С точки зрения скольжения по снегу на внедорожнике Санрайз-авеню - удачное место, так как, в отличие от большинства других улиц Грейстауна, она почти ровная. Поскольку я теперь ехал по колее, скорость потихоньку возросла до 40 километров. По моим подсчетам, уже через две минуты мы должны были быть в центре города, а через десять - уже объедаться особыми сырными вафлями Кеуна, которых нет даже в меню. Я уже воображал себе это чудесное лакомство: вафля, а на ней пластинка плавленого сыра "Крафт", - этот одновременно сладкий и соленый вкус, такой насыщенный и сложный, что его даже сравнивать нельзя с другими вкусами - только с эмоциями. Сырные вафли, думал я, это как любовь, и на крутом повороте перед центром я буквально ощутил вожделенный вкус.
К повороту я подъехал точно так, как учили в автошколе: одна рука на два часа, другая - на десять, я слегка поворачивал руль, нежно давя на тормоз. Но Карла отреагировала неадекватно - продолжила ехать прямо.
- Тобин, - сказала Герцог. - Поворачивай, поворачивай, Тобин, поворачивай.
Я, не отвечая, продолжал вертеть руль вправо, нажимая на тормоз. Приближаясь к сугробу, машина начала снижать скорость, но на поворот и намека никакого не было. Вместо этого мы с грохотом въехали в стену из снега.
Проклятие. Карла наклонилась влево. Лобовое стекло стало белым с вкраплениями дегтярно-черного. Как только мы остановились, я развернулся и увидел, что на нас валятся, засыпая машину, огромные комья снега. На этот поворот судьбы я отреагировал изощренной тирадой, которыми я вообще знаменит:
- Черт-черт-черт-черт-черт-черт-черт-черт-черт-черт ну и бред-бред-бред-бред-бред-бред-бред.
(глава седьмая)
Герцог протянула руку и выключила двигатель.
- Рискуем отравиться угарным газом, - констатировала она прозаично, как будто мы не оказались в самой холодной на свете жопе в пятнадцати километрах от дома. - Вылезаем через зад, - приказала она, и ее властный голос меня успокоил.
Джей перебрался в хвост и открыл люк в крыше. Потом выпрыгнул наружу. За ним Герцог, а там и я, ногами вперед. Собравшись с мыслями, я наконец смог достаточно красноречиво высказать свои чувства относительно сложившейся ситуации.
- Черт-черт-черт! - Я бил ногой по заднему бамперу Карлы, а на лицо мне падал мокрый снег. - Идиотская затея, господи, родители, боже, черт-черт-черт…
Джей положил руку мне на плечо:
- Все будет хорошо.
- Нет, - ответил я. - Не будет. И ты это прекрасно понимаешь.
- Будет, - настаивал Джей. - Знаешь что? Все будет просто отлично, потому что я отрою машину, кто-нибудь поедет мимо, поможет нам, пусть даже эти близнецы. Ну, не оставят же они нас тут замерзать насмерть.
Герцог осмотрела меня с ног до головы и ухмыльнулась.
- Могу ли я отметить, как скоро ты раскаешься в том, что не послушал моего совета насчет обуви, который я дала тебе еще дома?
Я посмотрел на то, как мои "пумы" засыпает снег, и содрогнулся.
Джей еще не растратил своего оптимизма:
- Да! Все будет хорошо! Господь же не просто так дал мне мускулистые руки и торс, дружище. А для того, чтобы я мог выкопать твою машину из снега. Я и без помощи обойдусь. Вы пока поболтайте, а Халк будет творить свои чудеса.
Я посмотрел на Джея. Он весил, наверное, килограммов шестьдесят пять. У белочек мускулатура и то более впечатляющая. Но Джей был непоколебим. Завязал уши на шапке. Достал из карманов своего суперобтягивающего комбинезона шерстяные перчатки и повернулся к машине.
Помогать ему мне особо не хотелось, потому что я понимал, насколько это безнадежно. Карла почти на два метра въехала в сугроб с меня ростом, а у нас даже лопаты не было. Так что я встал на дороге рядом с Герцогом, вытер прядь мокрых волос, выбившихся из-под шапки.
- Извини, - сказал я ей.
- Гм, да не ты же виноват. А Карла. Ты руль крутил. А она не послушалась. Знала я, что зря ее полюбила. Тобин, она как все: стоит мне признаться в любви, как меня бросают.
Я рассмеялся:
- Я-то не бросил. - И похлопал подругу по спине.
- Да, но я а) тебе в любви никогда не признавалась, б) я в твоих глазах даже не девушка.
- Мы в жопе, - рассеянно проговорил я, повернувшись к Джею, роющему тоннель вдоль правой стороны машины. Он напоминал маленького крота, и дело у него шло на удивление хорошо.
- Ага, мне уже как-то холодно, - вздохнула Герцог, встав со мной бок о бок.
Не представляю, как можно было мерзнуть в этой огромной лыжной куртке, хотя какая разница. Главное, что я тут не один.
Я протянул руку, сдвинул ей шапку набок и обнял:
- Герцог, что же нам делать?
- Думаю, получилось все равно прикольнее, чем было бы в "Вафельной", - сказала она.
- Но в "Вафельной" же Билли Талос, - с издевкой ухмыльнулся я. - Я теперь знаю, почему ты туда так хотела. Хашбрауны ни при чем!
- Хашбрауны при всем, - возразила Герцог. - Как сказал один поэт, "так многое зависит от хашбраунов, блестящих от масла, лежащих рядом с омлетом".
Я ничего не понял. Просто кивнул и посмотрел на дорогу, гадая, когда приедет какая-нибудь машина и спасет нас.
- Ситуация, конечно, фиговая, но зато это самое невообразимое рождественское приключение.
- Да, и прекрасная иллюстрация к тому, почему я в целом не люблю приключений.
- Небольшой риск время от времени совсем не лишний, - засмеялась Герцог, подняв на меня взгляд.
- Абсолютно не согласен, это лишь подтверждает мою позицию. Я рискнул, и Карла застряла в сугробе, родители теперь от меня отрекутся, - вздохнул я.
- Поверь мне, все будет нормально, - спокойно и размеренно сказала Герцог.
- Это у тебя хорошо получается, - констатировал я. - Говорить всякий бред так, чтобы я в него поверил.
Она встала на цыпочки, обняла меня за плечи, и ее лицо с красным мокрым носом оказалась прямо рядом с моим.
- Тебе не нравятся черлидеры. Ты невысокого о них мнения. Ты предпочитаешь приятных прикольных девчонок-эмо, с которыми и я бы не прочь подружиться.
Я пожал плечами:
- А вот это почему-то не сработало.
- Черт! - Герцог улыбнулась.
Джей вылез из своего снежного тоннеля, стряхнул снег с василькового комбинезона и объявил:
- Тобин, у меня не слишком хорошая новость, только держи себя в руках.
- Хорошо. - Я занервничал.
- Не знаю, как сказать… Как ты, гм, думаешь, сколько колес у Карлы должно быть на данный момент в идеале?
Я закрыл глаза, запрокинув голову; свет от уличного фонаря ярко светил мне в лицо, а на губы медленно падал снег.
Джей продолжал:
- Если быть абсолютно честным, я бы назвал оптимальным число четыре. А на данный момент чисто физически у Карлы имеются три колеса - неидеальное количество. К счастью, четвертое находится на очень небольшом от нее расстоянии. Но, к несчастью, я не специалист по монтажу колес.
Я натянул на лицо шапку, ощутив всю глубины жопы, в которую попал, и вдруг впервые почувствовал холод - в районе запястий, где перчатки не доходили до куртки, на лице и в ногах - от тающего снега уже промокли носки. Родители не станут меня бить или выжигать клеймо раскаленными щипцами, нет. Они слишком воспитанные люди, чтобы доходить до такой жестокости. Именно из-за этого мне и было по-настоящему паршиво: родители не заслуживают сына, который отломал колесо их возлюбленной Карлы, направившись среди ночи праздновать Рождество с черлидерами.
Кто-то убрал шапку с моего лица.
- Я надеюсь, ты согласишься с тем, что такая небольшая неприятность, как отсутствие машины, не должна помешать нам добраться до "Вафельной", - улыбнулся Джей.
Герцог, опершись на торчащий из снега зад Карлы, рассмеялась, а я - нет.
- Джей, сейчас не время для нелепых шуточек, - заметил я.
Он распрямился во весь рост, словно для того, чтобы напомнить, что он чуточку выше меня, затем сделал два шага к центру дороги и встал прямо под фонарем.
- Это не нелепые шуточки, - заявил он. - Верить в свою мечту - разве это нелепые шуточки? Преодолевать трудности, следуя за мечтой, - разве это нелепые шуточки? Когда Гекльберри Финн проплыл сотни километров на плоту по Миссисипи на встречу с черлидерами девятнадцатого века - разве это были нелепые шуточки? Тысячи мужчин и женщин посвятили свои жизни исследованию космоса, чтобы Нил Армстронг мог встретиться с черлидерами на Луне, - разве это нелепые шуточки? Нет! И верить, что в эту грандиозную ночь чудес мы, трое великих мужей, должны хоть и с трудом, но все же идти на великий свет желтой вывески "Вафельной", - не нелепые шуточки!
- Не мужей, - с разочарованием произнесла Герцог.
- Да бросьте вы! - продолжал Джей. - Я что, ничего не добьюсь? Ничего?! - Ему уже приходилось орать во всю глотку, перекрикивая ветер, а мне стало казаться, что его голос стал единственным звуком во Вселенной. - Вам этого мало? Вот вам еще. Дамы и господа, мои родители уезжали из Кореи без ничего, кроме одежды, которая была на них, и кучи денег, накопленных за годы работы в экспедиторском бизнесе, но у них была мечта. Они надеялись, что однажды в заснеженных холмах Северной Каролины их сын потеряет девственность в объятиях черлидера в женском туалете "Вафельной", что неподалеку от автомагистрали. Они стольким пожертвовали ради осуществления этой мечты! И поэтому мы обязаны продолжить свой путь вопреки всем невзгодам и препонам! Не ради меня и уж точно не ради несчастной девчонки, которой суждено сыграть эту роль, но ради моих родителей, да и ради всех иммигрантов, присоединившихся к этой великой нации в надежде, что у их детей будет то, чего не могло быть у них самих: секс с черлидером!
Герцог захлопала. Я засмеялся и кивнул Джею. Хотя чем больше я об этом думал, тем глупее мне казалась затея тащиться к девчонкам, которых я даже не знаю и которые тут все равно лишь на одну ночь. В целом я не против интима с черлидерами, некоторый опыт у меня в этой сфере имелся, и хотя это было прикольно, но пробираться ради такого через сугробы не стоило. Но в сложившейся ситуации мне просто больше нечего было терять. Разве только жизнь, но я рассчитал, что сохранить ее удастся надежнее, если пройти пять километров до "Вафельной" вместо пятнадцати километров до дома. Я залез в машину, достал оттуда одеяла, проверил, чтобы все двери были как следует закрыты. Положив руку на бампер, я пообещал:
- Карла, мы за тобой вернемся.
- Обязательно, - нежно добавила Герцог. - Мы павших в бою не бросаем.
Мы прошли всего триста метров после поворота, когда я услышал, что сзади едет машина.
Близнецы.
(глава восьмая)
У близнецов был старенький мощный вишнево-красный "форд-мустанг" с низкой посадкой - не самая подходящая машина для неблагоприятных погодных условий. Так что я не сомневался, что они тоже не впишутся в поворот и, вероятно, поцелуют Карлу в зад. Но когда двигатель заревел, Герцог все равно столкнула нас с Джеем на обочину.
С ревом близнецы выехали из-за угла, "мустанга" тоже совсем занесло снегом, но каким-то образом ему удалось удержаться на дороге, при этом крошка Томми Рестон отчаянно крутил руль в разные стороны. В общем, этот маленький гаденыш оказался просто каким-то виртуозом по части езды по снегу.
Разница близнецов в весе была настолько велика, что "мустанг" накренился налево, на ту сторону, где каким-то чудесным образом разместилось гигантское тело Тимми Рестона. Видно было, что он улыбается - на его огромных щеках появились ямочки глубиной сантиметра три. Томми резко затормозил метрах в десяти от нас, опустил окно и высунул голову.
- Какие-то проблемы с тачкой? - поинтересовался он.
Я двинулся в его сторону:
- Ага, въехали в сугроб. Рад вас видеть. Вы нас не подвезете, хотя бы до центра?
- Конечно садитесь. - Томми посмотрел мне за спину и напевным голоском продолжил: - Энджи, привет. - Это настоящее имя Герцог.
- Привет, - ответила она.
Я повернулся к своим друзьям и начал махать им, подзывая. Я сам уже почти подошел к машине близнецов, держась со стороны Томми, поскольку думал, что втиснуться за спиной Тимми будет невозможно.
- Знаете что? - сказал Томми, когда я был у капота. - У нас тут хватит места на двух неудачников. - После чего закричал громче, чтобы Джей с Герцогом тоже его услышали: - Но вот два неудачника и шлюха тут не поместятся. - Он надавил на газ, колеса закрутились, но машина не тронулась.
Я бросился открывать дверцу, но тут "мустанг" сорвался с места. Я не смог устоять на ногах и упал в сугроб, да еще и от промчавшейся машины навалило снега на лицо и за шиворот. Отплевываясь, я смотрел, как "мустанг" приближается к Джею с Герцогом…
Мои друзья стояли у обочины, Герцог при этом показывала им средний палец на обеих руках. Когда они подъезжали, Джей чуть вышел на дорогу и занес ногу, а потом ударил по заднему крылу. Не сильно, скорее как-то по-девчачьи. Я даже не слышал удара. Но при этом неустойчивое равновесие машины поколебалось, и "мустанг" сразу же занесло набок. Томми, кажется, попытался увеличить обороты и проскочить, но не получилось. Тачка съехала с дороги в сугроб так, что остались видны лишь задние фары.
Я с трудом поднялся на ноги и побежал к Джею с Герцогом.
- Ни фига себе! - сказал Джей, осматривая собственную ногу. - Ну я, мать твою, силен!
Герцог целенаправленно потопала к "мустангу".
- Надо их откопать, - сказала она, - они ж там помрут.
- К черту, - ответил я. - После того, как они сейчас себя повели? Да они тебя шлюхой назвали!
У Герцог щеки уже давно были красные от мороза, но я все равно заметил, как на них проступил румянец. Мне это слово вообще не нравилось, а уж когда так называли Герцога, я особенно злился, поскольку, хоть это и было смешно и совершенная неправда, она все равно смущалась, и знала, что мы знаем, что она смутилась, и… да не важно. Меня это просто бесило. Но я обычно предпочитал молчать.
Но Герцог тут же принялась отшучиваться:
- О, да! - Она даже закатила глаза. - Томми Рестон назвал меня шлюхой. Буа-га-га. Оскорбил всех женщин в моем лице. Не важно. Я вообще-то рада, что хоть кто-то допускает вероятность того, что я не бесполое существо!
Я недоуменно посмотрел на Герцога, но пошел вместе с ней к "мустангу".
- Ничего личного, но я предпочту считать бесполым любое существо, которое заинтересовалось Билли Талосом, - наконец сказал я.
Герцог остановилась и посмотрела на меня. И сказала очень серьезно:
- Ты заткнешься уже? Оставь эту тему. Он мне и не нравится-то.
Я не понял, почему среди всего бардака ее именно это расстроило - мы же друг друга постоянно подкалывали.
- Ну в чем дело? - спросил я, начав обороняться.
- Боже, просто забудь. Лучше помоги мне спасти этих дремучих женоненавистников.
И не сомневаюсь, что именно этим мы бы и занялись. Если бы потребовалось, мы бы часами рыли к ним тоннель. Но оказалось, что мы не нужны, поскольку Тимми, самый сильный человек на свете, успешно открыл дверцу, сдвинув с места тонну снега. Когда он встал на ноги, над сугробом виднелись лишь его голова и плечи.
- Убью! - заорал он.
Я не совсем понял, кого он имел в виду - одного Джея, который уже бросился удирать, либо всех нас, включая меня. Но на всякий случай и я побежал, потащив за собой Герцога. Потом я пропустил ее вперед, потому что не хотел, чтобы она поскользнулась и упала или что-нибудь вроде того, а я и не заметил. Я повернулся посмотреть на близнецов и увидел голову и плечи Тимми, плывущие над сугробом. В том месте, где первым вылез Тимми, теперь появилась и башка Томми, который кричал что-то громко, но неразборчиво; слова в этом шквале сливались друг с другом, и я понял лишь одно - он в ярости. Мы миновали близнецов раньше, чем они выбрались из сугроба, и не остановились.
- Давай, Герцог, - сказал я.
- Я… стараюсь, - ответила она, пыхтя.
За спиной послышались крики, и, обернувшись, я увидел, что близнецы уже выбрались из сугроба со все нарастающей скоростью. Бежать мы могли только по дороге, никуда не сворачивая, потому что по обе стороны тянулись огромные сугробы. Но долго мы протянуть не могли, близнецы вскоре бы нас обязательно поймали и вынудили сожрать собственные почки.
Я слышал, что иногда, в ситуации сильного стресса, на короткое время может произойти такой выброс адреналина, что человек становится сверхъестественно сильным. Наверное, благодаря этому мне и удалось схватить Герцога, взвалить ее себе на плечо и понестись по скользкому насту подобно спринтеру на Олимпиаде.
Я тащил Герцога несколько минут, прежде чем начал уставать. Я бежал, не оглядываясь, да и не нужно было - Герцог смотрела назад за меня:
- Давай не останавливайся, ты бежишь быстрее, чем они, да-да-да.
И хотя говорила она со мной точно так же, как с Карлой, когда мы карабкались на холм, я значения этому не придавал, потому что это работало. Ноги продолжали бежать, руки обхватывали ее талию и поясницу, и мы долетели до небольшого мостика через двухполосную дорогу.
Я увидел, что Джей лежит с краю моста на брюхе, и подумал, что он упал. Я сбавил скорость, чтобы ему помочь, но он заорал:
- Нет-нет, беги, беги!
И я повиновался. Герцог всем весом давила на плечо, так что мне стало трудно дышать.
- Слушай, можно я тебя поставлю? - спросил я.
- Да, у меня уже все равно голова кружится.
Я остановился и опустил ее:
- Давай вперед.
Она побежала, а я согнулся, уперев руки в коленки и глядя на Джея, который мчался ко мне. Вдалеке виднелись близнецы, ну, Тимми, по крайней мере; и я предположил, что Томми скрывается за необъятной спиной брата. Я уже понял, что ситуация безнадежная - теперь они нас непременно поймают, - но считал, что побороться все равно следует. Я сделал несколько коротких вдохов и, когда Джей со мной поравнялся, побежал дальше, но он схватил меня за куртку:
- Нет, посмотри.
Мы встали на дороге, легкие просто жгло от влажного воздуха, а на нас несся Томми с хмурым выражением лица. И вдруг, совершенно ни с того ни с сего, Томми рухнул лицом на дорогу, как будто ему выстрелили в спину. Он даже руки не успел вытянуть, чтобы подстраховаться. Тимми налетел на него и тоже растянулся на снегу.
- Ты чё, блин, сделал? - спросил я Джея, когда мы рванули вслед за Герцогом.
- Когда вы пробежали, я натянул между перилами всю свою зубную нить, - объяснил он.
- Круто, - признал я.
- Десны не сказали мне спасибо, - буркнул Джей.
Мы мчались не останавливаясь, хотя пыхтения близнецов я больше не слышал, а бросив взгляд через плечо, увидел лишь так и не прекратившийся снегопад.
Герцога мы нагнали уже среди кирпичных домов в центре города и, наконец, свернули с Санрайз-роуд на свежерасчищенную главную улицу. И все равно мы продолжали бежать, хотя я уже ног под собой не чувствовал - и от холода, и от усталости. Близнецов по-прежнему слышно не было, но страх не прошел. Оставалось всего полтора километра. Бегом доберемся минут за двадцать.
- Позвони Кеуну, узнай, может, эти парни из колледжа нас уже сделали, - сказала Герцог.
Не сбавляя хода, я достал из кармана джинсов телефон. После первого же звонка ответили, но не Кеун.
- Кеун там?
- Это Тобин? - Я уже узнал голос: трубку взял Билли Талос.
- Да, привет, Билли.