Проснулся с первым лучом, слыша стоны с пола и рычание из-под койки. Очнулся Флаэрти, иссушенный, больной, негнущийся, как доска.
- Ох, боже, проклятая спина. Старина, я парализован, все лицо омертвело. Ох, зачем вы меня здесь оставили? Почему по-христиански не поступили, не уложили в постель, зная, что это ваш долг? Ох, я умираю. - И захромал прочь. Нэбби Адамс услышал рухнувшую на пружины кровати тяжесть, пару стонов, потом тишину.
Снова проснулся, когда солнце сплошь окрасило воздух в лимонно-желтый цвет и принялось окрашивать сырую прохладу. У койки стояла чья-то фигура, украдкой попивая чай. Сквозь слипшиеся веки Нэбби Адамс разглядел Джека Кейра, скупого, как дерьмо распроклятое, стащившего чашку чаю, которую бой принес Нэбби Адамсу. Он стащил ее, зная, что Нэбби Адамс редко дотрагивается до чая, тогда как сам Кейр, всеми силами экономя, отказывался что-либо платить за уборку и предпочитал есть один раз в день, посылая за кэрри на пятьдесят центов. Нэбби Адамс снова закрыл глаза.
В девять часов проснулся совсем, с сильной жаждой. Немного полежал, гадая, как раздобыть нужный доллар. Ворпол не даст, Кейр тем паче, Флаэрти не сможет, только не сейчас. Куки? Нет, больше нет. Нэбби Адамс надел штаны, шлепанцы и пошел вниз. Неделю назад он отдал десять долларов из своего долга старому тукаю через дорогу. Десять долларов одолжил ему Краббе. Можно ведь попросить одну маленькую бутылочку?
В гостиной была постелена скатерть, возле рюмочек для яиц стояли две бутылки соуса. Никто еще не завтракал. Бой-повар озабоченно стоял у стола.
- Сайя т'ада вань, туан.
- Знаю, что у тебя денег нет, черт возьми. Я и не попросил бы, даже если бы были. - Гордый мужчина с собакой вышли, переправились через дорогу.
Воскресенье на кампонгской улице было просто обычным днем. Кедаи давно открылись, малайские ребятишки давным-давно ушли в школу. Нэбби Адамс мрачно шагал к лавке Гуан Mo Чана, Мошна брякала следом, мятые полосы пижамы объявляли всему свету о его срочных нуждах. В темной лавке толпилось все семейство. Старик выговаривал молодой бесформенной женщине, которая держала одного ребенка, другого вела за руку в темные глубины жилых помещений. Трое сыновей квакали что-то друг другу, наклонившись над единственным столом, один из них чистил золотой рот зубочисткой.
Нэбби Адамс сказал:
- Сату ботол.
Морщинистый старик сокрушенно хихикнул, разбирая счетные книги.
- Я все знаю, - сказал Нэбби Адамс. - В другой раз немножечко принесу.
- Дуа латус линггит, - начал старик.
Дуа ратус ринггит. Двести долларов, черт побери.
- Слушай, - сказал Нэбби Адамс, - если ты мне сейчас дашь бутылку, большой разницы ведь не будет, правда? - Семейство слушало, непроницаемое, ничего не понимавшее. - Я имею в виду, раз уже так дьявольски много должен, один доллар никому сердце не разобьет.
- Сату ботол, сату линггит, - сказал старик.
- Да нет у меня распроклятого доллара. Смотри. - Нэбби Адамс выхватил из кармана штанов старый бумажник, давным-давно изготовленный в Индии, разлезшийся по швам, содержавший только удостоверение личности, сложенное письмо и лотерейный билет. Он взглянул на лотерейный билет. Ни единого распроклятого шанса. - Вот, - сказал Нэбби Адамс, - возьми. Доллар стоит. А может принести триста тысяч. Я бы рискнул. Чертовски хороший шанс за одну бутылочку "Якоря".
Старик внимательно посмотрел на номер билета. Сын тоже подошел взглянуть. Другой сын глупо демонстрировал сдержанное возбуждение, но был усмирен отцовским кваканьем. "Что-то там с этим чертовым номером", - подумал Нэбби Адамс. Китайцам везет на счастливые номера.
Нэбби Адамсу дали маленькую пыльную бутылку "Якоря", спрятавшуюся у него в ладони. Он вышел вместе с ней, слыша кваканье всего проклятого семейства. Дураки чертовы. Как будто что-нибудь понимают в счастливых номерах. Впрочем, для него, Нэбби Адамса, номер счастливый. Он получил за него маленькую бутылку пива. Максимум когда-либо полученного с лотерейного билета.
Китаец, хозяин лавки, и его семейство наблюдали за скованной удалявшейся фигурой Нэбби Адамса и за вилявшим крупом собаки. Потом снова взглянули на номер, квакая с великим волнением. Напоказ христиане, они все фактически были даосами, и их волновало сейчас расположение девяти цифр, легко составлявших Магический Квадрат:
492357816
Китайский Ной, император Юй, гулял однажды, после Великого Потопа, по берегам притоков Желтой реки. И увидел вылезавшую из реки черепаху со странным рисунком на спине. Этот рисунок волшебным образом сложился в его глазах в Магический Квадрат, идеальное расположение чисел инь-ян. Отсюда родился план переустройства мира и разработки идеальной системы правления.
Третий сын медленно записал цифры с билета Нэбби Адамса в виде квадрата:
4 9 2
3 5 7
8 1 6
Да, да! Как ни складывай - в строку, сверху вниз, по диагонали, - получишь 15, символ Идеального Человека. За пляшущим возбуждением последовал благоговейный страх. Может быть, на самом деле огромный желтый мужчина какой-нибудь бог; может, они обязаны скармливать ему все пиво, какое он пожелает. Смотрите, как за ним повсюду следует собака; у него власть над животными. Он выше обычного человеческого роста, говорит на незнакомом языке. А теперь дал бумажку с запечатленным на ней Магическим Квадратом.
- Надо нам обождать, пока результат в газете напечатают. Потом, когда выиграем, может, дадим ему курицу или даже маленькую свинью.
- Он не ест.
- Тогда, может, шесть бутылок пива.
- А счет?
- Он не знает, но счет его уже оплачен. Один человек, которому он с машиной помог в очень нехорошей аварии и не взял взятку, тот самый человек пришел и велел отослать ему счет. Так я и сделал, но большой мужчина этого еще не знает. Я ему никогда не скажу.
Сыновья захихикали над хитростью отца. Потом один сын сказал:
- Ведь сегодня день розыгрыша лотереи?
- Проверим по свету Луны. - Они пошли к китайскому календарю. - Да, сегодня будут напечатаны выигрышные номера. Английские газеты уже вышли, а китайская придет в полдень.
- Ждать недолго. Провидение ниспослало нам выигрышный билет всего за три часа до объявления результатов. Большого мужчину обязательно надо будет вознаградить пивом.
Большой мужчина вошел в обшарпанную гостиную столовой. Кейр ухмылялся над своей воскресной газетой, пока Ворпол разбивал вареное яйцо.
- Никак не разобью старое яйцо-ла. Хоть это-ла с острого конца. Бывали дни получше-ла.
- Кто-то в Ланчапе выиграл, - сообщил Кейр. - Не я, в любом случае. Игра для дураков. Шансов миллион против одного. Доллар не потратишь, знаешь, что у тебя доллар есть. Дома это два шиллинга четыре пенса, а на два шиллинга четыре пенса много чего можно сделать.
- Кто-то в Ланчапе? - переспросил Нэбби Адамс.
- Да, - ухмыльнулся Кейр. - Вы счастливчик?
Но Нэбби Адамс уже вымелся, спрятав бутылку в просторной ладони. Собака, задыхаясь, за ним.
В кедае Нэбби Адамс сказал:
- Вот твоя бутылка обратно. Давай-ка посмотрим на тот распроклятый билет.
Тукай изобразил глубокое сожаление. Сделка совершена, нет возврата. Теперь Нэбби Адамс был уверен до чертиков, что билет что-то выиграл, что они уже видели распроклятые результаты, именно поэтому тот молодой ублюдок так дьявольски разволновался, а старик, черт возьми, постарался поймать в ловушку его, Нэбби Адамса.
- Слушай, - сказал Нэбби Адамс, - мне нужен билет. Ты получаешь назад свое пиво, я получаю назад билет. Понял?
Старик предложил Нэбби Адамсу долларовую бумажку. Нэбби Адамс взбесился, собака залаяла.
- Если не получу распроклятый билет, разнесу твою чертову лавку. - Он грозил, огромный, сердитый. Китайское семейство сообразило, что с гневом даже второстепенного бога надо считаться. Тукай вытащил с полки пачечку лотерейных билетов, протянул один Нэбби Адамсу. Нэбби Адамс подозрительно посмотрел на него.
- Пиво можете себе оставить, - добавил старик.
- Это не тот билет, - заявил Нэбби Адамс. - Провести меня хочешь. Иначе почему с такой распроклятой охотой бутылку пива отдаешь?
- Тот билет, - заверил тукай.
- Нет, черт возьми, - уперся Нэбби Адамс. - Давай тот, либо я все разнесу, все, будь я проклят, начиная вон стой самой полки сгущенки. - Огромная рука занеслась, изготовилась. Собака лаяла. Тукай, цыкая языком и причмокивая, старательно покопался в билетах, выбрал другой и отдал Нэбби Абамсу.
- Образумился, черт побери, - заключил Нэбби Адамс. - Этот больше похож. - Он исследовал номер - 112673225 - и молился Богу, чтобы вспомнить правильный.
- И пиво заберу, - сказал он.
Через десять минут Нэбби Адамс сидел в ошеломлении перед так и неоткупоренной бутылкой пива над первой страницей воскресной газеты. Не может этого быть. Все это дьявольский розыгрыш.
112673225.
Ворпол, пивший четвертую чашку чаю, заметил:
- Чего-то стряслось со стариком Нэбби-ла. Первый раз вижу, как он завтракать-ла не хочет. Криком кричит, просит пива, а получит, и не притронется-ла.
Кейр с ухмылкой пошел на веранду сосать пустой зуб. Нэбби Адамс закрыл один глаз, открыл, закрыл другой, снова стал отыскивать номер. Столько чертовых номеров, а никак невозможно ровно держать газету. Нагнулся над ней, придержав билет пальцем.
112673225.
Дьявольски длинный номер. Снова попытался помедленнее. 1126. 1126. Правильно. Задрожал, кровь запела в ушах, так что Ворпола не было слышно. Глубоко вдохнул и проверил с конца. 5223. 5223. Иисусе, тоже правильно. Почувствовал страшную слабость. Теперь чертова цифра посередине, если до нее удастся дойти. Только как идти? Сначала или с конца? Почти закрыл глаза, постарался сосредоточиться на сердцевине дрожавшего номера, почти умоляя, чтоб это не оказалась семерка, чтобы не пришлось трепетать, падать в обморок, чтобы не было той новой жизни, которая подразумевалась при этом. Пусть его оставят в покое, в долгах, с вечной жаждой. Впился взглядом в сердцевину длинного номера и чуть не опрокинулся.
7.
О Господи Иисусе, правда.
- Нэбби, вид у вас нехороший, - встревожился Ворпол. Потом шагнул вперед, видя чудо (Кейр тоже вернулся с веранды): Нэбби Адамс обмяк и рухнул со стула. Дом сейсмически содрогнулся от тяжелого падения. Собака залаяла. Двое мужчин пытались поднять огромную мертвую тяжесть.
- Так оставим, - решил Ворпол. - Черт возьми, достаньте немножечко бренди.
- Нету, - сказал Кейр. - И если бы было, не простояло бы у него двух минут.
- Ну откройте ту чертову бутылку пива, - настаивал Ворпол. - Нальем в глотку-ла. Давайте, старик.
Ворпол лил пиво в рот Нэбби Адамсу, пенистый напиток тек по мощному подбородку, по линялой пижаме. Собака беспрерывно прыгала и лаяла.
- Приходит в себя-ла, - констатировал Ворпол. - Скажите чего-нибудь, Нэбби. Как вы теперь себя чувствуете-ла? Иисусе, вы нас чуть с ума не свели-ла.
- Я выиграл, - простонал Нэбби Адамс. - Выиграл. Выиграл, черт побери. Выиграл, я вам говорю. Первый приз выиграл, будь я проклят. Первый приз, будь я проклят. Ох. - И опять отключился.
Двое мужчин в благоговейном страхе перед неминуемой смертью могли только смотреть на огромный обломок крушения, рядом с которым собака скулила, юлила, искала, куда бы лизнуть. Любящий холодный язык, ласкавший покрытые пеной губы, вернул Нэбби Адамса к жизни. Он застонал.
- Точно выиграл, черт побери. Выиграл. Первый приз, будь я проклят.
- И клянусь богом, правда. - Ворпол держал газету и билет, сличал, проверял, перепроверял, убеждался.
- Никакой ошибки. Вот, черным по белому. Глядите, старик.
- Выиграл. Выиграл. Ох, Иисусе, выиграл.
- Ну, ну, Нэбби, - успокаивал Ворпол. - Рядом с вами друзья-ла. Через минуту вам будет немножечко лучше. Пошлю куки за пивом.
- Я вам говорю, выиграл, выиграл. Боже.
- Триста пятьдесят тысяч баксов, - молвил Ворпол. - Выдача через неделю, считая с сегодня-ла.
- Триста пятьдесят ты… - Кейр сел, обмяк, как увядший лист.
- Выиграл. - Теперь Нэбби Адамс слегка успокоился, собрался с силами, бледный, как смерть, смирившись со смертным приговором. Сел, разбитый, на стул, рассеянно потрепал собаку.
- Ты выиграл, парень, - подтвердил Ворпол. - Куки! - крикнул он. - Мы собираемся отмечать. Ящик "Тигра".
- "Карлсберга", - поправил Нэбби Адамс. - Немножко дороже, но лучше.
- "Карлсберга", - исправился Ворпол. - Бренди. Шампанскогола. Всего, чего пожелаете.
Нэбби Адамс мрачно исследовал выигрышный билет, руки по-прежнему едва держали.
- Ради бога, не потеряйте, - предупредил Ворпол. - Я его вам сберегу.
- Нет, - сказал Нэбби Адамс. - Он сбережет. У него безопасней.
- Кто?
- Краббе. Краббе его сбережет. Я его Краббе отдам. У него будет в полном порядке.
Притащился куки со звякающим ящиком пива, сказал, это подарок большому туану. Поверх бутылок лежала ощипанная курица, поблескивая льдом из холодильника.
- Вечно одна и та же чертовщина, - мрачно заключил Нэбби Адамс. - Когда у тебя что-то есть, оно дальше идет. Лучше бы мне умереть, черт возьми.
- Так и будет, - ухмыльнулся Кейр. - Скоро.
И тут случилась странная вещь. Собака Мошна оскалила на Кейра зубы и бросилась на него с низким животным рычанием.
- Уберите ее! Позовите! - Кейр попятился к выходу. Обнаженные зубы Мошны приготовились вцепиться. - Чертова псина! - Кейр выбежал на улицу, озверевшая Мошна за ним. Мужчина и собака скрылись, набирая скорость. Нэбби Адамс видел изумленные лица малайцев, наблюдавших из-за кулис. И откупорил бутылку "Карлсберга".
- Я выиграл, - сказал он, прежде чем выпить.
15
К концу семестра река без конца поднималась. Еще можно было ездить по улицам Куала-Ханту, но жившие поблизости от берегов перебирались на крыши, базар пришлось закрыть. Вверху по течению грохотал дождь, и вскоре, к Рождеству - рождению пророка Исы, - Куала-Ханту содрогался, бичуемый обезумевшими небесами. Потом жившие на холме оказались в уютной изоляции, лодки сновали между каменными и деревянными островами, цены на продукты воспаряли, как пьяные. Тем временем состоялась прощальная вечеринка Краббе у Конг Хуата - по пять долларов с носа для всех штатных сотрудников, плюс плата за выпивку, без всякой запрещенной мусульманам свинины.
По сложившейся в школе Мансора традиции уезжавший учитель устраивал китайский обед. Хотя жены не приглашались, не было ни грубой ругани, ни двусмысленных шуток, пьянели не сильно. Просто очередное служебное собрание с зевающим Бутби во главе стола, с повесткой дня из уклончивых блюд, которые подавались более-менее беспорядочно, просто ставясь на стол по мере готовности. При этом никто не мог точно сказать, когда обед кончится. Однажды куриные ножки явились среди тостов, в другой раз сначала подали мороженое. Тида'апа.
Сотрудники были очень довольны некоторыми новостями, только что просочившимися, фактически в сам день обеда. Бутби тоже уходит. Его переводят в незаметную школу где-то в Паханге. Провиденциально, что новости просочились в тот самый момент: теперь обед был прощальным для двух человек; каждый как бы сэкономил пять долларов.
В верхнем обшарпанном помещении Конг Хуата Краббе в последний раз оглядывал своих коллег: мистер Радж с мрачными челюстями; мистер Роупер, золотой пухлый Адонис, горько смотревший на Бутби, словно Бутби по-отцовски его опекал; Джервез Майкл, черный тамил-католик; Ли, математик-китаец, перебиравший пальцами скорлупки арахиса, как костяшки счётов; инчи Джамалуддин, вопросительно глядевший поверх робких очков; туан хаджа Мохаммед Hyp, который говорил по-английски, и сейчас выглядел благосклонно, как бы уверенный в своем спасении; Крайтон с австралийскими яблочными щеками помми; Макнис из Ольстера; четыре щурившихся малайца на испытательном сроке; географ Хунь; Уоллис, человек искусства; инчи Абу Закарис, мастер столярных работ; Салмонс, точные науки; Гора Сингх с огромным животом, седобородый, в тюрбане, почти наезжавшем на очки в стальной оправе.
- А-у-у-у-у-у-у! - И разумеется, Бутби.
- Вам не нравится суп из акульих плавников, мистер Бутби? - сказал Гора Сингх. - Очень наваристый, клейкий. Полезен для желудка.
- Любую рыбу не выношу, - сказал Бутби. - У меня сыпь от нее высыпает.
- Моя сестра, - вставил инчи Джамалуддин, - точно так же не может грибы есть. Раздувается, почти как беременная, от одного запаха. Это стало одной из причин, по которым она вышла замуж в двенадцатилетнем возрасте. Другая причина - японцы. Они не брали замужних девушек в простые солдатские бордели.
- Суп из акульих плавников имеет афродизиакальный эффект, - объявил мистер Радж. - Даосы верят, что двойственность инь и ян проявляется даже в еде. Вареная рыба, куриный и овощной суп, даже грибы считаются охлаждающей пищей, съедобной материализацией ян, чистым первичным воздухом. Инь, или земной элемент, присутствует в жареных блюдах, особенно в акульем супе. Я прав, мистер Ли?
- Вполне возможно. Я, как эмпирик, интересуюсь лишь внешними качествами съедобных продуктов. И ничего не знаю о метафизике.
- Целая куча словечек, об которые язык сломаешь, - буркнул Крайтон. - Афро… как его там, и я не знаю что.
- Придется признать, что мистер Бутби не нуждается в афродизиаке, - сказал с грубым юмором Гора Сингх. - Суп не ест. Этот мужчина лучше любого из нас, ха-ха-ха. - Гора Сингх налил себе еще почти плотного супа, полил соевым соусом, добавил нарезанный кусочками чили, потом, чавкая, съел с большим удовольствием. Его собственный большой живот вторгся меж ним и столом; суп за время долгих путешествий ложки немного запачкал бороду и грудь рубашки.
После супа подали кисло-сладкие креветки.
- Блюдо инь, - сообщил мистер Радж. - Горячительная еда.
- До чего не везет мистеру Бутби, - заметил Гора Сингх с широкой улыбкой. - Снова рыба, которую он не выносит. Значит, обед у него не слишком удался.
- Все в порядке, - мрачно бросил Бутби. Поставил на стол локти, зевнул: - А-у-у-у-у-у-у!
- Мне давно хотелось узнать, мистер Бутби, - сказал инчи Абу Закария, - не из-за болезни ли это. Поэтому я всегда чувствовал к вам сострадание. Возможно, зевота вызвана заболеванием, о котором я читал.
- Куриная болезнь, - вставил мистер Джервез Майкл. - У нас куры ей сильно болели. Я сейчас позабыл, как от нее лечили. Одна курица точно подохла.
- Мистер Бутби не курица, - напомнил Гора Сингх, жизнь и душа компании. - Ха-ха-ха. - И навалился на кисло-сладкие креветки, съев не только своих, но и порцию Бутби.
- Не понимаю, о чем вы толкуете, - сказал Бутби. - Если, может быть, кто-то не пожелал пошутить.
Гора Сингх вдруг взревел седобородым хохотом. Положив вилку, сказал: