Эрик, уходя, похлопал его по плечу:
– Остальное – по возвращении. А с сердечными делами ты справишься. Ты профессионал…
32
Теплая вечерняя дымка перегруженного машинами города сглаживала краски и создавала предчувствие отдыха. Олеся шла по Оксфорд-стрит по направлению к вокзалу Виктория, где они с Анной договорились встретиться после занятий. Анна приедет не раньше семи, так что у нее почти два часа свободного времени. Она с этой девочкой уже почти двадцать лет, и теперь уже карьера няни казалась ей единственно возможной для провинциалки с хорошими манерами и неплохим образованием. За эти годы многое изменилось. У Олеси своя квартира в Москве, которую она сдает. Неплохое обеспечение на тот случай, если она больше не захочет работать. Да и кто возьмет на работу женщину сорока лет, которая двадцать лет не работала по специальности? О том, чтобы вернуться обратно в бухгалтерию, Олеся и думать не хотела. В ее контракт входило отсутствие собственной семьи и посторонних связей. Было куплено все ее время – все двадцать четыре часа в сутках, которыми она должна была заниматься только Анной. Ее болезнями, страхами, стремлениями, радостями и успехами. Она имела отношение ко всему, что было связано с этой девочкой, которая уже стала взрослой, почти женщиной и теперь делала попытки выйти из-под ее тотального контроля.
Телефон в маленькой сумочке весело затренькал. Посмотрев на экран, Олеся удивилась:
– И что понадобилось господину Федорову? Вчера только обсуждали с ним отчет по дочери…
Трубка заговорила хорошо знакомым голосом, единственным мужским голосом, с которым она общалась, не считая прислуги.
– Я в Лондоне. Нам необходимо встретиться. У меня для вас новости.
Олеся замерла.
– Да, конечно. Я в районе Виктории, так что можно…
– Хорошо, дайте точный адрес, я пришлю водителя. Это не займет у вас много времени.
Олеся огляделась по сторонам и продиктовала номер дома.
Через семь минут она уже сидела в машине Сильвестра, которая везла ее в маленький отель в самом центре, где обычно останавливался Федоров, когда хотел пообщаться с дочерью. Анна жила в своей квартире на Пиккадилли вместе с Олесей, но отец не любил наведываться в это женское царство и предпочитал встречаться с дочерью на своей территории. Однако сейчас он даже не обмолвился об Анне и попросил приехать только ее, Олесю. Сердце помимо ее воли бешено стучало.
– Свидание после двадцати лет службы?
Олеся гнала от себя крамольные мысли:
– Федоров и свидание несовместимы.
Однако нерастраченная женская сущность нашептывала невероятные обещания:
– Он один уже больше пятнадцати лет. Я постоянно при нем, вернее, при его дочери. Внешние показатели у меня в норме.
Олеся достала зеркальце, внимательно и придирчиво осмотрелась.
– Все в порядке. Чем черт не шутит, может, и вправду что-то получится…
В гостинице ее сразу провели в номер к Федорову. Олеся с первого взгляда поняла, что Сильвестр Петрович сильно возбужден. Он то и дело снимал очки, постукивал золотыми дужками по костяшкам пальцев и надевал обратно.
– Не знаю, с чего начать. Присаживайтесь.
Он жестом указал ей на огромное кресло. Олеся грациозно присела и стала терпеливо ждать, пока Федоров собирался с мыслями.
– Я прилетел сегодня, чтобы поговорить с вами лично. Телефон здесь неуместен,
У Олеси пересохло в горле, она боялась пошевелиться. Наконец Сильвестр встал рядом с ней и сказал:
– Я назначил дату операции для Анны.
Все желания и надежды Олеси, собранные в один хрустальный шар, упали с огромной высоты и вдребезги разбились. Олеся мысленно следила за рассыпающимися осколками и даже не пыталась их собрать.
– Значит, в моих услугах вы больше не нуждаетесь.
Сильвестр покачал головой:
– Напротив. Сейчас я нуждаюсь в них как никогда. Я готов удвоить оплату, чтобы вы как следует подготовили девочку к операции. Она привыкла к вам, и с вами ей будет спокойнее.
Собрав остатки мужества, Олеся возразила:
– Анна готовится к этой операции всю свою жизнь. Думаю, это не будет для нее ударом.
У Сильвестра в голосе появились знакомые стальные нотки:
– Думать предоставьте мне. Вам нужно просто создавать девочке привычную обстановку, чтобы ничего не расстроило или не взволновало ее. И вот еще…
Пока он говорил, Олеся впервые позволила себе посмотреть на Федорова пристально, в упор. Несмотря на сильное волнение, глаза его были холодны и речь спокойна. Олеся встала и попрощалась с хозяином:
– Я все сделаю.
Она посмотрела на свои изящные часики и добавила:
– У меня через сорок минут встреча с Анной.
Сильвестр махнул рукой:
– Конечно, вы можете идти. Не говорите моей дочери о нашей встрече.
– Прощайте, Сильвестр Петрович.
Что-то в этом прощании не понравилось Федорову, но он списал этот странный тон своей прислуги на волнение, вызванное важным известием…
Олеся шла, как во сне, в плохом, тревожном сне. Среди уличного шума она не сразу услышала, как зазвонил в сумочке телефон. Она машинально стукнула по маленькому черному стеклу:
– Да, я слушаю.
Незнакомый голос с легким акцентом вывел ее из оцепенения.
– Добрый день, Олеся Викторовна.
– Простите, но я вас не знаю.
– Это прекрасно.
Олесю не удивил странный оборот. Она постаралась отделаться от незнакомца, но он был настойчив.
– Мы с вами никогда не встречались, но я готов сделать это прямо сейчас.
– Извините, я занята.
– Вы заняты чужими проблемами и совсем не занимаетесь собой.
– Вы психотерапевт или просто психо?
– Нет, конечно нет. Я человек, с которым у вас общие интересы.
– У меня в данный момент нет никаких интересов.
– Позвольте вам не поверить. В данный момент вы сильно расстроены своей не сложившейся жизнью. Но это легко поправимо,
– Что поправимо?
– Если вы дадите мне минут десять, я изменю вашу жизнь навсегда. В лучшую сторону.
Олеся резко остановилась и сбросила звонок. Она положила телефон обратно и подняла руку, чтобы вызвать такси. Однако, вместо такси возле нее остановилась спортивного типа машина с открытым верхом. Водитель вежливо улыбнулся и сделал приветственный жест.
– Добрый день. Это я вам звонил. Садитесь быстрее, мне нельзя здесь стоять, большие штрафы.
Олеся открыла дверцу и тяжело опустилась на пассажирское сиденье.
– Откуда у вас мой номер?
– Это было бы слишком долго объяснять. Я лучше расскажу, зачем у меня ваш номер.
Олеся безучастно кивнула:
– Рассказывайте.
Мужчина озабоченно посмотрел на нее.
– Вам лучше перезвонить и перенести встречу с вашей воспитанницей минут на тридцать. Скажите, что встретитесь с ней на вокзале Виктория в вашем ирландском кафе в пять тридцать.
Олеся послушно перенесла встречу и вопросительно посмотрела на водителя:
– Зачем все это?
– Чтобы Анна не волновалась.
Олеся усмехнулась.
– Чтобы Анна не волновалась…
Казалось, что вся ее жизнь состоит из этой фразы. Все вокруг было выстроено в сложную конструкцию вокруг девочки, которой нельзя волноваться.
– Я вас не знаю.
– Тогда настало время познакомиться. Меня зовут Эрик, и я весьма заинтересован в том, чтобы сорвались планы господина Федорова насчет мартовской операции его дочери.
У Олеси засосало под ложечкой. Она почувствовала надвигающуюся опасность.
– Чем вам помешала его дочь?
– Господь с вами, я не монстр какой. Мне только нужно сдвинуть график операции Анны с марта на май. Девочка полна сил, хорошо выглядит, я видел ее сегодня, даже перебросился с ней парой фраз на итальянском. Зачем бедное дитя так старательно учит итальянский, если ее мать не желает ее видеть?
Эрик шумно и театрально вздохнул. Олеся не проявила никакого интереса к его вздохам.
– У вас кто-то на очереди, и вы хотите продать операционное время Анны?
Эрик внимательно посмотрел на Олесю и уже серьезно сказал:
– Вы весьма проницательны, уважаемая Олеся Викторовна. Даже слишком.
– Это не помогает мне в жизни, так что не беспокойтесь.
– Тогда я знаю, что вам поможет в вашей жизни.
– И что?
– Домик на маленьком острове в Эгейском море и деньги, с которыми можно безбедно жить ближайшие лет сто.
– Да, пожалуй* это бы мне помогло.
– Тогда следует торопиться. Вот ваш дом и чековая книжка. Все вполне законно и готово к использованию. Вот ваш билет в Грецию. Вы летите через четыре часа.
– Ноя не успею собраться.
– А зачем вам собираться? У вас все есть. Нужно только приехать домой и насладиться спокойной обеспеченной жизнью.
– И что я должна для этого сделать?
– Я уже говорил вам, что вы очень проницательны.
Олеся усмехнулась.
– Для этого не нужно быть проницательной. Мне не заплатят такие деньги просто чтобы я уехала. Так что я должна сделать?
– Вы встретитесь сегодня с Анной на вокзале Виктория и через полчаса выйдете в дамскую комнату. Можете оттуда не возвращаться, ехать прямо в аэропорт.
– И что будет с девочкой?
– Вас это действительно беспокоит или вы просто хотите унять свою совесть?
– Думаю, что и то и другое.
– Ничего с ней не случится. Она увлечется молодым обаятельным человеком и отправится с ним в романтическое путешествие. Вернется она в середине апреля, так что через месяц, в мае, ее благополучно прооперируют.
– Если я просто исчезну, Федоров меня так просто не оставит.
– Он, конечно, будет вас искать какое-то время. Пока не вернется его дочь. Потом ему станет не до вас, и все само собой успокоится…
33
Небольшая спортивного типа машина остановилась у маленького неказистого на вид паба. Спустившись вниз по довольно крутым ступенькам, Эрик в густом табачном дыму с трудом отыскал Губерта, который с нетерпением ждал его появления в компании с запотевшим стаканом холодного пива на маленьком столике.
– Как все прошло?
– Легче, чем я думал. Эта дама не на шутку обиделась на Федорова, И мстит ему по-женски. Ей доверяют безоговорочно, и служба безопасности будет поднята по тревоге только в понедельник утром, когда Анна не придет на занятия, а Олеси Викторовны не будет на рабочем месте.
– Думаешь, гувернантка не сорвется? Может, в последний момент свяжется с отцом девицы, и тогда мы оба попрощаемся с нашими деньгами. И даже не знаю, с чем еще придется попрощаться, если Федоров узнает про наши шалости.
– Я долго наблюдал за ней и уверен в этой дамочке. Она сейчас в таком состоянии, что жалеть никого не будет.
– Сколько времени Федоров потратит на ее поиски?
– Дня два. Так что дом на нее лучше не оформлять. Деньги за это время она тоже потратить не успеет. Расходы минимальны.
Губерт согласился. Тревожное ожидание завершения сложной партии, на кону которой тридцать миллионов, заставляло его снова и снова возвращаться к деталям, чтобы сделать все чисто и ничего не упустить…
В небольшом вокзальном кафе в ирландском стиле пахло кофе, и Олеся не удержалась:
– Мне капучино.
Она по привычке всех северных жителей сначала согрела руки, осторожно обхватив белоснежный фарфор. Стараясь унять беспокойные мысли, она не заметила, как пришла Анна.
– Кофе? Мы же договорились, что на ночь больше никакого кофе!
– Я не пью, я получаю удовольствие. Звонил твой папа.
– Чего же он хочет?
– Он хочет, чтобы ты прилетела…
Анна не дала Олесе договорить:
– На каникулы домой?
– Нет, в Москве тебе делать нечего. Так он сказал.
– И куда я должна ехать?
– В Цюрих.
Анна побледнела и медленно опустилась на стул возле Олеси. Она, конечно, знала, что настанет этот день, но мысленно всегда оттягивала его.
– Когда?
– В начале марта.
У Анны заныло между лопаток. Значит, осталось не больше недели. Почему за нее все решает отец?!
– Почему Цюрих?
– Там какое-то новое оборудование. Твой хирург проходил на нем обучение и через пару недель будет готов принять тебя.
– Не принять, а резать. Достанет мое сердце, будет туда что-то ввинчивать, а потом засунет обратно. И если повезет, то я выживу.
– Выживешь. У тебя уже было столько врачей, что еще один тебя не напугает.
– Еще как напугает. У меня какое-то нехорошее предчувствие. И самое плохое то, что отцу это бесполезно говорить. Если он решил оперировать меня прямо сейчас, то спрашивать никого не будет.
Олеся вздохнула. Эта девочка снова старается привлечь к себе внимание. Отец потратил столько сил и средств, чтобы наконец избавить ее от дамоклова меча, висящего над нею столько лет, а она капризничает.
– Думаю, что у тебя есть время привести в порядок свои дела.
– Хочу съездить к маме в Италию.
Олеся отвела глаза. Она вспомнила свой недавний разговор с Екатериной Федоровой. Анина мама была еще слишком молодой и красивой, чтобы тратить себя на заботу о повзрослевшем ребенке:
– Вам не стоит привозить Анну ко мне. Весь этот год я буду занята. Может, на Рождество в следующем году получится. Как-нибудь потактичнее передайте это девочке. Постарайтесь не слишком расстраивать ее. Всего хорошего.
Олеся слышала, что у Федоровой появился молодой ухажер из команды Феррари и теперь она целыми днями пропадала среди пропахших маслом и бензином странных людей в яркой униформе. Эта жизнь ее увлекает. Поэтому видеть свою взрослую дочь рядом, а тем более представлять ее своим молодым друзьям Екатерина не хотела. Ей изо всех сил хотелось сохранить иллюзию молодости, за которую она цепко держалась в свои сорок три. Олеся была примерно одного с ней возраста и прекрасно понимала начинающую стареть красавицу.
– К маме съездим после операции. До операции – никаких нагрузок. Будем гулять, пить травяной чай и смотреть старые фильмы.
Анна надулась, но спорить не стала. Она медленно встала, словно уже перенесла тяготы операций, пошла к барной стойке и вернулась с салатом и яблочным фрешем.
Поковырявшись в салате, она лениво налила себе полстакана сока, но пить не стала. Ее внимание привлек молодой иностранец с карими глазами, сидящий за соседним столиком и не сводивший с нее глаз. Заметив, что Анна обратила на него внимание, он улыбнулся и с милым акцентом на языке Альбиона спросил:
– Если дамы не возражают, могу я присесть за их столик?
Дамы не успели возразить, как молодой человек оказался в их тесной компании.
– Я приехал два дня назад, остановился в милой маленькой гостинице здесь неподалеку и хотел бы услышать совет от завсегдатаев Лондона, как мне наилучшим образом провести оставшиеся пять дней.
Анна слегка смутилась. Впервые молодой человек обращает на нее внимание и это никак не связано с тестовыми заданиями по экономике, которые она решала лучше всех в группе.
– Зависит от ваших вкусов. В Лондоне есть все.
– Вкусы самые простые. Бары, галереи и красивые женщины.
Олеся никак не могла взять в толк, что на самом деле нужно этому красавцу. Не собирается же он в самом деле провести остаток своего отпуска с ними. Анну никак нельзя было назвать красивой, девочка пошла в папу. А самой Олесе уже далеко не двадцать. Значит, это тот самый молодой человек, который должен соблазнить молодую дурочку. Они хорошо подобрали типаж. Именно такие нравятся Анне. Олеся вздохнула и постаралась кое-что выяснить.
– Ас кем вы приехали?
– Один. Я всегда один. Это помогает мне заводить новые знакомства. Меня зовут Ян. А вы, наверное, сестры?
Маленькая простая ложь заставила женщин покраснеть от удовольствия. Анна поспешила, чтобы Олеся не разрушила сказочно легких отношений с незнакомцем.
– Да, почти сестры. Мы вместе уже почти двадцать лет.
Ян мысленно усмехнулся. Эта девушка так легко обошла вопрос о гувернантке и воспитаннице. Значит, он ей интересен, и теперь все будет зависеть от настроения Олеси. Насколько она намерена закрыть глаза на их начинающиеся отношения и станет ли телеграфировать Анниному папе о странном типе, неизвестно откуда появившемся на их пути. Понаблюдав немного за Олесей, Ян успокоился. Женщина не делала никаких попыток прекратить знакомство, а значит, можно не опасаться разборок со службой безопасности из России. Он улыбнулся как можно дружелюбнее:
– Я из Мюнхена. А вы, наверное, из Италии? Загар выдает в вас южанок.
Олеся натянуто улыбнулась.
– Мы неделю назад приехали из Египта. Хотелось побольше солнца и фруктов.
– Вы солнцепоклонницы?
– Скорее, фруктопоклонницы. Здесь все привозное. Все с привкусом парафина и гидропоники.
Вот мы и съездили на пару недель, чтобы привести организм в норму после зимы.
Девушка сидела опустив глаза, старательно размешивая длинной блестящей ложечкой фруктовый сок в стакане. Молодой человек изо всех сил старался укрепить это шаткое знакомство.
– Какие фрукты предпочитаете?
Анна подняла на него свои маленькие, глубоко посаженные глазки и улыбнулась:
– Я люблю персики, но приходится есть яблоки и гранаты.
– Это потому что персики у вас дома не растут?
– И это тоже.
– Может, нам стоит съездить туда, где сейчас много персиков?
– Спасибо, мы не ходим в супермаркет. Нам все привозят.
Легкая тень сомнения пробежала по лицу Яна. Значит, службы работают. Девочке позволяют быть только в проверенных местах – колледж, кафе, частная клиника. Но как же вокзал? Это место не вписывалось в размеренную жизнь обеспеченной девочки. В этой маленькой стране ее могли бы доставить папиным авто в любую точку в течение дня. Внезапная догадка озарила Яна. Его подстраховывают, эта гувернантка ведет себя на редкость спокойно, как будто знает, что будет дальше. Значит, она не только не будет ему мешать, а будет помогать всеми своими дамскими силами. Он сделал вид, что набрался смелости, и весело предложил:
– Давайте прогуляемся? Вечер такой чудесный…
Олеся строго посмотрела на Анну:
– Папа бы не одобрил!
Потом, обращаясь к Яну, примирительно добавила:
– Не сочтите нас невежливыми, просто у нас не принято гулять с незнакомцами.
Ян выглядел обескураженным:
– Так давайте прогуляемся и познакомимся поближе. Я расскажу вам все, что вы пожелаете узнать обо мне.
Олеся все еще сомневалась:
– Ну, не знаю…
Анна с мольбой посмотрела на нее.
– Олеся, давай немного пройдемся. Мне это полезно, ты сама всегда это говоришь.
Олеся встала и жестом пригласила девушку следовать за ней.
– Поговорим наедине.
Анна нехотя поплелась за ней в дамскую комнату. В уборной тошнотворный розовый освежитель заставлял посетителей побыстрее покидать это место. Так что вокруг никого не было и можно было спокойно поговорить. Олеся достала помаду и чуть освежила губы.
– Этот молодой человек, конечно, весьма привлекателен, но…
– Какие могут быть "по…"?
– Опыт подсказывает мне, что тебе не следует торопиться с этим знакомством.
– Опыт?! У тебя?!
Олеся гневно сверкнула глазами.