- Номера нет, - сказала я, - но любой домик первого поколения с заметными отличиями - уже что-то. К тому же "Весельчаков" сняли с производства пять лет назад, поэтому они сейчас немного подорожали. Этот домик можно было бы продать долларов за четыреста, только у него, кажется, труба отвалилась. Видно, что приклеена.
- А, ну да. Это моя сестра натворила.
- У тебя есть сестра?
- Ага, Рейчел. Ей пять. Не волнуйся, ты с ней еще познакомишься. Так это же круто, правда?
- По-моему, круто - неподходящее слово. Скорее грустно.
Он выключил в домиках свет.
- А кто у вас играет на рояле? - спросила я.
- Я. Это мой талант. Ну, у всех же есть хоть какой-нибудь талант.
Стюарт скорчил дурацкую рожу, и я засмеялась.
- Зря ты себя недооцениваешь, - сказала я. - В университетах любят людей со способностями к музыке.
Боже, это прозвучало так… ну, так, будто я все делаю только для того, чтобы потом понравиться кому-нибудь в университете. Я с ужасом поняла, что процитировала Ноя. Раньше я и не задумывалась о том, как противно звучит эта фраза.
- Извини, - сказала я. - Я устала.
Он отмахнулся от моих слов, будто мне не нужно было ни объясняться, ни извиняться.
- Мамы тоже любят, - сказал он. - И соседи. Я тут вроде ученой обезьянки. К счастью, мне играть нравится, так что ничего страшного. Ладно… устраивайся на диване и…
- Да, спасибо, - сказала я. - Здорово. Спасибо, что позволили мне остаться.
- Не за что.
Он развернулся, чтобы уйти, но остановился у лестницы.
- Слушай, - сказал он, - извини. Я вел себя как козел по пути сюда. Просто…
- Я знаю. Это все метель, - сказала я. - Мы замерзли, у нас было дурное настроение. Не переживай. Ты тоже меня извини. И спасибо.
Вид у него был такой, будто он собирался сказать что-то еще. Но вместо этого он просто кивнул и стал подниматься. Прежде чем исчезнуть, он спустился на пару ступеней вниз, перегнулся через перила и сказал:
- С Рождеством!
И тут меня накрыло, даже в глазах защипало. Я скучала по родителям. Я скучала по Ною. Я скучала по дому. Эти люди сделали для меня все что могли, но они не были мне родными. Стюарт не был моим бойфрендом.
Я два часа лежала, ворочаясь на диване и слушая, как где-то наверху храпит собака (наверное, это была собака) и отсчитывают секунды часы.
Я больше не могла это терпеть.
Мой телефон лежал в кармане пальто, поэтому я стала искать свою одежду. Она обнаружилась в прачечной. Пальто висело на батарее. Судя по всему, моему телефону не понравилось купаться в холодной воде. Экран даже не засветился. Неудивительно, что Ной до меня не дозвонился.
Телефон у них стоял на кухонной стойке. Я тихо подошла к нему, сняла трубку и набрала номер Ноя. Он ответил после четвертого звонка. Голос был глухой, усталый и какой-то растерянный.
- Это я, - прошептала я.
- Ли? - прохрипел он. - Который час?
- Три часа ночи, - ответила я. - Ты мне так и не перезвонил.
Он принялся крякать и хмыкать, будто пытался собраться с мыслями.
- Прости. Я весь вечер был занят. Шведский Стол, то, другое. Ты же знаешь мою маму. Поговорим завтра? Я тебе позвоню, как только мы закончим разворачивать подарки.
Я молчала. Я попала в самую сильную метель за год - за много лет, - я провалилась под лед, мои родители сидели в тюрьме… и он все равно отказывался со мной поговорить?
Но… у него выдалась сложная ночь, и я не видела смысла рассказывать о том, что со мной произошло, полусонному человеку. Люди едва ли способны сочувствовать тем, кто их разбудил, а я нуждалась в сочувствии.
- Конечно, - сказала я. - До завтра.
Я вернулась в гостиную и снова залезла в свою пещеру из подушек и одеял. У них был незнакомый запах. Не противный - просто какой-то сильный отбеливатель.
Иногда я совершенно не понимала Ноя. В такие минуты мне казалось, что он встречается со мной для галочки в какой-нибудь анкете: "У вас есть неглупая подруга, разделяющая ваши устремления и готовая к тому, что вы не сможете уделять ей много времени? Она любит слушать, как вы часами говорите о своих достижениях?"
Нет. Я просто перепугалась и замерзла. Я просто попала в странное место. Я просто нервничала, потому что мои родители попали в тюрьму из-за керамических домиков. Мне нужно выспаться - и все встанет на свои места.
Я закрыла глаза, и весь мир показался мне снежным круговоротом. Голова кружилась, и начало немного подташнивать, а потом я крепко-крепко уснула, и мне снились сэндвичи и черлидерши, садящиеся на шпагат на столах.
(глава восьмая)
Утро явилось ко мне в обличье пятилетней девочки, прыгавшей у меня на животе. Она с такой силой давила на меня, что у меня глаза выпучились.
- Как тебя зовут? - весело спросила девочка. - Меня - Рейчел!
- Рейчел! Перестань прыгать! Она же спит!
Это был голос мамы Стюарта.
Рейчел оказалась жутко веснушчатым мини-Стюартом с улыбкой до ушей и взъерошенными со сна волосами. От нее едва заметно пахло колечками Cheerios, и ей явно не помешало бы вымыться. Дэбби стояла рядом с кружкой кофе в руках. Она включила Деревню Санта-Флоби. Откуда-то со стороны кухни вышел Стюарт.
Я ненавижу просыпаться и обнаруживать, что чуть ли не целая толпа глазеет на то, как я сплю. Но, к сожалению, со мной такое часто бывает. Я ужасная соня. Я однажды проспала пожарную тревогу. Дрыхла три часа. Правда, в собственной спальне.
- Мы пока не станем открывать подарки, - сказала Дэбби. - Просто перекусим и побеседуем с утра.
Она явно решилась на этот шаг ради меня, потому что для меня у них подарков не было. Лицо Рейчел стало похоже на переспелый фрукт, готовый распасться пополам. Стюарт посмотрел на маму, как бы спрашивая: "Ты уверена, что это хорошая идея?"
- Ну, для Рейчел мы сделаем исключение, - быстро добавила она.
Удивительно, как быстро у детей меняется настроение. Я и чихнуть бы не успела, а полное отчаяние на веснушчатом личике уже сменилось восторгом.
- Нет, - сказала я. - Лучше вы и свои откройте.
Дэбби решительно мотнула головой и улыбнулась.
- Мы со Стюартом подождем. Иди умойся перед завтраком.
Я прошмыгнула в ванную и уставилась на себя в зеркало. Волосы у меня выглядели так, будто я собиралась устроиться в цирк, кожа покраснела и шелушилась. Я попыталась привести себя в порядок при помощи холодной воды и мыла, но получилось не очень.
- Хочешь позвонить родителям? - спросила Дэбби, когда я вышла из ванной. - Поздравить с праздником?
Тут мне пришлось обратиться за помощью к Стюарту.
- Ты только не падай, - сказал он. - Ее родители из Пятерки "Флоби".
Тайное стало явным. Но Дэбби это совершенно не смутило. Наоборот, ее глаза заблестели, как будто она познакомилась со знаменитостью.
- Твои родители участвовали в протесте? - спросила она. - Ох, почему же ты сразу не сказала? Я обожаю Деревню Санта-Флоби! Какая глупость - арестовывать людей! Им обязательно должны разрешить поговорить с дочерью! В Рождество! Они же никого не убивали, в конце концов!
Стюарт посмотрел на меня, как бы говоря: "Вот видишь!"
- Я даже не знаю, в какой они тюрьме, - сказала я.
И мне сразу стало стыдно. Родители томятся где-то в тюрьме, а я даже не знаю где именно.
- Ну, это легко узнать. Стюарт, посмотри в Интернете, в какой они тюрьме. В новостях наверняка говорили.
Стюарт тут же вышел из комнаты со словами "Будет сделано".
- Стюарт в этом настоящий мастер, - сказала его мама.
- В чем?
- Ой, да он что угодно в Интернете найти может.
Дэбби, как и многие другие мамы, еще не поняла, что любой может отыскать в Интернете что угодно, для этого вовсе не обязательно быть волшебником. Но я ей об этом не сказала, потому что не люблю намекать людям на то, что они не понимают простых вещей.
Стюарт вернулся, добыв нужную информацию, и Дэбби набрала номер.
- Я заставлю их разрешить тебе поговорить с родителями, - сказала она, прикрыв трубку рукой. - Они еще не знают, какая я настой… а, здравствуйте!
Кажется, звонку Дэбби были не рады, но Дэбби их приструнила. Сэму бы это понравилось.
Она протянула мне телефон и, улыбаясь, вышла из кухни. Стюарт взял на руки извивающуюся Рейчел и вынес ее из комнаты.
- Джубили? - сказала мама. - Доченька, ты как? Добралась до Флориды? Как бабушка и дедушка? Ох, доченька…
- Нет, я не во Флориде. Туда поезд не доехал. Я в Грейстауне.
- В Грейстауне? Не доехал? Ох, Джубили… Где ты? Еще в поезде? Все хорошо?
Мне не хотелось рассказывать маме все, что случилось за последние сутки, поэтому я решила говорить коротко:
- Поезд застрял. Пришлось сойти. Я встретила новых знакомых. Сейчас я у них дома.
- У знакомых? - В голосе мамы прозвучали нотки волнения, которые говорили о том, что она подумала, уж не попала ли я к насильникам или наркодилерам. - У каких знакомых?
- У хороших знакомых, мам. У мамы с двумя детьми. У них есть Деревня Санта-Флоби. Не такая большая, как у нас, но некоторые домики совпадают. У них есть магазин жвачки с полным прилавком. И лавка дядюшки Фрэнка. И даже кафе "Весельчаки" первого поколения.
- Вот как, - с облегчением произнесла мама.
По-моему, мои родители считали, что коллекционерами домиков "Флоби" могут быть только порядочные люди. Социопаты не стали бы любовно выставлять малюсеньких пряничных человечков в витринах лавки. Хотя именно это многим казалось признаком неуравновешенности. Наверное, кто для одного - псих, тот для другого - образец здравомыслия. Я подумала, что очень находчиво описала Стюарта (хотя о нем и не было речи) как "одного из двух детей", а не как "какого-то парня с пакетами на голове, которого я встретила в "Вафельной"".
- Ты все еще там? - спросила мама. - А что с поездом?
- По-моему, он все еще на путях. Вчера он врезался в сугроб, и отопление и электричество отключили. Поэтому мы и сошли.
Я снова здорово придумала - сказать "мы", а не "я одна плелась по автостраде в метель". И я не соврала. Джеб с Эмберами и Мэдисонами сошли с поезда сразу после того, как я проторила им дорогу. В шестнадцать лет за своими словами нужно следить со строгостью гениального дипломата.
- Как ты там в…
Как спросить у мамы, хорошо ли ей в тюрьме?
- Неплохо, - смело сказала она. - Ох, Джули, доченька! Мне так жаль… Мы не хотели…
Я слышала, что она вот-вот разрыдается, а это означало, что и я скоро разрыдаюсь, если ее не остановлю.
- У меня все хорошо, - сказала я. - Обо мне тут очень заботятся.
- Можно с ними поговорить?
"С ними" означало "с Дэбби", поэтому я позвала ее. Она взяла трубку, и они поговорили как мама с мамой: ну, в стиле "ох уж эти дети". Дэбби говорила с мамой очень убедительно, и, слушая ее, я поняла, что завтра она меня точно никуда не отпустит.
Я слышала, как она решительно отвергла идею о том, что мой поезд скоро сможет тронуться с места и я наконец доеду до Флориды.
- Не волнуйтесь, - сказала она моей маме, - мы позаботимся о вашей дочке. У нас много вкусной еды. Мы ее накормим и отогреем, а там все и образуется. Она хорошо проведет праздники, я вам обещаю. А потом мы отпустим ее домой.
Пауза, за которой скрывался высокий голос мамы, высказывающей искреннюю сестринскую благодарность.
- Что вы, она нас вовсе не беспокоит! - продолжила Дэбби. - Она просто чудесная гостья! Да и разве не для того нужны праздники, чтобы принимать гостей? Берегите себя. Мы, коллекционеры "Флоби", очень переживаем за вас.
Повесив трубку, Дэбби промокнула глаза и записала номер телефона в "Эльфийском списке", прикрепленном к холодильнику.
- Мне нужно позвонить насчет поезда. Если можно, - сказала я.
К телефону никто не подошел, наверное, из-за праздников, но автоответчик предупредил меня, что ожидаются "значительные задержки". Пока голос перечислял, что и зачем я могу нажать, я выглянула в окно. Все еще шел снег, сильный, но уже не похожий на конец света.
Дэбби ненадолго задержалась в кухне, но потом вышла. Я набрала номер Ноя. Он взял трубку после седьмого гудка.
- Ной! - сказала я полушепотом. - Это я. Я…
- Привет! - сказал он. - Слушай, мы тут как раз собирались завтракать.
- У меня была тяжелая ночь, - сказала я.
- Ох. Очень жаль, Ли. Слушай, я тебе скоро перезвоню, ладно? Номер у меня есть. С Рождеством!
Он не сказал "Я люблю тебя". Не сказал "Мой праздник без тебя испорчен". Теперь уже я была готова разрыдаться. Слезы душили меня, но мне не хотелось выглядеть плаксой, рыдающей из-за того, что с ней не может поговорить мальчик… даже несмотря на то, что моя ситуация была не совсем обычной.
- Конечно, - сказала я, стараясь, чтобы голос не дрогнул. - Пока. С Рождеством.
А потом побежала в ванную.
(глава девятая)
Не вызывая подозрения, долго в ванной не просидишь. Через полчаса люди уже начинают недоумевать и пялиться на дверь. А я просидела там точно не меньше получаса, в закрытой душевой кабине, рыдая в полотенце с надписью "Пусть идет снег!"
Да, пусть идет снег. Пусть идет снег, и пусть он похоронит меня под собой. Очень смешно, Жизнь.
Я немного боялась выходить, но когда все же вышла, то обнаружила, что на кухне никого, хотя ее успели немного прибрать к празднику. На столе горела рождественская свеча, весело пел Бинг Кросби, а на кухонной стойке ждали торт и дымящийся кофейник со свежим кофе. Дэбби вышла из прачечной, дверь в которую была прямо рядом с плитой.
- Я послала Стюарта к соседям, одолжить комбинезон для Рейчел, - сказала она. - Из нашего она уже выросла, а у соседей есть комбинезон как раз нужного размера. Он скоро вернется.
Она понимающе кивнула мне: "Я знаю, тебе нужно немного побыть одной. Я об этом позаботилась".
- Спасибо, - сказала я, усаживаясь за стол.
- Я говорила с твоими бабушкой и дедушкой, - добавила Дэбби. - Номер мне твоя мама дала. Они волновались, но я их успокоила. И ты не волнуйся, Джубили. Я знаю, что праздники - время тяжелое, но мы попытаемся, чтобы этот стал для тебя особенным.
Мама сказала ей мое настоящее имя. Дэбби тщательно выговорила его, словно хотела показать мне, что запомнила его, доказать свою искренность.
- Я всегда рада праздникам, - сказала я. - Мне еще ни разу не было скучно.
Дэбби налила мне кофе, поставила передо мной галлон молока и огромную сахарницу.
- Я понимаю, что тебе сейчас нелегко, - сказала она, - но я верю в чудеса. Знаю, звучит глупо, но правда верю. И, по-моему, то, что ты гостишь у нас, тоже маленькое чудо.
Наливая молоко в кофе, я засмотрелась на нее и чуть не налила через край. В ванной я заметила табличку "Обнимашки - здесь!". Дэбби была доброй, но до смешного сентиментальной, хотя в этом нет ничего плохого.
- Ну, спасибо… - сказала я.
- Я к тому, что… Стюарт сейчас выглядит счастливее, чем… Наверное, мне не стоит об этом говорить, но… Он тебе, наверное, уже говорил. Он всем рассказывает, а вы, кажется, нашли общий язык, и…
- Говорил про что?
- Про Хлою, - сказала она, широко раскрыв глаза. - Не говорил?
- Какую Хлою?
Дэбби ответила только после того, как отрезала мне большой кусок торта. Очень большой. Размером с седьмую книжку про Гарри Поттера. Таким можно было бы оглушить грабителя. Но когда я его попробовала, то подумала, что размер в самый раз. С сахаром и маслом Дэбби творила чудеса.
- Хлоя, - прошептала она, - была девочкой Стюарта. Они расстались три месяца назад, и он… он такой нежный мальчик… для него это был большой удар. Она ужасно с ним поступила. Ужасно. Вчера вечером, когда ты сидела рядом с ним, я впервые за долгое время узнала в нем прежнего Стюарта.
- Я… что?
- У Стюарта очень доброе сердце, - продолжила она, не обращая никакого внимания на то, что я застыла с куском торта около рта. - Когда папа Стюарта и Рейчел, мой бывший муж, бросил нас, Стюарту было всего двенадцать. Но видела бы ты, как он помогал мне, как возился с Рейчел. Он очень хороший мальчик.
Я не знала, что сказать. Было ужасно неловко обсуждать с мамой Стюарта его расставание с девушкой. Говорят, что мама - лучший друг мужчины. Это неправда. Мама - лучшая сваха мужчины. И это не случайно.
Хуже того - если могло быть хуже, а выходит, что могло… Я была бальзамом, заживляющим раны ее сына. Ее рождественским чудом. Она собиралась держать меня здесь вечно, кормить тортом и одевать в безразмерные свитеры. Я стала бы Невестой Флоби.
- Ты ведь в Ричмонде живешь, да? - не умолкала она. - Это два-три часа езды отсюда, да?
Я уже собиралась снова запереться в ванной, но в этот момент в дверях появилась Рейчел. Шаркая тапочками, она подошла ко мне, забралась мне на колени и посмотрела прямо в глаза. Ей все еще не мешало бы вымыться.
- Что случилось? - спросила она. - Почему ты плачешь?
- Она скучает по родителям, - сказала Дэбби. - Потому что не может провести с ними Рождество из-за метели.
- Мы о тебе позаботимся, - сказала Рейчел, взяв меня за руку. Таким милым голоском - "хочешь, я расскажу тебе секрет" - разговаривают только маленькие дети. Но после слов ее мамы это прозвучало несколько угрожающе.
- Очень мило, Рейчел, - сказала Дэбби. - Пойди почисти зубы, как большая девочка. Вот Джубили чистит зубы!
Чищу, но не почистила. Не захватила с собой щетку. Я была явно не в форме, когда собирала вещи.
Я услышала, как открывается входная дверь, и минуту спустя в кухню вошел Стюарт с зимним комбинезоном в руках.
- Я только что просмотрел двести фоток в цифровой рамке, - сказал он. - Двести. Миссис Хендерсон очень хотела, чтобы я оценил, что в нее вмещается двести фоток. Я уже говорил, что их было двести?
Он отложил в сторону комбинезон, а потом ушел, чтобы сменить джинсы, промокшие из-за снега.
- Не волнуйся, - сказала Дэбби, когда он ушел. - Вы со Стюартом вчера жутко замерзли. Поживешь у нас, пока мы не узнаем, что с поездом. Мы тебя отогреем. Я обещала твоей маме, что позабочусь о тебе. Мы с малышкой поиграем на улице, а вы со Стюартом оставайтесь дома. Можете заняться чем душе угодно. Выпейте горячего шоколада, покушайте, укройтесь одеялом…
В других обстоятельствах я бы подумала, что она имеет в виду "укройтесь двумя отдельными одеялами, сядьте в метре друг от друга и посадите между собой волка на цепи", ведь родители всегда имеют в виду именно это. Но сейчас мне показалось, что Дэбби готова разрешить нам что угодно. Если бы мы захотели укрыться одним одеялом, она бы не стала возражать. Да что там, она наверняка выключила бы отопление и спрятала все одеяла, кроме одного.
Дэбби взяла комбинезон и ушла искать Рейчел. Это так меня напугало, что я на время забыла о своей травме.
- Ты какая-то напуганная, - сказал Стюарт, вернувшись. - Мама перепугала?