Она понимала, что реально их объединяет киберпространство и её квартира. Вряд ли они бы так сдружились, если бы приходилось по вечерам коротать время в каком-нибудь Интернет клубе. А у неё, спасибо маме, они чувствовали себя уютно и защищённо, несмотря на нелепую мебель и обои с идиотскими цветочками, которые наклеили на стены ещё до того, как она родилась. Доходило до того, что Элька даже не позволяла зажигать люстру вечером, чтобы не видеть окружающей обстановки, которая просто вопила о своей убогости при ярком электрическом свете. Горела лишь настольная лампа, которая освещала стол перед компьютером. Но когда они погружались в кибермир, вся дисгармония окружающего пространства уходила куда-то в тень, и можно было представлять себя в интерьерах, которые предлагались в дизайнерских сайтах, и в платьях и шубах из сайтов известных кутюрье.
Её поразило отсутствие креативности в некоторых брендах, считавшимися ведущими в мире. С матерью всё было понятно - она была самоучкой. Чему могли научить в текстильном институте, который она закончила двадцать лет назад? Но там, в Париже, где они существовали десятилетиями? Итальянские бренды ей нравились больше. Итальянцы - просто супер!
Действительность снова грубо вторглась в её ирреальную жизнь.
- Эльвира! Ты в школу идёшь?
Это опять была тётка, которая просунула голову в дверь.
- У меня менструация, - рявкнула в ответ Элька.
На лице женщины отразилась работа мысли, пытающейся связать воедино школу и её теперешнее состояние. Было очевидно, что из этого ничего не получилось, и она спросила на всякий случай:
- Есть что-нибудь будешь?
Ей было не до еды, но препираться не было сил, и она лишь дала указание:
- Купи мне гранатов на рынке!
Женщина, наконец, исчезла на кухне.
"Как им всем объяснить, что я учусь в частной гимназии, а не какой-то районной школе?"
И она совсем расстроилась от упоминания её имени. Большей глупости, чем назвать её Эльвирой, мать не придумала. У той всегда была тяга к мишуре, обилию излишних деталей и аксессуаров в моделях, которые она конструировала, и к звучным именам. Это привело лишь к тому, что все стали звать её Элькой, а это уже походило на собачью кличку.
Мать с её страстью к показушеству и красивости никак не может понять, что совершенство - это гармония красоты с окружающим пространством. Красивая вещь будет выглядеть просто уродством в несоответствующем ей интерьере. Сначало организовывается пространство, а затем оно заполняется произведениями исскуства, а не наоборот, как считала её мать, когда проводила показы своих коллекций. Поэтому как она, красивая девушка может существовать в этом отвратительном интерьере и при этом ещё называться Элькой? И эта мысль просто не давала ей покоя.
Она замечала подобные диссонансы с интерьером даже в сайтах известных дизайнеров, в которые она заходила. На днях она указала на это Оле, с которой она сидела у компьютера, пока мальчишки обсуждали что-то своё.
- Ты так думаешь? - спросила та. - Тогда организуй там всё по-своему.
Элька не обратила на эти слова никакого внимания и оставила Олю один на один с РС. Та, провозившись минут десять, вдруг воскликнула:
- Бинго!
Когда они втроём подошли, чтобы узнать, что случилось, Оля сказала будничным голосом:
- А теперь ты можешь исправить их ошибки и организовать интерьер так, как ты считаешь нужным.
Она взломала вебсайт, и они находились внутри. Ответом было молчание. Каждый из них мысленно переваривал услышанное, и возможные последствия этого неожиданного открытия. Первым опомнился Макс.
- Ты что же, можешь взломать любой сайт?
- Не знаю. Думаю, что не любой. У банков, наверное, установлена защита. Я просто не пробовала.
- Тогда попробуй!
У Макса был рациональный, коммерческий ум.
В тот день они просто похулиганили и переиначили весь интерьер в моделях, предлагавшихся в сайте. Но воспоминание об этом остались у каждого.
Элька ещё раз подумала о том, что Оля - самый загадочный персонаж в их четвёрке. С ребятами было всё просто и ясно. Но не с ней. Немногословная, всегда с полуулыбкой на задумчивом лице, девочка сама в себе. Элька даже не могла припомнить, как она оказалась в их компании. Она появилась как бы из ниоткуда и сразу же вписалась, как будто она была там всегда. И конечно же, она была из тех, кого их преподаватель информационных технологий называла computersavvy. Только Элька никак не могла понять, где Оля всему этому научилась.
При воспоминаниях о том вечере ей вдруг пришло на ум, что как раз сегодня будет урок информатики, и это было самой приятной мыслью за всё утро.
Однако, нужно было ехать, чтобы не опоздать. Московские пробки непредсказуемы. Как всегда, она вызвала такси, на которое уходили почти все, выделяемые матерью деньги, и стала собираться, хотя ей было трудно сосредоточиться, и единственное, чего бы ей хотелось - это завалиться в кровать и забыть обо всём. Пришла мысль о том что сейчас ей очень бы помог хороший косячок, но Макс, который иногда снабжал их травкой, был на другом конце города, да и качество его товара в последнее время было просто паршивым.
Выезжая со двора, она заметила, что начали сносить очередную пятиэтажку, чтобы строить на её месте 16-этажную башню.
"А мамаша-то хитрая! Зачем вкладываться, если их дом всё равно рано или поздно снесут? А ведь она тоже зарегистрирована в их квартире. Но почему в результате её экономии должна страдать я?"
Ей фатально не везло на таксистов. Опять попался молодой, глазастый идиот, который сейчас полезет с разговорами. Такие считают, что если купил тачку пятилетней давности, да ещё собранную здесь, то он уже крутой.
Узнав адрес, куда ехать, он сказал:
- В гимназию что-ли? Поздновато! - при этом демонстративно посмотрел на часы. - Тяжёлый вечерок был?
Не дождавшись ответа, спросил:
- Сколько там стоит обучение?
Нужно было сразу прекратить эту пустопорожнюю болтовню.
- У тебя что, дети есть? Вот когда будут, пойди в администрацию и узнай.
- А ты чего грубишь мне?
В голосе таксиста звучала угроза.
"И этот подонок позволяет себе так со мной разговаривать!"
- А то, что мне за это будет? Остановишь машину и высадишь? Да я сейчас позвоню твоему диспетчеру и скажу, что ты ко мне пристаёшь и хочешь изнасиловать. А мне ещё нет шестнадцати.
Водила не нашёл, что ответить, и уставился на неё через зеркальце заднего вида.
- Вперёд смотри! А то попадёшь в ДТП.
И со злорадством сфантазировала:
- А разобьёшь меня, мой папаша найдёт тебя и поставит раком за то, что дочка потеряла товарный вид.
Этот монолог обеспечил ей молчание до самой гимназии, и только там таксист дал волю чувствам. Когда она бросила деньги на переднее сидение и стала выходить из машины, он газанул ещё до того, как закрылась дверь, чуть не наехав задним колесом ей на ногу. Это была высшая форма презрения московских таксистов к клиенту.
- Чтоб ты сдох!
Это было единственное, что она могла подумать на подобное поведение. Теперь предстояло пересидеть этот день до урока информатики, и главное - чтобы её никто не трогал. Только чтобы никто не приставал к ней, иначе она за себя не ручалась.
МАКС
Он проснулся и собрался было вскочить, чтобы бежать в гимназию, но вдруг вспомнил, что сегодняшнюю физкультуру они сократили, поэтому можно собираться неспешно. Времени хватит, чтобы успеть заскочить на рынок и узнать последние новости и цены, а главное выяснить, куда девался его поставщик - Китаец.
Он слышал, как мать и отчим отчалили, а нянька увела сводную сестричку в садик, и теперь вся квартира находилась в его распоряжении. Он встал, медленно прошёлся по комнатам и заглянул в холодильник. Отведал там всего по-немногу и запил кефиром. Теперь он был готов к дальнейшим подвигам.
Его поставщик, которого все почему-то звали Китайцем, был на самом деле то ли узбеком, то ли таджиком, и у него был самый настоящий среднеазиатский товар, безо всяких подмесов. Но он был полным торчком, поэтому договариваться с ним о чём-то было совершенно безнадёжно. Его нужно было ловить, и этим он хотел заняться сегодня вместо физкультуры. Его уже пару раз спрашивали в гимназии о товаре, и приходилось давать уклончивые ответы.
Максим, или Макс, как все его звали, с детства менял всё на всё. Иногда просто ради самого процесса. Со временем он узнал вкус денег и перешёл на новую ступень: обмена денег на товар и затем наоборот. Постепенно о нём сложилась репутация, что он может продать и купить всё на свете, и Макс всячески её поддерживал.
Однако происходили и проколы. Например, сейчас. У него были конкретные покупатели из гимназии, а Китаец пропал. Его торопили, и он взял товар у непроверенного поставщика, тот подсунул ему труху и тоже исчез. Так он влетел почти на все оборотные средства, а покупатели требовали качественный товар.
Просить деньги у матери он не мог. Отчим терпеть его не мог, а мать во всём его слушала. На их четвёрку надежды не было никакой, там все были финансово несостоятельными. Он мог бы взять деньги у одного из учеников гимназии, но тот заламывал бешеный процент. Поэтому единственной оставшейся надеждой было отыскать недобросовестного поставщика и потребовать обратно деньги, а затем найти пропавшего Китайца.
- Ты что, не знаешь? Завалили его.
-- Это был продавец из соседнего павильона, который вышел, когда он увидел Макса, стоящего перед закрытым дверями поставщика, всучившему ему солому. Благодаря его специфической внешности, все мгновенно запоминали Макса, даже если видели его один раз в жизни.
- Продавал не то, что люди заказывали, - со знанием дела продолжал между тем сосед. - Менты вчера приходили и всех опрашивали.
Вступать в дискуссию не следовало. Нужно было побыстрее сваливать.
День складывался паршиво. Китайца он не нашёл, недобросовестного поставщика замочили, что означало, что деньги пропали, и его клиенты остались без товара. И ещё настало время возвращаться в гимназию, где придётся давать объяснения покупателям.
В последнее время становилось трудно дышать. Он поднялся на определённый уровень, где все ниши уже были заняты задолго до него. Требовался прорыв, чтобы занять свою нишу в области, где ещё никто не обосновался. У него была масса идей, но идеи требовали стартовый капитал. Именно капитал, а не оборотные средства, а взять его было неоткуда.
У него были большие надежды на Олю и её компьютерные способности. Если её талант да помножить на его знание жизни и опыт в коммерции, то это будет взрывная смесь. Мыслей было множество, но сама идея, что конкретно делать, ещё окончательно не сформировалась. Поэтому с таким нетерпением Макс ожидал каждого урока информатики, где, как он надеялся, идея окончательно выкристализуется. А там в дело вступит Оля.
Первых, кого он увидел в вестибюле гимназии, были его заказчики из старшего класса. Это был по-настоящему дрянной день! Вихляющей походкой Эдди Мёрфи он направился прямо к ним и подал руку. Те неохотно и с кислыми лицами протянули руки для рукопожатия.
- Принёс?
- Мой человек поехал к себе в кишлак за настоящим товаром.
- Опять гонишь? Это мы уже слышали.
Он знал, что делал Эдди в таких случаях. Сейчас требуется опередить их и начать нападение, лишив этих придурков инициативы.
- Эй, парень! Ты хочешь настоящий товар или фуфло? Настоящий - далеко и в горах. А фуфла я тебе принесу килограмм.
- Ты уже принёс в прошлый раз. Хватит!
- А кто меня торопил? Не ты ли? Настоящий нужно заказывать заранее. Я работаю по заказам.
- Ты что? Без дуплей? Нам некогда ждать. Мы устали от твоих наёбов.
- Кто тебя наёбывает?
Макс всем своим видом старался показать оскорблённое достоинство.
- Это меня хотел тут один наебать, так я с ним мигом разобрался. Он больше никого на этом свете не будет наёбывать. Только на том. А тебя кто наёбывал? Ты получил назад всё своё бабло.
Это было правдой. Ему пришлась вернуть им деньги.
- Ну, давай. Будет товар, заходи.
Ответного рукопожатия уже не предусматривалось, и парни развернулись и ушли. Эти покупатели были для него потеряны.
"Может быть, это и к лучшему. Торговать дурью - не самый лучший бизнес, но самый опасный".
Он уже знал несколько историй о тех, кто плохо кончил, и принял решение:
"Надо забить на всё!"
Следующей неприятностью был физкультурник, на которого он нарвался по пути в класс.
- Ты опять не был на уроке! - с ходу заявил тот.
Но глазки при этом у него были маслянными, как было всегда, когда он видел Макса.
- Мне придётся написать докладную директору, - пригрозил он.
"Да ебал я твою докладную".
Но вслух сказал:
- У меня живот болел.
- Ну, а сейчас прошёл?
Преподаватель явно издевался.
- Сейчас всё в порядке.
Зазвенел спасительный звонок.
- Мне нужно на урок.
И обойдя физкультурника, Макс рванул по лестнице вверх.
"Как эти педрилы клюют на меня! Прямо как вампиры чуют кровь".
Физкультурник уже предлагал приходить к нему на занятия по bodybuilding, а потом ещё и подсылал двух голубых качков из старшего класса с тем же предложением.
Когда ему было 10 лет, родственники предложили матери, чтобы Макс поехал на месяц к ним на дачу, чтобы не было скучно их дочери. В то время у матери только начинался роман с её нынешним мужем, и она только обрадовалась, что сын уедет хотя бы на короткое время, и у неё будут развязаны руки. На даче хозяин, дядя Жора, дождавшись, когда там не было никого из его семейства, достал из погреба и выпил наливочки, затем уговорил его тоже попробовать. Наливка была сладкой и обжигала горло, но от неё наступило какое-то необъяснимое веселье, и он стал как сумасшедший носиться по двору. Потом дядя Жора зазвал его в душевую во дворе. Был жаркий день, и Макс был рад холодной воде. Но там вместо душа этот здоровый и пузатый мужик сопя начал гладить его по телу и в конце концов повалил на досчатый пол. Было больно, и он стал кричать, но дядя Жора рукой зажал ему нос и рот так, что было трудно дышать, и продолжал сопеть сзади.
Потом, гладя его и пытаясь успокоить, он сказал:
- Никому не говори об этом, а то тебя заберут в больницу! Это будет нашим с тобой секретом.
Дядя Жора уже знал, что Макс в то время панически боялся больниц, так как считал, что туда забирают людей, чтобы они там умирали после того, как мама поместили в клинику его бабушку, у которой была неизлечимая болезнь, и та вскоре скончалась. Он действительно никому не сказал, но стал как мог избегать хозяина. А тот постоянно звал его то в лес за ягодами, то поехать с ним куда-то на машине. В конце концов, он утащил остро заточенную наискосок стальную полоску, обмотанную изолентой, которую тот называл сапожным ножом, и когда однажды дядя Жора приблизился к нему, сказал изменившимся хриплым голосом:
- Дотронешься - я тебе яйца отрежу!
В его голосе было что-то такое, от чего мужик поверил ему и отступил, и вскоре Макса под каким-то предлогом отправили назад к матери.
После этого происшествия у него осталось две фенечки: никогда не оставаться один на один с мужчиной, старше его, и всегда иметь при себе сапожный нож, оставшийся у него с тех пор.
Макс влетел в класс вместе с преподавательницей. Оказалось, что вторым после физкультуры уроком, была литература, что означало, что придётся выслушивать длинную и нудную лекцию о героях очень далёкого времени, и как они были зеркалом той самой эпохи. Но по крайней мере, никто не будет заставлять его напрягаться и решать какие-то задачки.
Он быстро прикинул, какие есть неотложные дела, и положил на колени мобильник. Неотложные дела были мелочью, которую он уже перерос, но тем не менее, скорее по инерции, он стал рассылать SMS сообщения своим клиентам.
Бысто покончив с этим, он всерьёз задумался о будущем. А оно было туманным. Насколько он знал из бесед с матерью, когда та заставала его дома, его будущее представлялось ей таким образом, что летом он станет помощником продавца в одной из их аптек, чтобы начать с нижней ступеньки, и затем будет подниматься вверх, постепенно осваивая премудрости аптечного бизнеса.
Макс серьёзно подозревал, что автором плана был его отчим, большой манипулятор, и у которого, помимо дочери от его матери, было ещё двое детей от первого брака, о которых тот должен был позаботиться. Таким образом, Макс застрянет на каких-то второстепенных ролях в сети аптек своего семейства и будет работать на благо остальных детей, которые сразу же займут начальственные должности наверху. Нет! Эта перспектива его не устраивала. Он понимал, что ему нет места в семейном бизнесе. Это их бизнес, но не его. Все эти люди не были его семьёй. Его отец уехал на войну и пропал там, а мать попала в зависимость от чуждого ему отчима, и он остался в этом мире один, без родителей и без поддержки. Он мог надеяться только на себя.
- Максим! А что ты думаешь об этой теме?
До него дошло, что учительница обращается к нему. Если бы только он знал, что они обсуждали. Краем глаза он успел заметить, что до него выступала какая-то девочка.
- Я полностью согласен с предыдущим выступлением.
В ответ раздался дружный смех, и он повернулся и демонстративно поклонился аудитории.
- Я полагаю, что у вас там совсем не читают великую русскую литературу. Зачем она вам там нужна?
Кто-то сзади довольно хихикнул.
Это было оскорблением. Это было прямым вызовом. Подчёркнутое "у вас там" предполагало, что эта мымра не воспринимает его, как своего. А это нужно пресекать в корне.
- У нас здесь...
Он подчёркнуто говорил раздельно каждое слово.
... я читаю то, что заслуживает внимание в великой русской литературе, которую я очень люблю, а не пронафталиненную макулатуру из позапрошлого века, которую вы тут нам навязываете.
В классе воцарилась мёртвая тишина. Все ожидали развязки. Учительница пошла пятнами. Какое-то время она стояла без движения, а потом произнесла, но как-то неуверенно:
- Я всё о тебе сообщу директору.
"Ещё одна. Сегодня не мой день!"
Учительница подумала и добавила для верности:
- И буду требовать, чтобы к тебе были приняты меры. Таким, как ты, не место в этой школе.
"Да, директор не принимает меры, когда узнаёт и о более серьёзных вещах, пока родители занимают положение и во-время платят. А вот фразу "таким, как ты" спускать нельзя".
В классе начался шум, но он уже не мог остановиться.
- Это что за "таким, как ты"? Это каким?
Эта старая калоша достала его. Не найдя, что ответить, она вдруг заорала:
- Выйди вон отсюда!
Намеренно неторопливо он собрал свои вещи со стола и медленно пошёл к двери.
- Я иду к директору, чтобы пожаловаться на рассизм в этой школе.
От матери ему достались славянские черты лица, а от отца - смуглый цвет кожи и курчавые волосы. Его отец был аспирантом из восточной Африки.
ОЛЯ