Стоило Адама лишить божественной поддержки, и он впал в прострацию, из которой бы так никогда и не вышел, если бы не прелести Евы и не дети, которых она ему рожала. Их надо было кормить, поить, растить. Бог дал Адаму и Еве детей для постоянного воспроизводства нового опыта. Дети по замыслу Бога должны являться причиной для многих следствий. Но так ли всё на самом деле? Увы, дети стали лишь следствием чужих причин и воспроизводства пройденного их родителями опыта.
В стародавние времена Земля сформировала на своём теле такое общество, в котором единственным плодом творчества мужчины и женщины были дети. Это не дало обществу пропасть, но каково пришлось Земле. Общество стало порождать пороки. Пороки стали втягивать в себя детей. Общество стало порочным. Круг замкнулся.
Дети! Как живут те, у кого их нет? Судя по всему намного интереснее тех, у кого они есть. Может в этом причина демографического кризиса развитых стран. Может жители этих стран дошли до пика постижения своего опыта через череду своих детей. Они поняли, что дети без причины и без учителя родиться не должны. Беспричинное рождение слишком опасно для Земли, а значит и для всех тех, кто её населяет.
Кем является ребёнок для мужчины? Наследником, единомышленником, учеником и тем, что можно охарактеризовать одним словом: "Моё"?
А для женщины? Любовью, радостью, заботой, счастьем?
А вместе, для мужчины и женщины?
Но и на небесах многое изменилась с тех пор, как родились Адам и Ева.
Божественная сущность присматривалась к своим ликам, пытаясь найти хоть одну причину для зачатия ребёнка как нового опыта.
Иван вновь стал Сергеем. Он лежал с открытыми глазами и мысли, сменяя друг друга, накатывали на него. Он прожил ещё один необычный день. Он не хотел отключаться и отдыхать. Он хотел думать, искать ответы. Он хотел знать.
Бог. Змей искуситель. Райский сад. Яблоко. Адам и Ева. Ад. Условие этой задачи совсем короткое. Бог испытывал. Змей искушал. Эту часть задачи люди поняли давно, спрятав все свои беды и пороки за словами: "Кого Бог любит, того и испытывает". А испытывает он искушая. Казалось бы, чтобы из испытуемых и искушаемых, живущих в аду, вернуться опять в рай, людям надо просто вернуться к яблоку, вновь съесть его, а кочерыжку, именуемую раздором выбросить далеко – далеко, и их пустят обратно.
Бог – это знание. Змей – это путь к знанию. Наверное, было бы не справедливо обрести абсолютное знание без усилий и скучно. Бог вывел на перекрёсток, Змей расставил указатели, люди столпились на перекрёстке и стали галдеть, каким путём идти. Путём свободы или путём запретов. Так зародился раздор, а следом за ним стороны света, системы координат, антонимы. Но не это стало главным в жизни людей. На перекрёстке зародились оттенки альтернативы. От простых понятий есть или не есть яблоко, с Богом жить или со Змеем, – люди перешли к сложным к налаживанию отношений друг с другом. Решение этой задачи стало для них всем последующим смыслом их обитания в аду.
– Кто ты такой? – пыталась спрашивать Ева Адама. Адаму это быстро надоело, он нагнал на Еву, по праву сильного, страху, облачил её в паранджу и поместил в гарем.
– Кто ты такая? – спрашивал подвыпивший Адам Еву, выслушивая её постоянные упрёки.
Видимо, люди знают не всех участников игры, в которую их вовлекли. Ни Бог, ни Змей эти вопросы не придумывали. А задумано было основательно, и главное, механизм до сих пор работает как часы. Внесение в отношения мужчины и женщины раздоров – есть по факту осуществление могущества и власти над целым народом. Вопрос: "Чьего?", но оно есть, и это несомненно.
Что дал Бог мужчине и женщине? Радость, красоту и любовь, совместный ночлег, общий кров, общий очаг, возможность соития и зачатия для лучшего понимания друг друга, своей духовной близости и единства.
Откуда взялись запреты? Бог их не вводил, Змей тоже. Он просто усилил и расписал в цветах и красках то, что дал Бог. Радость расписал, как веселье, красоту, как роскошь, любовь, как разврат. Вроде похоже на пик чувств данных Богом, но уже не то.
Подниматься трудно, опускаться легко, Змей просто передёрнул карты, сделав низ верхом, а верх низом. Но какая разница при вечности пути. Если есть силы, люби хоть всех подряд мужчин и женщин, скатишься к разврату, но устанешь и вернёшься обратно к тихой и безгрешной любви, раскаявшимся и возродившимся.
Если утонул в роскоши, то всё равно задумаешься над простотой красоты и вернёшься к ней.
Если стал неуёмно суетлив и весел, всё равно успокоишься и вновь обретёшь радость покоя.
Господь едва ли даже расстроился по поводу открытых Адаму и Еве знаний Змеем искусителем. Он просто был недоволен лёгкостью, с которой Змей отдал знания людям, к которым сам так долго полз.
Поэтому Адам с Евой и были отправлены в школу жизни, но уже не как пользователи и потребители райского сада, а как ищущие его вновь. Поиск для них труден. Ближайшим аналогом для них было поведение мудрого Змея. Даже до его знаний самостоятельно дойти трудно, а уж до понимания Бога и того трудней. Так и пошло, Адам в лике Прометея, найдя огонь, решил по аналогии со Змеем всех оповестить о своём открытии, и был прикован к скале, ибо люди его об этом знании не просили. Не просят – не делай, раз сделал – неси тяжкую ношу "греха" за использование людьми взятого у Бога знания. Огонь ведь может быть не только созидающим, но и разрушающим. Прометей над этим не думал. В итоге, хоть и жив, и бессмертен, но прикован к скале, и орёл печень клюёт. То же ад. Здесь уже не Бог наблюдает за своими детьми, и не Змей удивляется смышлёности своих учеников, играя с ними, постоянно запуская Адама и Еву по сизифову кругу. Они сами делают свой выбор.
Но, откуда, следом за запретами пришли ещё и заповеди?
Сергей уснул.
Ему снилась дорога, по которой к белеющему вдали городу шли люди в белых балахонах. Они переговаривались между собой.
– Ты думаешь, они примут нашу мудрость?
– Это совершенно не важно, что-то они запомнят.
– Но ведь мы им откроем всё из того, что знаем сами?
– Да мы им откроем всё. К сожалению, всего они не поймут, не поняв, не примут, но какая-то часть знания будет ими принята, и они продолжат её развитие.
А остальное знание?
– Нам придётся обойти ещё многие народы, чтобы наше знание не угасло совсем. Ты же знаешь, мы где-то допустили ошибку и зашли в тупик. Необходимо, чтобы части нашего знания начали развивать другие, затем из множества частей мы соберём его вновь и найдём ошибку. Мы вновь соберём всё наше знание и объединим все народы.
– Но мы же выяснили, что наша ошибка заключалась в противоречии целей, которые вели к противоречивым отношениям. Одни хотели реализовать свою мудрость, другие силу, третьи усиливать пороки, четвёртые отрешиться от всего.
– Это только часть ошибки, сегодня мы идём все вместе к другим народам с тем, чтобы открыть им наш опыт, наше знание и пронаблюдать за тем, куда он приведёт их, может быть, тогда мы сами выйдем из тупика.
Потом он увидел крепкую деревянную избу. Он вошёл в неё вместе с людьми в белых балахонах и сел вместе с ними за круглый стол, за которым уже сидели другие люди, но в балахонах чёрных.
Люди в чёрных и белых балахонах, сидящие за круглым столом и тихо спорящие друг с другом, как казалось Сергею, уже были знакомы ему. Белые пришли в гости, но Сергей точно знал, что они вернулись "в гости" к себе. Сергей почему-то знал, что белые были жрецами, а чёрные – философами.
Один из гостей сказал: "Мы пришли к вам с ответным визитом. Один ваш воин посетил нас и рассказал о вашем умении объединять народы силой. Ваша сила впечатлила нас. Но в вашем воине было мало мудрости, он всюду водил за собой двух философов, которые давали ему советы. Но все советы несли разрушающий характер, так как у воина было много силы. Разрушающая сила приемлема только при избыточном ресурсе, мы убедились в том, что у вас он действительно избыточен. Избыточный ресурс даёт возможность проявления избыточной воли. Это опасно, так как она не терпит альтернативы. В итоге сила уничтожит всё, и ваша цивилизация прекратит своё развитие. У вас, как и у нас, много богов, но вы их объединили человеческим правом, поставив во главе права императора. Вы подчинили богов себе, хоть и приносите им жертвы. Скоро боги откажутся от вас. Будет лучше, если вы начнёте поклоняться одному Богу и множеству императоров, так проявится ваша мудрость".
Наступило долгое молчание.
Сергей не знал точно, в какую именно одежду он одет, но во сне он чувствовал, что предложение гостей едва ли понравится тем женщинам, которых он любил и которым он поклонялся, как богиням. Он чувствовал, что будет просто не в состоянии поклоняться только богу-мужчине, да ещё в одном лице. К чему тогда стремиться, что познавать. Поклоняться Богине – женщине как своей ипостаси он ещё согласен, но мужчине, пожалуй, нет.
Молчание нарушил один из философов: "Нашему императору не нужна мудрость, ему нужны могущество и власть, в том числе и над богами. Могущество и власть легче осуществлять над разрозненными и небольшими народами. Народы можно сделать мелкими, дав им многобожие по их интересам. Одним народам дать богов "порочных", например, бога пьяного разгула и поставить его на службу императора. Другим бога разврата и опустить в эту яму "золотую молодёжь", чтобы никакие мысли о власти ей не лезли в голову. Третьим – богов труда и внушить им, что именно это самые достойные боги. Четвёртым народам дать богов, олицетворяющих собой власть и силу, могущество и деньги, и их тоже поставить на службу императора.
Мы давно и успешно так живём. Мы подняли очень высоко финансовую планку соития ради рождения детей между могущественными и знатными родами, одновременно открыв шлюзы разврата для всех народов. Ни рабы, ни свободные граждане не стремятся рожать детей, но они стремятся получать удовольствия. Из их удовольствия император получает воинов и проституток, землепашцев и рабов. Для этих народов удовольствие соития мы сделали единственно бесплатным удовольствием.
С другой стороны, императором ведётся строжайший учёт детей, рождённых в могущественных кланах. Так как любое рождение ребёнка, особенно сына, усиливает эти кланы. Более того, надзор ведётся и за самим императором. Ему, как и всему его окружению, спокойней жить со своим оруженосцем, чем со своей женой".
Вновь наступило долгое молчание.
Сергей отчётливо увидел во сне причину заката многих цивилизаций и исчезновения целых народов. Он почему-то был уверен, что и эта, наплывшая на него во сне цивилизация, долго не продержится.
Молчание нарушил белый жрец: "Мы пришли к вам с Востока, и мы уже наблюдали столь же рациональную цивилизацию, она сошла с Земли как сходит высыхающая на солнце лужа, ничего не оставив после себя. На освободившемся месте зародилась другая цивилизация, где женщин унизили общественным бесправием, но наделили неограниченным семейным значением. Там можно было купить себе много женщин и жён и зачинать детей хоть по несколько раз в день, были бы силы. На Востоке большое количество жён и детей только увеличивали собственное могущество и богатство. Согласитесь, что такой подход исключает само зарождение разврата, могущества одного человека над многими, так как многочисленные родственники просто не допускали этого.
С другой стороны, народы этой цивилизации относились к женщине как к товару, причём к дорогому товару. Не каждый мужчина мог купить себе жену. Часто несколько мужчин покупали одну женщину и жили с ней. Уместно заметить, что вопрос наследования родового права и могущества возникал и там, но наследник рассматривался как главный попечитель своего рода, клана, а уж затем остального народа, жизнь которого была устроена по такому же принципу.
Но и эта цивилизация исчезла. Беспросветная работа на "дежурного по роду" и ограниченность родового ресурса гнала представителей этого народа к расселению по всему миру".
По лицам философов было видно, что, напрягая все своё внимание, они понимают далеко не всё.
Один из них спросил "Там были только красивые женщины, и совсем не было некрасивых и потому дешёвых?"
Жрец улыбнулся и ответил: "Своим вопросом вы очень точно наметили грани непонимания истины между народами. Женскую красоты лица и тела ценили и там, но больше ценили другие качества, составляющие, кстати, ещё большую красоту. Такие как ум, рукоделие, способность любить. Но и это не спасло известную нам цивилизацию".
Жрецы и философы опять надолго замолчали. Сергей знал причину. Она была проста и по сути, и по форме, но трудна для понимания. Каждый из мужчин задумался над качествами той женщины, которая жила рядом с ним в это время. Сергей задумался вместе со всеми, и ему открылась устрашающая безликость окружающих его женщин. Настолько устрашающая, что во сне он стал торопить продолжение сна.
Молчание нарушил самый молодой философ, у которого, по всей видимости, ещё не было богатого опыта общения с женщинами: "Я, кажется, понял, что вы хотите нам сказать. Наша цивилизация центростремительна и направлена на могущество одного лица, нашего императора, который концентрирует власть, богатство, силу, но всё более возрастающую мощь так же трудно охранять и удерживать в своих руках, в итоге произойдёт взрыв, который погребёт под своими обломками своего создателя.
Та цивилизация, о которой рассказали вы, наоборот, была центробежной. Распространяясь по миру, она распылила свои силы".
Жрецы согласно кивнули.
Сергей проснулся с застрявшей в мозгу мыслью: "А дальше…."?
А дальше Сергей додумывал сам.
– Сколько тысячелетий прошло, – думал он, – с тех пор, как была открыта истина, есть даже стенографические записи основных принципов жизнеустройства и законов мироздания, но "грабли" всё так же больно бьют по голове. А с другой стороны, разве может быть услышан человек, призывающих всех людей любить друг друга, когда всем людям надо стеречь своё добро друг от друга, при этом ещё и делить его между собой, и что самое трудное, между "своими".
Но Иисус уже принёс искру. Из искры возгорится пламя прозрения. Не беда, что люди, которым было кого любить, что копить, а главное стеречь, сделали всё для того, чтобы погасить искру, а её носителя унизить и убить. Искра была, и её подхватили. Не было бы счастья, да несчастье помогло. А всё-таки интересно развивались события той далёкой поры. Ни высокий ум, ни сильный дух, ни многочисленные философы разных народов не смогли остановить единственного фанатика "ветхой веры". Но бывают ли случайности?
Римляне были очень близки к тому, чтобы понять истину, которую им принёс Иисус Христос. Они уже поднялись на необходимую высоту знаний, чтобы увидеть, чем можно объединить захваченные ими и сплочённые в одну империю народы. Но не увидели. Римляне были помешаны на своём праве и предпочитали удерживать народы в повиновении силой права и своих легионов, чем объединять их на основе любви. Только римские наместники в далёких провинциях понимали, что устойчивость империи может дать только любовь. Цезарь и Клеопатра пытались доказывать это на практике.
Сергей вспомнил свой сон, и мысль продолжилась: "Но в самом Риме делили и стерегли только власть, могущество, деньги, одновременно сея вокруг разврат и создавая из Рима огромный имперский бордель. Деньги становились основой, у них появились свои поклонники, сделавшие их своей верой. Римляне пропустили страшный удар. Боги на Олимпе залились горючими слезами. Народные толпы забыли своих богов и включились в погоню за деньгами. Знаменитая римская мудрость сошла на нет. Иисус был услышан, но не был понят. Его просто некому было понимать. Его последователи, ставшие апостолами, знали грамоту и знали её цену в Риме. С оригинальными мыслями и философией можно было "причалить" к богатому римскому шалопаю и блистать перед гетерами странностью речей.
Последователи устремились за Иисусом, как за странным человеком, не говорившем о привычных людских пороках и о путях их преодоления. А говорившем о целостности мира. О равенстве всех перед законом Бога, о том, каким он может стать прекрасным, если в его основу будет заложена любовь и красота.
– Да, так и было, – думал Сергей, – для людей той поры, да и нашей, эти знания были крамольными, но как ими можно было блеснуть в узком кругу своих товарищей, а там глядишь, и на тебя прольётся золотой дождь. Всегда можно найти место, где можно говорить всё, что хочешь, главное, правильно расставить акценты, я открываю знания, вы платите, а не наоборот. Последователи, наверняка, думали об Иисусе, какой простак, делится мудростью с чернью и не берёт за это деньги. Хотя знания стоят больше, чем собранные с черни налоги. Последователи, наверное, думали, что за такие знания можно потерпеть и временные неудобства. Тем более, что за речи Иисуса Христа подают милостыню, а он столь щедр, что делит её со всеми. Последователи не домысливали речи Христа, они их примеряли к своему будущему процветанию.
Речи Иисуса о свободе, любви, равенстве, красоте будущего мира домысливал народ на площадях. Домысливал часто правильно и высказывал их продолжение более откровенно, а следовательно, крамольно. Так живёт вечная народная мудрость, освобождаясь от римского права и написанных могущественными людьми законов, народная мудрость стремилась к счастью. Народная мудрость выходила из-под контроля римского права, которым себя наделили могущественные люди. Мудрость выходила и из-под контроля тех, кто купил себе римское право на осуществление власти.
Эти испугались более всего. Иисуса распяли, грамотных последователей купили и заставили их писать о том, куда с ним ходили, что делали, о чём говорили, но при этом объяснили им, что в их собственном благополучии первично, а что вторично, и что у римлян ещё много крестов для распятия тех, на кого укажут поклонники денег.
Последователи старались изо всех сил лишить народы мудрости и опять вернуть его в рамки права и законов, так появились заповеди, которые в точности повторяли римское право на осуществление могущества. Но так как заказчиками были не римляне и деньги платили не они, то появились некоторые выгодные заказчикам уточнения.
То, что написали последователи, сильно отличалось от того, что слышали народы. Последователей "вознесли" деньги. Народы, став ещё более разобщёнными, впали в глубокую депрессию, из которой их не могло вывести даже посещение построенных в честь Иисуса Христа и его апостолов храмов в которых одним и тем же "святым" предписывалось разное поклонение.
Предвидел ли Иисус Христос подобный поворот событий?
– Почему предвидел ли, – сам себе ответил Сергей, – он видит и ждёт пламени из искры Бога.
Ваня, он же Сергей, тщательно изучил все новые мысли и картины жизни, присущие землякам в стране опыта, на Родине. Более того, он внёс в жизнь людей и кое-что своё, островное, уловив из разных космических шумов причины, по которым жизнь людей была именно такой, какой они её видели. Внесённое им было понято земляками как конец света для одних и начало для других. И это потому, что Ваня, обладая массой талантов, толком ничего не знал. Он просто чувствовал основы мироздания и смутно помнил, что там, где тень, должен быть и свет, а там, где воры, должна быть и альтернатива. В общем, пока одни "тырят", другие их пасут.