Она повела его в женский туалет, красивый и разноцветный, где пахло ароматическими смесями. Джек не решался встретиться с ней взглядом, просто стоял рядом и ждал, когда же разразится буря.
- Спасибо, - сказала Эдди, обнимая его нежными, словно веточки плюща, руками за шею.
Минуту спустя, продолжая ощущать вкус ее губ, Джек спросил:
- Почему ты не злишься на меня?
- Признаюсь, я жалею, что это оказался Стюарт. И жалею, что вокруг было столько свидетелей, которые пришли сюда именно за этим. Но рано или поздно они задумаются, почему насильник встал на сторону жертвы.
Она обняла его еще крепче, и он благодарно зарылся лицом ей в волосы.
- Сегодня вечером придешь? - прошептала она.
И почувствовала, что он улыбается.
В одном углу школьной столовой Сейлем-Фоллз возвели самодельный алтарь. Его завалили букетами из гвоздик, плюшевыми мишками и самодельными открытками, в которых желали Хейли Маккурт скорейшего выздоровления после операции по удалению опухоли в головном мозге.
- Я слышала, - сказала Уитни, - что опухоль была размером с грейпфрут.
Джиллиан глотнула чаю со льдом.
- Ерунда. Она бы тогда выпирала у нее из головы.
Мэг передернула плечами.
- Хейли была невыносима, но подобного никому не пожелаешь.
Джилли удивилась:
- А разве не этого ты желала?
- Конечно нет!
- Мэг, причина именно в тебе. Неужели ты считаешь простым совпадением то, что сегодня мы наводим на Хейли порчу, а завтра она начинает угасать?
- Господи, Джил, необязательно рассказывать об этом всей школе! - Мэг нервно оглянулась на алтарь, на который две ученицы укладывали огромный спиральный леденец, перевязанный лентой. - Кроме того, не мы же… это сделали. Человек не может за ночь вырастить опухоль.
Джилли подалась вперед.
- Все исходило от нас.
Мэг стала белее мела.
- Но мы же не хотели причинить ей вред! Джил, если мы вызвали у нее опухоль мозга, что станет с нами?
- Думаю, мы должны ее излечить, - предложила Челси. - Разве не для этого существуют колдуньи?
Джиллиан окунула ложку в йогурт и аккуратно облизала ее.
- Быть ведьмой означает быть тем, кем хочешь.
Амос Дункан постучал молоточком по кафедре в конгрегационалистской церкви. Ропот на заполненных скамьях моментально стих, все повернулись к нему.
- Дамы и господа, спасибо, что так быстро откликнулись.
Он обвел взглядом собравшихся. Большинство присутствующих он знал всю жизнь, они, как и он сам, родились и выросли в Сейлем-Фоллз. Многие работали у него на заводе. Всех пригласили на городское собрание с помощью спешно напечатанных объявлений, которые разбросали по почтовым ящикам мальчишки, желающие заработать несколько долларов.
Сзади, опершись о стену, стоял Чарли Сакстон. Как он сам выразился: "Для охраны порядка".
- Мое внимание привлек находящийся среди нас чужак. Чужак, который под фальшивой личиной просочился в наши ряды и теперь ждет удобного случая, чтобы нанести удар.
- Я не желаю, чтобы здесь жил насильник! - раздался голос откуда-то с задних рядов.
Его поддержал одобрительный гул голосов.
Амос поднял руку, призывая к тишине.
- Друзья, я тоже не хочу, чтобы здесь жил насильник. Всем известно, что у меня есть дочь. Черт, у половины присутствующих гоже есть дочери! Скольким из нас придется пострадать, прежде чем будут приняты меры по изгнанию этого человека?
Поднялся Том О'Нил.
- Прислушайтесь к словам Амоса. Это не простая болтовня. У нас есть доказательство, что этот человек отсидел в тюрьме за сексуальное домогательство в отношении несовершеннолетней.
Чарли медленно шел по проходу.
- И что вы намерены делать? - негромко спросил он. - Расстрелять его при всем честном народе? Вызвать на дуэль? Или вы собираетесь поджечь его дом, когда он будет спать? - Он подошел к кафедре и укоризненно взглянул на Амоса. - Моя работа заключается в том, чтобы напомнить вам: перед законом все равны. И Сент-Брайд, и каждый из вас.
- Правда на нашей стороне! - выкрикнули из толпы. - Речь идет о невинных детях!
Какая-то женщина в деловом костюме вскочила с места.
- Мы с мужем переехали в Сейлем-Фоллз из-за детей. Мы переехали из Бостона сюда, потому что тут не совершается преступлений. Потому что здесь нашей семье ничего не угрожает. Потому что здесь мы можем не запирать двери. - Она обвела всех взглядом. - Какой был смысл переезжать, если мы не в состоянии сделать так, чтобы все оставалось по-прежнему?
- Прошу прощения. - Все взгляды устремились налево, где на церковной скамье удобно устроился Джордан Макфи. - Я тоже недавно переехал сюда, чтобы убежать от всего, что вы назвали. У меня сын - сверстник ваших дочерей, о которых вы так волнуетесь. - Он встал и вышел вперед. - Я поддерживаю инициативу мистера Дункана. А что? Трудно даже перечислить все преступления, которых можно было бы избежать, если забавить угрозу еще в зародыше.
Амос натянуто улыбнулся. Он не был знаком с Макфи. Тем не менее, если человек желает выступить на его стороне, он не станет отказываться от поддержки.
Джордан поднялся на возвышение и встал рядом с Амосом.
- Знаете, что мы должны с ним сделать? Линчевать. Образно выражаясь или буквально - все равно. Линчевать, чего бы это ни стоило, верно?
Раздались возгласы одобрения, гул продолжал нарастать, как волна.
- Только одно условие. Если мы хотим быть справедливыми, то будем последовательны до конца - нам необходимо внести в свою жизнь некоторые изменения. Например, у кого из присутствующих есть дети? - Руки взметнулись вверх, словно трава. - Что ж, я бы посоветовал вам прийти домой и отшлепать или посадить их под замок - как вы там обычно наказываете детей? Но имейте в виду, это не потому, что ваши чада провинились… а потому, что они могут провиниться в будущем. - Джордан широко улыбнулся. - Коли на то пошло, почему бы вам, Чарли, не надеть наручники на каждого, например, пятого из присутствующих здесь? Ведь рано или поздно, но они могут попасть в неприятности. Или проверить по компьютерной базе данных номерные знаки в городе и выписать наобум штрафы - в конце концов, кто-нибудь когда-нибудь да превысит скорость.
- Мистер Макфи, - раздраженно бросил Амос, - мне кажется, мы поняли вашу точку зрения.
Джордан настолько стремительно повернулся к Амосу, который был значительно выше его, что тот отпрянул.
- Я даже еще не начинал, приятель, - негромко ответил он. - Нельзя осудить человека за то, чего он не совершал. На этих постулатах зиждется законодательная система в нашей стране. И ни одному городку в штате Нью-Хэмпшир не дано право решать иначе.
Глаза Амоса светились недобрым огнем.
- Я не буду стоять в стороне и смотреть, как страдает мой город.
- Это не ваш город.
Однако он, как и все присутствующие, знал, что это не так.
Джордан прошел мимо Дункана, Чарли Сакстона и еще трехсот разозленных горожан. В задних рядах он остановился.
- Люди меняются, - негромко заметил он. - Но только если им дают шанс это сделать.
Джиллиан сидела на кровати, скрестив ноги, в одном халате. Волосы были еще мокрыми после душа. Она установила самодельный алтарь и принялась размышлять над тем, что узнала за этот день.
Сегодня по школе поползли слухи: посудомойщик из "Приятного аппетита!" изнасиловал несовершеннолетнюю в городе, где жил раньше. Именно это обсуждал ее отец со своими друзьями, именно поэтому ей запретили выходить из дома после заката. Джилли подумала о Джеке Сент-Брайде, о светлых волосах, падающих ему на глаза, и по спине пробежал холодок. Как будто он всегда будет вселять в нее страх.
Джилли засмеялась, подумав, как жители города суетятся, словно мыши перед бурей, цепляясь за островки безопасности, чтобы пережить этот критический момент. Они все считали, что Джек Сент-Брайд - воплощение зла для Сейлем-Фоллз. Единоличное воплощение, но все же зла. Возможно, Джек явился спичкой, от которой вспыхнула солома, но возлагать вину только на его плечи было несправедливо.
И сейчас больше всего ему нужен… друг.
Джиллиан развязала халат, зажгла фитилек свечи.
- Создай заклинание от моего имени, сотки его из языков огня. Никто не сможет причинить ему вред или изувечить. Услышь мои слова и сделай то же самое.
Ей стало так тепло, словно огонь пылал внутри нее. Джилли закрыла глаза, погладила ладонями живот, обхватила руками грудь, представляя, что ее касаются руки Джека Сент-Брайда.
- Джилли!
Раздался отрывистый стук, и дверь открылась.
В спальню вошел отец. Джиллиан запахнула халат и крепко сжала воротник у горла. Амос сел на край кровати, всего в паре сантиметров от дочери. Джиллиан с трудом удалось не пошевелиться, когда его рука коснулась копны ее влажных волос, словно давая благословение.
- Ты опять с этими свечами. Однажды ты сожжешь дом. - Его рука соскользнула на плечо дочери. - Ты уже слышала, верно?
- Да.
Он едва сдерживался.
- Я не переживу, если с тобой что-то случится.
- Я знаю, папа.
- Я тебя уберегу.
Джилли протянула руку, и ее пальцы переплелись с пальцами отца. Так они сидели несколько минут, загипнотизированные танцующим пламенем свечи. Потом Амос встал.
- Спокойной ночи.
Джиллиан поспешно выдохнула:
- Спокойной ночи.
Дверь, негромко щелкнув, закрылась за ним. Джиллиан снова представила, как внутри полыхает огонь. Потом подняла ногу и оглядела ступню. Порезы, которые она сделала на прошлой неделе, еще не зажили - тонкий завиток на дуге, напоминающей эф скрипки. На второй ноге еще один порез. Она полезла в карман халата за перочинным ножиком и провела им по заживающей царапине, чтобы рана вновь открылась. Хлынула кровь, и Джилли задохнулась от боли и красоты.
Она обрезала собственные крылья: теперь невозможно покинуть дом, потому что каждый шаг будет причинять ей боль. Она клеймила себя. Но когда резала ноги, то думала о том, насколько проще иметь шрам в том месте, где любой может его увидеть.
В актовом зале старшей школы Сейлем-Фоллз на экране вспыхнуло изображение: истинная американка, пышущая здоровьем девочка-подросток держит за руку такого же совершенного блондина-подростка. На их ногах красными буквами напечатано: "ДОПУСТИМО". Щелкнул проектор слайдов, на экране возникла эта же девочка, но на этот раз грязный старик положил свои ручищи ей на ягодицы. "НЕДОПУСТИМО".
Томас оторвался от домашнего задания по алгебре. Он не слушал мистера Вуда, школьного психолога, и, судя по остальным четыремстам учащимся, не он один. Ученики, сидящие в первых рядах, бросались бумажными шариками, пытаясь попасть в уютные домашние туфли мистера Вуда. Капитан команды поддержки, сидящая перед Томасом, заплетала косу. В задних рядах готы с бледными лицами и выкрашенными в черный цвет волосами взасос целовались со своими подружками, пока мистер Вуд учил собравшихся, какие прикосновения считать подобающими, а какие нет.
Томас тоже не стал бы делать домашнее задание по алгебре, но судьбе было угодно посадить его рядом с Челси. Прибавьте к этому лекцию мистера Вуда ("Грудь? Нельзя ли не хихикать, когда звучит это слово?")… В общем, промах его был непростительным. Каждый раз, когда Томас представлял, что Челси поворачивает голову и видит, как оттопыриваются у него штаны, он заливался краской стыда и крепче сжимал ноги. В конце концов пришлось раскрыть книгу, чтобы скрыть следы возбуждения… и отвлечься от мысли о том, что если он подвинется на несколько сантиметров левее, то сможет почувствовать, настолько ли Челси мягкая, как кажется.
- Я бы никогда с этим не справилась, если бы была новичком, - сказала она, указывая на потрепанный учебник у него на коленях.
Единственное, о чем он мог думать: "Если бы там не лежала книга, она коснулась бы меня".
- Все эти х и у, - прошептала Челси. - Я всегда их путала.
- Это совсем несложно. Просто нужно, чтобы с одной стороны знака равенства остался только х.
- Это не имеет никакого смысла. Так или иначе, что значит "-у"? Томас засмеялся в ответ.
Челси тоже улыбнулась. На экране тот же неряшливый старикан отвешивал девочке плюху. "НЕДОПУСТИМО".
- Неужели он считает нас идиотами? - прошептала она.
- Ну… да.
- Я слышала, что раньше он жил в коммуне в Вермонте. И трахал овец.
Томас взглянул на мексиканское пончо школьного психолога, на его всклокоченный седой конский хвост.
- По крайней мере, он имеет право учить нас опасаться нападения сзади.
Челси захихикала. На экране возник следующий слайд: девочка и мальчик-блондин, который обнимает ее за плечо. Но Томасу показалось, что пальцы подростка лежат слишком близко к ее груди.
- Какой идиотизм! - пробормотал он.
- Взгляни на ее лицо, - ответила Челси. - Она хочет этого.
- Допустимо, - возвестил мистер Вуд.
Томас покачал головой.
- Некорректно.
- Тебе явно необходима помощь. Небольшая консультация.
- У Вуда? Спасибо, я так не думаю.
- У меня, - ответила Челси.
У Томаса сперло дыхание. Ее рука скользнула поверх учебника алгебры и коснулась его ребер. Она думает о том, какой он худой? О том, как легко вертеть неудачником?
Челси ущипнула его. Больно.
- Ой!
В их сторону повернулось несколько голов, но Челси уже сидела, сложив руки на коленях, и кротко смотрела на экран.
- Недопустимо, - одними губами прошептала она.
Томас потер бок. Черт, наверное, останется синяк! Внезапно ее пальцы скользнули и легли в его ладонь. Томас не верил собственным глазам, чувствуя, как его кожа горит от прикосновения к коже ангела.
Он поднял глаза, уверенный, что она смеется над ним. Челси оставалась совершенно серьезной, только щеки полыхали.
- Допустимо.
Он сглотнул.
- Правда?
Челси кивнула, не убирая руки.
Томас был уверен: сейчас или потолок обвалится на него, или зазвонит будильник. Но он чувствовал руку Челси в своей ладони, и это было так же явно, как и неистовое биение его сердца.
- Кажется, теперь я понял, - негромко признался он.
Челси улыбнулась. На ее щеке, словно приглашение, появилась ямочка.
- Давно пора.
- Знаю ли я, как выходить в астрал? - спросила Свет Звезды, и серебряные колокольчики в ее ушах закачались. - Знаю. Научу ли тебя? Никогда.
- Я смогу, - настаивала Джилли. - Знаю, что смогу.
- Я и не говорила, что не сможешь. - Старуха опустилась на одно из кресел-качалок, стоявших в "Ведьминой лавке", и стала поглаживать кота, который тут же вскочил ей на колени. - Но если ты ждешь экстрасенсорного видения, того же эффекта можно достигнуть от погружения в транс. С другой стороны, если ты желаешь просто забалдеть, обратись к местному дилеру.
Джиллиан не могла признаться Свету Звезды, что больше всего она хочет летать - оставить свою земную оболочку и жить лишь духовным воплощением. Она создана для большего, чем этот заштатный городишко, она просто уверена в этом. Но она даже не может рассчитывать на поступление в колледж как на способ об вырваться отсюда, потому что отец никогда не позволит ей уехать так далеко. Джиллиан полагала, что умение летать означает взять власть в свои руки. Но ни в одной из книг в "Ведьминой лавке" не приводился старинный рецепт зелья, которое помогало ведьмам летать, травяного отвара, который обладал таким выраженным психоделическим эффектом, что в Средние века ведьмы, которые мазали им лбы, верили, что могут воспарить над землей. Рецепты поновее были безопаснее, меньше угрожали обществу: смесь сажи из дымохода, полыни и стираксового дерева. Иными словами - откровенная подделка.
Свет Звезды взглянула на упрямую девчонку и вздохнула.
- Больше никто не варит зелье, помогающее воспарить к звездам. В рецепте использовался жир некрещеного младенца. Его нельзя приобрести в отделе гастрономии супермаркета.
Джилли вздернула подбородок.
- Это не главное действующее вещество.
- Ой, я совсем забыла, с кем разговариваю! С наследницей фармацевтической империи. Нет, не главное. Думаю, эффект достигался добавлением гашиша и белладонны - ни тем ни другим я не торгую, потому что из-за первого можно оказаться за решеткой, а из-за второго - в коме. Это небезопасно, дорогая.
Джиллиан расстроилась. Свет Звезды сжала ее руку.
- Почему бы тебе не сосредоточиться на праздновании Белтайна? Праздник не за горами, а какая выдалась чудесная суббота! Чувственная и сексуальная, земля вновь возвращается к жизни. - Она закрыла глаза и глубоко вздохнула. - Ничто не может сравниться с прыжками обнаженной через костер.
- Это уж точно.
- Только церемония обручения. Я проходила ее однажды, когда была чуть старше тебя.
- Церемонию обручения?
- Пробный брак. На год и один день. Испытательный период, если хочешь, перед окончательным выбором.
- А что было после?
- Через год я решила идти своим путем. Но тот Белтайн… Ох, мы танцевали босиком с моим шабашем и раскачивали майское дерево, а потом двое из нас прошли Великий ритуал как Бог и Богиня прямо там, на лужайке.
Джилли округлила глаза.
- Вы занимались сексом при всем народе?
- Похоже, что да, насколько я помню. Первое правило Белтайна - отбросить все комплексы. - Она принялась обходить крошечный магазинчик, собирая с полок травы и сухие цветы. - Держи. Используй примулу, ясменник, первоцвет, розмарин и немного кровавика на своем алтаре. Смелость, Джиллиан! Суть Белтайна - наполнить твою душу бесстрашием, чтобы совершить то, что при других обстоятельствах никогда бы не совершила.
Джиллиан взяла из рук Света Звезды пучок трав. Бесстрашие… Если она не может летать, может быть, следует стать бесстрашной?
- Сам посуди, - покачала головой Делайла. - Я первый раз позволила тебе встать у плиты, и что ты наделал?
Джек поморщился, пытаясь соскоблить остатки соуса для спагетти со своей одежды. Ладно, глупо было поставить на край стола кастрюлю, чтобы освободить конфорку на плите. Теперь, когда кастрюля упала и все выплеснулось наружу, ему придется делать соус заново, потому что Делайла терпеть не может использовать готовый соус для своих блюд из макарон.
- У нас закончились помидоры, - сообщила она Джеку, протягивая ему чистое кухонное полотенце.
- Хорошо, что у тебя есть я, сейчас принесу, - тут же отреагировал он.
Эдди вошла в кухню и передала Делайле очередной заказ.
- Что с тобой случилось? - спросила она, окидывая Джека взглядом.
- Он неправильно переставлял кастрюлю с соусом. Я посылаю его за свежими помидорами, - объяснила Делайла.
- Сначала переоденься. Клиенты подумают, что в тебя стреляли.
Джек молча направился к лестнице, которая вела в квартиру Роя. В своей спальне он нагнулся, чтобы достать из нижнего ящика чистую рубашку, как вдруг прямо над ним взорвалось окно.
Джек упал на ковер. Руки его были изрезаны осколками стекла, сердце бешено билось в груди.