- Нет, насколько мне известно. Но, может, вы лучше посмотрите?
Доктор опять пожал плечами и устало вздохнул. Потянувшись куда-то назад, он выхватил из стопки пакетик, вскрыл его и начал натягивать хирургические перчатки, при этом жестом предлагая мне встать. Я снял брюки и трусы. Мой вялый пенис оказался в его латексных пальцах. Яички и промежность были осмотрены с помощью ручки-фонарика. Весь осмотр занял не больше тридцати секунд и мог бы показаться унизительным, не будь проведен в такой бесстрастной манере, как будто вместо гениталий осматривали репу.
- Как правило, для передачи ВИЧ от женщины к мужчине нужна какая-нибудь открытая рана или ссадина, чтобы вирус мог проникнуть в иммунную систему. Да, теоретически он может проскочить в уретру, но для это вам нужно быть в высшей степени невезучим.
- Это как раз мой случай, доктор.
- Шансы все равно слишком малы… Но, если вы хотите быть абсолютно уверены, мы можем сделать анализ крови и проверить вас на наличие других заболеваний, передающихся половым путем. А потом, через полгода проведем повторное исследование, чтобы получить окончательное подтверждение, что все чисто.
- Я бы хотел сделать тест.
- Tres bieen, monsieur.
Спустя десять минут я уже был на улице, в моем кармане лежала визитная карточка с номером, по которому нужно было позвонить и узнать результат анализа. Я понимал, что доктор в душе отнесся ко мне как к человеку, прежде всего страдающему от сознания собственной вины. Понимал я и то, что, когда вечером увижу Маргит, мне придется признаться ей во всем. Есть вещи, о которых можно лгать. Но есть такие…
Через сорок пять минут я уже бродил по Ботаническому саду, мысленно пытаясь выстроить разговор с Маргит, заранее ужасаясь ее реакции и ругая себя за то, что в очередной раз из-за сексуальной несдержанности поставил под угрозу отношения, которые мне определенно не хотелось терять. Можно ли научиться чему-то на собственных ошибках? Похоже, нет, когда дело доходит до секса. Это как раз та самая область нашего поведения, в которой мы склонны к рецидивам.
Поднимаясь по лестнице к квартире Маргит, я твердил себе: когда готов к худшему, бояться уже нечего. Но это не утешало. Я был виноват - виноват во многом.
Я постучал в дверь. Прошла минута. Маргит открыла. На ней был черный пеньюар, она курила.
- Привет, - сказал я, наклоняясь, чтобы поцеловать ее (заметила ли она мою смазанную речь?).
Маргит не отвергла поцелуй. Я вошел в квартиру. Она взяла меня за руку и повела мимо спальни в гостиную. Я сел в кресло. Не говоря ни слова, она подошла к маленькому столику, где стояли несколько бутылок алкоголя, и налила виски, потом протянула мне стакан. Я глотнул и поморщился: алкоголь больно обжег язык. Она села напротив меня. Улыбнулась. И сказала:
- Ну, и кого ты трахал, Гарри?
13
- Не понимаю, о чем ты, - сказал я.
- Обманщик, - рассмеялась она.
Я глотнул виски и снова поморщился.
- Что с твоим ртом?
- Я прикусил язык.
- Врешь.
- Ты что, никогда не прикусывала язык?
- Как ее звали?
- Я же говорю тебе…
- Ты говоришь ерунду. Собственно, я и не возражаю. Мне плевать на то, что ты с кем-то спал, - можешь не отрицать это. Так как ее звали?
Пауза.
- Янна, - выдавил я из себя.
- Турчанка?
- Наполовину француженка, наполовину турчанка.
- Как ты с ней познакомился?
Я пояснил.
- И как дошло до секса?
Я сказал и это.
- Она укусила тебя до или после того, как ты вошел в нее.
- После.
- А что было потом?
- Она выставила меня за дверь.
- Так, дай-ка я угадаю… Ты не пользовался презервативом…
- Прости.
- Но за что?
- Потому что теперь…
- Что теперь?
- Наверное, ты не захочешь…
- Заниматься с тобой сексом? - Она снова рассмеялась. - Иногда, Гарри, ты бываешь инфантильным.
Я сник… и действительно ощутил себя инфантильным.
- Разумеется, тот доктор, с которым ты консультировался…
Я поднял голову и с интересом взглянул на нее.
- Откуда ты знаешь, что я консультировался?..
- Ну вот, опять мы за старое. Гарри, ты совершенно предсказуем. И ты стопроцентный американец, когда дело доходит до осознания последствий секса. Поэтому смею предположить, что доктор успокоил тебя, сказав, волноваться не о чем. Но ты все равно беспокоишься - считываешь одну миллионную долю вероятности того, что подхватил какую-то гадость…
- Хватит, - прервал я ее.
- Но почему, cheri. Ты чувствуешь себя виноватым, что трахал кого-то другого? Но вместо того чтобы тщательно скрыть свое маленькое приключение, ты выставляешь его напоказ. И когда я задала тебе прямой вопрос, ты сразу во всем признался и, как мне кажется, уже готов переложить свою вину на меня.
- Я этого не хотел.
- Мне плевать, что ты сделал. Плевать, в какую дырку сунул свой член. Все, что мне нужно, это чтобы взрослый человек относился ко мне по-взрослому. Но когда ты заходишь в мою квартиру, съежившийся от страха…
- Дело не только в сексе…
- Даже притом, что доктор подтвердил, что все чисто?
- Меня шантажируют.
- Интересно, кто же? - спросила она.
Не скупясь на краски, я рассказал ей об Омаре.
- Этот парень определенно хитер. Он думает, что загнал меня в угол…
- Но так и есть.
- И что мне делать?
- Ты не станешь платить ему деньги.
- Но он исполнит свою угрозу…
- Пускай. Ты будешь упорно отрицать все. И поверь мне, мадам Челюсть тоже.
- Это не остановит его. В лучшем случае мне начистят физиономию.
- Главное - выиграть время. Скажи Омару, что дашь ему денег, только у тебя сейчас нет наличных. Скажи, что достанешь деньги в течение нескольких недель. Если он будет настаивать, стой на своем. Какой у него выбор? Идти рассказывать ее мужу? Если он это сделает, денег не получит. А его интересуют только деньги - тысяча сейчас, а дальше все, что он сможет высосать из тебя. Так что держи его на поводке. А тем временем, думаю, тебе следует встретиться с мадам Челюсть и поставить ее в известность о том, что происходит. Она определенно поможет тебе решить проблему. Предложи ей такой вариант: она говорит мужу, пока он был в отъезде, Омар пытался приставать к ней. Пусть расскажет все в подробностях, покажет, как он ее лапал. Она должна представить все это в самом отвратительном свете. После такого степень доверия к Омару упадет до нуля. Он может рассказывать мужу все что угодно о тебе, но тот ему не поверит. Потому что будет думать, что Омар пытается свалить вину на тебя.
Я смотрел на нее, потрясенный.
- Какое элегантное, при всей своей мерзости, решение проблемы…
- Но у этого решения есть цена.
- Интересно какая?
- Я хочу знать, что произошло с тобой в Штатах, - что такое ужасное ты сотворил, что у тебя не было выбора, кроме как сбежать сюда?
Повисла долгая пауза. Я осушил виски, хотя оно и жгло рану.
- Ты передо мной в долгу, Гарри, - сказала Маргит.
- Из-за вчерашней интрижки?
- Нет… просто я слишком много рассказала тебе о своем прошлом. В то время как ты…
- Ты сочтешь это банальной историей.
- Если она разрушила твою жизнь, вряд ли ее можно назвать банальной. Как бы то ни было, тебе самому хочется рассказать.
- Можно еще глоток виски? - попросил я.
- Для храбрости?
- Ну а для чего же?
Она плеснула мне щедрую дозу. Я отпил половину, пока виски спускалось по горлу, на глазах выступили слезы.
- Ну, смелей, monsieur, - сказала Маргит. - Приступай.
Я глубоко вздохнул. И заговорил.
- Думаю, прежде надо рассказать о моей жене. Я познакомился со Сьюзан, когда учился в магистратуре в Мичигане. Она занималась драматургией и строила грандиозные планы стать профессиональным режиссером. Я в то время работал над диссертацией по кинематографу, и мои запросы ограничивались должностью штатного преподавателя в каком-нибудь хорошем спокойном университете, где не слишком зверствуют с налогами, и где я смог бы преподавать то, что мне действительно нравится. Еще я мечтал о свободном времени, чтобы писать роман. Нет, вру - романы, - ведь я не сомневался в своих литературных талантах. С первой же встречи Сьюзан показалась мне идеальной спутницей жизни. Она была привлекательна… Здоровая, физически крепкая женщина, что очень ценится на Среднем Западе. Конечно, ее нельзя было назвать шикарной - это было бы преувеличением. Но в целом, да, она была прелестна.
- Ужасное слово - "прелестна". Готова спорить, она вечно ходила в джинсах, кроссовках, кремовых свитерах, лыжной куртке и…
- Может, ты хочешь рассказать эту историю сама?
- Так я угадала?
- Да, угадала. И мы действительно поженились еще до защиты своих диссертаций. И оба нашли работу в колледже Кру, в Огайо. Нам повезло, ведь так трудно найти место преподавателя. Я сразу стал пользоваться популярностью у своих студентов…
- А Сьюзан? Она тоже имела успех?
- Сьюзан, как выяснилось, не вписалась в заданные условия. Она могла бы стать талантливым режиссером - творческое видение и все такое, - но учителем оказалась никудышным. Многие студенты жаловались, что она слишком требовательна, ставит слишком высокую планку, которую не все могут преодолеть…
- Она и к тебе была чересчур требовательна?
- В быту она была слишком педантичной. И да, в профессиональном плане очень активно толкала меня вперед - поскольку, если уточнить, в колледж мы пришли ассистентами преподавателей и для зачисления в штат нужно было написать и опубликовать целый ряд статей.
- Можно я угадаю, что произошло дальше? Тебя зачислили в штат, а ей отказали?
- Именно так все и произошло. Против нее сработало неумение строить отношения со студентами.
- Значит, она оказалась без работы, а ты получил постоянную должность, о которой мечтал, и это означало, что вы осели в том маленьком городке. Все это укладывалось в ваш генеральный план, за исключением того, что твоей жене отныне нечем было заняться…
- Ей удавалось изредка подрабатывать режиссером в маленьких региональных театрах. Но и там возникали какие-то стычки с труппой: то она спорила с оформителем, то обвиняла руководство в некомпетентности…
- Сердитая на весь мир женщина?
- Боюсь, да.
- Следующим поворотом сюжета будет… как и в истории твоей матери… беременность?
- Браво.
- Ну а что, собственно, ей оставалось? Тридцать лет, безработная…
- Тридцать два, если быть точным. Да, ты права, через два месяца после того, как ей отказали в работе, она забеременела. Мы оба обожали Меган с момента ее появления на свет, но ребенком и домом занималась Сьюзан, и примерно через год ее недовольство стало заметным.
- Она не пыталась найти другую работу?
- Конечно пыталась. Проблема в том, что в местный театрах она уже исчерпала свои возможности, и оставалось только пробовать себя в студенческих постановках. Это лишь усугубляло ее отчаяние.
- И отчаяние росло все последующие… Сколько Меган сейчас?
- Пятнадцать.
- Значит, на протяжении тринадцати лет твоя жена все металась?
- Я бы так не сказал, ведь у нее была дочь, и Сьюзан была заботливой матерью. Но когда Меган подросла и пошла в школу, Сьюзан все чаще стала намекать, что устала быть только женой и матерью… Во время ссор она не раз говорила мне, что если бы не приросла к Итону, то могла бы построить блистательную карьеру в большом городе вроде Чикаго - уж там наверняка оценили бы ее высокий профессионализм и не стали бы придираться к ее характеру.
- Какая счастливая женщина… Как ты мог мириться со всем этим?
- Я предпочел не обращать внимания… Тем более что вспышки обычно случались после нескольких бокалов вина.
- Так она еще и выпивала?
- Послушай, мы жили в маленьком городке, где по вечерам совсем нечего делать. Да к тому же, что ни говори, она была в депрессии. И что еще оставалось, кроме как выпивать? Я ведь тоже начал тогда прикладываться к бутылке. Во многом из-за того, что ее недовольство жизнью стало подтачивать наши отношения…
- И ты решил, что единственный способ борьбы с недовольством - роман на стороне?
- На самом деле она первая завела роман… хотя я и узнал об этом гораздо позже.
- И кто был счастливчик?
- Года два назад в колледже Кру появился новый декан - галантный кавалер по имени Гарднер Робсон.
- В Штатах действуют такие понятия, как "галантный кавалер"?
- Среди белых англосаксонских протестантов. Этот парень был настоящий красавчик. Бывший военный летчик. Бывший консультант по менеджменту. Пятьдесят с небольшим. Суперподтянутый, суперспортивный, суперкорпоративный - его пригласил Совет колледжа, чтобы "модернизировать управление", черт знает, что они имели в виду. Когда он стал деканом, в его честь устроили прием, и мы с женой, естественно, были приглашены. Я уже коротко познакомился с Робсоном на какой-то административной встрече и, помню, сказал Сьюзан, что скорее всего, она возненавидит его, поскольку он был рьяным республиканцем и олицетворял собой тот консерватизм, который она так не любила в Америке Буша. В тот вечер вокруг Робсона крутилось много народу, но Сьюзан все-таки удалось прорваться к нему и поговорить. Только потом до меня дошло, что именно в этот момент между ними пробежала искра…
- Как романтично.
- Тогда я не придал этому значения. По дороге домой Сьюзан лишь обмолвилась о нем: "Он неплох… для республиканца". Примерно через неделю она сказала, что у нее появилась частная ученица по драматическому искусству - какая-то выпускница местной школы, мечтавшая о театральной карьере. Сьюзан сказала также, что будет заниматься с ней по вторникам и четвергам, с четырех до шести.
- И ты ничего не заподозрил?
- Нет. Возможно, это было в высшей степени наивно с моей стороны, но никуда не денешься. Я просто радовался тому, что Сьюзан наконец нашла, чем себя занять.
- А ты доверчивый…
- Мне просто хотелось, чтобы жена прекратила критиковать меня по любому поводу. Как только она начала давать "уроки", у нее резко улучшилось настроение. И, представляешь, она даже начала спать со мной. Внешне отношения между нами улучшились. Пока не случилось нечто любопытное. Совершенно неожиданно женщина, занявшая место Сьюзан на факультете драматического мастерства, уволилась, поскольку ее пригласили на работу в другой колледж. И Сьюзан предложили годичный контракт.
- Конечно, стараниями декана…
- Сьюзан, естественно, была в восторге. Вернувшись к преподавательской деятельности, она, казалось, совершенно изменилась. От былого перфекционизма не осталось и следа. Теперь она стала настоящим "командным игроком"…
- Декан здорово поработал…
- Да, но Сьюзан так здорово заметала следы, что я по-прежнему не догадывался о том, что у нее есть свой jardin secret. Даже на следующий год, когда ее вдруг повысили в должности, назначив штатным преподавателем, я и ухом не повел.
- А другие?
- Поскольку Кру - маленький колледж, уверен, разговоров о ее стремительном продвижении было много, это беспрецедентный случай, чтобы тот, кому было отказано в зачислении в штат, вдруг получил второй шанс. Но, до меня эти разговоры не доходили, ведь среди сплетников действует негласное правило - обходить вниманием того, о ком судачат. Как я потом узнал от своего приятеля с факультета, связь Сьюзан с деканом стала официальной только после моего…
- Падения? - закончила Маргит за меня.
- Да, после моего падения.
- И это произошло…
- Когда я познакомился со студенткой по имени Шелли. Но прежде чем все это началось…
- Сьюзан изменилась. Она получила постоянную работу - и семейный баланс снова был нарушен. Она стала деловой и высокомерной, и снова отталкивала тебя…
- Точно. Теперь, когда Сьюзан зачислили в штат, она говорила, что ее работа важнее, чем моя, поэтому я должен быть каждый день дома в четыре, когда Меган возвращается из школы. И она стала избегать близости со мной. Или бывало так, что в разгаре акта она отталкивала меня со словами: "Ты пустое место".
- Сильно.
- Да, сильно. Однажды ночью, когда мы занимали сексом, она обхватила мою голову обеими руками, заглянула мне в лицо и сказала: "Ты хотя бы понимаешь, насколько все это пресно?"
- А ты сам находил ваш секс пресным?
- Нет, но она все представила так, будто я потерял к ней интерес.
- Значит, она заставила тебя почувствовать себя и нежеланным, нелюбимым и все такое. И ты все равно ничего не заподозрил?
- Конечно, что-то я подозревал. Однажды ночью зашел к ней и спросил в лоб, нет ли у нее романа на стороне. И знаешь, что она ответила? "Я была бы рада".
- И ты по-прежнему - по-прежнему - верил ей?
- Я был наивен, признаю. А может, просто не хотел знать, что происходит на самом деле.
- И тогда в твою жизнь вошла эта студентка, Шелли?
- Шелли Саттон. Из Цинциннати. Исключительно одаренная девушка, не по годам развитая. Повернутая на кинематографе и очень симпатичная - если кому нравятся интеллектуальные натуры.
- Длинные черные волосы, маленькие очочки, как у Леннона, черные джинсы, черная кожаная куртка и убийственная родословная?
- Да. Для студентки колледжа Кру она была слишком яркая, хотя в средней школе, по ее собственным словам, не блистала.
- Наверняка она была на одной из твоих лекций, а потом подошла к тебе и заговорила о…
- О Фрице Ланге.
- Да уж…
- Послушай, не каждый день можно встретить очаровательную первокурсницу, которая знает все или почти все про "черное кино" Фрица Ланга.
- Выходит, это была coup de foudre?
- Не совсем. Тем более надо учесть, что в наши дни во всех американских колледжах безумно строгие правила, запрещающие не только отношения между студентами и преподавателями, но и вполне невинные вещи вроде совместной чашки кофе. Нам в Кру даже присылали директивы от какого-то факультета по "сексуальной этике". Там говорилось, что, если в кабинет преподавателя зашла студентка, следует держать дверь открытой и всегда соблюдать дистанцию не менее трех футов.
- Неудивительно, что Америка сходит с ума.
- Как бы то ни было, после той первой лекции мы с ней зашли выпить кофе в cafe нашего кампуса - должен сказать, между нами сразу возникло взаимопонимание. Она, может, и была лет на двадцать с лишним моложе меня, но уже после нескольких встреч мне стало ясно: ее взгляд на мир куда более зрелый, чем обычно бывает в таком возрасте.
- Традиционное клише для женщины, которая значительно моложе мужчины: да, она только что закончила играть в куклы, но ее понимание Достоевского поражает своей глубиной.
- Согласен, в чем-то я повторил фантазии Гумберта…
- Но Лолита была подростком.