Картина реального мира - лес, люди, палатка, запах воды - несколько раз мигнула в сознании и с грохотом пропала. Но тело продолжало чувствовать - ведь осязание оставалось. Я не знала, что с ним делать, и решила даже не пытаться отключать. Это странное, неприятное, зловещее ощущение, когда моя часть, ещё живая, уже мне не принадлежит. Истекало болью только место разрыва, а лишённые тела пять страничек… они жили до тех пор, пока к ним не прикоснулось пламя от зажигалки.
Они сжигали меня по частям.
ЗАЧЕМ?!
Ведь я не сделала им ничего плохого!
Ведь я… только начала жить, хотела вернуться в Библиотеку, хотела к новым друзьям… мой путь… разве он может быть таким коротким… Господи, Автор мой, спаси и сохрани…
Пламя коснулась вырванных страничек, и я снова включила зрение и слух, потому что не хотела умирать бесчувственным куском бумаги. Но вот только не увидела Крота и огня… я оказалась на горе, рядом с крестом. Неужели боль была настолько сильной, что лишь спасительное видение могло помочь не потерять восприятия?
Учителя уже прибили к кресту. Неподалёку толпились люди в хитонах и стражники в доспехах. Рядом с крестом, на котором распинали Иисуса, вбили ещё несколько крестов, на них страдали незнакомые люди. Лицо моё почему-то было заплаканным. Я утёрла слёзы рукавом, оглянулась по сторонам, заметила Марию из Магдалы. Откуда я её знала? Подошла к ней, спросила:
- Что происходит?
- Он отдаёт жизнь за тебя.
- Что происходит со мной? - я заметила, как низ моего платья задымился.
- Ты… ты горишь, Анна. Ты спасаешь его.
Инстинктивно я повернулась к кресту, и на мгновение увидела на нём Григория. Тряхнула головой. Иисус узнал меня в толпе и улыбнулся с креста.
- Анна! - окликнул знакомый голос.
Я увидела Фому. В тот же миг сердце куда-то провалилось, и на его месте образовалась чёрная дыра. Я едва устояла на ногах - спасибо Марии, которая вовремя поддержала меня за руку.
Он быстро подошёл ко мне. Других учеников почему-то не было, и я не осмелилась спросить Фому. Его взгляд был красноречив, на лице не отражалось ни капли сомнений.
- Это правда? - спросил Фома.
- Зачем тебе мой ответ?
- Потому что Иуда повесился. Все наши братья поверили ему.
- Но почему вы не поверили Учителю? - не поняла я.
- Потому что нам надо решить: кто продолжит его учение на Земле, и будешь ли ты среди Избранных.
- Как он скажет, так и будет.
- Он уже сказал. Он указал всем нам, но мы сомневаемся в тебе.
- Но он не сомневается во мне!
- Это уже неважно. Через несколько минут он умрёт и не сможет помешать Петру убить тебя.
Я оттолкнула стражника и быстро подошла к кресту. У меня на шее висел маленький медный сосуд для масла, я сняла его и поставила на песок. Кровь из ран Учителя закапала в него.
- Что ты делаешь? - вооружённый римлянин подошёл ко мне.
У него было лицо Григория, испуганное и уставшее. Повинуясь незнакомому инстинкту, я взяла маслёнку, промокнула указательный палец в крови и начертила крест на лбу этого человека.
- Живи, - сказала я ему.
- Анна! - Учитель звал меня.
Вооружённый человек растерянно шагнул в сторону, но подошёл Фома.
- Ты хотела о чём-то спросить?
Превозмогая промозглый стыд и беспощадное чувство вины, я подняла взгляд. Иисус смотрел на меня сверху вниз, очень ласково и предельно нежно - так смотрит любящая мать на только что родившееся дитя.
- Учитель, я не предавала тебя. Но мои братья считают иначе. Они хотят покарать меня.
- Они не ведают, что творят. Прости им, как я простил.
- Я должен знать правду, - обратился к распятому Фома.
- Но станет ли тебе легче от неё?
- Станет, Учитель. Ты видишь, здесь только я и Анна. Остальные ученики не пришли.
- Правда в том, что никто не предавал меня, - сказал Иисус.
- Не может быть… я не верю! Иуда сказал перед смертью, что это сделала Анна!
Будто целый мир упал с плеч. Теперь уже было всё равно, что сделают со мной ученики. Мне достаточно искреннего, ясного взора Учителя, чтобы понять его последний урок, и я припала к подножию распятия в молчаливой благодарности за всё… прекрасно понимая, что никакими молитвами мне не выразить этой безумной, всесжигающей, всепрощающей благодарности… за Его Любовь.
Меня тронули за плечо, я оглянулась, но это был не Фома.
- Мария… - прошептала я.
- Пора, Анна, - сказала она. - Пошли. Я спрячу тебя, никто не найдёт.
- А Фома?
- Фома единственный, кто может стать на нашу сторону, и я попытаюсь его уговорить.
- Спасибо.
Я подхватила сосуд с кровью Иисуса, прикрыла его и сунула в руку Марии:
- Сбереги это.
Я не могла не обернуться, чтобы взглянуть на Учителя.
- Мы встретимся, - прошептали его губы, и я была уверена, что никто, кроме меня, не слышал его последних слов.
Платье дымилось и почти совсем сгорело - как я могла не заметить? Но этого не замечал никто вокруг, и Мария вела меня, обнажённую, по улицам города. Я не понимала, как шла, потому что совсем не чувствовала ног. Пару раз я глянула вниз - стоп не существовало, и я просто парила, не касаясь земли.
Мы оказались на одной из рыночных площадей Иерусалима. Посреди неё горел огромный костёр, и я дёрнула Марию за рукав:
- Давай остановимся! Что это?
- Анна, нам нельзя останавливаться. Нас могут найти.
- Погоди, это же сжигают Книги! - я вырвалась и побежала, но тут же остановилась, заметив Андрея, Петра и других.
Вокруг костра собиралась толпа любопытных, а ученики вытаскивали из мешков сопротивляющиеся Книги и кидали в костёр. Густой чёрный дым уходил в безоблачно бездонное небо.
"Ерунда какая-то, Учитель не писал Книг! - подумала я. - И откуда могли взяться Книги на этой площади, в эпоху Иисуса Назаретянина, когда ещё не изобрели даже бумагу?"
- Все слова - ложь! - кричал Андрей в толпу, доставая очередную Книгу и тряся ею над головой.
- Не позволяйте себя обманывать! - вторил Яков, горящим взором окидывая находящихся неподалёку равнодушных солдат.
Мне это только кажется? Почему моё тело медленно исчезает? Почему я перестаю чувствовать свои ноги? Почему я почти не чувствую своё лицо? Мне это только кажется.
На свой страх и риск я подкралась к мешку Якова и выдернула из него одну Книгу. Но меня снова подхватила под руку Мария и быстро увела с площади. Некоторое время мы бежали, пока я не сказала:
- Стоп, подожди! Может, мы зря бежим.
И, наконец, посмотрела на Книгу. Она висела в воздухе на моих уже невидимых, почти метафорических руках… Может быть, я сплю, но скоро проснусь и удивлюсь тому, что я на самом деле существую.
"Безусловная Любовь" - было написано на обложке Книги, но имени Автора я не увидела. Я открыла первую страницу - там почему-то находилось зеркало, и я заглянула в него.
"Безусловная Любовь" - было написано на моём лице, которое плавно растаяло, когда зеркало приблизилось.
И мне стало по-настоящему страшно.
- Мария, что со мной?
Мария улыбнулась. Откуда я знаю её?
- Ты горишь… горишь… горишь…
Она отобрала Книгу и спрятала в заплечный мешок, затем помахала рукой у меня перед глазами.
- Я здесь, со мной всё в порядке, - откликнулась я.
- Я тебя плохо вижу. Пойдём.
В мешке Марии было тепло и уютно.
На какое-то мгновение глаза самопроизвольно открылись. Огонь… вокруг меня, внутри меня, везде и всюду огонь… согревающее и спасающее пламя. Кто сказал, что гореть - это больно? Всё наоборот, вода для Книги - боль, а огонь…
- Неси котелок, сейчас воду вскипятим.
Они читают мои мысли? Что ж, здорово. А если я спрошу, как там Мухомор, мой четвёртый Читатель?
- Он приходит в себя, - донёсся далёкий женский голос.
- Вот и чудесненько. Мухомор у нас гением будет. Молния абы в кого не попадает!
Странный запах. Полынь? Очарование? Леночка?
- Спасибо за абсент. Хорошо горит, зараза!
Моё тело… где оно? Я видела только огонь вокруг. Где моё сознание? Кто я? Кто во мне ещё жив и почему я перестала что-либо чувствовать?
- А-а-а-а-а-а… Помогите…
Мой крик! Это я кричу, мне больно… Это не сон, это не видение… не может быть!!! Я хочу проснуться… закройте меня, я не хочу, чтобы меня читали! Не читайте меня, пожалуйста… Помогите… Что вы делаете… люди…
- Давай вернёмся на площадь.
- Это кто говорит? - Мария остановилась и замерла.
- Это я, Анна, зову тебя.
Откуда появилось желание? Я не знаю. Но то, что я, Книга, могла говорить с человеком, находясь у него в мешке за плечами, и человек меня слышал и понимал… Чудо?
Мешок был залатан в нескольких местах, и я могла наблюдать улицу сквозь щель.
На площади происходило ужасное. На деревянном помосте стоял столб. Обнажённую девушку привязали к столбу и сжигали живьём. Палачей я не видела, зато слышала шум взволнованной толпы и чувствовала липкие слёзы Марии на своих щеках.
- Это же Анна! Господи, что они делают! Она живая!
Я почувствовала, что Мария побежала, но два стражника преградили ей путь.
"Почему Книги не сжигают себе подобных?" - спросила я.
- Анна, я здесь! Я здесь… Анна, я здесь… Я здесь… - Мария упала на колени, кричала, плакала и неистово молилась.
К ней подошли какие-то люди. Я их помнила, но не знала. Иисус, Симон, Андрей, Фома…
- Её предал Иуда, - сказал Фома.
- На её месте должен быть я, - сказал Иисус.
- Она спасает тебя, - добавил Андрей.
Я потеряла сознание от беспомощности и на миг открыла глаза. Как же мне легко… Как легко!!! Главное, чтобы он жил. "Главное, чтобы он жил". Главное, чтобы Он жил…
Крот, Динозавр, Жанна и Ирина сидели вокруг костра. Я видела их головы откуда-то сверху, всё ещё чувствуя сладковато-очаровательный запах густого дыма. Там, внизу, в огне догорала Книга - то, чем я никогда не была.
Вдруг Ирина сложила руки в молитвенном жесте и посмотрела на меня - в небо. Она что-то прошептала про себя, но я услышала только одно слово: "Спасибо".
Я благодарно улыбнулась ей в ответ.
И это было последнее, что я запомнила перед тем, как забыть навсегда.
* * *
Меня окликнули. Мне почудилось? Нет. Меня касались. Сколько времени прошло? Нисколько. Вот только что я делаю в лесу, летом, вечером, да ещё в таком виде?!
- Привет! Я Саламандра, Дух Огня. Меня зовут Эон, - услышала я незнакомый голос.
Хорошо. Замечательно. Боже, какая ты красивая!
- Привет, меня зовут Безусловная Любовь. Я - Литературное Произведение.
- Ты тоже Боже, ты тоже красивая. Но у тебя непонятное имя, у тебя длинный и странный титул! Впервые встречаю такую душу.
Замечательно. Хорошо. Ты мои мысли читаешь.
- А не придумать ли тебе прозвище? - предложила Эон.
- Знаешь, давно мечтала об этом. Может быть, прозвище "Анна" подойдёт? Как ты думаешь?..
"Я не думаю" - ответила Эон и обволокла мою руку.
Мы полетели.
* * *
Небольшая комната, единственным источником света в которой был бронзовый канделябр с тремя витыми свечами, казалась воплощением вечного тепла и робкой тишины. Беззвучно тикали настенные часы, за окошком накрапывал мелкий осенний дождь. За столом из красного дерева сидел пожилой мужчина в больших очках и что-то записывал в толстую тетрадь. Вся стенка перед ним была увешана написанными в разных стилях портретами одного и того же человека, известного среди людей как Иисус Назаретянин. Не сильно разбираясь в живописи, я всё же могло отличить приглаженную пастель от кусковатого масла, а сюрреалистическую темперу - от примитивной детской акварели.
"Хрестос, Мэри, 4 года" - прочитало я и спустилось чуть ниже. На столе моего Автора лежали уже изданные Книги, ради любопытства я прочитало имена некоторых из них:
"Учение Храма", "Сектоведение", "Опыт Дурака", "Апологетика", "Лирика", "Восстание Ангелов", "Кольцо Нибелунгов".
Автор на секунду приостановил писание, задумался, посмотрел на меня.
- Ты чудо, - сказал он. - Какое же ты чудо!
- Знаю, - рассмеялось я.
- Ещё пара абзацев, хорошо? И, пожалуй, будем завершать. Времени полтретьего ночи, да и вообще, весна на дворе.
- Вроде как осень? - засомневалось я.
- Вечно ты путаешь время и вечность! - рассмеялся Автор. - За то и люблю.
- Я тебя тоже люблю! - откликнулось я. - Завершай меня. Пожалуйста.
Автор благодарно улыбнулся в ответ.
* * *
Я открыла глаза, но не увидела света. Вокруг меня недоумённо хлопали глазами странные существа в мягких переплётах с одинаковыми рисунками на обложке. Они оглядывали меня со всех сторон, копошились и попискивали. От этой суеты соседи оживали и принимались подражать тем, кто привёл их в чувство.
Я знала, что я - Книга. Откуда во мне появилось это знание, я понять не могла. Поскольку других сведений о себе обнаружить не удалось, я озвучила то, что было:
- Я - Книга.
- Впервые встречаю Книгу, с рождения знающую своё имя, - ответил кто-то.
- Вы о чём? - не поняла я.
- Зовут тебя так, дурёха! Якнига.
- Ой, спасибо, что вы мне сказали. Якнига. Красивое имя. А вас как зовут?
- Не знаю, прочитай, пожалуйста, у меня на обложке написано.
- У тебя написано "Безусловная Любовь". Тоже красивое имя…
- Бе-зус-лов-на-я-лю-бовь… - повторило Существо.
Вдруг я неожиданно резко подпрыгнула вверх и полетела. Но не одна - все Существа, которые были рядом со мной, тоже полетели. Куда мы летели, я не знала, поэтому на всякий случай съёжилась и зажмурилась.
Но ощущение неизвестности продолжалось совсем недолго - вскоре последовало приземление. Оно было неожиданно приятным. Я открыла глаза, с трудом привыкая к свету.
- Привет, Якнига! Очнулась? - спросил кто-то.