Особенность экспедиции состояла в её многонациональном составе и поставленной верхним археологическим руководством задаче. В свою очередь, перед верхним археологическим руководством была поставлена грандиозная задача ещё более верхним руководством – самим Правительством.
Правительство страны опыта так слилось в экономическом экстазе с другими странами, что так и застыло в раскорячку. С одной стороны "раскорячки" были согласные олигархи. То есть те, кого имело это самое правительство как и когда хотело. С другой стороны несогласные и с олигархами, и с правительством. Последних, несогласных, правительство через олигархов "по-тихому", но эффективно, "мочило", "лечило", "кошмарило" и "обугливало".
Но несогласные всё чаще стали вспоминать свои прошлые жизни и делать разные намёки согласным, проводя при этом ладонью по горлу. Правительство истолковывало данный жест как приглашение выпить, но согласные были более дальновидны и считали данный жест опасным. В кулуарах они даже поговаривали о Бастилии и гильотине, и окапывались в местечке со звучным названием Переделкино.
Этот явный факт привёл членов правительства к мысли перейти от "добычи", на языке согласных, или разворовывания, на языке несогласных – божьих ресурсов к изучению основ мироздания. А мироздание в умах всех правительств, как всем известно, укладывается в два слова: демократия и диктатура. А останки мирозданий, как тоже всем известно, ищут археологи.
Археологическому управлению под присмотром правительства предстояло выяснить, что же первично: демократия или диктатура, так как правительство той страны опыта, в которой всё это происходило, хотело раз и навсегда понять, что надо "строить" или как надо "тырить". Более того, в бюджете этой страны появились деньги, которые специально выделили на эти цели и которые надо было срочно потратить "по уму". Деньги появились по причине очередного удачного ограбления жителей страны опыта. Ограбили как "встарь, но по эволюционной спирали", кое-что изменив в крестьянской реформе 1861 года, включая и название. Новый грабёж назывался "ваучерезация". Одним словом, было что тратить по "уму", но и здесь несильно усердствовали, достали те рукописи, что были написаны до 1914 года, стряхнули с них пыль и… Программку разработали, доложу я вам, будь здоров. Программка та правда была секретной, а потому в разряд национальных проектов не попала.
На самом верху, где двуглавые орлы держали в своих когтях рубиновые звёзды, а до наших, описываемых времён, наоборот, двуглавым орлам эти самые звёзды впивались в задницы так, что они и крылышками махать не могли. Так вот, на самом верху, где правительству сияли шестиконечные звёзды, слегка подкашиваемые полумесяцем, на самом верху, где над всей этой конструкцией всё ещё нависал молот с серпом, сильно задумались: "Кто мы?", "Где мы?", "Куда дальше?". Вопросы были старые. Но ответы, которые давали на них учёные этой страны опыта, всегда были неправильными. Правительство решило получить правильные ответы пусть и на неправильно поставленные вопросы, и выписало мудреца…
Выписанный из "святой" земли пророк – колдун, маг и волшебник, уединился в отведённый ему кабинет, уселся в огромное чёрное кресло, задрал ноги на стол, положив их между двумя телефонами. На одном телефоне вместо "наборника" была эмблема орла о двух головах, на другом эмблема всего земного шара, прижатого серпом и молотом, и для верности ещё перетянутого лентами пшеничных снопов.
Маг, так звали мудреца в том правительстве, торчащим из красного рваного носка большим пальцем левой ноги тыкал в земной шар, а другим большим пальцем, торчащим из рваного линялого носка правой ноги, пытался ерошить холку орлу. Иногда он менял ноги и нашёптывал: "Видимо, с тем, что первично, Дух или Материя они уже разобрались", и посматривал на свои роскошные часы с бриллиантами. Кроме часов с бриллиантами у мага была и свита слуг. Не такая дорогая, конечно, как у правительства, но всё-таки окружение.
Маг хорошо знал правительство страны опыта и его оценочные критерии: телохранители, слуги, мигалки и нескрываемое хамство. Последний критерий он тоже взял на вооружение. Одним словом, у мага, как и у всякого приличного мага, была своя команда. Рядом с командой мага "отдыхали" даже министры этого правительства, не говоря о других мелких слугах народа.
Свиту мага описывать бесполезно, они каждый день меняли лица, одежды, нравы и даже привычки. То они были ласковы и обещали роскошный отдых в "святой" земле всему правительству, то, наоборот, пророчили всем жизнь на ледяном айсберге. Сколько их было, определённо сказать невозможно. Верховному правителю страны опыта казалось, что их количество равно количеству членов его правительства. По этой причине и деятельность правительства, во время пребывания в нём мага, была полностью парализована.
От свиты мага исходило много шума и неприятностей. Она развозила грязь по правительственным кабинетам. Слуги мага гадали "на судьбу", проливали кофейную гущу на министров и задирали юбки их секретаршам, и даже ставили подножки премьер-министру и некоторым силовикам, отвечавшим за безопасность мага и потому подходившим к нему слишком близко. Пугали всех анафемой и фигой, а более всего золотыми цепями, которые красовались на каждой шее. Вдруг свита мага пропала также внезапно, как и появилась.
Маг вышел из кабинета, зевнул и велел принести карту мира. Он ткнул пальцем в эту карту и прорычал: "Рыть здесь – там ответ". Ткнул он пальцем почти в морскую или океанскую пучину, но далеко не тёплого моря или океана. Поэтому у правительства интерес к этому серьёзному делу быстро пропал. Оно, конечно, интересно знать, что первично, а что вторично, но при этом ещё и мёрзнуть, а главное, не участвовать в процессе спасения населения данной страны, это слишком! Но выход был найден быстро. Какой-то аксакал из правительства вспомнил давно забытую песню "если надо, значит надо" и произнёс: "Раз надо рыть, значит, надо рыть".
Силовики его поддержали: "Что рыть, что мочить", и предложили "на первые роли" самых проверенных и закалённых граждан этой страны – могилокопателей, работников той профессии, которая в этой стране преобладала. Возразил министр внешних связей, он сказал: "В принципе он за, но международный престиж требует хотя бы изменения названия профессии могилокопателей на археологов". Разницу между ними в правительстве не понимал никто, поэтому все сразу согласились.
Одновременно объявили мобилизацию, комсомольскую стройку, единство справедливого народа и многое из того, что удалось вспомнить по случаю предстоящего торжества или кампании.
Во главе экспедиции, направленной на "рытьё", поставили археологов, чтобы не уронить международный престиж. Правда, денег в этой стране было больше у могилокопателей, более того, их паханы проявили интерес к экспедиции. Интерес был сразу замечен, и правительство, учитывая внутреннюю обстановку в стране, добавило к мобилизации конкурс и за взятки сколотило сплочённую, единую, либерально-коммунистическую и справедливую, как вся страна, команду, разбавив её мобилизованными археологами.
Заметим, что ещё одним условием, которое озвучил Маг, он же волшебник, было: обязательный многонациональный состав экспедиции. Он так и сказал в правительственном кабинете: "Вам, ворам, народ не поверит, в каком бы составе вы туда ни отбыли. Много национальностей – много раздора. Много раздора – где – то истина".
Правительство той страны слова мага на его счёт даже не удивили, а на счёт раздора – правительство с магом было полностью согласно. Ибо, давно призывая к единению, сеяло этот самый раздор. Но тут был случай особый, что первично: диктатура или демократия. Да и поле раздора, понимаешь, переставало их кормить.
Кроме того, в этой стране стали происходить странные вещи. Только правительство наворует много денег, вдруг в какой-либо части этой необъятной страны случится странность в виде катастрофы или катаклизма, и если хочешь быть правительством, надо нести туда чемодан денег. А деньги – то "свои", наворованные "честным трудом". А для мелких правительственных слуг настали вообще страшные времена. Только слуга возьмёт безвредную взятку за выдачу ордера на квартиру или за прописку на право проживания в этой стране, как вдруг взрывается та квартира или прописавшийся окажется террористом. Так и пошло. Взятка – террор – тюрьма, или ещё хуже: взятка – террор – ад. Впрочем, о последнем своём приюте слуги народа – взяточники ничего ещё не знали, но в правительстве уже начинали догадываться. Одним словом, правительство решило поработать на общее благо и исполнить волю мага и волшебника, придав его воле форму программы и окрестив её национальным проектом.
Состав экспедиции набирали довольно быстро. Правда, пришлось следовать традициям и идти на хитрости. В этой стране никто толком не знал, какой он является национальности, то сделали запросы во все государства мира с просьбой прислать по одному чистокровному археологу или могилокопателю для спасения страны опыта и вхождения её во всё мировое сообщество. Правительства других государств даже обиделись на такую просьбу, ибо во многих из них уже не бились за чистоту рядов, поэтому в этой просьбе усмотрели что-то недоброе, но отказывать не стали, решив, что чужой дури потакать выгодно, а особенно заниматься чьим-то спасением.
Правительство страны опыта споткнулось на русских, американцах и евреях.
Вызванные представители от этих стран не проходили необходимые подтверждающие их национальность тесты.
Американцы несли всякую чушь, утверждая, что произошли от диких инопланетян, хотя и совсем недавно высадившихся на их континенте, каких-нибудь 200 – 300 лет тому назад где-то в районе Калифорнии. В стране опыта дикость американцев признавали, а инопланетян в них нет. Назревал международный скандал. Как так, есть огромная страна, многочисленный народ, но нет национальности!
С русскими было ещё хуже. Присылают на тестирование кандидата смуглого кожей, с узкими глазами, кольцом в носу, серьгой в ухе и кудрявыми волосами на голове. На вопрос о национальности он начинает рассказывать, что за границей не был, воздухом свободы дышал только на Родине, ибо раньше не выпускали, а сегодня нету денег. Этих кандидатов можно было резать на ремни, жечь калёным железом – всё одно "не был, не состоял, только русский…".
Радовали только кандидаты, провозглашавшие себя евреями, но смущал их многоликий вид и желание непременно возглавить экспедицию.
Правительству страны опыта повезло, в его рядах был рыжий эталон еврея. Он – то и дал правильный совет, предложив провести марафонский забег по пересечённой местности с заданной целью. Так и сделали.
Правительство страны опыта выстроило на старте всех кандидатов от русских, американцев и евреев, а на финише поставило чемодан с деньгами. Пистолет "стрельнул", свисток "свистнул", и народ побежал.
Вперёд вырвались русские, им на пятки наступали американцы, бежавшие позади всех евреи споткнулись о своего лидера, и все упали, но лидер устоял и вырвался вперёд, хотя и сильно отстал от русских и американцев.
Проблема марафона по пересечённой местности как раз и состоит в том, что вся местность пересечённая. Русские не увидели правильного указателя и побежали по другой дороге, так как побежали все, то пропали и сомнения в их национальности.
Американцы, чтобы быть в "плюсе", разделились на две группы: одна побежала "правильной" дорогой, другая за русскими, мало ли чего.
Лидер евреев бежал один, остальные сильно от него отстали, но он видел, куда побежали русские и увязавшаяся за ними часть американцев, и решил туда не бежать, а увязался на свой страх за "чистокровными" американцами, больше походившими на немцев, тем более, что их теперь стало в два раза меньше.
Аутсайдеры забега, оставшиеся кандидаты в евреи, решив, что их лидер знает, что делает, и в итоге всё равно всех пристроит, перешли на шаг и начали рассказывать друг другу анекдоты на тему "Где вы видели бегущих евреев".
Американцы, похожие на немцев, как только перед ними перестали маячить русские, сильно сбавили скорость, и единственный еврей лёгко их обошёл и первым схватил чемодан с деньгами, чем подтвердил чистоту крови.
Американцы сначала подняли галдёж, так как видели еврея только со спины, и только когда он их обгонял, и думали, что это русские их обманули, но потом, присмотревшись, успокоились на мысли о том, что если не получилось сразу, то "обуглим" потом.
Надо заметить, что русские прибежали на финиш дружной толпой вместе с евреем и семенившими за ним американцами, но с другой стороны.
Словом, состав экспедиции был укомплектован полностью. Начальником экспедиции назначили представителя, пожалуй, самого неизвестного народа – бессермянина из деревни Юнда, страны опыта. Выбор был не случаен. Этот бессермянен многие годы отстаивал своё происхождение и не хотел быть никем другим, кроме как бессермянином, хотя предложения были самые привлекательные. Была ещё одна причина его назначения. Его предки могли петь сразу пять разных текстов на одну мелодию. Значит, могли и слушать пять разных текстов сразу.
Одним словом, экспедицию собрали, снарядили, погрузили на корабль и завезли далеко, очень далеко: рыть землю и искать ответ, что первично – демократия или диктатура.
Так как в стране опыта снарядившей экспедицию уже лет десять была демократия, а в других и того дольше, а там где демократии не было, была гуманитарная помощь, то и рыть землю никто не хотел, слишком маленькой была оплата каждого вынутого кубометра.
Могилокопатели впали в тоску, вспоминая родные кладбища, гробы на табуретках и торг над усопшим с его роднёй на тему "За какие деньги, кого и куда они готовы нести в "последний путь".
В обещанные гонорары за найденные в земле ценности, хоть и разных периодов, мало кто верил.
Во-первых, ещё неизвестно, есть ли там что-то вообще.
Во-вторых, стоит только что-то найти, тут же слетится всё демократическое начальство, и тогда уже точно ничего не получишь.
Прятать находки на острове? Как вывезешь? Никто не гарантирует, что ещё до корабля тебя не подвергнут многочисленным демократическим осмотрам и досмотрам.
Словом, все "продвинутые" члены экспедиции, а это была основная её часть, ну там американец, англичанин, француз, немец, швед, датчанин, решили, что будут руководить раскопками.
Они что-то говорили бессермянину одновременно, а он кивал. Так были созданы департаменты и комитеты, службы и министерства, ну …там по внешней безопасности, по внутренней безопасности, по связям с общественностью…
Еврей возглавил министерство связи и средств массовых коммуникаций, а заодно и финансов, обосновав своё назначение бессермянину тем, что информация о финансах не должна расходиться, кроме как между ними двоими. Ну, а так как бессермянин отвечает за весь остров, то и телефонограммы получать и деньги считать ему будет некогда. Но на еврея он может положиться всецело. Для того, чтобы окончательно убедить бессермянина в своей искренности, он взял себе в радисты араба.
Министерство по этике и эстетике возглавил француз. Он сказал, что лучше, чем он, мирные телефонограммы и депеши никто писать не может, и вообще его шарм, а особенно усики над верхней губой, неоспоримы. С ним и не спорили, хороший парень, по крайней мере, в последние 100 лет костры для еретиков не раздувает и женщин на них не жарит, да и нет их на острове. Одни демократы.
Быть осведомителем у бессермянина вызвался представитель какой – то прибалтийской страны. Лукаво сказав, что его маленькая страна уже многие века только и жива, благодаря этому ремеслу, ибо на одной кильке не проживёшь, даже обозвав кильку "шпротами".
У этой страны были даже свои взлёты, когда она поддерживала разные режимы в других странах своими "стрелками", а потом "сдавала" и эти режимы, и своих стрелков. Падений, правда, было больше, ибо режимы объединялись, и тогда приходилось "сматывать удочки" раньше, чем падали режимы.
Кроме "нужных" министерств возникло много новых, например, по развитию археологической науки, по проведению досуга, по развитию связей между мужчиной и женщиной, хотя последних на острове не было и т. д.
Словом, получилось так, что почти все стали начальниками. Остался русский, чукча, бедуин, абориген, китаец и заблудившийся мамелюк из казаков, которого никто не понимал, и, пожалуй, всё. Они и стали главными копателями, и именно для обеспечения их деятельности были созданы все эти демократические институты власти на острове.
Надо заметить, особых трудовых подвигов от них, в стране опыта, не ждали, но привычка работать делала своё дело, и они уже копали глубоко от нулевой отметки, но так ничего и не находили. Этот факт ставил под сомнение всё демократическое управление над островом. Даже в стране опыта могли решить, что если бы копали все, то непременно что-то бы нашли.
Русский как-то обратился к еврею с вопросом: "Почему не копаешь"? На что еврей ответил намёками: "Пока ты, Ваня, копаешь и помалкиваешь, средства массовой информации молчат, и на острове всё спокойно, но если ты, Ваня, копать перестанешь, значит, они все начнут обвинять тебя в срыве планов по выяснению, что первично, а что вторично – демократия или диктатура".
Ваня понял, что дело его дрянь, и дальше рыл "без глупых вопросов". Надо заметить, ничего нового Ваня не узнал. До попадания на остров он был приближен к археологическому начальству за сговорчивость и долготерпимость. Ваня часто слышал на планёрках, где и что раскапывать, а где, наоборот, закапывать. Самый главный археологический начальник был большим другом рыжего правительственного эталона и всегда шутил, вторя боссу и повторяя его слова: "Ваня, твоя губерния роет вот тут, потому что тут, Ваня, рыть бесполезно, а вот тут, Ваня, ты не роешь, ибо археологов у тебя до хрена, и разбегаться или помирать сами они не хотят. Если дела у тебя будут идти совсем плохо, будешь получать премии, награды и удвоение ВВП, ну а если вдруг начнёшь рыть там, где не надо, то, не обессудь, станешь вором, дураком и пьяницей".
Ваня осознавал мерзость своего положения, но ведь его и приблизили за долготерпимость, а что до гонораров за мерзость, так ведь слаб человек, да и русских ещё оставалось на родной земле много.
А с другой стороны, не только на Земле жизнь есть и неслучайно на Ваниной Родине говорят: "Никогда не знаешь, где найдёшь, где потеряешь".