Джордан внимательно изучал историю болезни девятилетней Джиллиан. Это объясняет, почему он даже головы не поднял, когда Селена открыла дверцу со стороны пассажира и опустилась рядом с ним на сиденье с таким выражением лица, что и медуза Горюна окаменела бы.
- Ты не поверишь! - воскликнула она.
Джордан только хмыкнул.
- Завод бастует. Деталь можно не ждать. Черт, придется брать машину напрокат!
- Может быть, еще не время.
Селена повернулась к нему.
- Потрудись-ка объяснить.
Но Джордан так и не оторвался от бумаг, поэтому Селена просто выхватила папку у него из рук.
- Что тебя так заинтересовало? - Она взглянула на обложку. - История болезни Джиллиан Дункан? И Гулиган отдал ее тебе по доброй воле?
Джордан пожал плечами.
- Дареному коню в зубы не смотрят. Послушай, что здесь написано. Какая красота! "Признаков психоза не выявлено… информация, полученная из параллельных источников, противоречит ее словам… умеет ловко манипулировать людьми… замечены случаи неправдивых сведений о межличностных отношениях". - Он улыбнулся. - А еще она подворовывала в магазинах.
- Дай-ка мне. - Селена открыла папку и пробежала глазами написанное. - Почему она обратилась к психиатру, когда ей было всего девять?
- Умерла ее мать.
Селена негромко присвистнула.
- Стоит ее пожалеть.
- Пожалей лучше Джека Сент-Брайда, - посоветовал Джордан.
- И что ты намерен с этим делать?
Он пожал плечами.
- Если нужно, использую это, чтобы вывести ее на чистую воду.
- Но предполагается, что сейчас ей гораздо лучше.
Он приподнял бровь.
- Кто может сказать, как Джиллиан Дункан отреагирует на стресс? Мы имеет дело с девочкой, которая, как видно из документов, говорит то, что ей нужно, чтобы привлечь к себе внимание.
Селена поморщилась.
- Ненавижу, когда ты проверяешь свой план защиты на мне.
- Да, и что ты скажешь?
- Присяжные этого не допустят. Ты слишком давишь на потерпевшую. Ты подорвешь доверие к себе.
- Полагаешь? - вздохнул он. - Возможно, ты права.
- К тому же вполне вероятно, что лжет именно Сент-Брайд.
- Да, - вынужден был признать Джордан, - вполне вероятно. - Он побарабанил пальцами по рулевому колесу, глядя прямо перед собой. - Ну что, будем искать прокат автомобилей?
Селена уже возилась с ремнем безопасности.
- Я никуда не спешу, - ответила она.
От его прикосновения плавилась кожа. Его рука скользнула вверх по бедру на талию, погладила ее грудь. Горячая, как нагретый на солнце камень. Она замерла, надеясь, что он уберет руку, и молясь, чтобы он этого не сделал.
- Вы готовы к неожиданностям? - спросил радиоведущий, и это разбудило Мэг.
Она перекатилась на кровати и ударила по кнопке будильника, чтобы он заткнулся.
В дверь постучали.
- Ты проснулась? - спросила мама.
- Да, - пробормотала Мэг.
Вместо того чтобы вставать, она продолжала таращиться в потолок, удивляясь, почему проснулась вся в поту и дышит так тяжело, как будто пробежала несколько километров.
Чарли изо всех сил старался не обращать внимания на торчащие клочья волос, которые теперь были прической Джиллиан Дункан. Он в Майами достаточно насмотрелся на потерпевших, чтобы понять: девочка сама такое с собой сотворила. Уж лучше волосы, чем резать руки или, хуже того, пытаться покончить с собой.
- Прежде всего, запомни, - напутствовал он, когда вел Джиллиан по полицейскому участку, - сохраняй спокойствие. У тебя столько времени для опознания, сколько потребуется.
Она кивнула, но Чарли видел, что Джилли нервничает. Он взглянул на Мэтта. Тот пожал плечами. Сегодня впервые они настояли на том, чтобы Джиллиан во время опознания была без отца, и теперь, когда ее лишили якоря, она просто плыла по течению. Но Мэтг был категоричен: рядом не должно быть никого, кто мог бы повлиять на Джиллиан. Даже Амоса Дункана.
Мэтт обогнал их и открыл дверь. За ними наблюдал полицейский в форме.
- Хорошо.
Чарли подвел Джиллиан к столу. Они с Мэттом остались у нее за спиной.
- Ты узнаешь тот, который видела тогда ночью?
На столе лежало шесть презервативов всевозможных цветов и разновидностей. Чарли знал это точно, потому что Мэтт послал его в аптеку, чтобы он купил разные образцы. Тут были ребристые, бесцветные, мерцающие в темноте… И среди них лежал тот, который Чарли взял с туалетного столика у кровати Эдди Пибоди.
Дрожащим голосом Джиллиан поинтересовалась:
- А можно… можно их потрогать?
- Конечно.
Она потянулась к пурпурной упаковке с "Троянцем", но потом ее рука переместилась левее, пальцы пробежали по упаковке "Контемпо", двум "Лайф-Стайл" и "Дюрексу". Она взяла "Дюрекс", а после лежащий рядом с ним "Прайм"…
Неожиданно Джилли швырнула презерватив на стол и закрыла лицо руками.
- Я не знаю, - заплакала она. - Было темно… а я… я так испугалась… и…
Мэтт кивнул в сторону Джиллиан, и Чарли тут же обнял ее за плечи.
- Все хорошо, милая, успокойся.
- Но вы же хотите, чтобы я выбрала какой-то. Как улику.
- У нас есть другие улики, - заверил Мэтт.
Джилли громко шмыгнула носом.
- Правда?
- Да, - успокоил ее Чарли. - Это всего лишь последний штрих. Все нормально?
Она кивнула.
- Нормально.
- Хочешь прекратить?
- Нет. - Джилли повернулась к столу и сжала кулаки, как будто пытаясь заставить себя вспомнить. - Он был пурпурный, - сказала она через минуту. - Упаковка была пурпурная. - Джилли улыбнулась, и ее лицо преобразилось. - Я права, нет?
- Еще бы! - сказал Мэтт, убирая презервативы со стола.
Чарли открыл дверь.
- Джо, - обратился он к стоящему в коридоре полицейскому. - Отведи, пожалуйста, мисс Дункан к отцу.
- Есть, лейтенант.
Чарли какое-то время смотрел вслед Джиллиан, потом вернулся в кабинет к прокурору. Засунул руки в карманы.
- Она выбрала "Троянца".
Мэтт кивнул.
- Сожалею, - заключил он, - но из дома ты изъял не эту марку.
"Джек обрадуется".
Неожиданная мысль словно обухом огрела Джордана по голове, лишив возможности соображать. К его величайшему изумлению, в деле, которое он в тот вечер получил от Мэтта Гулигана, упоминались вещи, которые на самом деле можно трактовать в пользу подзащитного.
Джордан выпустил колечко сигарного дыма и вытянул голые ноги на крыльце. На его коленях лежал рапорт Чарли Сакстона. Рядом на деревянном полу - показания свидетельниц и удивительные результаты опознания презерватива. Не хватало только выводов экспертизы, которые задерживались на неделю из-за загруженности лаборатории.
Минувшие две недели не убедили Джордана в том, что Джек Сент-Брайд невиновен. Он был уверен: упрямое заявление Джека, что его там "и близко не было", есть не что иное, как попытка выдать желаемое за действительное. Его поведение а-ля Нельсон Мандела в тюрьме не дает оснований считать, что совесть у него чиста, скорее свидетельствует о занудстве. А эта идиотская история о лентах на деревьях только еще больше подрывает к нему доверие, в довесок к выпитому в тот вечер виски.
Сейчас, изучая материалы дела, переданные окружным прокурором, Джордан сомневался, что обвинение Джека Сент-Брайда - не выдумка.
Он открыл дверь и прокрался по коридору к собственной спальне, которую, как истинный джентльмен, уступил Селене. Свет месяца заливал комнату, и на мгновение от вида этой женщины, спящей на его кровати, у Джордана перехватило дыхание. Он ничуть не удивился, когда Селена почувствовала его присутствие и тут же проснулась. Ее рука скользнула под подушку.
- Ты же не спишь с пистолетом под подушкой в моем доме? - пробормотал Джордан. - Похоже, на этот раз мне повезло.
Селена повернулась на бок.
- Выйди из моей спальни, Джордан, - пробурчала она из-под одеяла.
- Это моя спальня.
- Тем не менее твое присутствие здесь нежелательно. Тебе прямо сказано: "Уходи". Если только ты не набрался у своего клиента опыта в отношениях с женщинами.
- Как раз о Джеке я и хотел с тобой поговорить.
Селена, смирившись, перевернулась на спину.
- В три ночи?
- В четыре. Но какая разница? - Джордан присел на кровать возле Селены. - Ты читала материалы дела?
- Кое-что.
- Там есть пробелы.
Она пожала плечами.
- В делах всегда есть пробелы. По крайней мере, так ты мне говоришь.
- В половине случаев я лгу, но только не в этот раз.
- Итак?
- Царапина. Помнишь, я тебе рассказывал? Лечение у психиатра. Да и версии девочек кое в чем расходятся.
- А как насчет вещественных доказательств?
- Результатов пока нет, - признался Джордан.
Селена просмотрела копии документов и взглянула на него.
- Но ты же не думаешь…
- Да, - подтвердил Джордан. - Вероятно, Джек говорит правду.
Мэтту снился кошмар.
Он находится в суде и смотрит на присяжных так, словно хочет их загипнотизировать, потому что дела об изнасиловании на самом деле выигрывает тот, кому присяжные больше верят.
- Мистер Гулиган! - обращается к нему судья.
- Да, Ваша честь. Прошу прощения. - Он пытается ослабить галстук, чтобы не задохнуться. - Обвинение вызывает Джиллиан Дункан.
Вспышки камер, суета, присутствующие вытягивают шеи, чтобы увидеть, как к месту для дачи свидетельских показаний идет главный свидетель обвинения. Но двери не открываются, Джиллиан в зале суда не появляется. Мэтт пытается узнать у пристава, где свидетельница, но его останавливает голос судьи:
- Господин прокурор, у вас какие-то проблемы?
- Я не могу найти своего свидетеля, - признается Мэтт.
- Она уже здесь, - указывает судья на место свидетеля.
Мэтт видит пустую трибуну, но все равно быстро подходит к ней, хотя ноги его не слушаются, и кладет руку на резной барьер.
- Назовите, пожалуйста, для протокола свое имя, - просит он.
В ответ молчание. Мэтт осматривает свидетельскую трибуну и видит, что у ее основания лежит его собственная дочь. Молли улыбается ему, как будто знает, что он сможет ее спасти.
Джордан с некоторым злорадством смотрел, как в крошечную комнату для свиданий в сопровождении конвоира, потирая сонные глаза, входит Джек.
- Джордан? - удивился он. - Сейчас же ночь!
- Раньше это тебя не останавливало.
Он откинулся назад, разглядывая своего подзащитного.
- Что? - спросил Джек, глядя на свой комбинезон, как будто на нем появились пятна крови или другие обличающие его улики. - Мне уже вынесли приговор?
При этих словах Джордан чуть не расплылся в улыбке.
- Ты бы обязательно присутствовал со мной в зале суда.
- Тогда зачем вы пришли?
Джордан положил локти на стол.
- Потому что на меня снизошло озарение, - медленно произнес он.
Джек с сомнением посмотрел на адвоката.
- Рад за вас.
- На самом деле радуйся за себя. - Он придвинул Джеку через стол пластиковую папку. - Сегодня прокурор передал мне материалы дела. Не хватает только результатов экспертизы. - Глядя, как Джек открывает папку и просматривает документы, Джордан смущенно откашлялся. - Я редко это говорю, а в глаза подзащитному - вообще никогда, так что это дается мне нелегко. Господи… - Он покачал головой, и его шею залила краска стыда. - Всего три слова, а я не могу их произнести.
Джек настороженно посмотрел на адвоката.
- Вы же не станете признаваться мне в любви, нет?
- Нет, конечно! - возмутился Джордан. - Я тебе верю.
Теперь у Джека перехватило дыхание.
- Что-что?
- Я думаю, что Джиллиан лжет. Не знаю, где ты был той ночью, но явно не с ней.
Он видел, как глаза Джека потемнели от удивления.
- Я бы и так попытался тебя вытащить, - честно признался Джордан, - но теперь по-настоящему этого хочу.
Он почувствовал, как кружится голова. Какое пьянящее чувство! Как будто внутри что-то оборвалось, и теперь он может свернуть горы и победить великанов.
Джек потрясенно отвернулся.
- Не могу поверить.
Джордан засмеялся.
- Джек, - заверил он, - ты не один такой.
1989 год
Нью-Йорк
Девушку нужно напоить - таково первое правило.
Если она не будет готова вот-вот отключиться, то может взбрыкнуть и все испортить прямо посреди веселья. Случалось, что кто-то пугался и хватался за вещи, но обычно одной бутылки пива было достаточно, чтобы убедить ее остаться. В конце концов, изначально она пришла сюда именно за этим.
В каком-то смысле эту идею подсказал им тренер. Кое-кто из ребят злился из-за времени, которое отводилось им для игры на поле, вспыхивали ссоры, игроки "подрезали" друг друга, как только тренер отворачивался. "Футбол - командная игра, - говорил он, - здесь нет места соперничеству". Он пытался убедить их, что качество игры напрямую зависит от взаимоотношений за пределами поля. "Посетите вместе Эмпайр-стейт-билдинг, - советовал он, - сходите в боулинг, съешьте пиццу в "Маленькой Италии"". Но футбольная команда Колумбийского университета выбрала другое совместное развлечение.
Вокруг их команды всегда крутились девушки - футбольные фанатки, которых заботил не столько спорт, сколько то, чтобы их видели в компании с победителями. По молчаливому согласию право выбора одной из толпы принадлежало игроку, забившему больше мячей. Он усиленно потчевал избранницу спиртным, хотя обычно они уже приходили готовыми и сговорчивыми, а после перепихона интересовался, не хочет ли она продолжить с кем-нибудь из его друзей. Как только девушка отключалась, ее трахали все одиннадцать игроков команды.
Джек продирался между собравшимися, пытаясь добраться до святого Грааля с пивом. Он был не в восторге от этой традиции, ему никогда не нравилось делиться тем, что он считал своим. Но в этом сезоне он забил больше всех мячей, был первым… и притвориться, что он единственный, было несложно.
Он наполнил два пластмассовых стаканчика и вернулся. У девушки были зеленые глаза и грудь, которая, похоже, уместилась бы в его ладони. Ее имени Джек не помнил.
- Держи, - протянул он ей стаканчик со своей самой ослепительной улыбкой.
- Спасибо. - Она взяла пиво и тут же прижалась к нему, как будто ее толкнули в спину. - Извини. Слишком много людей.
Она состроила ему глазки, чуть скосила их из-под ресниц, и член Джека напрягся, как железнодорожный костыль.
- Может, пойдем куда-нибудь в более тихое место?
- Идем.
Он потянул ее за руку в спальню. Чад, его сосед по комнате, стоял у двери.
- Оставь и мне немного, - сказал он.
Джек закрыл дверь. Девушка обошла комнату, прикоснулась к трофеям на полках, к его спортивной форме, к потрепанному футбольному мячу, который еще в детстве подарил ему отец.
Джек положил руки ей на плечи.
- Понравилось что-нибудь?
Она повернулась к нему.
- Да.
И поцеловала его.
Музыку нужно было прикрутить. Джек натянул на голову подушку, чтобы заглушить звук. Один бас его убивал.
Рядом с ним, разметавшись, лежала на животе девушка. Наверное, он отключился. После всего. Забиться бы сейчас под одеяло… Вот только его ждут игроки команды.
Тук, тук, тук.
- Джек! - раздался из-за двери приглушенный голос Чада. - Джек, выходи!
Голый Джек скатился с кровати и приоткрыл дверь.
- Я еще не закончил.
- Не о том речь. Приехала твоя мать.
- Мама?
Несмотря на то что его родители жили в Верхнем Ист-Сайде, откуда до университета было рукой подать, виделись они редко. Старшее поколение Сент-Брайдов вращалось в других кругах.
Уже почти полночь. Завтра суббота. Джек взглянул поверх плеча Чада и заметил безупречно одетую мать, которая смотрелась здесь, как тепличное растение в зарослях сорняков. Он надел джинсы, натянул через голову рубашку. Выходя из комнаты, он увидел, что Чад расстегнул джинсы и устроился рядом с девушкой.
Джек почувствовал укол совести. Синтия. Ее зовут Синтия. Она рассказала ему о своем отце фермере, который косил сено кругами и все кролики выбегали в центр круга.
- Чад, - негромко позвал он.
Тот поднял голову.
- Что?
"Может быть, она не хочет? Может, нужно, по крайней мере, ее спросить, а не будить, грубо наваливаясь?"
- Джек! - пробормотала она и потянулась, стараясь сбросить с себя Чада.
"Это не мое дело, - пожав плечами, решил Джек. - Не мое".
Выбросив ненужные мысли из головы, он попытался пробраться через толпу. За последние двадцать минут людей собралось еще больше, если такое вообще возможно.
- Мама, что с тобой?
Анна-Лиза взглянула на сына. Хотела что-то сказать и прикрыла рот рукой.
- Мама, я могу объяснить…
Она подняла глаза, в них стояли слезы.
- Джек, твой отец умер.
На похороны пришло огромное количество народу: финансовые воротилы, светские львицы и даже мэр Нью-Йорка Эд Коч. Джек бродил по дому, где провел детство, в темно-сером костюме, который надевал на собеседование при поступлении в университет, отвечал на рукопожатия и принимал соболезнования. Все хотели поговорить с ним, выразить сочувствие и сообщить, что его отец был великим человеком.
Мать сказала: "Не выдержало сердце". Ее до сих пор трясло. Джек решил, что причина в том, что ее не оказалось рядом с мужем, когда случилось несчастье. Она находилась в одном из своих "крестовых походов" и приехала домой, когда ей сообщили, что Джозефа Сент-Брайда увезли в пресвитерианскую церковь.
Джек решил сбежать от доброжелателей к себе в комнату. Она до боли напоминала его комнату в общежитии - повсюду футбольные трофеи и связанные с ним предметы. Джек сел на узкую кровать и погладил пальцами голубую ленту на спинке кровати. За игру в премьер-лиге. Ему было десять.
Играть в футбол его научил отец. Каждую субботу они гоняли мяч в Центральном парке. Джек закрыл глаза и представил, как маленький мальчик (он сам) и молодой мужчина (его отец) пытаются пробить оборону противника. Джек вздрогнул, когда понял, что сейчас он до боли похож на отца.
В коридоре раздались шаги. Наверное, это мама. Идет, чтобы велеть ему надеть приличествующую случаю мину и скорбеть на глазах у всех. Шаги стихли у двери комнаты, и Джек услышал разговор двух коллег отца.
- Такой молодой, - вздохнул один.
- Да, - засмеялся его собеседник. - Но какая смерть!
Приглушенный смешок.
- Знаешь, да? Кончил… и умер.
Джек вышел из комнаты, не глядя на смущенных мужчин. В гостиной он нашел глазами мать.
- Можно тебя на минутку?
- Подожди, милый, - ответила Анна-Лиза.
- Нет, сейчас.
Джек не слышал, как мать объяснила, зачем ей нужно срочно отойти, но последовала за сыном в отцовскую библиотеку - большую, отделанную красным деревом комнату, забитую книжными полками.