- Я бы посоветовал вам, мистер Эллиот, в полной мере разделить опасения вашей жены, - кивнул Лемминг и выскочил за дверь.
Тут же вошел сержант, вывел Харви и Клэр из комнаты и привел в другое помещение, где им в лицо ударил ослепительный свет лампы. Из темноты зашелестели шепотки.
- Что происходит? - спросил Харви, обнимая Клэр за плечи.
- Говорите только тогда, когда вас спрашивают, - ответил голос капитана Луби.
- Я требую адвоката! - заявил Харви.
- У вас уже был адвокат, - сказал капитан. - Куда делся Лемминг?
- Он отказался нас защищать, - ответил Харви.
Кто-то хихикнул.
- Что тут смешного? - горько спросил Харви.
- Заткнись! - велел капитан Луби.
- Вам смешно? - обратился Харви к шепчущейся темноте. - Двух людей, никогда в жизни не нарушавших закон, обвиняют в убийстве женщины, которую они пытались спасти…
Из темноты вышел капитан Луби и показал Харви то, что держал в правой руке: кусок резины шириной дюйма четыре, восемь дюймов длиной и полдюйма толщиной.
- Эта штука делает умников еще умнее, - сказал капитан Луби, нежно приложив резину к щеке Харви. - Ты себе не представляешь, как больно она бьет. Я сам каждый раз удивляюсь. А теперь отошли друг от друга и встали прямо. Держите рот на замке и приготовьтесь выслушать свидетелей.
Когда мягкая резина коснулась его щеки, Харви решил бежать.
Капитан вновь растворился в шелестящей темноте, а решение Харви обрело маниакальную одержимость: он убежит во что бы то ни стало.
Из темноты раздался ясный горделивый голос. Мужчина назвался мэром Илиума и заявил, что видел, как Харви ударил девушку.
Жена мэра подтвердила его слова.
Харви не возражал. Он был слишком занят, вглядываясь в темноту за кругом света. Кто-то вошел в комнату - теперь понятно, где находится дверь. За дверью Харви разглядел вестибюль, а за вестибюлем - свободу.
Капитан Луби спрашивал судью Уомплера, видел ли он, как Харви ударил девушку.
- Да, - торжественно заявил толстяк. - И еще я видел, как его жена помогла ему скрыться с места преступления.
- Это они и есть, - вставила миссис Уомплер. - Ничего ужаснее я в жизни не видела. Никогда не забуду это зрелище.
Харви постарался разглядеть тех, кто сидел в первом ряду: именно через них нужно будет пробиться прежде всего. Разглядеть удалось только одного человека - ту самую женщину в полицейской форме, которая привела Клэр. Она вела стенограмму.
Харви решил, что через тридцать секунд он прорвется мимо нее.
Он начал отсчитывать секунды.
Часть II
Харви Эллиот стоял рядом с женой, в глаза им бил ослепительный свет. Харви ни разу в жизни не совершил ничего противозаконного. А сейчас он отсчитывал секунды до того мгновения, когда сбежит из тюрьмы, куда попал по обвинению в убийстве.
Харви слушал показания якобы свидетеля - того, кто на самом деле совершил это преступление. Откуда-то из темноты Эд Луби рассказывал, как все произошло. Время от времени брат Луби, капитан илиумской полиции, задавал наводящие вопросы.
- Три месяца назад, - начал Эд Луби, - я превратил ресторан в частный клуб, чтобы туда не могли войти нежелательные элементы. - Луби был экспертом по нежелательным элементам, он ведь когда-то работал на Аль Капоне. - Наверное, эти двое, - Луби имел в виду Харви и Клэр, - не слышали об этом или решили, что к ним это не относится. Как бы то ни было, они заявились в клуб сегодня вечером и, узнав, что не могут войти, сильно разозлились, стояли возле дверей и оскорбляли членов клуба.
- А раньше вы этих людей видели? - спросил капитан Луби.
- До того, как мое заведение стало закрытым клубом, эти двое приходили ко мне примерно раз в год. Я их хорошо запомнил, потому что мужчина всегда был сильно пьян. А в моем ресторане напивался еще больше и начинал безобразничать.
- Безобразничать? - переспросил капитан.
- Затевал драки, - объяснил Эд Луби. - И не только с мужчинами.
- А что случилось сегодня вечером? - спросил капитан.
- Эти двое слонялись возле дверей, не давали проходу членам клуба, - сказал Луби. - А дама вышла из такси, она приехала одна. Не знаю, что она собиралась делать. Наверное, рассчитывала подцепить кого-нибудь по дороге. В общем, ее не впустили внутрь, и теперь у входа в клуб слонялись уже трое. И они что-то не поделили.
Харви интересовало только одно: какой эффект возымела речь Луби на окружающих. Луби он видеть не мог, но чувствовал, что все на него смотрят, завороженные этим человеком.
И тогда Харви решил, что время пришло.
- Я не хочу, чтобы вы верили мне на слово, когда я расскажу о том, что произошло дальше, - продолжал Луби. - Потому что некоторые, кажется, утверждают, что это я ударил девушку.
- Другие свидетели уже дали показания, - доброжелательно вставил капитан. - Так что не переживайте, говорите то, что видели, а мы проверим ваши слова.
- В общем, дама, которая приехала на такси, назвала другую даму, вот эту…
- Миссис Эллиот, - подсказал капитан.
- Да, она назвала миссис Эллиот каким-то словом, которое миссис Эллиот не понравилось, и не успел я глазом моргнуть, как мистер Эллиот размахнулся и…
Харви Эллиот бросился из круга света в темноту. Он рванулся к дверям, за которыми ждала свобода.
Харви лежал под старым седаном на стоянке подержанных машин неподалеку от полицейского участка. В ушах гудело, в груди стучало. Со времени побега прошли целые столетия. Он без труда снес попавшихся на пути людей, мебель и двери, разбросав все препятствия, будто опавшие листья.
Прогремели выстрелы - как показалось Харви, над самым ухом.
Где-то в темноте звучали крики, но Харви лежал под машиной.
Из своего фантастического побега он запомнил только одну картинку - и теперь она стояла перед глазами: лицо женщины-полицейской, первого человека, стоявшего между ним и свободой. Харви отбросил ее в круг ослепительного света, и на ее лице отразились злость и изумление. Других лиц он не видел.
Судя по доносившимся до Харви звукам, его преследователи действовали глупо, небрежно и без всякого воодушевления. Когда Харви отдышался и пришел в себя, ему захотелось кричать и смеяться. В первом раунде он победил и собирался побеждать и дальше. Он обратится в полицию штата. Приведет полицейских в Илиум и освободит Клэр. Потом наймет лучшего адвоката, какого только можно найти, снимет с себя обвинения, отправит Луби за решетку и предъявит гнилому городишке под названием Илиум иск на миллион долларов.
Харви выглянул наружу. Преследователи удалялись, обвиняя друг друга, точно перессорившиеся дети. Харви выполз из-под машины, посидел, прислушиваясь, затем осторожно двинулся прочь, держась в тени. Он передвигался как разведчик на вражеской территории; теперь замусоренные улицы и тусклые фонари из врагов превратились в друзей. Прижимаясь спиной к закопченным стенам, ныряя в подворотни рассыпающихся зданий, Харви понял, что зло тоже было его другом. Перехитрить зло, избежать его хватки, спланировать его уничтожение - все это наполнило жизнь смыслом, сделав ее невероятно увлекательной.
Мимо прошелестела газета, кувыркаясь под ночным ветерком, словно тоже спешила покинуть Илиум.
Где-то грянул выстрел. Харви хотелось бы знать, в кого стреляли - или кого застрелили.
По дороге проезжали редкие машины. Пешеходов встречалось и того меньше. Двое оборванных влюбленных молча прошли в двух шагах, не заметив Харви. Спотыкающийся пьяница заметил Харви, пробормотал невнятные ругательства и побрел дальше.
Завыла сирена - потом еще одна и еще. Патрульные машины разъезжались во все стороны от полицейского участка, выдавая себя шумом и огнями - вот ведь идиоты. Недалеко от Харви одна машина, ревя сиренами и сверкая мигалками, заблокировала проезд под железнодорожными путями. Это был неглупый ход со стороны полиции, поскольку машина перекрыла путь, которым собирался воспользоваться Харви.
Эстакада высилась над головой Харви, точно Великая китайская стена. За ней лежало то, что он называл свободой. Харви хотелось думать, что свобода совсем близко, на расстоянии одного рывка. На самом деле по другую сторону эстакады все еще тянулись разбитые улицы Илиума, тускло освещенные фонарями. Надежда, настоящая надежда, лежала гораздо дальше - на много миль дальше, за скоростным шоссе, на свободной от зла территории, где действовала полиция штата.
Однако на данный момент Харви решил притвориться, будто ему осталось всего ничего: попасть на другую сторону эстакады.
Он осторожно подобрался к железнодорожным путям, прошел вдоль них, подальше от перекрытого полицией туннеля. Следующий туннель тоже оказался заблокирован полицейской машиной. Харви услышал разговор полицейских и узнал голос - это был капитан Луби.
- Не старайтесь взять его живым, - сказал капитан. - Живой он никому не нужен, даже самому себе. Сэкономьте деньги налогоплательщиков, стреляйте на поражение.
Послышался свисток локомотива.
И тут Харви заметил кульверт, пересекавший насыпь. Сначала ему показалось, что труба расположена слишком близко к капитану Луби, но когда капитан повел вокруг мощным фонариком, луч света выхватил из темноты канаву, подходившую к трубе. Канава шла через ровную площадку, заваленную бочками из-под солярки и прочим мусором.
Когда капитан Луби выключил фонарик, Харви прополз через площадку, бесшумно спустился в мелкую, грязную канаву и под ее прикрытием пошел к кульверту. Поезд медленно приближался, с лязгом и грохотом.
Дождавшись, пока он окажется прямо над головой и грохот достигнет максимума, Харви нырнул в трубу, не задумываясь о возможной засаде. На другой стороне он вылез наружу, поспешно вскарабкался по усыпанной золой насыпи и, цепляясь за ржавые ступеньки, вскочил на пустую платформу движущегося поезда.
Прошла целая вечность, прежде чем едва ползущий поезд вывез Харви Эллиота из Илиума и, кряхтя, поехал по бесконечной пустоши - через перелески и заброшенные поля.
Щурясь от бьющего в лицо ветра, Харви вглядывался в темноту в поисках огоньков и прочих признаков жизни - должен же где-то быть кусочек внешнего мира, который поможет спасти Клэр. На повороте Харви заметил огни: как будто целый карнавал посреди пустынной сельской местности. На самом деле это мигал красный сигнал на железнодорожном переезде и горели фары остановившейся на нем машины.
Как только платформа простучала по переезду, Харви спрыгнул с нее и откатился в сторону. На подгибающихся ногах он подошел к машине и разглядел, что за рулем сидит молодая женщина. Она смотрела на Харви с ужасом.
- Послушайте! Погодите! Пожалуйста! - взмолился Харви.
Женщина нажала на газ, и машина рванулась мимо Харви, через переезд, где только что прошел тормозной вагон. Из-под колес полетела зола, запорошив Харви глаза.
Когда он проморгался, задние фонари машины стремительно удалялись в ночь и, наконец, исчезли. Поезд тоже ушел. Красный сигнал на переезде погас.
Харви стоял в полном одиночестве посреди сельской местности, безмолвной и бесцветной, как арктическая пустыня. Нигде не видно ни огонька.
Локомотив уныло просвистел - где-то далеко.
Харви закрыл ладонями лицо. Щеки были мокрые и грязные. Он огляделся: вокруг безжизненная ночь. Припомнил весь кошмар в Илиуме. Вновь закрыл ладонями лицо: только оно и руки казались настоящими.
Он пошел по дороге. Ни одной машины ему больше не встретилось.
Харви устало шагал, понятия не имея, где он и куда идет. Иногда ему чудилось вдалеке оживленное шоссе: едва различимый шорох шин, отсветы фар, но слух и зрение его обманывали.
Наконец показался домик. Хотя в окнах было темно, внутри бормотало радио.
Харви постучал в дверь.
Кто-то зашевелился. Радио выключили.
Харви снова постучал. Стекло в двери было плохо закреплено и дребезжало от стука. Харви прижался носом к стеклу и разглядел красный огонек сигареты, освещавший краешек пепельницы, где она лежала.
Харви постучал в третий раз.
- Входите, - ответил мужской голос. - Не заперто.
Харви вошел.
- Дома есть кто-нибудь? - спросил он.
Свет гостю не включали. Кто бы ни пригласил его войти, сам он показываться на глаза не желал. Харви оглянулся по сторонам.
- Можно мне воспользоваться вашим телефоном? - спросил он.
- Стой где стоишь, - сказали за спиной. - У меня в руках двустволка, мистер Эллиот, и вы под прицелом. Только попробуйте дернуться, на кусочки разнесет.
Харви поднял руки вверх.
- Вы знаете мое имя?
- А это твое имя? - спросил голос.
- Да, - признался Харви.
- Ну-ну! - хмыкнули из темноты. - Надо же, сидел я себе, старый пень, остался один, без жены, без друзей, без детей. Последние дни уж собирался из этой двустволочки себе в лоб пулю пустить, а тут смотри какое представление! Чуть было не пропустил все самое интересное. Что доказывает…
- Что именно это доказывает? - спросил Харви.
- Никогда не знаешь, когда тебе повезет.
Под потолком вспыхнула люстра - прямо над головой Харви. Он поднял глаза, но оглядываться не стал, побоявшись получить пулю в спину. На люстре горела всего одна лампочка - две другие отсутствовали. Матовый абажур усеивали дохлые насекомые.
- Можете оглянуться, если хотите, - сказал голос. - Сами посмотрите, есть у меня ружье или нет, мистер Эллиот.
Харви медленно обернулся: перед ним стоял тощий старик с непристойно белыми и ровными искусственными зубами. В руках он и в самом деле держал ружье - громадную, ржавую древнюю двустволку. Узорные, изогнутые курки были взведены.
Видно было, что старик трусил, но еще и неимоверно гордился собой.
- Только без шуток, мистер Эллиот, - предупредил он. - И тогда мы поладим. Перед вами человек, который восемь раз поднимался в атаку во время Великой войны, так что не думайте, будто мне не хватит духу спустить курок. Для меня убить человека не в диковинку.
- Хорошо, никаких шуток, - согласился Харви.
- Мне уже приходилось убивать людей, - заявил старик. - Вы будете не первым и даже не десятым.
- Я вам верю, - сказал Харви. - А можно спросить, откуда вы знаете мое имя?
- По радио передали, - объяснил старик и кивнул на кресло с разодранной обшивкой и просевшими пружинами. - Присядьте-ка лучше, мистер Эллиот.
Харви послушно сел.
- Обо мне передавали по радио? - спросил он.
- Похоже на то, - ответил старик. - Наверное, и по телевизору тоже. Только у меня телевизора нет. Какой смысл покупать телевизор в моем-то возрасте? С меня и радио хватит.
- А что именно обо мне сказали по радио? - поинтересовался Харви.
- Что вы убили женщину и сбежали из тюрьмы, - сообщил старик. - И что за вас дадут тысячу долларов, за мертвого или живого. - Он подошел к телефону, держа Харви на мушке. - Повезло же вам, мистер Эллиот.
- В чем же мне повезло? - удивился Харви.
- Именно что повезло. Все в округе знают, что псих вырвался на свободу. По радио говорят "Закройте окна, заприте двери, выключите свет, не выходите на улицу и не впускайте в дом незнакомцев". Постучись вы почти в любой дом, и вас бы сначала пристрелили, а уж потом стали задавать вопросы. Так что вам повезло наткнуться на дом, где хозяина не так-то легко испугать. - Он снял телефонную трубку.
- Да я в жизни мухи не обидел! - заверил его Харви.
- По радио так и сказали, - кивнул старик. - И еще сказали, что сегодня вы просто спятили. - Он набрал номер оператора и попросил телефонистку соединить его с полицией Илиума.
- Подождите! - взмолился Харви.
- Хотите получить отсрочку, чтобы придумать, как меня убить? - спросил старик.
- Полиция штата! Позвоните в полицию штата!
Старик лукаво улыбнулся и покачал головой.
- Полиция штата награды за поимку не обещала.
* * *
Его соединили с полицейским участком Илиума, и старик рассказал им, где находится Харви. Пришлось долго объяснять, как сюда добраться: полицейским Илиума местность была незнакома, потому что находилась за пределами их территории.
- Он теперь тихий, - сказал старик. - Я его угомонил.
И это было правдой.
Харви почувствовал, как с него схлынуло напряжение жестокой борьбы. Эта расслабленность была почти смертельна.
- Надо же, какое забавное происшествие приключилось со стариком, который уже одной ногой в могиле, - хмыкнул хозяин дома. - Теперь я получу тысячу долларов, мой портрет напечатают в газете, и кто его знает, что еще будет…
- Хотите, я расскажу вам свою историю? - предложил Харви.
- Чтобы скоротать время? - дружелюбно поинтересовался старик. - Почему бы и нет? Только сиди, где сидишь, и не вздумай тронуться с места.
И тогда Харви Эллиот рассказал свою историю. Рассказал довольно неплохо и сам же свой рассказ выслушал. И удивился всему, что произошло - удивление, гнев и ужас вновь проникли в его душу.
- Поверьте мне, я говорю правду! - взмолился Харви. - Вызовите полицию штата!
Старик снисходительно улыбнулся.
- Поверить тебе и вызвать полицию, говоришь?
- Разве вы не знаете, что собой представляет Илиум? - спросил Харви.
- Знаю, пожалуй, - ответил старик. - Я там вырос - и мой отец, и отец моего отца тоже там выросли.
- А вы знаете, во что Эд Луби превратил город?
- Ну, так, доходят до меня отдельные слухи время от времени. Я знаю, что он построил новое крыло для больницы. Знаю, потому что довелось лично там побывать. Надо сказать, щедрый человек, этот мистер Луби.
- Вы говорите так после всего, что я вам рассказал? - удивился Харви.
- Мистер Эллиот, - с искренней симпатией произнес старик. - Боюсь, что вы не в состоянии решать, кто плохой, а кто хороший. Я знаю, о чем говорю, потому что и сам когда-то был психом.
- Я не псих! - запротестовал Харви.
- Я тоже так говорил, - сказал старик. - Только меня все равно отвезли в психушку. Я тоже много чего рассказывал - о том, что со мной сделали и что со мной собираются сделать злоумышленники. - Он покачал головой. - И я тоже во все это верил. Мистер Эллиот, я ведь в самом деле в это верил.
- Говорю же вам, я не псих! - не отступал Харви.
- А вот это пусть доктор решает, верно? - ответил старик. - Знаете, мистер Эллиот, когда меня выпустили из психушки? Сказать вам, когда мне разрешили пойти домой, вернуться к жене и детям?
- Когда? - спросил Харви, напрягая мускулы. Он уже понял, что придется бежать еще раз - еще раз прорваться мимо смерти и ускользнуть в ночь.
- Меня отпустили домой, когда я сам наконец понял, что никто не пытался меня убить, когда я понял, что все это выдумал. - Старик включил радио. - Давайте-ка музыку послушаем, пока полиция едет. Музыка всегда помогает.