- А о чем же еще разговаривать? О погоде? Кажется, снег на улице, - констатировал Джей.
- Честно говоря, да, лучше о погоде.
- Знаешь, Герцог, - сказал я, - мальчики-черлидеры тоже существуют. Можешь с ними замутить.
Герцог замолчала, а потом вдруг психанула и заорала на меня, аж лицо искривилось:
- Знаешь что? Это сексизм. Ясно? Мне, конечно, противно защищать женскую честь… или как там это назвать, но вы же всю ночь только и говорите о том, чтобы трахнуть кого-нибудь, о соблазнительности помпонов и мини-юбок… и что там еще было? Это сексизм, понятно? Девочки в сладострастных мини из ваших эротических грез - сексизм! Даже сама мысль о том, что они только и мечтают с вами переспать, - сексизм! Я понимаю, конечно, что вас просто распирает от нереализованной потребности потереться о девичью плоть, но не могли бы вы хоть при мне так эту тему не мусолить?!
Я смотрел на снег. Меня словно застукали, когда я списывал на экзамене. Мне бы сказать, что я уже и идти в "Вафельную" не хочу, но я тупо смолк. Мы так и шли дальше, выстроившись в ряд. Ветер продолжал дуть в спину, я опустил голову и позволил ему толкать меня по направлению к "Вафельной".
- Извини, - сказала Герцог Джею.
- Не, мы виноваты, - ответил он не поворачиваясь. - Я как гад себя вел. Нам бы… не знаю, иногда просто забываешь об этом.
- Да, наверное, мне почаще надо сиськи выпячивать, - крикнула Герцог погромче, словно чтобы и я услышал.
Риск есть всегда: все идет так хорошо и хорошо, а потом становится неловко. Все сразу: она замечает, что ты на нее смотришь, и больше не желает с тобой шутить, чтобы ты не подумал, будто она флиртует, потому что не хочет, чтобы ты вообразил, будто ей нравишься. Это просто катастрофа, когда кто-то начинает подтачивать стену, разделяющую дружбу и поцелуи. И когда такая стена рушится, у истории может быть счастливая середина - ой, посмотрите-ка, стена рухнула, я увидел в тебе девчонку, а ты во мне - парня, и теперь мы поиграем в веселую игру под названием "А можно я положу вот сюда руку, а сюда, а сюда?". И иногда все это так здорово, что кажется, продлится вечно. Но середина - это не конец. Например, так было с Бриттани, бог свидетель. А мы с ней даже особенно и не дружили сначала. Уж точно не как с Герцогом. Герцог была моим самым лучшим другом - я был уверен в этом. Ну, кого бы я взял с собой на необитаемый остров? Герцога. Какой диск я взял бы с собой? Сборник "Земля такая синяя, словно апельсин", который она подарила мне на прошлое Рождество. Моя самая любимая толстая книга - "Книжный вор", которую мне порекомендовала Герцог. И я не хочу внести разлад в нашу крепкую дружбу.
Но опять же (это одна из моих основных претензий к человеческому мышлению), если мысль появилась, отказаться от нее ужасно трудно. А эта мысль уже родилась в моей голове. Мы пожаловались на холод. Герцог постоянно шмыгала носом, потому что платков у нас не было, а сморкаться на землю ей не хотелось. Джей согласился не поднимать больше тему черлидеров и переключился на хашбрауны.
Но под ними он подразумевал именно черлидеров, что было весьма очевидно, потому что говорил он что-нибудь вроде: "Что мне больше всего нравится в хашбраунах из "Вафельной", так это то, что они носят очаровательнейшие короткие юбчонки", "Хашбрауны всегда в отличном настроении. И это заразительно. Я, даже когда просто вижу хашбрауны, становлюсь радостнее".
Когда Джей болтал об этом, Герцог не особенно-то бесилась, смеялась и говорила в ответ тоже что-нибудь о хашбраунах, только настоящих:
- Тепленькие, хрустящие, золотистые. Закажу четыре большие порции. И еще тост с изюмом. Боже, как я его обожаю. Вот это будет углеводный экстаз.
Я уже видел возвышающуюся вдалеке автомагистраль, по краям моста лежали высокие сугробы. До "Вафельной" оставалось метров восемьсот, но это была уже финишная прямая. Я мечтал о сырных вафлях, хитрой улыбочке Кеуна и девчонках, благодаря которым отделаться от нежелательных мыслей будет проще.
Мы шли и шли, и вдруг сквозь плотную снежную пелену я заметил свет. Поначалу это была даже не вывеска, а ее сверкание. Но наконец показалась и она сама - огромные буквы сверкали над крошечной "Вафельной", куда более величественные, чем само заведение. Черные буквы в желтых клетках обещали тепло и еду: "Вафельная".
Рухнув посреди дороги на колени, я заорал:
- Нам суждено найти спасение не во дворце и не в богатом доме, а в "Вафельной"!
Герцог рассмеялась, схватила меня под мышки и принялась поднимать на ноги. Заледеневшая шапка съехала ей на лоб. Я во все глаза смотрел на нее, она на меня, и мы никуда не пошли. Мы остались стоять на месте, а глаза у Герцога были такие интересные. Не в обычном смысле, не ярко-синие, обрамленные неприлично длинными ресницами или типа того. Заинтересовала меня неопределенность их цвета - сама Герцог всегда сравнивала свои глаза с дном помойного ведра, в них было намешано и зеленого, и коричневого, и желтого. Но она себя недооценивала. Всегда и во всем.
Боже! Вот от этой мысли уже никак не отделаться.
Возможно, я таращился бы на Герцог целую вечность, и она бы тоже так странно смотрела на меня, но я услышал рев мотора вдалеке и увидел красный "форд-мустанг", вывернувший из-за угла на солидной скорости. Я схватил Герцога за руку, и мы рванули к сугробу. Я посмотрел на дорогу - Джей уже довольно далеко ушел вперед.
- Джей! - закричал я. - БЛИЗНЕЦЫ!
(глава двенадцатая)
Джей резко развернулся и посмотрел на нас, сидящих рядом в снегу. Затем на машину. На миг он замер. А потом повернулся и побежал, энергично перебирая ногами, только пятки сверкали. Он хотел прорваться в "Вафельную". "Мустанг" с ревом промчался мимо нас с Герцогом. Крошка Томми Рестон высунулся из окна, помахал "Твистером" и объявил:
- Вас мы чуть позже убьем.
Казалось, что пока близнецы удовольствуются убийством Джея - они на всех парах гнали к нему, - и я прокричал:
- Беги, Джей! Беги!
Из-за рева "мустанга" он наверняка меня не слышал, но я все равно орал, это был последний отчаянный вопль в спину стихии. После этого мы с Герцогом лишь играли роль свидетелей.
Джея мы видели все хуже, бежал он очень быстро, но у него все равно не было шансов опередить "форд-мустанг" с таким гениальным водителем.
- А мне так хотелось хашбраунов, - мрачно сказала Герцог.
- Да, - согласился я.
"Мустанг" уже поравнялся с Джеем, но он отказывался останавливаться или уходить с дороги. "Мустанг" забибикал, потом включил фонари, но Джей бежал. И тут я разгадал его стратегию: он понял, что дорога из-за сугробов недостаточно широка, чтобы "Мустанг" его объехал, и поставил на то, что близнецы не станут его давить. Мне показалось, что он слишком уж высоко оценил благодушие братьев, но, по крайней мере, пока это работало. "Мустанг" отчаянно, но тщетно сигналил, а Джей бежал перед ним.
В это время на мосту показались две крупные мужские фигуры, они тихонько двигались в направлении съезда с него с очень тяжелой на вид бочкой. Пиво. Чуваки из колледжа. Я показал на них Герцогу, она посмотрела на меня широко распахнутыми глазами.
- Можно срезать! - крикнула Герцог и рванула в сторону автомагистрали, вихрем прорвавшись через сугроб.
Впервые на моей памяти Герцог бежала так быстро, и уж не знаю, о чем она при этом думала, но о чем-то же думала, так что я бросился вслед за ней. Мы взлетели на насыпь, тянувшуюся вдоль магистрали, сделать это благодаря плотному насту оказалось легко. Перепрыгивая через ограждение, я увидел с другой стороны дороги Джея, он все еще бежал. А вот "мустанг" остановился, и Томми с Тимми уже неслись вслед за ним.
Мы же с Герцогом бежали к пацанам из колледжа. Один из них наконец посмотрел на нас:
- Привет, вы… - Но он даже не закончил.
Мы пролетели мимо них, и Герцог закричала:
- Доставай игровое полотно! Доставай!
Я открыл коробку с "Твистером" и бросил ее на трассу. Потом взял стрелку в зубы, а игровое полотно - в руки, поняв наконец, что задумала Герцог. Конечно, может быть, близнецы окажутся быстрее. Но план Герцога был настолько гениальным, что у нас все равно оставался шанс.
Добежав до съезда с моста, который шел под гору, я бросил полотно "Твистера" на дорогу. Герцог прыгнула на него прямо задницей, я - за ней, а руку со стрелкой отвел за спину.
- Дави правой рукой, и мы будем поворачивать вправо, - прокричала Герцог.
- Хорошо, - ответил я.
Мы заскользили вниз, все быстрее и быстрее, на повороте я стал давить на снег правой рукой, и мы начали поворачивать, набирая скорость. Я увидел, как Джей повис на спине у Тимми, тщетно пытаясь остановить этого великана, шагавшего к "Вафельной".
- Мы сможем, - сказал я, хотя и сомневался в этом.
Затем сверху послышался гулкий грохот, я повернулся и увидел, что вслед за нами с приличной скоростью катится бочонок пива. Они пытались нас убить! Не очень спортивно!
- ПИВО! - закричал я, и Герцог резко повернула голову.
Бочонок пугающе скакал в нашу сторону. Я не представлял, сколько он весит, но судя по тому, с каким трудом ребята его тащили, наверное, достаточно, чтобы убить двух школьников, рождественским утром катящихся с горы на санках из "Твистера". Герцог так и смотрела в ту сторону, на приближающийся бочонок, но мне было слишком страшно.
- Сейчас давай поворачивай, поворачивай! - в какой-то момент закричала она.
Я надавил рукой на снег, а Герцог навалилась на меня, столкнув с игрового полотна. Мимо нас пронесся бочонок, он прокатился прямо по красному пунктиру игрового полотна, где незадолго до этого сидела Герцог, затем ударился об ограждение автомагистрали, перескочив через него. Что было потом, я не видел, но слышал: бочонок сильно вспенившегося пива налетел на что-то острое и взорвался, словно огромная пивная бомба.
Грохот был такой, что Томми, Тимми и Джей замерли секунд на пять. А когда снова побежали, Томми поскользнулся и рухнул лицом вниз. Увидев, что брат упал, великан Тимми сменил тактику: вместо того чтобы гнаться за Джеем, он прорвался сквозь сугроб на обочине и бросился к "Вафельной". Джей, который бежал чуть впереди, сразу же сделал то же самое. Мы с Герцогом были уже рядом, в самом низу спуска, так что скорость стала падать, и оказались настолько близко к близнецам, что нам стало слышно, как они перекрикиваются друг с другом и Джеем. Окна "Вафельной" частично запотели, но я уже видел, что происходит внутри. Черлидеров в зеленых костюмах, в которых они обычно разминаются. Их задорные хвостики.
Но когда мы встали и я поднял игровое поле от "Твистера", я понял, что на самом деле мы еще далеко. Тимми несся к входной двери по обледеневшей дорожке, энергично размахивая руками, в его мясистых лапах коробка с "Твистером" казалась до комичного крошечной. Джей бежал чуть под другим углом, по щиколотку в снегу, выкладываясь на полную. Мы с Герцогом тоже старались как могли, но сильно отставали. Я еще надеялся на победу Джея, но лишь до тех пор, пока Тимми не осталось всего несколько шагов до двери: тогда я осознал, что он будет первым. У меня душа ушла в пятки. Ведь Джей был так близко от цели. Его родители-иммигранты стольким пожертвовали ради него! Герцог останется без хашбраунов, а я - без сырных вафель.
Когда Тимми протянул руку к двери, Джей сделал внезапный рывок, подпрыгнул, вытянувшись всем телом, как баскетболист, пытающийся взять слишком высокий мяч, ударил плечом Тимми Рестона в грудь, и они оба упали в засыпанные снегом кусты. Джей выбрался первым и кинулся к двери, открыл ее и запер у себя за спиной. Мы с Герцогом были уже совсем рядом и услышали из-за стекла его ликующий клич. Джей вскинул над головой руки, потрясая кулаками, и этот его радостный крик длился несколько минут.
Джей с поднятыми руками смотрел во тьму на нас, к нему сзади подбежал Кеун в черном козырьке с эмблемой "Вафельной", бело-желтой полосатой футболке и коричневом фартуке. Он обхватил Джея за живот и поднял, а тот все размахивал руками. Столпившись, за происходящим наблюдали черлидеры. Я посмотрел на Герцога, которая тоже смотрела на меня, а не на них, я рассмеялся, она - тоже.
Томми с Тимми какое-то время колотили в окна, но Кеун лишь развел руками, типа: "Что я могу поделать?", так что они вскоре двинулись обратно к машине. Когда мы с ними поравнялись, Тимми сделал в мою сторону угрожающий выпад, но этим все и ограничилось. Обернувшись, чтобы посмотреть вслед близнецам, я увидел, что парни из колледжа скользят по съезду с автомагистрали.
Наконец мы с Герцогом добрались до двери, я потянул ее на себя.
- Формально я не должен вас впускать, поскольку Рестонов обогнал только Джей, - сказал Кеун. - Но у вас "Твистер".
Мы протиснулись мимо него, мне в лицо хлынул поток теплого воздуха. До этого я даже не замечал, насколько окоченел, но теперь стал отогреваться, и тело покалывало. Я бросил мокрую насквозь коробку с игрой на кафельный пол.
- "Твистер" прибыл! - прокричал я.
- Ура! - заорал Кеун, но стайка девчушек в зеленом едва удостоила эту новость вниманием.
Одной рукой я обнял друга, а другой взъерошил ему волосы:
- Срочно требуются сырные вафли.
Герцог попросила хашбраунов, а потом плюхнулась за столик рядом с музыкальным автоматом. Мы с Джеем бочком уселись на стол и стали болтать с Кеуном, пока он готовил нам поесть.
- Не могу не отметить, что черлидеры, скажем так, на тебя не вешаются.
- Ну, - начал он, стоя к нам спиной у своих вафельниц, - надеюсь, что "Твистер" изменит ситуацию. Они все-таки пытались флиртовать с мистером "Я-мачо-несмотря-на-хвостик". - И Кеун кивнул в сторону парня, заснувшего за столиком. - Но он, по всей видимости, только о своей подружке и думает.
- Да, "Твистер" оказался очень в тему, - согласился я.
Игра валялась на полу, никому не нужная.
Джей наклонился в мою сторону, чтобы посмотреть на черлидеров, и покачал головой:
- До меня только что дошло, что бросать на них смущенные взгляды я могу почти каждый день за обедом.
- Ага, - кивнул я.
- Они явно не настроены с нами общаться.
- Точно, - поддакнул я.
Девчонки сбились в кучку у одного из столиков. Разговаривали они друг с другом очень быстро и эмоционально.
До меня долетали некоторые слова, но смысла беседы я понять не мог - всякие черлидерские термины: видимо, обсуждали соревнования. В жизни есть темы, которые интересуют меня меньше, чем эта. Но их немного.
- Эй, вон соня очнулся, - заметил Джей.
Я посмотрел на парня: темноглазый, с хвостиком. Я довольно быстро его узнал.
- Он в Грейстауне учится, - сказал я.
- Ага, - подтвердил Кеун. - Это Джеб.
- Точно.
Этот парень был студентом первого курса колледжа. Я с ним не был знаком, но замечал его здесь раньше. Он меня, видимо, тоже узнал - судя по тому, что встал и направился ко мне.
- Ты Тобин? - спросил он.
Я кивнул и пожал ему руку.
- Эдди знаешь?
Я недоуменно смотрел на него.
- С первого курса, красотка.
Я захлопал глазами:
- Э, вроде нет.
- Длинноволосая блондинка, похожая на актрису? - В голосе Джеба звучало и отчаяние, и недоумение по поводу того, что я не знаю эту девчонку.
- Извини, чувак, - вздохнул я. - Вообще ни о чем не говорит.
Он закрыл глаза. И словно поник.
- Мы начали встречаться за день до Рождества, - сказал он, глядя куда-то вдаль.
- Вчера? - И подумал: "Вы были вместе всего один день, и тебя так колбасит? Очередной повод избегать этих отношений".
- Не вчера, - устало сказал Джеб. - Год назад.
Я посмотрел на Кеуна:
- Дружище, человеку плохо.
Кеун кивнул, вывалив на гриль Герцоговы хашбрауны.
- Утром подброшу его до города, - предложил он. - Хотя какие у нас правила, Джеб?
Джеб проговорил, словно Кеун повторял ему это уже тысячу раз:
- Никто не уходит до последнего черлидера.
- Правильно, дружище. Тебе бы в постель вернуться.
- Только это… - попросил Джеб, - если вы ее вдруг увидите… или типа того, передайте, что меня задержали.
- Ладно, - согласился я.
Прозвучало это, наверное, не очень убедительно, потому что Джеб после этого развернулся и посмотрел на Герцога:
- Скажи ей, что я иду.
И, как ни странно, она его поняла. Ну, по крайней мере, так показалось. Она кивнула, словно говоря: "Да, если я вдруг увижу эту незнакомку где-нибудь в четыре утра в метель, я непременно передам". Герцог улыбнулась парню с сочувствием, и у меня опять возникла такая мысль, от которой никак не отделаться.
Улыбка Герцога как будто успокоила Джеба, и он снова опустился на стул с поникшей головой.
Я болтал с Кеуном, пока тот не подал мне дымящуюся вафлю.
- Боже, Кеун, какая красотища! - воскликнул я, но он уже отвернулся, чтобы выложить на тарелку хашбрауны для Герцога.
Тут же появился Билли Талос, выхватил тарелку у него из рук и понес Герцогу. Он сел рядом с ней.
Я несколько раз бросал на них взгляды, они буквально лежали на столе лицом друг к другу и о чем-то оживленно разговаривали. Мне хотелось встрять и рассказать подружке, что он заигрывал с одной из множества Мэдисон, пока мы тащились сюда по сугробам, но решил, что это все же не мое дело.
- Пойду поговорю с кем-нибудь, - объявил я Джею и Кеуну.
Джей как будто не поверил:
- С кем? С черлидером?
Я кивнул.
- Дружище, - вздохнул Кеун, - я пытался всю ночь. Их слишком много, чтобы пытаться разговаривать с одной. А если со всеми, то тебя просто игнорируют.
Но мне надо было хотя бы создать видимость.
- Вспомните льва, охотящегося на газелей, - сказал я, пристально наблюдая за стайкой девчонок. - Выбираешь отбившуюся от стада и… - одна крошечная блондиночка смотрела не в ту сторону, что и все, - бросаешься.
Я соскочил со стула. И целенаправленно подошел к ней.
- Я Тобин, - представился я, протягивая руку.
- Амбер, - ответила она.
- Красивое имя.
Девчонка кивнула, глаза у нее забегали. Амбер хотелось уйти, но я пока не мог ее отпустить. Так что попытался придумать, что бы еще спросить.
- Насчет вашего поезда что-нибудь известно? - поинтересовался я.
- Да, может, даже завтра не пойдет.
- Вот не повезло, - с улыбкой сказал я и бросил взгляд через плечо в сторону Билли с Герцогом, но она куда-то исчезла.
Хашбрауны все еще дымились на тарелке, на край которой она налила, как обычно, кетчупа, но после этого почему-то ушла. Я оставил Амбер и подошел к Билли.
- Она вышла, - сразу сказал он.
Какой нормальный человек выйдет, если все тепло, хашбрауны и четырнадцать черлидеров еще внутри?
Я схватил шапку, натянул пониже на уши, надел перчатки и тоже вышел на ветер. Герцог сидела на тротуаре возле стоянки, даже почти не под навесом, который защитил бы ее от все не прекращавшегося снега.
Я сел рядом:
- Что, нос давно не закладывало?
Она пошмыгала, а на меня и не взглянула.