Какие останки древних цивилизаций могут быть найдены в России? Где времён года насчитывается четыре, а их оттенков десятки. Естественно, никакие, разве что бульдозерист раскопает фундамент какого-нибудь былого строения. Зима с её морозами, осень с её дождями, лето с палящим солнцем, весна с талыми водами и потоками воды разрушают всё, что остаётся без человеческого присмотра. СССР рухнул, и что осталось? Два – три наводнения, два – три землетрясения, два – три бестолковых правительства и никаких следов, словно и не было цивилизации под названием Союз Советских Социалистических Республик. Одни руины былого величия, от которых остался только глубоко зарытый фундамент.
Но каковы люди! Они собой, своей энергией держат всю ветхую мировую недвижимость. А наиболее шустрые и пожелавшие остаться в земной памяти подольше, ну там, воин Аттила, например, с ватагой весёлых ребятишек могли построить и египетские пирамиды, и греческие храмы. Тот же Владимир – креститель Руси, "кошмаривший" Вавилон, в итоге положил начало строительству православных храмов по всему миру. Но исток-то, в России.
Хотя, конечно, есть и вторая сторона медали, народу российскому в массе своей от этой бесконечной перемены погоды чрезвычайно трудно определиться, чего он хочет, чего желает. Вот и выходит, что он всё время стоит в раскорячку, а правители его, из него вышедшие, совсем худы на голову, они потому и придумали для герба две головы, чтобы крутить ими во все стороны и интересоваться у соседей: "Как у них идут дела, не надо ли помочь"?
Но кто и что направляет народы, что и кто даёт ему силы и питает энергией? Изучение истории российских войн и мнение поверженных врагов о своём крахе привело Сергея к мысли, что всему основой является природа. Природа в 1812 году угробила французов, но та же природа дала возможность русским победить. То же самое произошло в 1941 году. Вроде и русских уже нет, всех разбили, пленили. Но вдруг, откуда ни возьмись, появился…
Выходит, что материальная вода несёт энергию, силу духа. Материальный воздух несёт энергию и силу духа. Сама Земля, как планета, имеет свою энергетику, подогревая одних и остужая других.
Сергей видел, как это происходит. Например, вода. По воде можно двигаться самому, передвигать по ней грузы, которые по земле не сдвинешь, ловить в ней рыбу и так далее. Одно это наблюдение приводит к мысли о том, что взаимодействуя с водой, человек становится сильнее, повышаются его энергетические способности. Если исследовать значение воды дальше, то оказывается, что с её помощью можно молоть муку, поднимать или опускать тысячетонные грузы, приводить в действие машины. А если построить на воде гидроэлектростанцию, то можно получать энергию в чистом виде. Но воду можно разложить на отдельные элементы кислород и водород, и уже их использовать в качестве энергетического топлива. А сам человек, почти полностью состоящий из воды?
– Что же получается, – размышлял Сергей, – какая-то энергетическая система законсервировала саму себя в форме воды для каких-то только ей известных целей и раскрывает себя по частям, открывая для человека всё новые и новые свои грани.
Видимо, не только человек стремится соединиться с Богом, но и любая энергетическая система стремится к тому же. Сергей нашёл аналог такому стремлению в виде ртути. Где бы она ни находилась, в какие бы формы не была заключена, будучи освобождена, всё равно сливается в единое целое. Формы различны, а суть одна.
Показательным примером Сергей считал и вулканическую магму. Одна жидкая огненная масса, поглотившая в себя всё вокруг, только по мере застывания выявляет различия своей структуры и образует формы. Интересным примером он считал и нефть, распадающуюся на многочисленные фракции, которые могли быть возвращены в обратное, первоначальное состояние.
Для Сергея открылась важность фазовых переходов или, как он их окрестил, стыков.
– Действительно, – думал он, – Адам и Ева "попали" на такой стык. Перешли из рая в ад. Чем вызваны их беды? Адской непогодой? Но они давным-давно сделали себе зонтики от дождя, придумали огонь от холода, кондиционер от жары, но стали ли они от этого счастливее, приблизились ли к раю? Увы. Значит, что-то есть между ними, что не даёт им найти счастье друг в друге. Есть что-то разрушающее их общую энергетику, гармонию, общий баланс. Выходит, что наш плотный материальный мир не имеет никакого отношения к нашему счастью.
Размышляя так, Сергей делал всё новые и новые открытия.
– Возможно, – думал он, – Господь предупреждал и берёг их от употребления всего плотного, а не только от яблок. Возможно, как только ручонка потянулась и совершила своё первое "хвать", остановить её уже не так просто. С "хвать" начинается делёж, с дележа – конфликт, с конфликта в нашу жизнь входит то, что называется кармой. Карма кормится материальными противоречиями, раздорами. Там, где нет противоречий, нет и кармы. Но, видимо, наш плотный мир имеет к карме только косвенное отношения. Ведь не известно, сколько мучились Адам и Ева, прежде чем отважились нарушить запрет и съесть яблоко. А ведь мучились они не в коммуналке, не бомжуя по вокзалам, не живя в шалаше, а прекрасно проводя время в райском саду. Не случайно говорят, что все болезни от нервов. Сначала нервная дрожь, мучения духа, затем зарождение кармы, затем процессы заболевания и фазового перехода материи в другое состояние. Видимо, с тех самых времён Адам и Ева изживают свою карму, проживая её в разных жизнях и постигая фазовые переходы. Проблема в том, что изживают они её не сообща, а каждый свою в отдельности.
А надо бы вместе, слившись и забыв о том, кто ел, а кто только надкусывал.
Чем больше Сергей пытался отстранено наблюдать жизнь людей, службу, тем очевиднее для него становилось, что после того, как было съедено яблоко раздора, Господу, действительно, нужно было задумываться о судьбе райского сада, и спасать свой сад от Адама и Евы.
С другой стороны, Адам и Ева также требовали неусыпного контроля, но по другим причинам. Со своим "раздорами" они могли погубить не только райский сад, но и любую песчаную, каменистую землю.
Нам не известно, пожалел ли Господь о том, что просто не оградил яблоню от их взгляда, а поверил в их разум, который и ограничил только одним условием, а даже не всеми космическими законами. Наверное, пожалел, так как из маленького "условия" появился большой "раздор", который разросся до пороков, альтернатив, выборов и прочего того, чего в первом издании Книги судеб просто не было.
На воинскую часть, в которой служил и которой командовал Сергей, обрушилась очередная напасть. Напасть эта была эхом давнего раздора и называлась выборами. Ничего против выборов Сергей не имел. Все священники, включая и лам, и батюшек, и пастырей, и Будд, и раввинов, и муфтиев, и даже вождей мелких и крупных сектантских движений, говорили о выборах, но о выборах как о выборе правильного пути. Народные сказки говорили о том же: направо пойдёшь, налево пойдёшь. Но о добровольном выборе того или иного человека, от которого будет зависеть твоё благополучие, не говорил никто.
Выбор человечеством начальника для себя или проводника своих идей всё ставил с ног на голову. Сразу возникал вопрос: "Куда девался змей, искусивший Адама и Еву?". А дальше в голову Сергея лезли совсем крамольные мысли: "Так выходит, что проголосовавшие яблоком раздора Адам и Ева, не оправдали надежд обоих своих избранников, надоели им, и были изгнаны из самого процесса выборов. Но какая-то память у них в головах осталась, и они вновь и вновь пытались сделать правильный выбор между Змеем и Богом. Совершенно не задумываясь над причинами, то есть, над своим внутренним миром над своим разумом. А ведь как просто, если есть разум, то зачем погоняло?".
Сергея вызвали в местную администрацию. Там уже под предводительством областного чиновника из состава избиркома заседали местные чиновники в лице начальника милиции, главы местного самоуправления и представителя крупного бизнеса, родственника первых двух чиновников.
Задача ставилась простейшая. Милиционеру обойти всех бандитов, воров и мелких жуликов, и объяснить им, кому они обязаны "воздухом свободы", а в связи с этим и за кого голосовать. Милиционеру отводили в общей массе голосов процентов 10. Главе местного самоуправления предлагалось начать пугать весь свой аппарат, который разросся именно для проведения выборов и составлял процентов 25 от всех живущих на данной территории. Но так как в отличие от монолитной криминальной среды в среде чиновников был некоторый раздор, то над явкой надо было поработать. Для этой цели главе местного самоуправления предстояло объяснить им, что если в списке явки не будет обнаружена та или иная фамилия, то эта фамилия будет уволена под любым предлогом. Крупному бизнесу в случае неявки их корпоративных работников на избирательный участок родственники обещали быстрый закат.
Сергей понял, что явка гарантирована. Пиар был поставлен даже лучше чем в раю у змея. Сергей получил лишь одну рекомендацию. В армии день праздничный, солдат разбудить, но не поднимать. Урны приблизить к кроватям, а дальше строгий и чёткий контроль за бойцами, чтобы бюллетени они бросали в урну, а не в отхожее место. И только потом можно и поодиночке в столовую, но после голосования.
Сергей чувствовал некоторую симпатию к представителю областного избиркома. Он знал, кого между кем и кем предстоит выбирать. Все фигуры были более чем одиозны. Поэтому шагая в администрацию, Сергею было чрезвычайно интересно, как же властные и правительственные кланы соберут народ у урн. Но посетив совещание, он понял, что его представление о мобилизации сильно устарели. Змей, так он назвал "про себя" представителя избиркома, "развёл" всех блестяще. Сергей сразу понял, что яблоньку в райском саду ни Адам, ни Ева обойти просто не могли. Но тогда возникал другой вопрос: "Зачем?".
Воспользовавшись тем, что представитель избиркома, которого звали Володя, остался один и судя по всему никуда не торопился, Сергей пригласил его вечером в баню. Предложение было принято.
Вечером, за бутылкой водки, в окружении "падшего" художника Миши и трёх его натурщиц, они вели тихие и безгрешные беседы.
Сергей интересовался, проговаривая свои вопросы всё в той же навязчивой манере райского сада: "Володя. Ты мне объясни. Есть Бог, есть Змей, есть Адам и Ева. Зачем там нужна была яблоня?"
Володя, явно захмелев и чувствуя своё превосходство в знании основ мироздания, поучал: "Серёжа, ну нельзя быть таким тупым. Зачем Герасим утопил Му-Му? Тот мир был устроен очень справедливо. Райский сад имел прекрасное и очень правильное правительство в лице Бога и в лице Змея. Первый созидал, второй искушал, проверяя прочность и моральную устойчивость божьих творений. Баланс сохранялся. Адам и Ева играли роль электората, а яблонька играла роль избирательной урны. Каждый день Адам и Ева проходили мимо этой яблони и задумывались над тем, как они живут и за кого голосовать. И каждый день, они приходили к выводу, что голосовать надо только за Бога, и не ели яблок".
В разговор встряла одна из натурщиц, которую по странному стечению обстоятельств звали Евой: "Прямо как у меня, жила я себе спокойно, ни о чём не думала, пока Мишу не встретила. А он передо мной открыл такие горизонты, что я в бане оказалась, ещё и нарисованной".
– Истину глаголет, – поддержал Володя натурщицу, чмокнув её в губы, и продолжил, – примерно так всё и было. Утром Адам с Евой прогуливаются возле яблони и думают, как всё чарующе прекрасно, а вечером им змей объясняет, что может быть и лучше.
– Не понимаю, – тупо пробормотал Сергей.
На него разве что не зашикали от его такого непонимания. Но, видимо, Володя уже не в первый раз объяснял концепцию мироздания. Он был очень терпелив и продолжал: "Ну какие же вы тупые, все военные без исключения. Недаром в рассказах о райском саде о вас нет ни слова. Ещё раз объясняю. В райском саду было да и есть правительство, электорат, яблонька, на которой растут яблоки. Правительству абсолютно плевать на электорат, он же народ, и на его прародителей, Адама и Еву, но ему нужна страховка. А страховка ему нужна для того, чтобы народ на его действия не обижался. Заметь, на любые действия. Змей же им не заталкивал яблок в рот, они его сами съели.
То, что было не очень хорошо для Господа, было очень хорошо для Змея, но это в нашем понимании, понимании наблюдателей, а на самом же деле им обоим, скорее всего, было всё равно.
Сергей напряг весь свой военный ум в попытке всё разложить по "своим полочкам": "То есть яблоня – это что-то вроде Государственной Думы, а яблоки на ней – что-то вроде депутатов, а вся эта конструкция – это страховая компания, страхующая правительство от народного недовольства".
"Ну, наконец-то, – произнёс Володя, явно радуясь за просветление Сергея, и продолжил: "Но путь к истокам такого страхования был долог и извилист. Представь себя правительством какой-либо страны или проще капитаном корабля, или судовладельцем. Представь себе, вернее верни себя на несколько веков назад. Ты богатый судовладелец. Твои корабли развозят товары по всему миру. Прибыль, которую получают купцы от продажи своих товаров в других странах, во много раз превышает ту, которую они бы могли получить в своей. А заморские товары очень ценны в твоей стране. Но у тебя лишь корабли, которые возят этот товар, и твоя прибыль это всего лишь фрахт этих кораблей. А им ещё надо доплыть туда, не знаю куда, и вернуться обратно. Как только груз погружен на корабль, уже ты несёшь за него ответственность, и не только за груз, но и за его качество, и за время доставки, и за безопасность. А вокруг тебя есть всё: природные стихии, пираты, жулики и морские чудища. Ответственность огромна. У тебя корабли, и ты первый после Бога, но и Змей рядом. А народу, состоящему из тех же пиратов, жуликов, купцов, абсолютно всё равно, как ты изворачиваешься. И ты изворачиваешься. Первая мысль, которая приходит тебе в голову, это оставить в залог купцам один из своих кораблей на случай потери их товара. Но такие отношения порождают напряжение во взаимоотношениях, буквально раздор, особенно если корабль был послан явно в опасное место. Ты можешь лишиться обоих кораблей. Ты, как судовладелец, просто перестанешь отправлять свои корабли в опасные места, а торговцы будут терять свою прибыль, но у них в отличие от тебя есть выбор и другие доходы, поэтому ты должен додуматься, чем обезопасить себя и заинтересовать их. Но и ты не один, рядом с тобой живут такие же судовладельцы. Из ваших взаимоотношений в итоге родится новое качество – взаимовыручка, прародительница страхования. Но родиться – то, буквально в муках, в потерях".
Ева, казалось дремавшая, опять встрепенулась и произнесла: "Взаимовыручки Адаму и Еве явно не хватало, да и зачем она им была нужна в райском саду".
Володя опять её чмокнул в губы и продолжал: "Видишь, как из зла раздора рождается добро – взаимовыручка. Из взаимовыручки родился страховой пай, в начальном варианте напоминавший кассу взаимопомощи. В эту кассу, страхуя себя от разного рода неприятностей, стали вносить свои средства и купцы и судовладельцы. Все суда стали уходить в рейд. Даже если какие-то не возвращались, остальные с лихвой перекрывали потери, а судовладелец, не досчитавшийся своих судов, получал компенсацию на строительство нового судна, так что и их парк обновлялся. Опять, видишь, не было бы счастья, да несчастье помогло. Этот путь страхования, основанный на взаимовыручке и взаимопомощи правильный. Согласись, Адам и Ева могли съесть яблоко раздора и при этом не ругаться, но тогда бы они не получили весь последующий опыт".
– А ты уверен, что они его получили, – спросил Сергей.
– Я уверен, что они вернулись к возможности различать, где Бог, где Змей, а где яблонька и яблоки, – ответил Володя и продолжил: "Правительство сегодня от взаимовыручки и взаимопомощи перешло к прямому страхованию своей ответственности через Парламент, Государственную Думу, Совет и прочее, кто и как называет. Страхование ответственности, это уже жульничество. Ответственности такое страхование не прибавляет, а рост безответственных деяний растёт. Более того, обе стороны: и Правительство и Дума, как участники процесса страхования, только и думают: Правительство как бы подешевле застраховаться, а Дума как бы побольше "огрести" компенсацию от безответных правительственных деяний. Страхование выродилось в открытый фарс, но к счастью, в основном для тех, кто живёт в рукотворном райском саду.
Скоро они все подавятся яблочками, и начнётся новый виток развития. Возможно, что человечество наконец-то спокойно будет проходить мимо яблоньки, а плоды её перестанут представлять для него опасность. Люди видят этот путь в глобализации. Считая, что если бы Бог контролировал весь райский сад, то змей непременно был бы занят чем-то полезным, и ему некогда было бы искушать Адама и Еву".
Последние слова, произнесённые Володей, страшно не понравились Мише. Ему был ближе Змей. Прорисовывая берёзовые листочки на банном венике, которым очередная его натурщица пыталась прикрыться, он произнёс только одно слово: "Диктатура".
– Если дети Адама и Евы до сих пор столь бестолковы, что не в состоянии понять, что яблонька и райский сад – это одно целое, а они всего лишь поселенцы в нём, то и глобализация в виде диктатуры вполне хороший опыт, – откликнулся Володя.
– А я думаю, что не всё так плохо, если все найдут согласие между собой, – оптимистично заключил Сергей.
– Пожалуй, – вторил ему Володя, и продолжал, – вся власть народу, – лозунг не новый, хотя для понимания труден.
Все дружно пошли париться.
Мысли Сергея всё время "вертелись" вокруг райского сада. Видимо, райский сад был первым армейским полигоном, на котором Господь устраивал свои учения. Случайностей ведь не бывает. Корни армии, службы, долга надо искать в тех временах. Мысли именно "вертелись", так как множество раз обходили яблоню внутри райского сада. Сергей был не уверен в том, что одного съеденного вдвоём яблока хватило на все земные последующие сюжеты. Но Володя вполне убедительно доказал обратное.
– Так выходит, – думал Сергей, – что концентрированная Богом мысль, его представление о жизни при своём центробежном движении, а проще раскручивании, порождают такие сюжеты, что, как у нас говорят, "не приведи Господи". А при центростремительном движении, то есть скручивании, все эти сюжеты опять возвращаются к Богу в райский сад.
Сергея нашла новая мысль о том, что должно быть Адам с Евой при изгнании из рая совершили столько "дисциплинарных проступков" ещё в раю и под дверьми рая, просясь обратно, что ему, Сергею, и всем людям, живущим на Земле, ещё стремиться и стремиться обратно в рай. Эта мысль повергла его в дрожь, и он решил пойти и выпить с местным ламой.
Из всех "святых" людей, несущих тяжёлое бремя своей профессии в этих отдалённых местах его службы, был только лама и какой-то американский миссионер с группой поддержки с хорошими голосами и прекрасно игравшими почти на всех музыкальных инструментах. Они очень хотели выполнить свою миссионерскую задачу в офицерском клубе, но самое верхнее командование даже за большое вознаграждение пускать их туда боялось. Поэтому миссионеры периодически устраивали хорошие просветительские концерты в кабаках. Кабаков же волевым решением верхнего командования развелось во множестве. Действительно, не отказываться же от вознаграждения и благословения богов.