Я старый игрок, и я всю жизнь играю за Россию. За страну, где выигрыш невозможно сохранить ни в "душе", ни в "кармане". Здесь нет противоречия уже сказанному. В мире есть большая категория людей, считающих себя аристократией, элитой человеческого рода, предки которых, так или иначе, были выходцами из России. Предки эти были первыми победителями первых игр, их наследники многое растеряли и утратили, но сохранили твердое убеждение, что высокую душу можно вскормить только на спонсорские, даровые российские деньги. Наследники так заигрались и увлеклись " вскармливанием" молодой элитарной поросли, что утратили само понятие о душе. Если душа вскормлена на спонсорские деньги, она не имеет понятия о том мировом хаосе, который творится вокруг нее. Она уподобляется богу, не достигнув и ног его, и теряет ориентацию, за что бывает наказана. Где они, эти аристократы, промотавшие Россию, где завтра окажется сегодняшняя элита, которую сегодня (вдруг!) признали еще те аристократы, промотавшие Россию? Потомки "царских" кровей не устают приезжать в Россию и как прежде говорить о "великом". Я старый игрок, привыкший ко всему, в том числе и к тебе. Я был бы несправедлив к тебе, если бы не поблагодарил тебя за то, что иногда ты слышал меня и озарено, и вдохновенно любил Россию.
Высокую душу может дать и нищета, и какое-нибудь небесное знамение, вдруг сделавшее человека юродивым, святым. И высокие души богатых аристократов, и высокие души убогих нищих хотят одного и того же, они хотят мира и покоя. Страшно оказаться по середине, вскормить душу на среднем достатке, наблюдая и пик низа, и пик верха, и вдруг понять, что ты один, потому что каждый с такой душой считает так же, как ты. Тебя не принимают аристократы, но их убогость тебе уже видна, не влекут и нищие, потому что высокая душа в нищете – это бог, это совсем другой мир, хоть и на этом свете. И ты, средний, с "высокой" душой начинаешь метаться, пока не озлобляешься и не приходишь к мысли о том, что в грехе нет порока, и что греха нет. Нищим, что бы ты не сделал, повредить невозможно, они над суетой. Остальным надо доказать, что ты не хуже, чем они. И начинается игра средних одиночек, которые, как жернова, сметают то сытых, то голодных. Тут уже не удержаться в центре, слишком видима альтернатива между я и они. Я не осуждаю тебя.
Но возникает все тот же вопрос, когда играет ребенок, это игра или что? Если к достижению баланса подходить с позиции приобретенного опыта, а опыт для человека – это как минимум средний возраст, то почему все вздыхают о детстве. Может ли игрок быть на крайних позициях Бога и Народа и не одно ли это и то же по сути? Ребенок растёт независимо от прилагаемых усилий, как и умирает старик. Так и народы приходят и уходят из жизни независимо от своих усилий. Только между ними есть то, что нами называется человеческой жизнью, что даёт ей развитие, ход мысли. Наверное, это мой опыт, длительный опыт твоей души.
Опыт в традициях, правила в принятых нормах. Правила учат, традициями живут. Причем правила есть во всех земных отношениях.
У людей есть правила поведения, правила дорожного движения, законы, кодексы и т. п., словом, все мыслимое и немыслимое стараются описать и придать этому ограничивающие рамки определенных норм. Но кому хоть раз в жизни не говорили: "Забудь всё то, чему тебя учили"? Мы это просто выслушиваем, часто не понимая глубины сказанного. Кому прежде всего выгодны правила, учебные программы, а главное общее и упорядоченное обучение людей определенным правилам? Конечно, игрокам. Обучающие программы, законы и т. д. отдаются и раскрываются игроками после того, как они по ним уже сыграли и перешли на новый уровень игры. За всю свою жизнь я не встретил ни одного преподавателя ни в школе, ни в ВУЗе, который бы делился с обучаемыми своим опытом, своим " тайным" знанием выживания в этой жизни. Преподаватели либо сами знали не более того, что было написано в учебниках, либо не отклонялись от них, фактически просто не желая плодить конкурентов. Даже не у каждого игрока есть свой ученик, с которым бы ему хотелось поделиться своим опытом. При этом совершенно не важно родственник ты ему или нет. Важно другое, как ты будешь относиться к полученному опыту, не приобретенному, а именно легко полученному.
Одними игроками опыт мучительно приобретается, часто к результату ведут страдания, вспомните детство Н. Паганини, другими опыт приобретается легко, но чужой опыт, не ими выстраданный. Иногда это от бога, как у Моцарта, но более показателен пример Прометея, подарившего людям огонь и жестоко за это наказанного. Наказанный справедливо, он не приложил никакого труда, не приобрел никакого личного опыта, но отдал чужой, украденный им у богов опыт людям, дав им огромный толчок в развитии. Он усилил всех, без всяких правил, ограничений, законов. На первый взгляд это хорошо. Но любое усиление всех без исключения людей ведет к еще большему хаосу, которым становиться труднее управлять. В таких условиях уровень игроков должен постоянно возрастать, но они такие же люди, с такими же привычками, недостатками, болезнями, и они это не просто осознают, они это твердо знают. Поэтому они больше, чем остальные, заинтересованы в покое, балансе и в сохранении своего опыта, как можно в более тесном кругу. Но и опыт, и взгляд на него у людей разный, для Прометея украденный у Богов огонь был священным и очищающим, а люди на священном огне Богов стали жарить мясо и друг друга. Гении пытались объяснить ошибку, но кто их слушал? Ведь и ты не слышал меня, хотя я всегда был рядом.
Гениев не любят именно за их прорывное озарение, не факт, что предложенное гениями есть новое, еще неведомое знание. Просто мудрые игроки жили – не тужили, пользовались тайно своим опытом, пока какой-нибудь гений не заявил о нем как о величайшем открытии. После этого гению приходится создавать оболочку величия и национального достояния, а его "открытию" придавать статус закона или правила, в конечном итоге озвученное "открытие" списывать из разряда "тайного" знания и переводить его в разряд учебного правила. Возрастает работа, активизируется мысль, направленная в основном на то, чтобы не дать гению высоко поднять занавес над своим открытием. Поэтому при жизни гении несчастны, им не помогают ни те, которых они фактически предают, ни те, ради которых они стараются.
Игроки даже вбросили в мир мыль о том, что гений – это непременно больной человек. Но, если бы ты был внимателен ко мне, то ты бы понял, что гений – это игрок – одиночка. Он играет со всем миром и хочет встать над игральным столом не в окружении других игроков, как равный, а как равный Богу, Солнцу и т. д. Есть ли правила в этой игре, вернее могут ли в этой игре быть правила? Нет. Есть озарение, которое только потом укладывается в правила.
Озарение – это для избранных, а для остальных весь смысл в удовольствии играть по давно известным правилам заключается в том, что каждый игрок свою игру начинает с нуля, и его успешность в игре зависит от того, как быстро он пройдет "мертвую" зону чужого озарения и накопленного другими опыта. Он набивает те же шишки, что и его предшественники. Но, набив их все, может выйти на новое озарение. Я не мешал тебе набивать шишки, но ты не размышлял над их природой.
Молодость, первый успех, обыгрывание тех, кто давно уже в игре, вдохновляет и окрыляет. Но после того, как научился просчитывать ходы, предвидеть результат, сталкиваешься с ничейной ситуацией, за которой правила игры стираются. Остаются чувства, которые заполняют и ведут тебя. Даже в самых сложных играх возможен один победитель, не досягаемый для других, но и он устаёт от игры, приходит к пониманию, что это не главное, что есть ещё нечто. Кому – то это нечто очень не понравилось, и он придумал никогда не надоедающую игру – политику. Спрятав в её разнообразных альтернативах единственную альтернативу выбора между добром и злом. Но ты был глух и к моим повторам.
Конечно, на земле, среди личностей, самые большие игроки – это политики, и самые большие политики – это игроки. Многие мудрые люди уже поняли, что можно играть во что угодно, как угодно и чем угодно, нарушая все самые мыслимые и немыслимые правила. Одного нельзя делать: играть интересами своей страны и своего народа, ставить их на кон, скидывать в прикуп и т. п. В этом мудрые игроки сильно ограничили сами себя. Несмотря на то, что нам более и лучше всего известны повадки родной страны, следовательно, и играть в ней проще. Но покой, в виде запасного устойчивого игрального стола, не менее важен, чем сама игра. Если, конечно, думать и обо мне, и о, своей вечности. Тем не менее, азарт неукротим. И вот мы имеем транснациональные корпорации из игроков, ограниченных правилами в своих странах, странах золотого миллиарда, но играющих против остальных без всяких правил.
Пока знание этого факта не дойдет до ума каждого игрока в других стран, как в свое время дошло до западных граждан, они, эти развивающиеся страны, будут проигрывать. Исключение составляет, наверное, только Россия.
Внутренняя сила русского народа настолько огромна, что игроки в России до сих пор играют по старым, без ограничений в собственной стране, правилам, с максимальным выигрышем и максимальным проигрышем. Кто кого, без всяких ограничений и правил. Одна из затянувшихся очень старых игр, назовем ее "игрой в донос", в первозданном виде сохраняется только в России. Россия в этой игре выглядит моложавым пенсионером. Угробив огромное количество народа, столкнув лбами разные жертвы самых разных репрессий, мы опять нашли крайнего в системе КГБ и набросились на него.
Очередные игроки во власть, едва-едва одержав шаткую победу, принялись объяснять всему миру, что "стучать", "сажать", "следить" нехорошо. Западу эти наши крики безразличны, так как всех, более-менее умных людей во всем мире "стучать" заставляют прежде всего обстоятельства собственной безопасности. Но то, что россияне на виду у остального мира взялись каяться и примиряться, открыло все их карты и "засветило" прикуп. А что еще нужно игроку, чтобы обыгрывать? Проблему эту муссируют только в России. Весь остальной мир эту ступень в игре давно пережил и не мучается совестью, и уж тем более не примиряется с соседом, если "тихо" сдал его за неуплату налогов, совершение кражи и т. п. Для всего цивилизованного мира "стукачество" обрело форму закона, а "стукачи" – статус добропорядочных граждан. А сама игра вышла за обыкновенные рамки подсматривания карт. Развитые страны на то и развитые, что научились показывать не те карты, которые на руках. Этому обучились и матерые политики, и простые граждане, именно это понимание способствовало созданию и укреплению семьи. Они поняли, что самый богатый и удачливый игрок ничего добровольно не отдаст, обыграть его невозможно, потому что у него есть "семья".
Поэтому, только создав собственную семью, общину, укрепив ее, можно играть на равных. Не выяснять кто главнее, а играть в игру за жизнь. Иначе бунт и крах.
Войны, бунты, упорядочили правила игры и взаимоотношения на Земле. В России же понимание о семье как единой команде игроков, к сожалению, не сложилось. Россия состоит из одиночек, которые постоянно выясняют, а кто же сегодня главнее, у кого больше очков в "заначке" и т. п. И только доведя таких же одиночек из народа до хулиганства и революции своим постоянным властным беспределом одних над другими, успокаивается. Причем успокоение протекает при сведении счетов очередных победителей с очередными жертвами, по большому счету ничем друг от друга не отличающимися.
Согласен, за тот крепостной беспредел, который творили дворяне и попы можно было их и ликвидировать, но это не твоя прерогатива. И Иван, не помнящий родства, порождение не социализма по – российски, а необходимое условие выживания в России, заложенное "соседними пришельцами", игом, самодержавием Рюриковичей и Романовых, крепостным правом и административно-дворянской системой. Взлеты и падения во власти возможны только в стране, где нет семейной и общественной памяти. Кто и когда в России хранил память о своей семье? Очень небольшая каста избранных. Но для большинства это было просто опасно.
Сначала дворяне искали в каждом человеке следы его беглых предков и каторжан, а это почти все население российских окраин, из которых, в сущности, и состоит Россия, ну а потом, как и положено, бывшие каторжники стали искать в каждом своем сограждане следы "благородного" дворянства. Если бы в России были семьи, смена власти была бы невозможна. Варягов на престоле никогда бы не было. Но увы, гражданские семьи в поколениях разрушаются государством, причем совершенно неважно, кто во главе. Данное разрушение заложено в саму систему государственности, а для создания мафиозных семей не было объективных причин. Россия достаточно быстро избавлялась от любого внешнего гнета, а внутренний, вроде как сама мафия и есть, а это не что иное, как само государство.
Разрушение семьи и самой памяти о ней выгодно игрокам за власть в России. Без памяти народ готов бежать за любым игроком, сумевшим увлечь его или "купить" очередной мечтой о светлом будущем. Поэтому муссировать проблемы порочности "стукачества" более чем выгодно, но при этом ещё выгоднее "стучать". Всегда есть крайний, причем с обоих концов, и кто стучит, и кому стучат. Заранее прописывается схема для будущего дележа при любом прикупе и раскладе. Я не раз показывал тебе эту альтернативу и намекал, кто искушает, но ты всё время спешил.
А смысл данной игры состоит в том, чтобы лишить возможности внука опереться на деда. Необходимо так опорочить деда, чтобы для его внука разрушение того, что создал его дед, было и искуплением, и покаянием. А пока поколение за поколением искупают вроде как грехи своих предков, Россия переходит из одних чужих для нее рук в другие, на самом деле оставаясь всё время в одних и тех же руках того, кто стоит близ каждой двери. Ты больше прислушивался к нему, чем ко мне. Хорошо ещё, что он несильно ценил тебя и всё время держал тебя "впроголодь".
Ты уверовал, что отставание государственной системы России и народной ментальности с вытравленной памятью от других цивилизованных государств огромно. Ты решил, что любое цивилизованное государство такие составляющие как здравоохранение, образование, спорт, социальную политику возвело в ранг государственной безопасности и возложило заботу о них в том числе и на спецслужбы. Ты мучился вопросом – по какому принципу идентифицируются спецслужбы в России? И пришёл к выводу, что, как правило, по осуществленному ими террору, и это постоянно, от "слово и дело", жандармерии, ЧК, НКВД, МВД, КГБ, ФСБ и т. д. Но причем здесь силовые структуры, которые состоят-то из самых преданных данному государству людей, и для которых ответом на любой вопрос будет: "Что поделаешь, служба"? И главное, и наверное самое невеселое состоит в том, что под жернов альтернативы эти люди идут в первую очередь. В результате нанесенная обида накладывается на знания, умения, информацию этих людей, и автоматически начинается разработка новой альтернативы.
При таком государственном устройстве разрозненные игроки пробиваются к наиболее сильному и в дальнейшем связывают свою жизнь только с ним. Любой из них и все вместе они могут продать государство. Но они никогда не продадут его Главу. Глава, Вождь – это единственный суррогат их человеческой памяти, лишенной поколенной, как гражданской, так и мафиозной семьи. И так круг за кругом. Но кто Глава в этой игре, я тебе говорил, и не раз.
В большой игре – большой прикуп. Прикуп. От прикупа зависит чья-то игра. Ловкий и опытный сдающий даже знает чья. Но это, если остальные игроки либо менее искушены, либо "прощают". Это то самое сохранение баланса, когда выигрывает тот, кто сам себе, или под кого-то сдает карты. Игра зависит только от смены раздатчиков, главное не зарываться и не желать большего, чем тебе позволено. Если у одной из равных сторон выигрыш оказался больше обозначенного другими игроками, возникают колебания недовольства, которые могут создать резонанс, вплоть до разрушения любой из сторон. "Святость" карточного долга не прощают только новичкам или заигравшимся игрокам. Особенно ярко это проявляется в главной игре за мировым игральным столом. Я опять о политике.
Почему есть цивилизованные страны и остальные? Цивилизованные более умело задают круг контекста и следуют ему. Причем сам текст, сами правила игры могут очень сильно отличаться от тех, что задаются в контексте. Например, ни один политик не говорит, что хочет войны, что очень хочет ослабить соседнюю страну, чтобы усилить свое влияние. Но он постоянно думает только об этом.
Выигрывает тот, кто более успешно создает круг контекста. Игрок в политике буквально навязывает народам свою игру, выводя их на ту или иную проблему, сталкивая их с этой проблемой. А когда проблема опасно нависает, тот же политик начинает ее решать, часто выдавая свои усилия за титанические. Распознать что к чему, к сожалению, могут только игроки, только те, кто думает над сохранением баланса и ставит себя в центр игры, в центр мироздания.
Самое удивительное, что люди, живущие в России, быстрее других улавливают суть происходящих вещей, именно в России очень быстро и очень правильно отражаются все мировые процессы. Но увы, Россия сама не в состоянии обеспечить свой народ так, чтобы они творили в своем кругу избранных и не пытались заявить о своих открытиях во всеуслышание. По этой причине любое открытие, любая идея, рожденная в России и не "нужная" ей, попадает на благодатную почву западных технологий, где меньше творчества, но больше практической возможности технического завершения пусть даже кажущегося "бреда".
Что такое российский ум, поддерживаемый западными деньгами, Россия ощущала всегда. Но особенно остро в период, связанный с В. Лениным. Он не нашел понимания в России, как и М. Горький, как и Герцен и т. д. Не нашёл понимания у кого? У игроков за власть, у тех, кто обладал ею на тот период. Почему? Да потому, что Россия не в состоянии защитить тех, кто "прёт" со своими открытиями на неё "буром". Они, эти гении, быстро нищают, "шизофренеют" и озлобляются, быстро попадают в поле зрения других игроков, хорошо, если своих полуграмотных филеров, делающих на них "безвредную" для страны карьеру. А если это игроки за власть, опять же хорошо, если свои. Ну, поубивают, воспользовавшись идеями гения, властную верхушку. Кому ее жаль? Ну, посадят на престол своего человека. Переворот, он и есть переворот.
А если игроки чужие, которые смотрят на Россию как на Луну, где надо до лучших времен оставить свой знак на владение и ждать благоприятных времен, в данном случае времен, когда на российской земле не будет россиян.
Более искушенные, но менее активные игроки в России переходят в разряд юмористов и сатириков с тем, чтобы смешить свой народ вещами, над которыми в других странах работают целые научные институты. Простой пример из прошлого века: М. Салтыков-Щедрин писал: "Мужик не боится внутренней политики, потому что не понимает ее.