Праздничные развлечения
Когда на город надвигается буря, её, как правило, удаётся предсказать. Усиливается ветер, океан дыбится волнами. В те долгие выходные (на понедельник выпадал Президентский день) в наш городок пришла буря, но только не по морю и не посуху. Её принесли человеческие ноги.
Началось всё в субботу в траттории Солерно. Завсегдатаи обедали, вопреки всему надеясь, что сегодня в их пицце окажется меньше соли и чеснока, чем обычно; и вот тогда-то одному из них под слоем сыра попалось на зуб что-то хрустящее. Эта история, громом раскатившаяся по всему городу, дошла до меня через Бог знает сколько уст и ушей. Лично я услышал её от Шерил.
- То, что обнаружилось в пицце, - поведала она, - нельзя назвать пепперони, зато можно сказать, что в этой штуке сплошной протеин.
Ну да, это был таракан. Отборный, промышленного размера. Согласно рассказам, старый Солерно открыл свою кладовку и офонарел: там резвились сотни и сотни насекомых; заражено было всё - от муки до пармезана. Немедрено, что кое-кто из носителей протеина запёкся в пиццу или в лазанью. Меня терзают подозренья, что по крайней мере один (хотя, скорее всего, больше) из многочисленных Солерновских пекарей на четверть ставки носит бейсболку с надписью "ТК".
Знаю, слухи склонны к преувеличениям, но я, во всяком случае, верю той их части, которая утверждает, будто старина Солерно разразился слезами и заявил, что закрывает своё заведение навсегда.
* * *
Жертва вторая: миссис Памела Маквед, более известная, в том числе и нашим родителям, как миссис Помело Ведьмак. У овдовевшей ещё до моего рождения старой злючки, казалось, не было иной цели в жизни, как не подпускать соседских детишек к своему великолепному розарию. Весной и летом, когда в нём распускались розы всех цветов радуги, её сад и в самом деле был прекрасен. Миссис Маквед как раз только что подрéзала кусты, готовясь к весеннему сезону; но в это воскресенье, выйдя утром в сад, она увидела, что ей помогли, подрезав растения ещё капитальнее, а именно до самых корней. Все розовые кустики постигла судьба обезглавленной Марии-Антуанетты, больше им никогда не цвести. Слухи говорили, что вдова целый час простояла недвижно посреди разгромленного сада, пока соседи не увели её обратно в дом.
* * *
Жертва третья: Карсон Андервуд, программист-компьютерщик. Его атаковали, по всей видимости, всего лишь за то, что он был до умопомрачения толст. Лично я ничего не имею против толстяков, за исключением, разве что, тех случаев, когда кто-то из них сидит рядом в самолёте; но, опять-таки, они же не виноваты, что самолётные кресла такие узкие. Карсон тоже не виноват, что его тело стало ему врагом и не желает сжигать жир, как положено. Он прикладывал все усилия, чтобы похудеть - я видел его полные отчаяния пробежки. Так вот, в утро того воскресенья Карсон вышел на крыльцо и застыл: каждый квадратный дюйм его новенького "кадиллака" завалили жирнющей баночной ветчиной (пошло никак не меньше дюжины промышленного размера банок); но, как выяснилось, это было ещё не всё. Помыв машину, Карсон попытался завести мотор и не смог; тот почихал-почихал да и умер. Оказывается, на автомобиль навели глянец не только снаружи, в него добавили и начинку: бензобак заполнили растаявшим мороженым, в радиатор залили сладкий лимонад, а блок цилиндров обмазали несколькими фунтами сливочного масла.
После нескольких попыток Карсона завести двигатель, искра от свечей зажигания воспламенила масло; огонь охватил всю машину, а мистеру Андервуду оставалось только беспомощно наблюдать, как погибает в пламени его новенький "кадиллак".
* * *
Жертва четвёртая: мисс Реджина Пфайфер, заведующая детским отделом нашей городской библиотеки. Мы с нею подружились несколько лет назад, когда под её руководством я пришёл к невероятному открытию: оказывается, существует огромное множество книг, читая которые, испытываешь истинное удовольствие, причём многие из них написаны давно умершими авторами. Атака на библиотекаршу началась с разбитого в ночь на воскресенье окна библиотеки. Наутро полиция обнаружила, что из детского отдела пропали почти все книги, кроме одной: на средней полке красовалась "Шоколадная война" - что имело смысл, поскольку всё остальное помещение было залито шоколадным сиропом "Херши". Что касается других книжек, то все они в тот же день были вынесены волнами на городской пляж, как выносит летом мёртвых медуз.
* * *
Это лишь несколько примеров того, что случилось в те выходные. Самое страшное - все эти истории пошли бродить по городу уже в воскресенье к вечеру, из чего следует сделать вывод: "шутники", фактически, хвалились своими "подвигами" сами, им было невтерпёж ждать, пока слухи распространятся естественным путём.
Мы с Шерил попытались определить источник слухов, ведь наверняка первый человек, рассказавший историю, как-то замешан в преступлении; но к этому моменту под подозрением был уже весь город. То есть, весь за исключением исконных, первоначальных членов Теневого клуба.
* * *
В понедельник днём мы все собрались в доме Шерил. Было решено выяснить, откуда у наших однокашников взялись бейсболки с надписью "ТК".
- А когда выясним, что тогда? - спросила О_о. - Повяжем и сдадим в полицию?
Джейсон нервно хихикнул.
- И как я, по-вашему, повяжу Арлисса Бута? У него же кличка "Бульдозер" - такие за красивые глазки не дают. Его даже наши футболисты боятся.
- К тому же, - подхватила Эбби, - доказательств-то у нас всё равно не будет!
- Нам доказательства не нужны, - возразил я. - Достаточно одного-единственного признания.
- Ага, как же, - буркнул Рэндал. - Так они и выложат тебе всю правду-матку, жди.
- Может, и выложат. Наверняка не один, так другой почувствует угрызения совести.
- Держи карман! - высказался Даррен. - Чем больше людей замешано в дело, тем меньше угрызений у каждого. Кому-кому, а нам-то это хорошо известно, правда?
Правда. И от этого ситуация выглядела ещё мрачнее.
Все ушли, остались только Шерил и я.
- Ты помнишь, кто ещё ходил в этих кепках? - задала вопрос Шерил.
Я потряс головой. Шапки-то я помнил, а вот лица под ними забыл.
- Начну-ка я с Джоди.
- Ты знаешь, где она живёт?
- Нет, но узнаю.
Шерил мгновение помолчала.
- Может, тебе стоит спросить у Тайсона? Он наверняка в курсе.
- Да не хочу я лезть с этим к Тайсону. Он наверняка подумает, что я его обвиняю.
- А если он и вправду замешан?
- Нет, что ты. Он не тот тип.
- А пожары, которые он устраивал? Это тот тип?
- Да, но пожары всегда были ответом на провокации других. Это у него вроде аллергии: реакция на плохое обращение. Тайсон не способен вот так ни с того ни с сего просто портить людям жизнь из вредности.
- Зато его подружка способна.
- Моя тоже оказалась способна, - вырвалось у меня. Не успел вовремя прикусить язык. Шерил содрогнулась, как будто ей отвесили пощёчину. - Прости, - пробормотал я.
- Нет, - сказала она. - За правду прощения не просят.
Последовало несколько неловких секунд. Мы с Шерил никогда не говорили о лодыжке Остина и камнях, на которых он её сломал. Хотя Шерил и созналась, что это она их подложила, основной груз обвинения вынес на своих плечах я. До нынешнего момента я и не осознавал, насколько глубока моя обида по этому поводу.
- Выходка с Остином была ужасна, и я очень о ней сожалею, - проговорила Шерил. - До сих пор не могу поверить в то, что я натворила.
Я взял её руку в свою и мягко пожал.
- Успокойся, сейчас же ты ни в чём не замешана. Теперь эти ужасы творят другие.
Она кивнула, выпростала свою ладонь из моей, и мы вернулись к работе.
* * *
- Ты слышал, что произошло в "Тьме-тьмущей"? - спросила Джоди, когда я получасом позже объявился на её пороге.
"Тьма-тьмущая" - так называется наш местный кинотеатр, работающий под лозунгом "В прокате не бывает столько фильмов, сколько у нас кинозалов!". А шло там на самом деле четыре-пять картин, зато на тьме-тьмущей экранов.
- Вообрази только, - рассказывала Джоди, - они сегодня открываются и видят: во всех проекционных полно коров! Представляешь - стоят, жуют киноплёнки! Оборудование всмятку! Что скажешь?
Что скажу... Не так уж это и странно, если вспомнить о том, что владелец кинотеатра вызывал ненависть у всей городской ребятни: он решительно выгонял из зала желающих попрыгать с места на место; а ещё у него было обыкновение величать народ, стоящий в очереди за билетами, "быдлом".
- Ты вот что мне лучше скажи, Джоди: как ты могла узнать об этом, если киношка открылась всего пятнадцать минут назад?
- Ну... слышала и всё.
Я прошёлся взад-вперёд по крыльцу - меня слегка нервировала её невозмутимость.
- А ты зачем пришёл? - спросила она. - Неужели собираешься пригласить меня в кино? - Она хихикнула. - А что - пожалуй, пойду, если там показывают "Рогатые тоже плачут".
Я резко обернулся к ней:
- Мне нужны имена. Я хочу знать, кто это сделал - называй всех до последнего. Сколько людей замешаны?
- Ты о чём вообще? - Она скривила рот в гримасе отвращения. - Не понимаю.
- Ещё бы, конечно, не понимаешь. Вся такая из себя невинная.
- Джаред, ты сбрендил?
Особенно раздражало меня это искреннее-преискреннее выражение на её лице. И как только это у неё получается - ведь врёт и даже глазом не моргнёт! Что же касается моих собственных глаз, то я даже не пытался представить себе их выражение в настоящий момент.
- Ты увязла по уши, и мы оба это знаем.
- Ни в чём я не увязла! Я прошлую ночь вообще у подруги ночевала!
- Поклянись! - выпалил я.
- Клянусь!
- Не верю!
- Клянусь могилой моей бабушки!
- Всё равно не верю!
- Хочешь, поклянусь на Библии?
- Хочу!
Она отреагировала без малейшего промедления:
- Хорошо, сейчас пойду принесу.
Но прежде чем войти в дом, Джоди приостановилась и произнесла:
- Я считаю, что все эти уроды получили по заслугам, но это вовсе не значит, что я или мои друзья приложили к этому руку! - А затем добавила: - Джаред, никто не хотел, чтобы тебя исключили из школы; так что, если подумать, логичнее прийти к выводу, что всё это проделали ты и твои друзья. А, как ты считаешь?
Я потерял дар речи.
- Но... но бейсболки...
- Подумаешь, бейсболки. - Она передёрнула плечами. - Тоже мне ещё нашёл доказательство - бейсболки! - Она послала мне улыбку. - Сейчас принесу Библию.
Я ушёл, не дожидаясь её возвращения, потому что знал: Джоди в любом случае - замешана она или не замешана - положит руку на Библию и поклянётся в чём угодно.
* * *
По дороге домой я попытался перевести свои мозги в щадящий режим. Так, думал я, сейчас буду смотреть видео, играть на компьютере, сёрфить по интернету... Сяду за уроки, в конце концов! Всё лучше, чем изматывать себя мыслями о... Но придя домой, я понял, что не в состоянии ничего делать. Тайсона не было, родителей тоже. На телефонном автоответчике мигал огонёк. Ну нет, хватит с меня на сегодня плохих новостей. Я сидел, пялился на огонёк и забавлялся со своей ракушкой: то подбрасывал в воздух, то прикладывал к уху в тщетном желании услышать голос, который в одно мгновение решил бы все мои проблемы.
Наконец я подошёл к автоответчику и нажал кнопку.
- Привет, Джаред, это Даррен. - У меня занялось дыхание. Вот уж кого из всех бывших членов Теневого клуба я совсем не ожидал услышать. Голос его дрожал, видимо, Даррен был не на шутку перепуган. Я нажал на паузу, несколько раз глубоко вздохнул, затем прослушал сообщение до конца.
- Джаред, иди сюда как можно скорее! Тут с мистером Грином такое... Понимаешь, я же живу в одном квартале от него... ты это... словом, давай сюда! - Конец сообщения.
Я тотчас же выскочил из дому и припустил на полной скорости, чтобы узнать, что же стряслось с мистером Грином.
Теория серебряной пули
Все "подвиги" неизвестных злоумышленников были лишь беззлобными детскими шалостями по сравнению с тем, что они учинили мистеру Грину.
Примчавшись к дому Даррена, я не застал там бывшего соратника. Шторы на окнах опущены, дверь мне никто не открыл. Ясно - Даррен не хотел впутываться в дело, ограничившись ролью вестника и предоставив разбираться мне одному. Махнув на него рукой, я побежал к дому завуча.
Случается, что здания наводят жуть: их окна кажутся глазами, вход - пастью. Сегодня жилище мистера Грина не просто напоминало чей-то страшный лик. Дом, в потёках краски, с выбитыми стёклами, походил на труп. Полиция уже побывала здесь и ушла. Мне тоже при виде этого кошмара захотелось убраться подальше. Но я не мог. Я сознавал, что обязан войти внутрь и охватить полную картину катастрофы. Не так, как наблюдаешь за последствиями аварии откуда-нибудь с обочины дороги, а так, как бывает после урагана, когда копаешься в руинах, страшась и ожидая найти в них обломки своей собственной жизни.
Здесь царил полный разгром. Злоумышленники расколошматили всё, что можно было расколошматить, остальное носило на себе глубокие вмятины от бейсбольной биты.
Посреди всего этого опустошения мистер Грин методично подбирал осколки фарфора и аккуратно, один к одному, складывал их в пластиковый пакет, как будто намеревался вновь склеить разбитое. Он с головой ушёл в своё занятие и не заметил моего появления.
- Да здесь хуже, чем в моей комнате, - подал я голос.
Он обернулся. Не сказал бы, что его удивил мой приход.
- А ты ещё считал, что у тебя нет друзей.
- Вы о чём?
Мистер Грин с горечью покачал головой.
- Не понимаешь? Это же месть, Джаред. Твой план сработал. Вся школа думает, что ты и остальные члены Теневого клуба исключены. Ваши тайные почитатели отплатили за вас.
До этого момента мне и в голову не приходило, что погром у Грина устроен в мою честь. Неужели мстители полагали, что именно этого я и хочу, именно это и доставит мне радость?!
Грин вернулся к своему занятию. Теперь он попытался стянуть вместе обрывки порезанного на куски живописного полотна. Пустая рама валялась в глубоком мягком кресле. Вернее, теперь это кресло мягким не назовёшь: из его распотрошённой внутренности во все стороны торчали пружины.
Я присел на корточки рядом с Грином - помочь. Хм, как будто совместными усилиями нам удалось бы восстановить испорченный пейзаж...
- Это оригинал Томаса Кинкейда, - проговорил мистер Грин. - Нам с женой всегда хотелось приобрести хотя бы одну его картину. Я купил её к годовщине нашей свадьбы много лет назад.
- Не знал, что у вас есть жена.
- Была. Она умерла.
Я потупился.
- Простите.
Он отмахнулся:
- Это случилось давно, ещё до того, как я переехал сюда.
Смешно, но я никогда не отдавал себе отчёта в том, что у учителей есть жизнь и за пределами школы. То есть, я, конечно, знаю, что это так, но знать и видеть воочию - не одно и то же. Я не мог себе даже и вообразить мистера Грина, занимающегося ещё чем-то помимо заглядывания в умы учеников с целью выведать, почему с этими самыми умами не всё в порядке. Оказывается, у завуча было прошлое, была другая жизнь, и это не укладывалось у меня в голове. Как выразился бы сам Грин, у меня возник когнитивный диссонанс.
Я сложил вместе два лоскутка раскрашенного холста и скосил глаза - таким приёмом можно добиться того, что разрез как бы смажется. На этот раз иллюзия продержалась не долго.
- Наверняка те, кто тут всё разгромил, не знали об этом, - пробормотал я.
Мистер Грин невесело усмехнулся.
- Думаешь, это бы их остановило?
Он взглянул ещё раз на загубленную картину и вздохнул:
- Джаред, что превращает обычных детей в чудовищ?
Странновато было услышать подобный вопрос от нашего штатного психолога.
- Варианты ответов предоставите? - попробовал отшутиться я. - Или нужно написать целое сочинение? Потому как если сочинение, мне понадобится больше бумаги.
Представьте, он засмеялся. Не так чтобы слишком весело, но всё же.
- Не знаю, - признался я в ответ на его вопрос. - Может, некоторые такие от рождения.
Однако я понимал: всё не так просто. Я ведь и сам какое-то время был чудовищем. Но я же не родился таким. И не остался чудовищем навсегда. Ну ладно, я, может, и не представлял себе, откуда берутся чудовища, зато знал, как от них избавляются.
- Серебряные пули, - проговорил я, не успев толком сам осознать, что имею в виду.
- Прости, что?
- Чтобы избавиться от монстра, нужно выстрелить в него серебряной пулей. Или вбить осиновый кол в сердце.
- Ну у тебя и шуточки.
- Я вовсе не шучу. Как только в каком-нибудь человеке проглянет монстр, убить его можно только чем-то реально острым, да так, чтобы помучился как следует, иначе чудовище будет вечно творить свои дела.
Мистер Грин кивнул, сообразив, чтó я имею в виду.
- Такое, например, как с Тайсоном? Когда вы едва не утопили беднягу? Когда довели парня до того, что он поджёг собственный дом?
Воспоминание не из приятных. Я скривился и сделал жест, как будто выдёргиваю кол из сердца.
- Точно.