- Она не совсем переехала. У нее по-прежнему есть свое жилье.
- А я успела встретиться с ней лишь однажды. Один раз!
- И сказала, что она тебе нравится. А теперь - спокойной ночи… Тебе не кажется, что вон тот тип показывает мне непристойные жесты?
- Да, она мне правда понравилась. Она такая…
Аманда застыла, уставившись на нечто, не видимое остальным, с задумчивой мечтательностью на лице. А Джорджа, к его удивлению, вдруг бросило в странный жар. Струйки пота растеклись по всему телу, словно талые ручейки в горах.
- Прости, дорогая, - сказал он. - Мне, правда, очень жаль. Но просто… У меня ее так мало, понимаешь? В ней столько всего непостижимого. А я становлюсь очень жадным даже до крохотной частички ее, если могу это заполучить. - Он опустил взгляд к бокалу, который, оказывается, еще держал в руке. - Я не сказал тебе, потому что хотел, чтобы это знание о ней было только моим. Частью только меня и больше никого. Извини, если это ужасно звучит, но она так…
- Я понимаю, пап, - произнесла Аманда неожиданно мягко. И посмотрела мимо него туда, где Кумико подавала пальто и куртки Хэнку, Клэр и пьяненькому Мехмету. - Я думаю, что понимаю.
Он нежно коснулся ее руки:
- Люблю, когда ты зовешь меня папой.
Она повернулась к нему, и он уловил в ее глазах такую боль, ее сердце, казалось, так безнадежно разбито, что ему немедленно захотелось обнять ее и больше никогда не отпускать из этого дома, но она лишь робко улыбнулась ему, и тут же это наваждение исчезло.
- Нужно собрать Джея-Пи.
- Привези его завтра, ладно?
- Хорошо, пап! - отозвалась дочь и двинулась вверх по лестнице.
- Аманда… - остановил он ее.
- Да?
- А твоя подруга ушла?
"Хороший вопрос…" - читалось у нее на лице.
- Наверно, кто-нибудь предложил ее подвезти… - Она пожала плечами. - Странно. Хотя вполне в ее духе.
Аманда продолжила подниматься по ступенькам, а Джордж вернулся к последним из гостей, каждого из которых он, слава богу, прекрасно знал и по-своему любил.
- Ну, ты и темная лошадка! - сказала Клэр. - Впрочем, до настоящей темной лошадки тебе как до Луны, почему я и считаю все происходящее довольно печальным.
- Разве ты не счастлива за меня?
- Я просто в экстазе, дорогой. Даже не представляю, как тебе удалось привлечь ее внимание к своей персоне, но теперь, когда вы…
- Поздравляю! - сказал Хэнк, пожимая ему руку в той грубовато-жестковатой манере, которая, видимо, приберегается специально для бывших мужей своих нынешних жен. - Надеюсь, в следующий раз гостей будет чуть меньше.
- Да уж. Мы немного запутались, кто были все эти…
- Торчки от искусства! - встрял Мехмет. - Галдящие скворцы, которые налетают несметными полчищами невесть откуда, оглушают тебя за пару минут и уносятся обратно в свое никуда.
Повисла странная пауза. Затем Джордж произнес:
- Мехмет, это было немного…
- Я же говорил, приближается что-то большое! - сказал Мехмет Хэнку, плохо держа вертикаль. - И прекрасное.
- Ты говорил, еще и ужасное?
- Ну, - ответил Мехмет, глядя на Джорджа, - всему свое время.
- Боже! - выдохнул Джордж, заваливаясь на диван, когда последние гости ушли.
Кумико присела рядом:
- Вот мы и сделали это.
И все-таки - если только Джордж не выдумывал лишнего, что вполне вероятно, - какая-то неловкость повисла в воздухе между ними, нечто новое, словно теперь, объявив о своей помолвке родственникам и целой куче неизвестных придурков, они снова стали незнакомцами друг для друга. Он отчаянно надеялся на то, что Рэйчел тут ни при чем.
- А с твоей стороны не нужно никому сообщать?
Она устало улыбнулась ему:
- Я уже столько раз тебе говорила. Есть только я, и все. Сейчас, правда, есть еще и мы с тобой.
Он выдохнул, не открывая рта. Этот странный жар до сих пор не прошел. Пот проступал через майку, рубашку и расплывался темными пятнами на его блейзере.
- А мы с тобой действительно есть? - спросил он.
- Что ты хочешь сказать?
К своему удивлению, он чуть не плакал.
- Ты столько всего скрываешь от меня. Даже теперь.
- Не будь таким жадным, Джордж.
Он был поражен, что она сказала жадный - то же слово, что он употребил в разговоре с Амандой.
- Почему бы не радоваться тому, что у нас есть? - продолжала Кумико. - Даже будучи мужем и женой? Или ты не сможешь любить меня со всеми моими закрытыми дверями?
- Кумико, дело не в том, чтоб любить…
- Есть вопросы, на которые мне трудно ответить. Прости.
Она выглядела очень несчастной, и он ощутил себя готовым на что угодно - убийство, разрушение, измену, - лишь бы она снова пролила на него свой солнечный свет.
- Ну что ты, - сказал он. - Это я должен просить прощения. На самом деле я просто неважно себя чувствую. Кажется, у меня жар…
Она перебила его почти нежно:
- Я закончила еще одну табличку.
Он сдал назад:
- Да что ты? Это же просто чудес…
- Вот она.
Кумико подошла к стеллажу и вытащила то, что было спрятано за рядом из книг:
- Я хотела показать ее на вечеринке, но не нашла момента.
Она вручила ему табличку.
- Это же из той истории… - прошептал Джордж, разглядывая все срезанные и собранные перья, все вырезанные и подобранные слова, и к глазам его вновь подступили слезы. - Кумико, это же…
Но все, что он мог, это смотреть.
Леди и вулкан устало кружили друг вокруг друга, рождая комбинации из перьев и слов, а мир под ними сжимался. И та нежность, с которой они друг на друга смотрели, та ярость и сердечная боль, готовые вот-вот выплеснуться, казались Джорджу просто невыносимыми. Он подумал, что должен срочно прилечь, чтобы справиться со своей странной лихорадкой, но все смотрел и смотрел на элегантную птичью фигурку Леди-из-облака и на сверкающие зеленые камни, из которых Кумико сделала вулкану глаза.
- И что же? - спросил он. - На этом история заканчивается?
- Еще нет, - отозвалась она голосом, похожим на дыхание облаков. - Но уже скоро.
- пронеслось в голове, а потом ее развернуло над унитазом и вырвало во все еще утекавший водоворот.
Та-ак. Вот теперь она проснулась окончательно.
- Кроме шуток, - прошептала она, содрогаясь. - Какого черта?!
Она выждала в панике пару секунд - не стошнит ли еще? Сегодня вечером она не выпивала, не ела ничего сомнительного. Да, ее немного потряхивало, но никакой тошноты всю эту неделю, да вот и с…
Стоп.
Она заставила себя додумать проклятую мысль.
Да вот и Генри она заставила надеть резинку.
(Заставила?)
Да.
(Да?)
Она сползла спиной по стене. Да, конечно, заставила, они ж не идиоты, чтобы так рисковать, все было автоматически. Так ведь?
Когда были последние месячные? Цикл, конечно, у нее часто сбивается, да, но все-таки…
- Ладно, признайся: придумала себе страшилку! - прошептала она в освещенный лунный полумрак.
Она уже и не помнит, когда эти дела были в последний раз, но ведь они с Генри таки надевали эту чертову резинку. Без вариантов. Потому что так положено. Вот и все.
Она подождала еще немного, но больше ее не рвало. От резкого распахивания рта растрескавшиеся губы опять болели, и, прополоскав рот, она смазала губы кремом…
Именно тогда и раздался этот звук - возник и оборвался так неожиданно, словно кого-то ошпарили ледяной водой на морозе.
Аманда окаменела.
Вокруг повисла такая тишина, что она уже решила, будто придумала этот звук сама. И тут же разозлилась на себя: какой идиот станет придумывать звуки? Это, в свою очередь, напомнило ей одну из тех идиотских реплик в ужастиках, которые произносит жертва, прежде чем главный садист убьет ее медвежьим капканом.
Нет. Она определенно что-то слышала. Нечто громкое, снаружи дома.
Что же?
Крик какого-то зверя? Она бросила взгляд за окно, обрамлявшее полную луну. Из него открывался, увы, куда менее чарующий вид на автостоянку и оживленную улицу. Она жила на четвертом этаже, куда даже в тихие для города 3:47 утра никаким лисам просто не докричаться, да и звук этот совсем не походил на лисий крик. Лисы вообще подобны актерам немого кино - все так же прекрасны на вид, но с приходом экранного звука обречены на унизительное карканье.
Она приблизилась к окну - так, что стекло запотело от дыхания. Снаружи не было ничего, кроме спящих на парковке автомобилей в желтом свете единственного фонаря. По дороге за парковкой тоже никто не ехал, не было даже ночных автобусов, под чей регулярный рев она училась засыпать месяца три. Она наклонилась над ванной, чтобы выглянуть из другого окна, которое выходило на ту же парковку, только под другим углом, и на крышу здания, в котором располагались офисы сразу нескольких фирм-однодневок с сомнительными названиями.
Ничего. Все, что слышно, - только собственное дыхание да тиканье счетчика на батарее.
Чем же это могло быть? Надрывный звук, словно крик неизбывного горя. Или рыдание по любимому человеку, который уже никогда не ответит.
- Так, ну хватит, - одернула себя Аманда, дрожа от холода. - Это просто лиса. А не какая-нибудь оперетта.
По-прежнему ничего не происходило, и она вышла из ванной, остановившись лишь на секунду, когда в ее животе опять заурчало так, словно кто-то другой там, внизу…
Нет! Только не кто-то другой. И даже близко ничего подобного. Это обычная тошнота. Тошнота, и более ничего. Несмотря на все его траханья-с-бывшей-женой-пока-его-нынешняя-возлюбленная-играет-в-собственную-мамочку - что, конечно, не делает ему чести, - Генри все-таки человек ответственный и разумный. Он никогда и в мыслях не стал бы так рисковать. К тому же, она сама видела, как он надевал…
Точно видела?
- О, ч-черт… - прошептала она.