И на этот вопрос Матросов получил вразумительный ответ. В самом большом аккумуляторе этого аммонита - максимум, сто граммов. И чтобы собрать его хотя бы на штуку баксов, нужно перерыть носом полгорода. А сурик - вещь доступная. Бери на складе сколько хочешь, обрабатывай его в собственной ванне и задвигай немцам по хорошей цене.
- А-а…
По лицу Матросова было видно, что главного он все равно не понял.
- Он не въезжает, Бэха! - рассмеялся Семен Семеныч.
- Вся дело в том, - сказал Бэха, - что немцы принимают аммонит по рупь двадцать за грамм. А сурик стоит - триста рублей килограмм!
- И что?
- А то, что с одной операции получается сто процентов прибыли!
Семен Семеныч радостно кивнул.
- Чистая жесть! - пояснил он. - Купил ты, к примеру, в понедельник сурика на тысячу рулей - в среду у тебя в кармане две тысячи. В среду купил на две, в пятницу - уже четыре! И так далее. - Семен Семеныч рассмеялся и процитировал: - "Любит он люля-кебаб. Пиво, водочку и баб!"
Семен Семеныч на досуге явно увлекался чтением юмористических журнальчиков.
- Прикол состоит в том, что немцы не отличают сурик от аммонита, - сказал Бэха. - У них у каждого приемщика - специальный анализатор. Приборчик, вроде термометра. Принес ты порошок - немец первым делом сует в него свой приборчик. Если зеленая лампочка загорелась - значит, аммонит, его берут. Если красная - тормози! И забирай свое добро обратно!
Семен Семеныч продолжил:
- На сурик всегда зеленая лампа загорается. А что дальше - нам по барабану. В Вологду отраву со всей страны свозят. Поди разберись, откуда туда сурик затесался.
Матросов кивнул. Потом задумался:
- И вы считаете, что я тоже смогу этим заниматься?
- А почему бы и нет? Дело ведь нехитрое… Купил в одном месте на тысячу рублей, обработал и через день продал в другом месте за две! Побегал неделю - у тебя четыре тысячи! И так далее. А если купить не на тысячу рублей, а на тысячу долларов! Сечешь поляну? Тогда через месяц - у тебя в кармане миллион!
- Ну уж, миллион…
- Пусть не миллион. Пусть сто тысяч… Все равно хорошие деньги… - Семен Семеныч, конечно, был не таким крутым, как Бэха, но тоже кое-что понимал в этой жизни.
- Но у меня нет тысячи долларов… - сказал Матросов.
- Какой тысячи?
- Ну, чтобы сразу купить столько сурика.
- Деньги в наше время - не проблема, - заметил Бэха. - Под хорошее дело можно и кредит взять…
- Сто тысяч… - задумчиво сказал Матросов. - А может, немцам столько аммонита не нужно. Одно дело отходы, а другое - вы со своим суриком…
- Нужно! Они хоть тонну примут, хоть пять. Сейчас завод в Вологде работает всего один день в неделю, а остальное время простаивает. Потому что наше население - это не китайцы и не вьетнамцы. Наш человек в гробу видал старые аккумуляторы разбирать!
- Мне не дают кредит. Я пробовал, - проговорил Матросов, который продолжал думать о своем. - Ты же знаешь, я псих…
Бэха отмахнулся. Он уже сказал: деньги в наше время не проблема.
Фургон между тем все больше углублялся в промышленные районы, грузовиков вокруг становилось все больше, а дорожное покрытие - все хуже, по краям дороги потянулись одинаковые заводские заборы.
- А этот сурик? - продолжал соображать Матросов. - Что-то в последнее время я его в магазинах не встречал…
- Не волнуйся! Сурика сейчас - сколько хочешь! В магазинах - нет, а на строительных складах - завались… Короче, я знаю где его продают. Такой, как нужно. С завода в Боровичах.
- С какого завода? - не понял Матросов.
- С завода в Боровичах. Нужно, чтобы сурик был обязательно с этого завода. Если взять другой, немецкий анализатор показывает красный свет.
- Почему?
- Откуда я знаю! Качество не то. Или примеси. Или еще что. Короче, нужно брать из Боровичей.
Семен Семеныч кивнул: да, только оттуда.
- Переработка - ерунда! - продолжал объяснять Бэха. - Ребенок справится. Растворяешь в воде, добавляешь борной кислоты, выпариваешь жидкость, чтобы опять получился порошок - и готово.
- Борной кислоты? - удивился Матросов.
- Да. Два рубля пакет. В любой аптеке. Кислоту по технологии положено. А эту технологию мы у одного химика купили, за триста бакинских. Химик нам и про немцев рассказал, и про аммонит.
Семен Семеныч рассмеялся:
- Вот так, Матросов! "Голова дана человеку, чтобы думать, а мозги - чтобы соображать!"
- Ты давай, за дорогой следи, водила, - посоветовал ему Бэха. - А то проскочишь нужный поворот…
- Смотри, смотри! - вдруг закричал Семен Семеныч, бросая руль и указывая вперед.
По тротуару вдоль проезжей части, не спеша и не скрываясь, трусила большая серая крыса. Чуть скосив голову набок, крыса тащила за собой длинную вязанку сосисок - хвост вязанки волочился в пыли по асфальту.
- Ничего себе! Совсем обнаглели! Среди бела дня.
Семен Семеныч громко засигналил, крыса равнодушно покосилась на фургон, пробежала еще несколько метров и без спешки нырнула в прикрытое фанеркой подвальное окно.
- Нет, это надо! Даже не боится! Расплодились в последнее время.
- Может, от жары?
- Конечно, от жары.
- А мы куда сейчас? К немцам? - спросил Матросов.
- Нет. К немцам потом. Сейчас - за суриком. Мы вчера покупали, но нужно еще.
- Бэха! Сюда сворачивать?
- Сюда, сюда! Водила, тоже мне. Ничего не помнит!
И фургон, заложив головоломный вираж, ушел с проспекта на боковую улицу.
* * *
Улица, начавшаяся решительно и всерьез - высотными домами, мощеными тротуарами, стриженным сквером по правую руку, новой разметкой и лежачим полицейским на проезжей части, - вдруг сделала какой-то пьяный зигзаг, стала резко уходить влево, потом вправо, перевалила через разбитый переезд, превратилась сначала в несерьезный деревенский переулок с бревенчатыми домами, серыми от дождей заборами и выгоревшими палисадниками, а потом и вовсе в кособокую колею, поросшую по бокам бурьяном. Колея упиралась в два огромных металлических ангара. Левый был явно необитаем, на его крыше от края до края плотным рядком сидели жирные любознательные вороны. На стене правого метровыми синими буквами было выведено слово "Стройматериалы".
На пороге ангара поджидал посетителей молодой продавец в синем рабочем халате. Его озабоченное лицо и всклокоченные волосы как-то плохо соответствуют окружающей тишине и деревенской безмятежности.
Продавец с тревогой проследил за тем, как из кабины фургона выбрался Бэха, за ним Семен Семеныч, а потом еще и Матросов, и лицо его побледнело.
- Как?! Опять вы? - воскликнул он.
- Да.
- Но вы же только вчера были?
Бэха нахмурился: ну, были! И что?
- И взяли сто пятьдесят килограммов!
- Взяли.
Продавец ощупал глазами лицо одного, потом другого, потом третьего. В ответ на его взгляд Семен Семеныч беспечно развел руками: что поделаешь, не хватило!
Продавец мотнул головой, как упрямый молодой бычок, и пригласил гостей пройти в торговый зал, к товару.
Глаза постепенно привыкали к полумраку. Все пространство внутри ангара было плотно и без всякой видимой системы заставлено разным строительным добром: штабелями досок, тротуарной плиткой, черенками лопат, дверями, ящиками с оконным стеклом вперемешку с соломой, стопками банок, батареями бутылок и прочим, прочим, прочим. У самого входа на свободном пятачке размещался торговый прилавок и кассовый аппарат. На глянцевом рекламном плакате над прилавком основательный финн в бейсболке рекламировал систему локальной канализации, такую толковую и складную, что хотелось поскорее завести какое-нибудь жилье за городом только для того, чтобы эту систему туда установить.
Продавец встал за прилавок и придвинул к себе бухгалтерскую книгу прихода и расхода товаров.
- Сколько же вам нужно? - спросил он.
- Да так… Ерунда… Пятьдесят.
- Чего!?
- Килограммов.
- Ничего себе ерунда!..
Бэха оперся локтем о прилавок и оглядел торговый зал. Потом заметил:
- А что-то я сурика не вижу!
Продавец невнимательно махнул рукой куда-то вглубь ангара:
- Сурик мы теперь отгружаем с отдельного входа. От него весь товар красный.
- С отдельного входа?
- Да.
- Что же ты сразу не сказал!
Семен Семеныч развернулся и пошел переставлять фургон к другому входу, в зону отгрузки.
Как только он скрылся в дверях, продавец бросил ручку на стол и приблизил свое лицо к Бэхе.
- Слушай, или я вообще идиот, или чего-то не понимаю! - страстно проговорил он.
- А что такое? - насторожился Бэха.
- Зачем!? Нет, скажи, - зачем он вам нужен?
- Кто?
- Да не кто, а что! Сурик!
Бэха строго посмотрел ему в лицо. Потом отвел глаза:
- Так это… сам знаешь… Против ржавчины сурик - первое дело…
Продавец отмахнулся от его выдумки:
- С этим суриком какое-то помешательство! Прикинь! Мы всегда продавали от силы мешок в месяц. Мешок! Сурик никому до смерти нужен не был - какой-нибудь старый коммунист брал пару кило покрасить днище своей "Волги"! А теперь…
- Что?
- Вы с Денисом в прошлом месяце купили пятьсот пятьдесят килограмм!
- В самом деле? - удивился Бэха.
Продавец похлопал ладонью по журналу с бухгалтерскими записями - у него все записано.
- А за три недели этого - почти тонну!
- Да ты что?! - Бэха склонил голову набок, чтобы тоже заглянуть в журнал.
Продавец решительно боднул головой воздух:
- Бэха!
- Что?
- Как брата тебя прошу!
- Да что такое?
- Мы с тобой не первый день знакомы. Можно сказать, друзья. Скажи мне, зачем вам нужен этот сурик?
Бэха посмотрел в глаза продавцу и на лице изобразилась мучительная умственная работа.
- Я же говорю… Ржавчина - промямлил он.
- Нет, я вижу! Я чувствую… - Продавец в сердцах рубанул рукой воздух. - Тут - тема! И люди прямо под носом зарабатывают на этом сурике крутые бабки. А я - в стороне! - Продавец приблизил свое лицо к Бэхе: - Бэха! Будь человеком!
Бэха посмотрел на потолок… Потом на продавца… Вздохнул… Опять посмотрел на потолок…
- Видишь ли, Вован, - наконец проговорил он. - Мне для своих - ничего не жалко! А для тебя я вообще на что хочешь готов! Но ты же знаешь Семен Семеныча. Такого жмота - мир не видывал! Он за копейку ржавую удавится! Если он узнает, что я тебе проболтался - мне все, вилы! - Бэха для убедительности ткнул растопыренными пальцами себе в горло.
Продавец некоторое время пристально изучал его хмурое лицо, хотел сказать еще что-то, но не успел: дверь ангара отворилась и вошел Семен Семеныч.
- Там у них этого сурика - немерено! - с порога сообщил он. - Пол-ангара! С двух сторон! Наверное, тонн десять!
- Начальство… - скучно проговорил продавец. - Закупило в Боровичах целую фуру! Говорят, растущий спрос!
Семен Семеныч с удивлением обшарил глазами Бэхины пустые руки:
- А где, кстати, твоя барсетка? Ты что, платить не собираешься?
Бэха хлопнул себя ладонью по лбу: его сумочка с деньгами осталась в машине под сиденьем! Он забрал из рук приятеля ключи от фургона и вышел в дверь.
Семен Семеныч весело подмигнул Матросову:
- Вот видишь! Дедовские средства по-прежнему пользуются спросом!
Матросов усмехнулся. Пользуются. Да еще каким!
Продавец вдруг вздрогнул и подозрительно на Матросова посмотрел:
- А ты что, тоже суриком интересуешься?
Матросов переступил с ноги на ногу и пожал плечами. Лицо продавца начало багроветь.
- Семен Семеныч!
- Что?
- Как брата тебя прошу!
- Да что!?
- Возьми меня в свой бизнес!. Что хочешь проси, а скажи, что вы делаете с этим суриком? - Продавец мотнул головой в сторону Матросова: - Что есть у него, чего нет у меня?
Семен Семеныч посмотрел на него с удивлением.
- За последнее время вы с Бэхой купили этого сурика больше тонны! - пояснил продавец.
- Да?
- Да! И самое главное, что сурик в последний месяц стали покупать не вы одни!
- Как это - не мы одни? - насторожился Семен Семеныч.
- А так! Сегодня с утра приехал один… Парень как парень. Метр с кепкой. Взял сто килограммов! Сто!
- Да?
- Да! Не успел погрузиться этот - приезжает другой.
- И что?
- Еще сто пятьдесят!
Семен Семеныч помрачнел. Продавец по-своему понял его реакцию.
- Денис!
- Что?
- Мы же с тобой почти друзья.
- Почти.
- Помнишь, я у тебя мобильник купил, а у него на следующий день экран вывалился? И я тебе ни слова не сказал.
- И что?
- Будь человекам! Скажи, что вы все мутите с этой химией?
Семен Семеныч набрал полную грудь воздуха, но так ничего и не сказал, а лишь развел руками и с шумом выпустил воздух наружу.
Продавец пояснил Матросову:
- Один за другим подъезжают люди. И не какие-нибудь лохи, а реальные пацаны. Листают "бабули" - только так! А у меня - все мимо носа… В натуре, Деня! Ну, хочешь, часы тебе подарю, как у Билла Гейтса. Лазерная копия - в лупу не отличишь! Скажи, что вы с ним делаете!
Матросов с любопытством за ними наблюдал.
- Ты даже не говори! - попросил продавец. - Ты только намекни! А уж я сам - все на лету схвачу!
Семен Семеныч сомневался еще некоторое время, потом лицо его болезненно скривилось.
- Вован! Ты для меня - как родной. Для тебя я - что угодно! Но ты же знаешь этого Бэху! Он за три копейки сестру родную на панель отправит. Если он узнает, что я проговорился, мне - борода! - И Семен Семеныч, так же, как только что Бэха, ткнул растопыренными пальцами себе в кадык.
Продавец некоторое время изучал Витино лицо, понял, что толку ему не добиться и махнул рукой. Эх вы, а еще друзья! Он вернулся к журналу и продолжил писать.
Пришел Бэха с барсеткой в руках, продавец принял у него деньги, пересчитал и в расстройстве выбил на кассовом аппарате чек.
- Только вы уж сами грузите… А то… - Вовик устало махнул рукой. - Сурик - он такой. Прилипчив, как триппер.
Полиэтиленовые пакеты с суриком внутрь погрузил Матросов. Когда все двадцать пять двухкилограммовых пакетов были уложены на расстеленный в кузове брезент, на крыльцо вышел продавец. Он проследил за тем, как Бэха тщательно запирал кузов.
- А что, правда, что ли, этот сурик берем не мы одни? - спросил напоследок Семен Семеныч.
Продавец мрачно посмотрел на приятелей, кивнул и отвернулся.
Семен Семеныч в сердцах пнул ногой переднее колесо:
- Вот сволочь!
- Кто?!
- Да так… Химик один… Метет языком направо и налево!
* * *
Фургон развернулся и проделал обратный путь, - раскачиваясь на ухабах, выехал из поросшего бурьяном тупика, между заборов и палисадников прокатил по деревенскому переулку, перемахнул через переезд, притормозил над лежащими полицейскими, миновал высотки и сквер и вывернул наконец на забитый грузовиками проспект.
- А теперь мы едем к немцам? - спросил Матросов.
- Нет. Теперь на производство, - сказал Бэха.
- Отвезем купленный сурик, чтобы рабочие не простаивали, и заберем готовый аммонит, - пояснил Семен Семеныч. И дипломатично добавил: - Если ты, конечно, не возражаешь.
Матросов не возражал. Он с интересом вертел по сторонам лохматой головой. Все, происходящее тем утром, казалось ему весьма и весьма любопытным.
- Кстати, сегодня с утра пораньше звонила Людмила, - сообщил Семен Семеныч.
- Что? Денег хотят?
- Нет. Опять крысы.
Бэха нахмурился.
- Только крыс нам не хватало! Позвони в санэпидемслужбу. Пусть приедут и потравят.
- Уже звонил! Но там очередь - на месяц вперед!
Бэха покачал головой.
- А кто такая Людмила? - дождавшись паузы, спросил Матросов.
- Технолог с завода, - ответил Бэха.
- Обрабатывают порошок два абрека, - пояснил Семен Семеныч, - а следит за ними - дипломированный специалист.
Бэха кивнул. У них не какая-нибудь шарашка. Дело поставлено солидно.
- А кстати, деньги ты им везешь? - спросил Семен Семеныч.
- Нет.
Семен Семеныч в сомнении посмотрел на Бэху и покачал головой.
Ехать оказалось недалеко. То, что приятели громко называли производством, располагалось в пустующем гаражном боксе. Свернув через несколько кварталов с проспекта, фургон углубился в какие-то пустыри и новостройки, проехал вдоль бесконечного забора, миновал автомобильную разборку, о которой сообщало высохшее дерево, густо увешанное разноцветными дверями без стекол, свернул налево, потом направо, - и въехал в ржавые ворота с двумя облупленными красными звездами на створках. Пропетляв по пустынным проездам между гаражами, фургон остановился перед неприметным боксом, одну из воротин которого заменяла занавеска.
На звук мотора из-за занавески вышла миниатюрная женщина средних лет в синем рабочем комбинезоне. Из-под пестрого платочка на лоб выбивалась седая прядь волос.
- Ну, что у вас опять? - хмуро спросил Бэха, спрыгивая на землю.
- Это просто невозможно! - пожаловалась женщина. - Крысы лезут прямо среди бела дня! Людмила, - представилась она, пожимая большую ладонь Матросова своей небольшой, но по-мужски крепкой ручкой.
Вся одежда Людмилы, а также ее лицо и волосы имели ярко выраженный оранжевый оттенок. Перехватив взгляд Матросова, она покраснела и попыталась отряхнуть плечи.
- Ладно, пойдемте внутрь, - сказал Бэха. Людмила отпахнула занавеску и пропустил гостей вперед.
В гараже было жарко, как в тропиках. Лампочка под потолком тонула во влажном тумане. По запотевшему зеркалу на стене сбегали струйки воды. На верстаках вдоль стен был расставлен десяток раскаленных электроплиток. На десяти противнях над плитками в дрожащем мареве выпаривался из раствора мелкий сероватый порошок. Шумно работал вентилятор, вставленный в отверстие в стене, но не мог обеспечить приток свежего воздуха. Сипела газовая горелка. В носу щипало от какой-то химии. Все предметы внутри были также покрыты тонким слоем оранжевого порошка.
В гараже находились двое мужчин - один постарше, другой помоложе. Черные волосы и смуглая кожа выдавали в них уроженцев жаркого юга. Одеты они были на один фасон: семейные трусы, резиновые сапоги на босу ногу и перчатки с раструбами, взятые, по-видимому, из комплекта химзащиты. Рабочий помоложе деревянной лопатой, похожей на весло, мешал красную жидкость в большой металлической бочке. Его старший товарищ, прохаживаясь вдоль ряда плиток, следил за горелками и противнями.
- Днем еще ничего, - проговорила Людмила. - Но ночью… Рабочие жалуются, что спать невозможно. Как только гасишь свет, отовсюду начинают лезть крысы.
- Пусть спят при свете.
- Они все равно лезут.
- Тогда по очереди, - мрачно пошутил Бэха. - Один спит, другой крыс отгоняет!
Семен Семеныч огляделся по сторонам и зябко передернул плечами.
- Терпеть не могу это гадость, - пожаловался он Матросову, махнул рукой и вышел обратно на улицу.
- Но так же нельзя! Это все-таки люди! - возмутилась Людмила.
- Пусть чаще выбрасывают отходы. Крысы заводятся от грязи!