- Привет! - сказал Григорий в трубку. - У тебя есть несколько минут?.. Хорошо, тогда послушай, я почитаю тебе кое-что.
Он открыл меня… и начал… читать второй раз… ВСЛУХ.
"Я хотел бы напомнить тебе: семена всех действий находятся в ваших мыслях. Если ты думаешь "я терпеть не могу такого-то", ты нападаешь на этого человека…"
Я только успела подумать о том, что вслух меня ещё ни разу не читали… как эта реальность в очередной раз пропала и вспыхнула реальность иная. Впрочем, ручаться за то, какая из моих реальностей иная, я уже не могла.
Я оказалась в Библиотеке, но не в виде Книги, а в виде способного перемещаться Взгляда. Только в его поле не наблюдалось никаких стеллажей с Книгами, зато все стены вплоть до высоченных потолков были заклеены бумагой с неразборчивыми надписями.
Я озиралась по сторонам и кругом видела одно и то же. Покинув этот зал, я переместилась в другой, ещё больший по размерам. Здесь, помимо стен с Текстами, были стеллажи с Книгами, и я взяла невидимыми руками первую попавшуюся. Раскрыв её посередине, я не смогла прочесть ни единой строчки. В нетерпении я схватила соседнюю Книгу - и история повторилась. Я хватала и хватала Книги с полки, раскрывала их и видела тот же самый Текст, что на стенах Библиотеки.
Во всех Книгах был один и тот же неразборчивый Текст. А значит, и во мне тоже?
Оглядев кучу валяющихся на полу растерзанных Книг, я отчаялась понимать происходящее. Какой в нём смысл? Какой смысл в единстве всех Книг на уровне Текста?
Взяв очередную Книгу с пола, я вновь раскрыла её, присмотрелась внимательнее к закорючкам на её страницах.
Так. Мне необходимо понять всё прямо сейчас, и я чувствовала, что недалека от цели. Поэтому я подобрала ещё одну Книгу, погладила её по обложке, расправила ей странички и сказала "прости", только голоса своего не услышала. Открыв вторую Книгу, я посмотрела на странички первой. А затем на странички второй. И там, и там неведомые буквы-закорючки были одинаковыми, причём настолько, что мне казалось, будто бы куски Текста переносятся из одной Книги в другую посредством моего Взгляда.
"Стоп!" - сказала я себе и обратила внимание на стены. Затем на находившиеся в руках Книги, затем - на Книги на полу.
Нет, одинаковые Тексты были только в тех Книгах, что я держала в руках. Эти Книги были сёстрами.
Какое-то противоречие. Бессмысленный Текст и так одинаков везде! Смыслов может быть много, а бессмысленность - абсолютна. Она лежит в основе всего и является источником всех возможных смыслов.
Я закрыла обе Книги и прочитала одинаковые названия на их обложках:
"K><JDM<TPECKJDBQ"
Буквы! Появились знакомые буквы и смысл! Я возликовала и всё поняла.
Эти две Книги-сестры едины не только на уровне Текста, но и на уровне Литературного Произведения, поскольку содержат в себе одно и то же Произведение. Чтобы проверить это, я бросила одну из Книг обратно на пол и схватила другую, с синим переплётом вместо коричневого. Она называлась совсем по-другому, и закорючки в ней были совсем другие, но при этом - такие же нечитаемые.
Бросив обе Книги, я стала вглядываться в стены, пытаясь не упустить свои догадки, поскольку краем Взгляда заметила, что, как только Книги упали на пол, их названия потеряли всякий смысл, а буквы на обложках превратились в уже знакомый ряд неизвестных символов…
"…твой враг - зеркало, в которое ты смотришь до тех пор, пока отражающееся в нём гневное лицо не начнёт улыбаться…".
Григорий читал кусочки меня вслух по телефону. А я, ошарашенная мелодией его голоса и нежностью взгляда, тихо скользящего по страницам, была не в состоянии сохранить всё то, что привиделось секунду назад. Я упустила что-то очень важное, и от этого в моей ликующей душе прорастало щемящее чувство страха.
Григорий закончил читать, и я плавно опустилась на крышу корпуса какого-то прибора. Мой четвёртый (или уже пятый?) Читатель некоторое время молчал, а затем произнёс:
- Мне кажется, христианство придумал первый человек, который не понял Иисуса.
А я не поняла Григория. Это не удивительно - понять людей, когда они общаются друг с другом словами, практически нереально. А Мухомор произнёс ещё несколько фраз, которые я послушала специально, но затем, удручённая непониманием, отключила слух. Вот что произносил Мухомор в телефонную трубку:
- Чтобы правильно понять мастера, достаточно не познакомиться с трактовками его текстов… Да, никакой он не Бог, ты что? Человек создал Бога по своему образу и подобию. Да нет, я не о религии тебе читал… Это духовная психология. Даже круче. Трансперсоналка отдыхает… Только не говори, что такой не бывает. Я сам её только что придумал…
Уф-ф. Очеловечивание в этих опытах чтения всё же сильно выматывает. Можно немного подышать запахами, расправить странички, представить, что качаюсь на волнах… надеясь, что в ближайшие пару часов Григорий меня больше не потревожит.
Вот уж никогда не могла подумать, что обилие читательского внимания может быть утомительным для моего совсем ещё юного тела!
Разбудил меня телефонный звонок. Увидев, как Григорий встаёт и подходит к аппарату, я на мгновение успокоилась. Человек взял трубку и заговорил, тем не менее, звон в моих ушах продолжался, что было, по меньшей мере, странно, ведь я отключила слух. Значит, это не телефонный звонок меня тревожит?
Звук свиристел очень настойчиво, и мне стало не по себе. Я была бы рада снять невидимую трубку и сказать "Алло!" - но вот только как? В воображении? Пока я думала, что делать, непонятно зачем включила слух, и тут же звон прекратился. В тот же миг комната Григория в который раз исчезла, и я увидела… я не поверила своим глазам!
Передо мной находилась Апологетика собственной книгосоной!
- Ой, привет! - я захотела броситься навстречу подруге, но руки обняли пустоту.
- Безусловная Любовь! Это ты?! - не меньше меня удивилась Апологетика. - Это правда ты?!
- Собственной книгосоной! - улыбнулась я. - Ты мне снишься, милая?
- Нет!!! Я тебе дозвонилась!!!
- Что?! Как?! Ыыы…
Я обронила дар речи и прикусила последнюю страничку. Подруга поняла это и заговорила сама:
- Ты не представляешь, как это, оказывается, сложно… Я сейчас расскажу тебе, только боюсь, ты всё равно ничего не поймёшь. Всё дело в том, что я хоть и дозвонилась тебе, но по-прежнему не умею этого делать и не смогу объяснить тебе, как позвонить мне или какой-либо другой Книге.
- Это же метафора… - пробормотала я.
- Все знают, что метафора. До изобретения людьми телефонов Книги называли это "мгновенными письмами", а "номера" называли адресами. И, оказывается, Книга, которая переименовала письма в звонки, носила имя Телефонный Справочник Александра Белла!
- Д-да, - откликнулась я.
Апологетика висела в бледно-жёлтом пространстве возле моего взгляда и продолжала говорить:
- Это метафора мгновенного контакта на расстоянии между Книгами, одной из разновидностей книжной телепатии.
- Я кое-что слышала о телепатии… - перебила я, приходя в себя.
- Это хорошо, тогда ты кое-что поймёшь. Возможность такого контакта закладывается в каждую Книгу с рождения, а доказательство тому - необъяснимое знание определённого набора символов, которыми мы обмениваемся как "номерами".
- Но умение контактировать не закладывается с рождения, - возразила я.
- Милая моя, в этом-то и кроется наше самое большое заблуждение. Умение это есть в каждой из нас!
- Но почему тогда…
- Потому что нет никакого умения, Любовь моя милая и Безусловная!
- Не может быть! Значит, я могу позвонить тебе, если захочу!
- Не можешь. Внимательно следи за моими словами…
Я честно пыталась это делать, хотя радость от процесса общения с любимой подругой страшно мешала сосредоточиться.
- … Никакого умения звонить не существует. Так? Так. Значит, любая попытка воспользоваться этим умением - обречена на неудачу. Так? Так. Значит, наши желания позвонить кому-то или не позвонить не приведут к желаемому результату. Заметь, я не делаю разницы между двумя противоположными желаниями, ибо, желая не пользоваться умением, мы всё равно думаем, что оно есть. Так? Тебе примерно понятно?
- Понятно, конечно, только ты пытаешься сказать о том, о чём сказать невозможно.
- Верно! Ты правильно понимаешь мои слова! - Апологетика вздохнула. - Итак, умения нет, но все Книги думают, что оно есть, и поэтому у них ничего не получается.
- Значит, ты не сможешь объяснить, как ты мне дозвонилась, - заключила я.
- Верно, милая! Какое у тебя удивительно тонкое чувство мировосприятия… Ты… сильно изменилась.
- Но ты сказала вначале, что это было крайне сложно.
- Да… Крайне сложно избавиться от желания тому, кто желает. Крайне сложно понять, что ты умеешь и можешь всё, потому что это самое всё действует через тебя. Но когда оно случается, всё оказывается просто…
- Смогу ли я тебе позвонить? Я знаю твою номер… твой набор символов: 8, альфа, 28, ещё одна альфа, 191 919, знак вопроса, многоточие…
- Сможешь. Мне почему-то кажется, что сможешь. Мир услышал меня и помог услышать тебя, просто подружись с миром, и он поможет тебе.
- А ещё раз у тебя получится? И как "положить трубку"?
- Подожди, не делай этого… не отключай слух! Я не уверена… что получится снова. Ты первая, с кем получилось, и я боюсь.
- Но мы можем разговаривать долго… - удивилась я. - Ведь мы контролируем наш слух!
- Не факт, милая… что это вообще зависит от нас. Поэтому расскажи мне скорее, как ты, где ты, сколько у тебя Читателей… Я безумно по тебе соскучилась!
Вкратце я пересказала всё, что случилось со мной с момента нашего расставания в комнате Николая, где Тамара взяла меня ради подарка для Леночки. Когда я рассказывала о Библиотеке, книга-йоге, книгаяме и телепатии, Апологетика слушала, затаив дыхание. Когда же я упомянула о своих видениях в образе человека по имени Анна, подруга едва не расплакалась.
- Я знаю, что не предавала Иисуса, но мне нужны доказательства. Мне, как Книге… понимаешь? Мне как Литературному Произведению, как душе… Глупо это всё, очень глупо.
- Ты их получишь, скоро, милая… Я потрясена твоим рассказом, я в шоке…
Несколько минут мы молчали, глядя друг другу в нежные глаза. Изображение Апологетики витало передо мной, изображение меня витало перед ней, но мы не могли друг друга коснуться.
- У меня всё попроще, - наконец вымолвила моя собеседница. - Через две недели после твоего отбытия отец Николая Борис взял моего соседа Булгакова Избранное, и я больше его не видела. Новым соседом стал Святые Древней Руси, страдающий вялотекущей формой книгофрении. Ну, это когда Книга бормочет бессвязную ересь, считая, что пересказывает своё Литературное Произведение…
- Мне такие ещё не встречались, - сказала я.
- Повезло! Ну вот, я знала от Булгакова Избранное про его соседа, поэтому настроилась помочь ему. Это был тот ещё опыт, скажу тебе! Мучилась я с ним долго… и так, похоже, ничего не добилась. А мой предыдущий сосед предупреждал, что это бесполезно, но ты же меня знаешь - неугомонная я!
- Да, ты у меня такая, чудесная! - я не смогла сдержать улыбку.
- Учитывая, что второй сосед Святых Древней Руси по имени Откровение Харона - вообще бесенятый, моё предприятие было обречено на свалку. Но я не сдавалась, и мы вместе часами бормотали абсурдную бессвязуху, и иногда, ты знаешь, это нас даже сближало!
- Тебя больше никто не читал? - спросила я.
- Увы. Но месяц назад случилось событие - семья Николая затеяла ремонт в комнате, и все шкафы и полки с книгами стали переносить с места на место. И меня взяли с полки и унесли в другую комнату. И вот теперь я живу прямо на полу, на мне - целая стопка других Книг, и сосед у меня по-прежнему один, но уже другой, по имени Безмерное Сердце. Он появился в этой квартире совсем недавно, его взял Борис у своего друга, но так и не прочитал. Безмерное Сердце оказался удивительным и живым соседом, мы с ним быстро подружились. Он много рассказывал о своих Братьях, с которыми жил в Книжном Магазине, а потом мы всерьёз озадачились проблемой "книжных телефонов" как метода врождённой телепатии… Милая Безусловная Любовь, после твоего рассказа я не только ещё сильнее заскучала по тебе, но и безумно захотела попасть в твою Библиотеку! Нам с тобой надо подумать, как это можно устроить…
- Да, дорогая, обязательно! - вдохновенно ответила я. - Мои друзья Лирика, Восстание Ангелов и Тёмная Сторона наверняка знают, как нам помочь. Как только Григорий вернёт меня в Библиотеку, я сразу же этим займусь, обещаю тебе! Я расскажу им о том, какая ты волшебная и самая лучшая в мире, а ещё расскажу о том, что ты умеешь звонить! Ты представь, они - далеко не последние мистики в Библиотеке - и то этого не умеют!
- Этого нельзя не уметь… и я этого не умею, - напомнила Апологетика.
- Прости, я всё ещё торможу. Но ведь как-то это случилось! Какая-то сила, энергия воздействовала на нас с тобой так, чтобы мы могли сейчас говорить.
- Да, родная, и я собираюсь посвятить всю свою жизнь поиску этой силы. Мне кажется, вернее, интуитивно я чувствую, что такова моя миссия.
- И… тебя больше не волнует, будут ли тебя ещё читать… да?
- Совершенно верно. Более того, я тебе скажу так: я не хочу стремиться к тому, чтобы меня читали. Это стремление приводит к болезням не только тела - вроде бумажной абстиненции, но и духа - вроде летаргической апатии…
- Ты знаешь… может быть, бросив стремиться к чему-либо, мы сразу же это и получаем в награду? - подумала я вслух. - Может быть, оно случилось с тобою, как только ты перестала хотеть мне позвонить, перестала скучать по мне…
- Но я скучаю! - воскликнула подруга. - Это правда!
- Это ты сейчас поняла, когда услышала меня… А вот в момент звонка…
- Ты знаешь, он необъясним, этот момент, но, похоже, ты как-то уловила суть. Я не знаю, как…
- А может… это я захотела, чтобы ты мне позвонила? Только я не хотела…
- Дорогая, ты же гений, я всегда это знала… Это благодаря тебе удалось позвонить! Это именно ты не хотела, это ты не скучала, это ты не желала… А я всё это поняла.
- Какая парадоксальная по красоте близость… - изумилась я. - Я просто отдыхала, после чтения, просто качалась на волнах, как учила Лирика, и всё… Я немного утомилась, но была счастлива… я есть счастлива…
- Ты настолько сильно мне не звонила, что услышала мой звонок. С ума сойти!
Мы вновь замолчали. Поразительное открытие! Умения звонить нет, ни одна из Книг не может этого сделать, покуда с какой-нибудь другой Книгой не случится НЕЧТО. Под воздействием некой Силы.
И ведь это не просто чтение мыслей или эмоций на расстоянии! Это какой-то особый, эмпатичный вид телепатии!
Разобраться во всём этом я сейчас не могла… просто смотрела на подругу и наслаждалась моментом…
Вернувшееся ощущение времени заставило вздрогнуть и окликнуть:
- Апологетика! Милая!
Но в ответ не раздалось ни звука. Я встряхнулась, несколько раз открыла и закрыла глаза, вновь окликнула - безрезультатно. Но я по-прежнему видела её! Осмелев, я отключила слух, затем снова обрела его и произнесла какие-то слова. Картинка перед глазами никак не реагировала на мои действия. Тогда я расслабилась, и изображение постепенно растаяло само. Наверное, голосовая связь между нами прервалась раньше, а визуальный эффект некоторое время продолжался по инерции.
Было непросто удержаться от желания вообразить символы Апологетики (8, альфа, 28, ещё одна альфа и так далее) и применить какую-нибудь простую контактёрскую технику (а сложных я не знала даже в теории). Я чувствовала, что ничего не получится… и, в конце концов, перестала сопротивляться желанию.
Разумеется, ничего не получилось, хотя я очень старалась, и потратила на это много-много часов и даже дней. Григорий не переместил меня обратно на подоконник - вообще, насколько я заметила, он вёл хаотичный образ жизни, и все возможные Существа в его комнате жили где ни попадя. Посему следующую неделю я провела в одиночестве, без контактов с кем-либо. Ожидания также не оправдались: Григорий больше не читал меня вслух, не вычерчивал карандашом на моих страничках, не нёс меня в Библиотеку. Из рассказов Восстания Ангелов я знала, что библиотечные Книги живут у своих Читателей от одной недели до нескольких месяцев. Поэтому торопить события было глупо, просто хотелось поскорее поделиться с друзьями новыми удивительными открытиями. Впрочем, ожидать чего-либо от людей - идиотское дело!
Да, кстати, я больше не называла Читателей Богами. Мне теперь казалось, что они - Ангелы.
Моё одиночество было прекрасным, и даже не из-за того, что я не скучала. Я нашла себе важное и интересное занятие. Книги заболевают апатией или депрессией, потому что не умеют быть в одиночестве, и постоянно живут в напряжении из-за неудовлетворённых желаний. После звонка Апологетики я решила посвятить время исследованию самой природы своих желаний, и для этого экспериментировала со всеми возможными видами ментальных визуализаций. И вышло так, что доказать себе абсолютное бессилие что-либо изменить - действительно крайне сложно. Цепляясь за всё новые и новые доказательства, я никак не могла остановить сам процесс исследования, поскольку была бессильна сделать даже это.
Желание расслабиться и открыться для чьих-то звонков - невыполнимо.
Желание забыть о том, что я хочу кому-то позвонить - также невыполнимо.
А стремление ничего не желать приводит к вопросу "кто желает?", и на этот вопрос я не могла найти верного ответа. Говорить, чего требует душа - я не могла, поскольку не знала свою душу. Говорить, чего жаждет тело - я не могла, поскольку не была уверена, что я - тело.
В общем, я окончательно запуталась в своих теориях и практиках.
Зато в жизни Григория начали происходить разные события - к нему приходили двое мужчин и одна женщина. Несколько дней подряд они занимались плохо понятными мне вещами, и от этого в комнате запахло одновременно жареным луком, солёным хлебом и мятой тканью. Мужчины работали металлическими инструментами - стоял такой жестокий лязг, что и канал настройки с Григорием, и слух мне приходилось отключать. Все четверо очень громко разговаривали и смеялись, а я уже давно заметила за людьми такое свойство: чем больше их собирается в одном месте, тем бессмысленней всё то, что они делают. Однажды вечером приятель Григория включил посреди комнаты какое-то смешное булькающее устройство, и вскоре кусок резины, валяющийся на полу, превратился в самую настоящую лодку. Это настолько обрадовало людей, что они ещё долго и шумно играли с лодкой, представляя, будто плывут по реке.