Взгляд Бэхи остановился на фотографии на стене: на фоне глянцевой тропической зелени наш доктор в шортах, в черной полумантии и с академической четырехуголкой с кисточкой на голове получает из рук какого-то почтенного старца, тоже в шортах и четырехуголке, огромных размеров диплом. Наш доктор, глядя в объектив, горячо трясет академику руку и не обращает внимания на то, что улыбка на лице старца давно превратилась в гримасу тоски и боли.
- Это я в Калифорнии, - перехватив взгляд, похвастался доктор. - "Во всемирном центре пересадки органов".
Бэха почувствовал, что сопротивляться напору доктора бесполезно.
- А стоит ли вам беспокоиться и тратить время на анализы, если мы только узнать? - устало спросил он.
Доктор даже руками замахал.
- Что вы! Что вы! - пылко воскликнул он. - Взять ваши анализы - это сущее для нас удовольствие!
Он катнулся в кресле к столику с телефоном, потыкал в клавиши пальцем, услышал томный женский голос на громкой связи и, склонившись, сказал:
- Алисочка, к тебе пациент на "альфа один полное".
Он поднял очки на лоб, потер утомленные глаза и надвинул очки обратно.
- Вам туда, - сказал доктор, показывая вывернутой ладонью на дверь лаборатории, как в свое время Владимир Ильич указывал на светлое будущее. - А мне тем временем нельзя ли ваш паспорт на минутку? Не волнуйтесь, ничего серьезного. Копию снять для наших бюрократов… Кой-какие данные сверить…
Бэха зло посмотрел на доктора, но на этот раз даже спорить не стал.
- Вы, главное, не волнуйтесь! - напутствовал его доктор.
- Да я, собственно… - пожал плечами Бэха.
- Не волнуетесь? - догадался эскулап.
- Нет.
- Вот и правильно!
Процедурный кабинет светился чистотой. Сквозь жалюзи на просторном умытом окне било настойчивое полуденное солнце. Остро сверкал стерильный хром автоклава и начищенные стеклянные поверхности медицинских шкафов. Крахмально ломили глаз аккуратно сложенные бинты и салфетки.
За процедурным столиком читала журнал молодая девушка в белоснежном халате и наколке сестры милосердия на голове. На Матросова глянули прекрасные серые глаза. Строгие глубокие глаза народоволки или жены декабриста. Они глянули взыскательно и серьезно, как, наверное, первая женщина в мире смотрела на первого в мире мужчину.
На столе текстом вниз лежал развернутый иллюстрированный журнал. С яркой обложки на читателя из-под черной копны волос кокетливо и чутко смотрели синие глаза голливудской кинозвезды, опустившейся на колени в золотой песок какого-то залитого солнцем субтропического пляжа, смотрели так, будто не замечали живейшего интереса фотографа к ее плоскому животу с сережкой в пупке и победительному бюсту, едва прикрытому крохотным кусочком полосатой материи.
Матросов смущенно переступил с ноги на ногу.
- Мне бы анализы… - проговорил он и опустился на медицинский стул, стоящий боком у процедурного столика.
Алиса посмотрела на него своими прекрасными строгими глазами и взялась за медицинские приборы.
Доктор не соврал, и легкие руки Алисы отлично знали свое дело. Они помогли Матросову закатать рукав рубашки. Прохладные пальцы обернули вокруг предплечья приятный на ощупь матерчатый хомут тонометра, сработала кнопка, и бойко зажурчавший насосик начал накачивать в прорезиновые недра хомута сжатый воздух для измерения давления.
"Какая хорошая девушка - подумал Матросов, следя за выражением ее лица. - Чистая и красивая - как ангел. Что она делает в этой странной клинике?"
Стараясь не замечать его взгляда, Алиса следила за бегущими цифрами на индикаторе.
Матросов спохватился - что, вправду, он так пялится - и принялся смотреть на обложку с голливудской красоткой. Обходя глазами соблазнительную загорелую фигуру, он стал рассматривать кокосовые пальмы, растущие на белом песке.
- Это она на Майорке, - не отрывая глаз от прибора, пояснила девушка.
Матросов оценил синее небо, лазурное море, чудесные скалы на горизонте и кивнул. Хорошее место.
- А вы бывали на Майорке? - посмотрев на Матросова чудесными глазами, спросила Алиса.
- Нет.
- И я нет… - Девушка вздохнула. Помолчала немного и добавила: - А так хочется…
Алиса вывернула руку Матросова ладонью вверх, мазнула подушечку безымянного пальца смоченным спиртом тампоном и, как будто метнув дротик, уверенно проткнула палец специальным медицинским перфоратором. Она энергично помяла проколотый палец, накачивая в стеклянную трубочку горячую живую кровь.
Руки делали свое дело, а глаза встретилась с глазами Матросова.
- Здесь такая тоска… - пожаловалась Алиса. И грустно обвела взглядом стерильные шкафы, сверкающий автоклав, идеально вымытое окно, разложенные в хирургическом порядке инструменты.
"Какая хорошая девушка!" - опять подумал Матросов. Алиса почувствовала его взгляд и скромно опустила ресницы.
- А вы будете у нас донором? - через некоторое время спросила она.
Матросову почему-то захотелось объяснить, что дело не в самом донорстве, а в деньгах, которые ему срочно нужны для одного хорошего человека, но он понял, что Алисе эти подробности ни к чему.
- Ну, вроде того, - сказал он.
Алиса кивнула и вздохнула опять.
- Как я вам завидую… - вдруг проговорила она.
Матросов сильно удивился.
- Чему же?
- Вот подпишите договор и сможете позволить себе все, что угодно… Все-все!
Матросов внимательно посмотрел на чудного ангела. Ресницы Алисы вспорхнули вверх и опять скромно опустились.
- Так ведь… - начал было он, имея в виду очень своеобразную цену, которую донор их клиники платит за полученные деньги. Но почему-то не договорил.
Девушка пошевелилась на своем месте.
- У нас девочка на моем месте работала, - поделилась она. - Лолита. Очень красивая… Правда, в восточном стиле… Так один мужчина… Тоже донор… Влюбился в нее и увез в Париж. - Прекрасные глаза Алисы уставились в пространство. - Представляете!
Матросов раздумывал некоторое время, а потом кивнул: бывает… Алиса вздохнула.
- Я никогда не бывала в Париже …
Матросов пристально на нее посмотрел и ничего не сказал.
Руки Алисы тем временем накинули чуть выше его локтя и перекрутили резиновый жгут, хрустнули упаковкой, доставая новую иглу, ловко подцепили иголкой кожу, острие вошло в вену, и в подставленную пробирку побежала темная струйка крови. Первую пробирку сменила вторая, потом третья, потом пальцы Алисы накрыли ранку остро пахнущей ваткой, ловко выдернули из-под тампона иглу и помогли Матросову зажать ватку сгибом локтя.
Алиса поставила пробирку в штатив и скромно потупилась, как будто извиняясь за столь земную ловкость своих рук.
- Ну, вот и все, - вздохнула она. Так, как будто ей будет жаль расставаться с таким пациентом.
- У вас легкая рука, - сказал, поднимаясь, Матросов.
Алиса грустно улыбнулась в ответ. Разве же в этом счастье? Это так… Грустная необходимость. Что поделаешь, если у нее есть к этому маленький талант!
Она подняла прекрасные глаза на высокого Матросова. И только камень мог устоять перед смирением и нежностью, которые читались в ее взгляде.
Матросов смущенно переступил на месте, не зная, куда девать руки. Алиса подождала еще немного, вздохнула и выдвинула верхний ящик стола.
- Если вам что-то понадобится… Процедуры… Или что…
Она достала из ящика сафьяновый кошелечек, расстегнула перламутровую пуговку, извлекла на свет золоченую визитную карточку и протянула ее Матросову.
Матросов перевернул карточку и прочитал:
Алиса
Может быть, я твоя мечта?
Матросов покраснел.
- До встречи? - улыбнулась Алиса.
- Непременно, - пообещал Матросов. И поспешно вышел из процедурного кабинета.
Шустрый доктор с загадочным видом поджидал Матросова в приемном отделении клиники. Навстречу приятелю с белого дивана поднялся сердитый Бэха.
- Ну, как вам наша Алиса? - тонко улыбнулся эскулап. И сам сказал: - Замечательная девушка, не так ли? Теперь таких почти не встречается. Чистая, честная… - доктор вздохнул, вспомнив о своих годах, жене, двух детях, отросшем животике и привычке в выходной день вздремнуть часок после обеда.
Впрочем, доктор быстро стряхнул с себя романтическое наваждение, и его губы скривила трогательная, немного загадочная улыбка.
- А теперь… - В предвкушении чего-то приятного он потер руки.
- Можно, наконец, задать вопросы, - подсказал Бэха.
- Ах, что вы все время со своими вопросами! - досадливо воскликнул доктор. И улыбнулся: - Вас, между прочим, уже ждут, - он с той же растроганной улыбкой кивнул головой в сторону двери на противоположной стене. - В нашей комнате для знакомств…
- Кто еще? - нахмурился Бэха.
- Ваш, так сказать, будущий родственник… Брат во плоти… Или, если хотите, приемный отец…
Удивительный человек этот доктор, гнет свою линию, не обращая внимания ни на что.
- Ну, а это еще зачем? - спросил Бэха. - Зачем зря беспокоить человека?
- Ах, пожалуйста! Всего несколько минут. Вам ведь не трудно, а господин Калюжный очень, очень хотел познакомиться. Нам все равно потребуется время, чтобы поработать с анализами… опять-таки договорчик… - Доктор увидел, что Бэха опять готов возражать, и замахал руками. - Вы только не волнуйтесь! Это ровным счетом ничего не будет значить. Чисто на всякий случай! Вдруг вы согласитесь?.. А ваш будущий клиент уже будет с вами знаком. А потом наш генеральный директор ответит на все, все ваши вопросы!
Бэха бросил мрачный взгляд на Матросова. Доктор приподнялся с кресла и округлыми уютными движениями начал направлять Матросова и Бэху в сторону нужной двери.
- А если вы с клиентом не понравитесь друг другу, - крикнул в спину приятелям симпатичный доктор, - тоже беды не будет. Мы мигом подыщем другого. В наше время хороший гипофиз на дороге не валяется, - заверил доктор и первым засмеялся получившемуся каламбуру.
"Да… - подумал Матросов, входя в комнату. - Профессионально работают. Просто гипноз какой-то …"
Он посмотрел на Бэху. "Не волнуйся, - успокоил взглядом Бэха. - Все будет хорошо".
С их появлением с низкого дивана у окна, взволнованно блестя глазами, поднялся немолодой коренастый мужчина с мужественным лицом и, прихрамывая на отсиженную в неудобной позе ногу, пошел навстречу. Он быстро взглянул в лицо одному вошедшему, потом другому и безошибочно шагнул к Матросову. Он остановился перед ним и некоторое время взволновано изучал его лицо.
- Именно так я тебя и представлял, сынок! - наконец сказал он, и на его глаза навернулась невольная влага.
Мужчина отступил на шаг и полез в карман брюк за платком.
- Точно! Как я… в молодости, - проговорил он.
Матросов переступил с ноги на ногу и смущенно посмотрел на мужчину, который доходил ему только до плеча. Бэха отвернулся к окну.
Мужчина промокнул глаза, а заодно и высморкался. Он заметил взгляды, которыми обменялись приятели, и тоже посмотрел на Бэху.
- А ты кто? - спросил он. - Брат его, что ли?
- Почти, - буркнул Бэха. - Группа поддержки.
Мужчина кивнул: понятно!
Он вообще-то был симпатичным, этот немолодой дядька. С непокорной густой шевелюрой, упрямым подбородком и несговорчивыми глазами. Из тех, что и выпить не дурак, и в смысле баб злой, как черт. За своих горой, а чужим лучше не соваться… Короче, атаман шайки разбойников… Емеля Пугачев. Или Стенька Разин.
- Вот видишь, как бывает, сынок! - заглядывая Матросову в глаза, сказал Стенька. - Довелось на старости лет идти с протянутой рукой. И просить-то не что-нибудь, а здоровье и даже саму жизнь! Я ведь крепкий еще весь, - он для убедительности гулко стукнул кулаком в грудь. - А вот гипофиз… - Стенька понуро склонил голову.
Матросов посмотрел на Бэху.
- Так что спасибо тебе, сынок, - сказал Стенька Разин. - Мне как из клиники позвонили… я аж затрясся весь!
Бэха выступил вперед.
- Рано еще нас благодарить, - сказал он. - Мой товарищ еще ничего окончательно не решил. Мы пришли, чтобы все разузнать. Навести, так сказать, справки…
- Конечно, конечно! - спохватился Стенька. - Я понимаю! Такое дело в одну минуту не делается. Поторгуйтесь с этой клиникой как следует. Они с меня, знаете, сколько берут - по полной программе! Так что трясите их, как грушу!
- Ну, это само собой! - мстительно по отношению к кому-то сказал Бэха.
Мужик с отеческой нежностью посмотрел на Матросова. Матросов не выдержал его взгляд и отвел глаза.
- Да ты не сомневайся, сынок… - по-своему понял это мужчина. - Степан Калюжный добро не забывает. Мы ж с тобой… Мы с тобой, как братья будем! Понимаешь? Даже больше, чем братья! А я для своих!.. Калюжный для своих ничего не пожалеет!..
Калюжный спрятал платок в карман и отогнал от себя сантименты.
- Ну, чего ж мы стоим, мужики! Давай по рюмашке! По русской традиции. За знакомство. - Он сделал широкий жест в сторону стола, на котором обнаружилась французская коньячная бутылка и какой-то нежный тропический фрукт на блюдечке.
- Нет, нет. Это лишнее, - поспешно сказал Бэха.
- Почему? - удивился Калюжный.
- У нас еще дела.
Калюжный посмотрел недоверчиво и вдруг заговорщицки подмигнул Матросову
- Сам-то женат? - как будто между делом поинтересовался он.
- Нет.
- А что так?
- Так получилось, - не стал вдаваться в подробности Матросов.
- Не по этой, что ли, части? - насторожился Калюжный.
- В каком смысле?
- В смысле ориентации.
Матросов удивился.
- Да нет. По этой. Но вот жениться пока не пришлось.
Стенька кивнул. Кивнул, как заметил Матросов, с некоторым облегчением.
А что? Доля гипофиза, между прочим, не последняя часть в организме. И на интимную жизнь, как говорят врачи, имеет самое непосредственное влияние. Пересадят тебе долю от незнакомого человека, очнешься от наркоза, и выяснится, что тебя уже совсем не на тех тянет. Или вообще ни на кого не тянет. Зачем такое нужно?
Матросов про себя усмехнулся предусмотрительности нового знакомого.
- А с этим делом как? - спросил Калюжный и указал пальцем на бутылку.
Матросов понял, что это еще один вопрос, который волнует будущего владельца его внутренностей.
- Как у всех… - ответил он. - Могу выпить. Могу не пить.
Калюжный кивнул.
- А с "травкой"? - Он с напускной хитрецой подмигнул. - Может, ребята, "травки" хотите? - Бэха сделал отрицательный жест рукой. - Тогда, "герыча"? А? Только шепните! У меня такой "герыч"! Вы в жизни не пробовали! Прямо от моджахедов.
- Нет! Мы этим не интересуемся! - решительно сказал Бэха.
Калюжный пожал плечами: как хотите. Была бы честь предложена. Матросов понял, что и этот экзамен он выдержал успешно.
- Но по рюмашке-то можно… - заметил он.
- Нет, нет, - решительно проговорил Бэха. - И вообще… Мы с приятелем оказались в этой клинике почти случайно. Шли мимо и решили заглянуть. Узнать, оглядеться… Мы, собственно, пока и не думали ни о каких долях гипофизах…
Стенька, наконец, услышал его слова.
- Как это? А доктор мне сказал…
- Он поторопился.
- Но ведь он сказал…
- Это ошибка! - развел руками Бэха. - Мой товарищ вообще только полчаса назад узнал, что есть такая клиника и что здесь… творятся такие дела.
Калюжный вскинул брови, а потом подозрительно прищурился.
- Не понял! - проговорил он и посмотрел на Матросова.
Матросов смущенно переступил с ноги на ногу.
- Господин Калюжный. Тут дело в том… - начал объяснять он.
Но Калюжный уже не слушал. На его лице проступило обиженное выражение.
- Как же так? А я тут стол приготовил… Коньяк… А? - он подозрительно посмотрел на Матросова, потом на Бэху. - А может быть, я вам просто не нравлюсь? А? Может, вы мной брезгуете? Не хотите дружить со Степаном Калюжным…
Нижняя губа Калюжного стала наползать на верхнюю. А в глазах начало проступать вековое русское упрямство, как будто в памяти Калюжного сами собой всплыли многочисленные обиды, нанесенные русскому народу разными недружественными гадами, начиная с Чингисхана и Батыя и заканчивая Гитлером и Бин Ладаном.
- Вы, господин Калюжный, не обижайтесь, - сказал Матросов. - Вы нам очень симпатичны… И даже более того. Мы бы и сами хотели отдать наш гипофиз в хорошие руки, - Матросов первый улыбнулся свой шутке. - Но и вы нас тоже поймите. Нас мало интересует донорство. Можно сказать, вообще не интересует.
Калюжный смотрел на Матросова исподлобья.
- Нам деньги нужны! На короткое время. На неделю, максимум на десять дней. У нас намечается одно мероприятие… Можно сказать, бизнес. А клиника готова предоставить деньги. Под залог гипофиза и всего прочего. Понимаете?
Калюжный молчал.
- Мы возьмем деньги, провернем свое дело, заработаем свое и вернем клинике кредит. И тогда нам не придется отдавать никакой гипофиз. Да, честно говоря, мы и не собираемся. Понимаете? Поэтому, мой друг и не хочет вас обнадеживать. Хотя вы нам и очень симпатичны…
Матросов посмотрел на Бэху, и тот кивнул в подтверждение его слов.
- Правда, если у нас что-то сорвется… - добавил Матросов, чтобы не лишать Калюжного надежды. - Тогда…
Калюжный молчал, переваривая услышанное. Он заглянул в глаза сначала Матросову, потом Бэхе.
- Правда, что ли? - спросил он.
Бэха мрачно кивнул.
Стенька еще раз посмотрел на одного, потом на другого и буйна голова его понурилась.
- Вот, значит, как… А они мне сказали, что дело верное… - горько сказал Калюжный. - Полгода уже ищет донора "Счастливый шанс"… Никак не может найти. Вот вам и бедная страна. За сто тысяч баксов куска ливера не отыскать!
Приятели сочувственно помолчали. В самом деле, непорядок.
- А они с вас сто тысяч берут? - уточнил Бэха.
- Ну да.
Глаза Калюжного повлажнели.
- У меня жене - двадцать пять. И дочка… - Калюжный, как рыбак, отмерил разведенными руками семьдесят сантиметров воздуха перед животом. - Я ведь еще здоровый весь… - он согнул руку и под пиджаком надулся крутой бицепс. - И денег… Не поверите… Некуда девать. А вот гипофиз того… подкачал…
Бэха кашлянул и переступил с ноги на ногу. А Матросов не выдержал:
- Да вы не отчаивайтесь раньше времени, - сказал он. - Найдут вам донора. Раз обещали, значит надут.
Калюжный вдруг поднял голову, и в его глазах проступила какая-то мысль:
- А зачем вам, говорите, деньги? - спросил он у Бэхи.
- Для бизнеса, - неохотно ответил Бэха.
Калюжный бросил на молодых людей быстрый проницательный взгляд.
- Хотите быстро прокрутиться? - уточнил он.
- Ну, вроде того.
- А потом вернуть кредит?
- Конечно.
Калюжный внимательно посмотрел в их лица. Особенно пристально он почему-то изучал лицо большого Матросова. И его взгляд просветлел.
- А что за бизнес? Надежный? - как-то странно подмигнув, спросил он.
- Надежный! - ответил Бэха.
Калюжный почему-то рассмеялся.
- Ну, так бы сразу и сказали! - почему-то с облегчением сказал он. - А то я и вправду начал думать…