- Сделай скидку на возраст, - сказал Корнелиус. - Через несколько недель после смерти Милли меня уговорили вложить крупную сумму в компанию, которая поставляла добывающее оборудование русским. Все мы читали о неисчерпаемых запасах нефти в России, поэтому я был уверен, что эти инвестиции принесут солидный доход. В прошлую пятницу секретарь компании сообщил мне, что они стали неплатёжеспособными и объявили о банкротстве.
- Но ты же не вложил все, что у тебя есть, в одну компанию? - ошеломлённо проговорил Хью.
- Сначала, конечно, нет, - ответил Корнелиус, - но всякий раз, когда им требовалась очередная порция наличных, я увязал всё глубже и глубже. Под конец мне приходилось вкладывать всё больше, потому что казалось, что это единственный шанс вернуть мой первоначальный вклад.
- Но разве у компании нет никаких активов, которые ты мог бы прибрать к рукам? А как же всё это нефтедобывающее оборудование?
- Ржавеет где-нибудь в центральной России. До сих пор мы ещё не видели ни капли нефти.
- Почему же ты не вышел из игры раньше, когда можно было что-то поправить? - спросил Хью.
- Из самолюбия, полагаю. Из нежелания признать, что поставил не на ту лошадь, из уверенности, что мои деньги, в конечном счёте, никуда не денутся.
- Но они должны выплатить хоть какую-то компенсацию, - в отчаянии проговорил Хью.
- Ни гроша, - ответил Корнелиус. - Я не могу даже позволить себе полететь в Россию и провести там несколько дней, чтобы выяснить истинное положение дел.
- Сколько времени тебе дали?
- Извещение мне уже вручили, так что моё существование зависит от того, сколько я смогу собрать за короткое время. - Корнелиус помолчал. - Мне неловко напоминать тебе, Хью, но, думаю, ты не забыл, что некоторое время назад я одолжил тебе сто тысяч фунтов. Поэтому я надеялся…
- Но ты же знаешь, что всё до последнего пенни вложено в магазин, и с этими распродажами по вечно низкой цене вряд ли я сейчас сумею раздобыть больше, чем несколько тысяч.
Корнелиусу послышалось, что в отдалении кто-то прошептал: "И ни пенни больше".
- Да, понимаю, что ты в затруднительном положении, - сказал Корнелиус. - Но я буду благодарен тебе за любую помощь. Когда ты определишься с суммой… - он сделал паузу, - …и, разумеется, тебе нужно обсудить с Элизабет, сколько вы можете выделить, - будь добр, отправь чек прямо в контору Фрэнка Винсента. Он занимается всем этим запутанным делом.
- Похоже, адвокатам всегда удаётся урвать свой кусок, неважно - выиграл ты или проиграл.
- Честно говоря, - возразил Корнелиус, - Фрэнк отказался от своего гонорара. Да, кстати, Хью, люди, которых ты нанял для ремонта кухни, должны приступить в конце этой недели. Очень важно, чтобы они закончили работу как можно скорее. Я собираюсь выставить дом на продажу, и новая кухня повысит его в цене. Уверен, ты понимаешь.
- Посмотрю, что можно сделать, - ответил Хью, - но, возможно, мне придётся перебросить эту бригаду на другой объект. Мы ещё не выполнили несколько заказов.
- О? А я думал, у тебя сейчас туго с деньгами, - сказал Корнелиус, сдерживая смешок.
- Это так, - слишком поспешно ответил Хью. - Я хотел сказать, что нам всем приходится работать сверхурочно, чтобы держаться на плаву.
- Да, понимаю, - сказал Корнелиус. - Тем не менее, я уверен, что ты окажешь мне любую помощь, особенно теперь, зная, в какое положение я попал.
Он положил трубку и улыбнулся.
Следующая жертва не стала утруждать себя телефонным разговором, а явилась прямо домой и не отпускала кнопку звонка, пока дверь не открылась.
- Где Паулина? - первым делом спросила Маргарет, когда брат впустил её в дом. Корнелиус пристально смотрел на сестру, которая этим утром слегка переусердствовала с макияжем.
- К сожалению, ей пришлось уйти, - ответил Корнелиус, целуя сестру в щёку. - Истец в деле о банкротстве, как правило, довольно скептически относится к людям, которые не могут заплатить кредиторам, но при этом умудряются сохранить антураж. Спасибо за заботу, ты так быстро откликнулась в трудную минуту, Маргарет, но если ты рассчитывала на чашку чая, боюсь, тебе придётся приготовить его самой.
- Думаю, ты прекрасно понимаешь, что я не чай пить пришла. Я хочу знать, как ты ухитрился спустить всё своё состояние. - Не успел брат вставить отрепетированные фразы из своего сценария, как она продолжила: - Естественно, тебе придётся продать дом. Я всегда говорила, что после смерти Милли он слишком велик для тебя. Ты можешь купить однокомнатную квартиру в округе.
- Я не волен принимать теперь такие решения, - ответил Корнелиус, стараясь казаться беспомощным.
- О чём ты говоришь? - резко повернулась к нему Маргарет.
- Всего лишь о том, что истцы в деле о банкротстве уже наложили арест на дом со всем его содержимым. Если я хочу избежать банкротства, мы должны надеяться, что дом уйдёт по гораздо более высокой цене, чем предполагают агенты по недвижимости.
- Ты хочешь сказать, что совсем ничего не осталось?
- Даже меньше чем ничего, - вздохнул Корнелиус. - Когда меня выгонят из "Уиллоус", мне некуда будет пойти. - Он постарался придать голосу жалобный тон. - Поэтому я надеялся, что ты разрешишь мне воспользоваться твоим любезным предложением, которое ты сделала на похоронах Милли, и переехать к тебе.
Сестра отвернулась, и Корнелиус не видел выражения её лица.
- В настоящий момент это не очень удобно, - без объяснений отказала она. - В любом случае, в доме Хью и Элизабет гораздо больше свободных комнат, чем у меня.
- Да, конечно, - согласился Корнелиус и откашлялся. - Насчёт той небольшой суммы, Маргарет, которую я одолжил тебе в прошлом году. Извини, что приходится напоминать, но…
- Все мои деньги, причём небольшие, надёжно вложены, и мои брокеры говорят, что сейчас неподходящее время для продажи активов.
- Но последние двадцать лет я выплачивал тебе ежемесячное содержание… разумеется, ты смогла немного отложить на чёрный день?
- К сожалению, нет, - ответила Маргарет. - Ты должен понять, что статус твоей сестры налагает на меня обязательства поддерживать определённый уровень жизни, и теперь, когда я больше не могу рассчитывать на своё ежемесячное пособие, мне придётся ещё осторожнее обращаться со своим скудным доходом.
- Совершенно верно, дорогая, - сказал Корнелиус. - Но если ты сочла бы возможным выделить мне любую, даже самую незначительную сумму…
- Мне пора, - заторопилась Маргарет, посмотрев на часы. - Я и так из-за тебя опоздала к моему парикмахеру.
- Ещё одна маленькая просьба, дорогая, - остановил её Корнелиус. - Раньше ты всегда любезно предлагала подвезти меня в город, когда бы…
- Я всегда говорила, Корнелиус, что тебе давным-давно надо было научиться водить машину. Если бы ты прислушался к моим словам, ты бы не ждал, что все будут в твоём распоряжении в любое время дня и ночи. Подумаю, что смогу сделать, - добавила она, когда он открыл ей дверь.
- Забавно, но я не помню, чтобы ты об этом говорила. Наверное, меня уже и память подводит, - сказал он, выходя за сестрой на крыльцо, и улыбнулся.
- Новая машина, Маргарет? - с невинным видом поинтересовался он.
- Да, - резко ответила она, садясь за руль. Корнелиусу показалось, что на её щеках выступил лёгкий румянец. Он хмыкнул про себя, когда она выехала со двора. Да, много интересного он узнал о своей семье.
Корнелиус вернулся в дом и зашёл в кабинет. Закрыв за собой дверь, он снял трубку телефона и набрал номер конторы Фрэнка.
- Винсент, Эллвуд и Хэлфон, - произнёс чопорный голос.
- Могу я поговорить с мистером Винсентом?
- Как вас представить?
- Корнелиус Баррингтон.
- Сейчас я узнаю, свободен ли он, мистер Баррингтон.
Отлично, подумал Корнелиус. Значит, Фрэнк убедил даже свою секретаршу в правдивости слухов, потому что раньше она неизменно отвечала:
- Немедленно соединяю, сэр.
- Доброе утро, Корнелиус, - приветствовал его Фрэнк. - Только что говорил с твоим братом Хью. Этим утром он звонил уже дважды.
- Что он хотел? - спросил Корнелиус.
- Подробных объяснений, а также узнать свои первоочередные обязательства.
- Хорошо, - сказал Корнелиус. - Значит, я могу рассчитывать, что получу чек на сто тысяч фунтов в ближайшем будущем?
- Сомневаюсь, - ответил Фрэнк. - Судя по его голосу, он не собирается этого делать, но я сразу же дам тебе знать, как только он снова со мной свяжется.
- Буду ждать, Фрэнк.
- Надеюсь, тебе весело, Корнелиус.
- Ещё как, - ответил тот. - Жаль только Милли не может повеселиться вместе со мной.
- Ты ведь знаешь, что бы она сказала, да?
- Нет, но, похоже, ты сейчас мне это расскажешь.
- Она сказала бы, что ты безнравственный старикан.
- И, как всегда, была бы права, - рассмеявшись, признался Корнелиус. - Пока, Фрэнк.
Едва он положил трубку, как в дверь постучали.
- Войдите, - откликнулся Корнелиус, недоумевая, кто бы это мог быть.
Дверь открылась, и в кабинет вошла экономка с подносом в руках, на котором стояли чашка чая и тарелка песочного печенья. Она выглядела как обычно - чистое опрятное платье, причёска волосок к волоску - и не проявляла признаков смущения. Должно быть, она ещё не получила письмо Фрэнка, решил Корнелиус.
- Паулина, - сказал он, когда она поставила поднос на стол, - вы получили утром письмо от моего поверенного?
- Да, получила, сэр, - ответила Паулина. - Разумеется, я немедленно продам машину и верну вам пятьсот фунтов. - Она замолчала и посмотрела ему прямо в глаза. - Но я тут подумала, сэр…
- Да, Паулина?
- Нельзя ли мне отработать свой долг? Понимаете, мне нужна машина, чтобы забирать моих девочек из школы.
Впервые после начала своей авантюры Корнелиус испытал чувство вины. Но он знал, что кто-нибудь обязательно узнает, если он согласится на предложение Паулины, и тогда вся его затея окажется под угрозой.
- Простите, Паулина, но мне не оставили другого выбора.
- То же самое написал в своём письме поверенный, - сказала Паулина, теребя листок бумаги в кармане фартука. - Имейте в виду, я никогда не доверяла адвокатам.
От этого заявления Корнелиусу стало ещё хуже, потому что он не знал более надёжного человека, чем Фрэнк Винсент.
- Я, пожалуй, пойду, но вечером загляну и, если что, приведу всё в порядок. Не могли бы вы, сэр…
- Не мог бы что? - не понял Корнелиус.
- Дать мне рекомендации? Я хочу сказать… понимаете, в моём возрасте не так просто найти работу.
- Я дам вам такую рекомендацию, что вас с радостью возьмут куда угодно, хоть в Букингемский дворец, - ответил Корнелиус.
Он сел за стол и в красках описал верную службу Паулины Крофт на протяжении двух десятилетий. Он перечитал рекомендательное письмо и протянул ей.
- Спасибо, Паулина, - поднялся он, - за всё, что вы сделали для Дэниела, Милли и, больше всего, для меня.
- К вашим услугам, сэр, - ответила Паулина.
Когда дверь за ней закрылась, Корнелиус засомневался, правду ли говорят, что кровь не вода.
Он снова сел за стол и решил кратко описать события этого утра. Закончив, он пошёл на кухню, чтобы приготовить себе обед, и обнаружил, что Паулина оставила для него салат.
После обеда Корнелиус отправился в город на автобусе - это было для него в новинку. Он долго искал автобусную остановку, а потом оказалось, что у кондуктора нет сдачи с двадцати фунтов. Он вышел в центре города и первым делом нанёс визит местному агенту по недвижимости, который не выразил особого удивления при виде Корнелиуса. Корнелиус с удовольствием отметил про себя, как быстро распространились слухи о его финансовом крахе.
- Утром я пришлю кого-нибудь в "Уиллоус", мистер Баррингтон, - сказал молодой человек, поднимаясь из-за стола. - Нам нужно всё обмерить и сделать фотографии. Вы позволите поставить табличку в саду?
- Да, пожалуйста, - без колебаний разрешил Корнелиус и едва сдержался, чтобы не добавить: "чем больше, тем лучше".
Выйдя от агента по недвижимости, Корнелиус прогулялся по улице и зашел в фирму по перевозке мебели. Он объяснил теперь уже другому молодому человеку, что ему нужно вывезти всё из дома.
- Куда вы хотите перевезти ваши вещи, сэр?
- В хранилище аукциона Боггс на Хай-стрит, - сообщил Корнелиус.
- Никаких проблем, сэр, - заверил его клерк и взял блокнот со стола. Когда Корнелиус заполнил все формы в трёх экземплярах, клерк сказал: - Подпишите здесь, сэр, - ткнув пальцем в нижнюю часть бланка. Потом, заметно волнуясь, добавил: - Мы берём задаток в размере ста фунтов.
- Разумеется, - кивнул Корнелиус и достал чековую книжку.
- Простите, сэр, но вам придётся заплатить наличными, - доверительно сообщил молодой человек.
Корнелиус улыбнулся. За тридцать лет ещё никто не отказывался принять у него чек.
- Я зайду завтра, - сказал он.
По дороге на автобусную остановку Корнелиус заглянул в окно скобяной лавки брата и заметил, что персонал не перегружен работой. Вернувшись в "Уиллоус", он прошёл в свой кабинет и сделал ещё несколько записей о том, что произошло днём.
Вечером, поднимаясь по лестнице в спальню, он вдруг подумал, что впервые за многие годы ему никто не позвонил и не поинтересовался, как он себя чувствует. Этой ночью он спал крепко как никогда.
На следующее утро Корнелиус сошёл вниз и, взяв почту с крыльца, отправился на кухню. На завтрак он съел кукурузные хлопья, потом просмотрел письма. Кто-то ему однажды сказал: как только по округе распространится весть о твоём возможном банкротстве, из почтового ящика начнут в огромном количестве сыпаться коричневые конверты - это владельцы магазинов и мелкие предприниматели постараются опередить кредиторов с преимущественными правами.
В утренней почте не было ни одного коричневого конверта, потому что Корнелиус оплатил все счета, прежде чем пуститься в своё увлекательное путешествие.
Помимо рекламных проспектов и предложений он обнаружил всего один белый конверт с лондонской почтовой маркой. Это оказалось письмо от его племянника Тимоти, который писал, что с сожалением узнал о проблемах дяди, и хотя он теперь редко бывает в Чадли, но постарается в выходные приехать в Шропшир и навестить его.
Письмо было кратким, но Корнелиус про себя отметил, что из всех членов семьи один только Тимоти проявил сочувствие к его неприятностям.
Услышав звонок в дверь, он положил письмо на кухонный стол и вышел в холл. За дверью стояла Элизабет, жена брата. Он взглянул на её белое, покрытое морщинами, бескровное лицо и решил, что прошлой ночью она почти не спала.
Не успев перешагнуть через порог, Элизабет обошла все комнаты, как будто проверяла, всё ли на месте, словно не могла до конца поверить словам в письме поверенного.
Все её томительные сомнения, вероятно, были развеяны, когда через несколько минут на пороге возник местный агент по недвижимости с рулеткой в руках и фотографом за спиной.
- Если бы Хью смог вернуть хотя бы часть тех ста тысяч, которые я ему одолжил, мне бы это очень помогло, - заметил Корнелиус, обходя дом вместе с невесткой.
Она ответила не сразу, хотя у неё была целая ночь, чтобы обдумать ответ.
- Это не так просто, - наконец проговорила она. - Видишь ли, ссуду взяла компания, а акции принадлежат нескольким людям.
Корнелиус был знаком со всеми тремя из этих "нескольких" человек.
- Тогда, может быть, пришло время вам с Хью продать часть своих акций?
- И позволить какому-нибудь чужаку управлять компанией, в которую мы вложили столько труда за эти годы? Нет, мы не можем этого допустить. В любом случае Хью спросил мистера Винсента о наших юридических обязательствах, и он подтвердил, что закон не обязывает нас продавать акции.
- А тебе не приходило в голову, что существуют ещё и моральные обязательства? - спросил Корнелиус, повернувшись к невестке.
- Корнелиус, - сказала она, избегая его взгляда, - причиной твоего падения стала только твоя безответственность. Мы здесь совершенно ни при чём. Ты же не хочешь, чтобы твой брат пожертвовал всем, над чем мы трудились многие годы, и тем самым поставил мою семью в такое же трудное положение, как у тебя?
Корнелиус понял, почему Элизабет не спала прошлой ночью. Она не только говорила от имени Хью, но и, судя по всему, решала за него. Корнелиус всегда считал её лидером в семье и не сомневался, что не увидит брата, пока они не придут к соглашению.
- Но если мы ещё как-то можем помочь… - Голос Элизабет смягчился, когда её рука опустилась на стол, украшенный золотыми листьями.
- Ну, раз уж ты об этом заговорила, - ответил Корнелиус, - через пару недель я выставлю дом на продажу и буду искать…
- Так скоро? - перебила его Элизабет. - А что станет с мебелью?
- Вся мебель будет продана, чтобы покрыть долги. Но, как я говорил…
- Хью всегда нравился этот стол.
- Людовик XIV, - небрежно бросил Корнелиус.
- Интересно, сколько он стоит, - задумчиво произнесла Элизабет, старательно делая вид, что для неё это не имеет особого значения.
- Понятия не имею, - пожал плечами Корнелиус. - Точно не помню, но, кажется, я заплатил за него около шестидесяти тысяч фунтов, правда, это было больше десяти лет назад.
- А шахматы? - спросила Элизабет, взяв в руки одну из фигур.
- Дешёвая подделка, - ответил Корнелиус. - Такие шахматы можно купить на любом арабском базаре за пару сотен фунтов.
- Да? А я всегда думала… - Элизабет замялась, поставив фигуру не на своё место. - Ну что ж, мне пора, - заявила она тоном человека, выполнившего свою задачу. - Не надо забывать, что я всё ещё работаю.
Она быстро зашагала по длинному коридору в сторону входной двери и, не глядя, прошла мимо портрета своего племянника Дэниела. Провожавший её Корнелиус мысленно отметил, что раньше она всегда останавливалась и говорила, как ей его не хватает.
- Я тут подумал… - начал Корнелиус, когда они вышли в холл.
- Да? - остановилась Элизабет.
- Ну, поскольку мне придётся через пару недель выехать отсюда, я надеялся, что, возможно, смогу перебраться к вам. На время, конечно, пока не подыщу себе какое-нибудь недорогое жильё.
- Если бы ты спросил неделю назад… - не моргнув глазом ответила Элизабет. - Но, к сожалению, мы буквально на днях решили пригласить к нам мою маму. Остаётся только комната Тимоти, но он приезжает домой почти каждые выходные.
- Правда? - сказал Корнелиус.
- А напольные часы? - никак не могла успокоиться Элизабет, прицениваясь, как в магазине.
- Викторианской эпохи - купил их в поместье графа Бьютского.
- Нет, я имела в виду, сколько они стоят?
- Сколько дадут, - ответил Корнелиус, подходя с ней к двери.
- Не забудь сообщить, Корнелиус, если тебе потребуется моя помощь.
- Ты так добра, Элизабет, - сказал он, открыв дверь и обнаружив за ней агента по недвижимости, который вбивал в землю стойку с табличкой "ПРОДАЁТСЯ". Корнелиус улыбнулся - это был единственный эпизод за всё утро, который выбил Элизабет из колеи.
В четверг вечером приехал Фрэнк Винсент с бутылкой коньяка и двумя пиццами.