– С трёх лет. Отец умер, мать стала водку пить, потом её в психушке лечили, а потом инвалидность дали, а меня в приют определили. Я вырасту и оформлю на неё опекунство, я узнавал, как такие дела делать. С дядей Мишей она совсем пропадёт. Она хорошая, ты не смотри, что на вид такая, просто безвольная.
Было уже половина десятого вечера, когда они вернулись в приют. Во дворе внимание Саши привлёк сизый дым, вываливающийся из одного окна подвала. В самом приюте было нечем дышать. Ребята задыхались от дыма. Из самой младшей группы вышла взволнованная Роза Петровна с возгласами:
– Мы горим! Где-то пожар! Нужно немедленно спасать детей, они могут задохнуться.
Увидев Яну и Сашу, она крикнула:
– Ребята! Звоните в пожарную команду, мы горим!
Первым в ситуации сориентировался Санёк. Он сказал Яне:
– Нужно немедленно вынести грудничков на улицу, ты иди, помогай Розе Петровне. Я знаю, откуда идёт дым, побегу тушить пожар.
Он побежал на улицу, схватил шланг, из которого поливают клумбы, открыл вентиль и направил струю воды в окно подвала, откуда валил чёрный дым, вырывались огненные снопы ярких искр и длинные языки пламени. Пожар вспыхнул в подвальном помещении, пламя со стремительной быстротой распространялось вверх по деревянным стенам.
Яна тем временем вместе с Розой Петровной и другими, подоспевшими на помощь детьми, выносили из детской комнаты на улицу завёрнутых в пелёнки детей.
Санёк самоотверженно в одиночку тушил пожар. Вскоре дыма не стало.
Роза Петровна с ребёнком на руках, без конца причитала:
– А я думала, откуда дым? Нет, чтоб выйти на улицу и посмотреть снаружи. Оказывается, пожар в подвале. Ещё бы немножко, и загорелись бы окна, как вовремя вы подошли!
ГЛАВА ПЯТАЯ
Образ мамы
После отбоя у Яны, как всегда перед сном, всплывали в памяти проведённые в приюте годы. Воспоминания переплетались с образом мамы, внешний облик которой Яна не могла представить. Каждый раз перед глазами возникали портреты разных женщин, но от них одинаково исходили тепло и лучистый свет. Воображаемая мама разговаривала с ней спокойным, тихим голосом, иногда советовала, порой успокаивала, а когда Яна радовалась, то и она искренне радовалась и хвалила её. Ей вспомнилось, как однажды она заболела. Она терпела боль, сколько могла, потом, когда терпеть стало невозможно, пошла в медкабинет к врачу Миле Карповне.
Та, узнав о том, что у неё уже целый день болит живот, вызвала "скорую помощь". Приехавшие врачи забрали Яну и привезли в городскую больницу, где её немедленно после осмотра привели в операционную, врачи поставили диагноз острого аппендицита. Когда Яна увидела перед собой людей в белых халатах, с белыми повязками на лицах, закрывающими носы и рты, ей стало страшно. От страха, что с ней что-то будут делать, заплакала.
Чужие люди успокаивали, объясняли ей, что больно не будет, она заснёт на какое-то время, а потом проснётся здоровой. От этих разговоров Яне становилось ещё страшней, и она продолжала плакать. Её уложили на стол, и с этого момента она не помнит, что происходило дальше.
Очнулась в палате, в которой лежали мальчики и девочки. Яна не чувствовала болей в животе, ей захотелось в туалет. Как только встала, голова у неё закружилась, и она упала. Сидевшая на постели возле сына женщина повернулась на шум, быстро подскочила к Яне и подняла её с пола.
Оказывается, Яне нельзя было вставать, ей нужно было просто позвать к себе кого-то из дежурного персонала и сказать о том, что надо. Возле каждого больного ребёнка рядом сидела мама, готовая в любую минуту прийти к нему на помощь. Рядом с Яной мамы не было. Ко всем детям после пяти вечера приходили с передачами мамы, папы, бабушки и дедушки, возле кровати Яны никто не задерживался. На её тумбочке не стояли в бутылках соки, не лежали яблоки и шоколадки, которыми снабжали своих чад сердобольные родители.
Во время свиданий Яна накрывалась с головой одеялом, отворачивалась лицом к стенке и потихоньку плакала. Она мысленно разговаривала со своей мамой: "Где же ты, моя мамочка? Мне так надо, чтобы ты пришла ко мне и села рядом".
"Детка, я очень далеко от тебя и не могу прийти. Потерпи, всё будет хорошо. Я приложу все силы, но помогу тебе поправиться". Голос мамы был мягким и спокойным. Яна верила в то, что мама её найдёт, и они когда-нибудь будут вместе. Она переставала плакать, было уже не так обидно, как вначале. К тому же, видно, мама действительно беспокоилась о ней. Однажды возле её кровати остановилась улыбчивая, добрая женщина, ежедневно приходившая к её соседке.
Наблюдательная родительница обратила внимание, что на тумбочке у Яны, кроме чистого стакана, ничего не стоит. Она принесла пакет, из которого выставила бутылку абрикосового сока, апельсины, вафли и яблоки. При этом она сказала так, как говорила мама Яны:
– Поправляйся, солнышко, это тебе. Не переживай, всё будет хорошо.
Яна поблагодарила незнакомую женщину, та только смотрела на неё и продолжала улыбаться. Все остальные дни добрая женщина не забывала о ней беспокоиться. Каждый раз, приходя к дочери, останавливалась возле кровати Яны и выкладывала из сумки что-то вкусное специально для неё. В Новогодние праздники Яне хотелось очутиться в родном доме и быть вместе с мамой. Со двора приюта, через решётки ограды, она видела в Рождественские дни, как в доме напротив каждый вечер в окнах квартир зажигались цветные гирлянды, виднелась наряженная ёлка с разноцветными фонариками, а вокруг неё хороводом ходили дети в красивой одежде и пели под музыку песни. Рядом с ними были взрослые, наверное, их папы, мамы, бабушки. Кто-то играл на рояле, а мамы накрывали в комнатах праздничные столы, ставя на них испечённые пироги, торты, конфеты, яблоки, апельсины.
Однажды из одной квартиры на улицу высыпали все домочадцы, чтобы поиграть в снежки и покататься с горки. Яна молча взирала на шумную толпу расшалившихся ребятишек. Дети резвились, как хотели, и взрослые играли с ними. Яна в эти минуты горько сожалела, что у неё нет мамы, что это не её крепко держат за руку, спускаясь на ногах по скользкой горке; что не с неё заботливо отряхивают прилипший к шубке снег; не ей поправляют сбившуюся на затылок шапочку и весело смеются. И опять голос мысленной мамы успокаивал её: "Не расстраивайся, девочка, всё будет хорошо, главное, будь здоровой!"
Однажды Яна увидела, что из подъезда дома напротив вышла женщина в полушубке с накинутой на голову белой шалью. Она бежала через двор прямо к ней.
Женщина остановилась напротив Яны. Их разделяла металлическая ограда. Она через прутья протянула Яне красный мешок, на котором был нарисован улыбающийся Дед Мороз в шапке, отороченной белым мехом. Он был с пушистой белой бородой, с широко разведёнными в стороны руками, словно желал обнять всех и каждого в отдельности.
– Дед Мороз исполняет желания каждой девочки, – сказала женщина. – У тебя какое желание?
Яне хотелось сказать, что у неё одно заветное желание: найти маму, если Дед Мороз может, то пусть его исполнит, но она не решилась открыться перед незнакомой женщиной.
– На, бери, это от Деда Мороза! – с улыбкой сказала женщина, протягивая мешок Яне. – Дед Мороз не забыл никого, тебя он увидел в окно и велел мне принести тебе подарок, бери, бери, – ещё раз повторила она.
– Спасибо, – поблагодарила Яна.
В комнате Яна достала из мешка всё, что в нём находилось, и раздала каждой девочке по гостинцу. На самом дне была открытка от деда Мороза, Яна прочитала надпись: "Дед Мороз поздравляет тебя с Новым годом и желает здоровья и счастья!"
И каждый год первого сентября Яна остро ощущала своё одиночество. Приютские дети учились в общей школе, и Яна видела, как родители заботятся о детях и опекают их. Как ей хотелось, чтобы её провожала и встречала после занятий мама! Чтобы, идя с ней рядом, можно было бы рассказать обо всём, что произошло в этот день, показать отметки в дневнике и в тетрадях. Сначала она с нескрываемой завистью смотрела на тех девочек, которых всегда кто-то сопровождал. Постепенно поняла, что лучше не обращать на это внимание или делать вид, что тебе безразлично, тогда не так больно чувствовать, что ты на белом свете одна и до тебя никому нет дела. В такие минуты она старалась подбодрить себя, мысленно говоря: "Моя мама найдётся, обязательно найдётся, надо только потерпеть, мы обязательно будем вместе". Удивительно, но слова помогали, обида исчезала, на душе становилось легче. Надежда и вера в то, что встреча с мамой впереди, придавали силы и уверенность.
Восьмого Марта все девочки рисовали рисунки или делали поделки своими руками, подписывали под работами дарственную надпись для воспитательниц. Яне всегда хотелось что-нибудь сделать для мамы. Однажды перед праздником она нарисовала картину: несколько красных тюльпанов, внизу подписала: "Дорогой маме в день 8 Марта". Картинку повесила над кроватью. Некоторым девочкам её поступок не понравился. Одна сказала:
– У тебя нет матери, ты подкинутая!
Эти слова долго стояли у Яны в ушах. Она до сих пор слышит, как голос злой девочки гулко доносится через прошлое, его невозможно заглушить.
– У меня есть мама, я обязательно её найду, – упрямо ответила она.
– Ищи, ищи, долго искать придётся, – насмешливо сказала девочка. Раньше, до прихода в приют Дарьи Максимовны, дни рождения у детей отмечали раз в месяц. Январских именинников собирали в середине месяца, независимо, в конце или в начале у него день рождения. Всех усаживали за накрытый стол и поздравляли. Следующих, февральских, собирали в середине февраля и так далее, каждый месяц. Яна недоумевала, почему её поздравляют заранее, почти за две недели до дня рождения? Она точно знает (об этом во всех книгах написано): дни рождения должны отмечаться именно в день рождения! Можно, иногда их отмечать позже на один, два дня (разные бывают ситуации!), но раньше, за две недели, это неправильно, так не должно быть! Однажды она высказала своё мнение воспитательнице, на что получила жестокий ответ:
– Здесь тебе не дом родной, а приют, надо понимать разницу. Мы не можем каждый день отмечать дни рождения, некогда будет заниматься учёбой и делами. Чем ты недовольна? Про тебя не забыли, поздравили. И потом, не у всех ребят мы знаем настоящие дни рождения, понимаешь? У многих детей за день рождения взят тот, когда они оказались в приюте. Но это не настоящий день рождения, потому что никто не может сказать точно, когда ребёнок родился. Спросить не у кого. У тебя точно так. Это с родителями отмечаются дни рождения по действительной дате, а в приюте своё правило.
Наверное, поэтому она никогда не чувствовала радости от получения подарка, равно, как и от формально проводимого дня рождения. Дарья Максимовна отменила казённый принцип. С её приходом у каждого ребёнка стали индивидуально отмечать день рождения, у Яны он 30 апреля.
Какая странная мама у Сани! Если вдруг у Яны такая же? Может быть, её тоже лишили родительских прав, оттого Яна и оказалась в приюте? Нет, этого не может быть. Тогда бы в личном деле Яны об этом было бы записано.
Почему ей часто вспоминается мама, когда по вечерам сильно захочется есть и не знаешь, где бы взять съестного, только бы желудок не напоминал о том, что пуст? Наверное, потому, что с мамой она не испытывала бы чувство голода. Дома всегда бывает еда, в любое время можно достать из холодильника что-нибудь и перекусить.
Некоторые девочки в тумбочках имеют съестные припасы. Они постоянно что-то жуют. Про них, правда, среди сверстниц ходят нехорошие слухи, такие, что у Яны заливаются алой краской щёки, ей становится стыдно. Нет, уж лучше ходить голодной, чем подавать повод для таких разговоров о себе.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Дети все разные
На следующий день Санёк вновь стал героем дня. Его доблестный поступок на пожаре отметили на общей линейке. Хорошо, что пожар не успел набрать силу и не принес несчастья в приют. Если бы загорелись стены дома, то едва ли мальчику удалось бы справиться с бушующим пламенем.
Старый деревянный дом мог сгореть в считанные минуты. Страшно на миг представить, какие бы трудности встали перед каждым живущим в приюте, случись несчастье. При пожаре была серьёзная опасность: малыши вполне могли отравиться едким дымом! Обнаружился виновник пожара: им оказался новенький мальчик Серёжа, которого доставили в приют из Покровки. Он прятался в подвале и курил там. Когда Дарья Максимовна разбирала причину возгорания, то ребята в один голос назвали Серёжу. Нашлись свидетели, видевшие, как он спускался и выходил из подвала.
Серёжа не отрицал своей вины. Он стоял с опущенной головой, сосредоточенно глядя в пол.
– Серёжа, мне очень неприятно, что твоя жизнь у нас начинается с плохих поступков. Ты курил в подвале, от непотушенной папиросы загорелась пакля, затем доски, стекловата. Мог сгореть весь дом. Где тогда жить ребятам? Мало того, что курением ты вредишь своему организму, вдобавок могли задохнуться и погибнуть от отравления едким дымом малыши. Если бы загорелся дом, все ребята лишились бы жилья. За плохие поступки дети наказываются. Неужели тебе хочется, чтобы тебя наказали?
– Нет.
– Мне тоже не хочется с первых дней прибегать к наказаниям. Я думаю, что ты понимаешь, что курение очень вредно для тебя самого. А дым, который выделяется при курении, вреден для окружающих людей, даже если они сами не курят. Мы не хотим подвергаться вредному воздействию дыма. Мы хотим оставаться здоровыми людьми. Пожалуйста, помни об этом. У нас ребята не курят. Скажи, где ты взял папиросы?
– Нашёл на улице "бычки".
– Понятно, – сказала Дарья Максимовна. Она несколько секунд раздумывала над ситуацией. – Давай так сделаем: ты с сегодняшнего дня курить бросаешь. "Бычки" на улице не подбираешь, они тебе абсолютно не нужны. Ты должен расти здоровым человеком. Понял? Я даю тебе две недели. Посмотрим, сможешь ли ты за это время проявить характер. Через две недели ты придёшь ко мне и скажешь, смог ли ты вытерпеть без папирос или нет. Я очень хочу, чтобы ты смог вытерпеть. Думаю, что у тебя хватит силы воли, чтобы избавиться от плохой привычки. Справишься с такой задачей – получишь сюрприз. Какой? Узнаешь через две недели. Договорились?
Серёжа в ответ утвердительно кивнул.
– Я не слышу твоего ответа, – мягко сказала Дарья Максимовна.
– Да, – произнёс мальчик.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Яне нравится репертуар Лидии Руслановой, и она его разучивает
Яна обрадовалась, когда ей сообщила Нина Сергеевна о том, что её пригласили выступить в праздничном концерте, посвященном дню города. Она очень любила выступать перед публикой. В её репертуаре были современные шлягеры, исполняемые известными Российскими певицами. Её пение хорошо принимали зрители, всегда долго и дружно хлопали, преподносили подарки. Но самое главное было то, что люди подходили к Яне после окончания выступления и говорили слова благодарности. Ей запомнилось, как на одном концерте, где она исполняла русские народные песни, к ней подошла женщина и сказала: "Деточка, какой прекрасный у тебя голос! Ты поёшь, как Лидия Русланова. Береги его, это большое счастье иметь такой дар".
Ещё много раз Яна слышала восторженные отзывы людей о своём пении. Баянист Сергей Матвеевич, с которым она разучивала песни и выступала, он же её единственный учитель пения, однажды принёс из дома в приют магнитофонную кассету с записями песен в исполнении Лидии Руслановой. Девочка, словно завороженная, слушала, как поёт Русланова.
– Какое у тебя впечатление от пения Лидии Руслановой? – спросил её Сергей Матвеевич.
– Очень хорошее.
– Послушай, я расскажу о ней. Твоя судьба в чём-то похожа с её жизнью. Она родилась в деревне, под городом Саратовом. Рано осталась без родителей. Так же, как и ты, жила в детском приюте. Любила петь песни, и у неё это очень хорошо получалось. Уроки пения в церковно-приходской школе вел регент. Он обратил внимание на девочку с необыкновенным голосом. Её взяли в церковный хор. Своим божественным пением она завораживала всех: и многочисленных прихожан, и церковнослужителей. Монахини говорили о её пении: "Это поёт ангел". В церкви она получила начальное музыкальное образование. В то время, когда она росла, в России происходили особые события: первая мировая война, революция. Это были очень трудные годы для выживания.
Русланову спас талант. Она продолжала петь, её выступления везде ждали с нетерпением. После первой мировой войны о Руслановой узнала вся страна. Потом она закончила консерваторию. В дальнейшем на её долю выпали новые тяжёлые испытания: вторая мировая война и тюрьма. Но, несмотря ни на что, она сохранила голос и продолжала петь. Она давно умерла, но народ знает и любит русскую певицу Лидию Русланову. Давай с тобой сделаем следующее: – предложил Сергей Матвеевич, –несколько песен из её репертуара ты выучишь и будешь исполнять в концертах. Согласна? Я думаю, что песни, которые раньше пела Лидия Русланова, в твоём исполнении люди будут принимать на "Бис!". Так и сделали. Яна имела замечательную память, ей хватало два-три раза прослушать текст, чтобы его запомнить.
Особенно трогательно она исполняла "Валенки", "Я на горку шла", "Златые горы", "Окрасился месяц багрянцем".
Ко дню города, Яна вместе с Сергеем Матвеевичем по четыре-пять часов в день усердно репетировали.
ГЛАВАВОСЬМАЯСтарая афиша и неожиданная встреча с несостоявшейся мамой
В воскресенье Яна пошла в гости к Розе Петровне. Она впервые в жизни оказалась в гостях. Во все глаза девочка смотрела на домашнюю обстановку.
– Как у вас хорошо! – не сдержалась от восхищения Яна.
Роза Петровна усадила гостью на диван, а сама ушла на кухню, чтобы принести угощения. В доме царил идеальный порядок, здесь для каждой вещи было своё место. На мягком диване, где сидела Яна, лежали разноцветные небольшие подушки. Яна насчитала их шесть штук. Расцветка у них была яркая и притягивающая. Так и хотелось попробовать полежать на них. В приюте у Яны была одна подушка, да и то из неё постоянно вылезали перья, особенно после того, когда мальчишки забегали в комнату и начинали ими бросаться. Подушка постепенно "худела" и стала совсем тощей.
В серванте три полки занимала столовая посуда. Чайный сервиз с высоким, пузатым чайником, у которого на крышке красовалась позолоченная головка, стоял на красивом подносе. Вокруг чайника застыли одинаковые кружки для чая на раскрашенных блюдцах. Они окружили чайник, как в хороводе, словно ждали с нетерпением, когда в них будет налит чай. "Неужели из таких красивых чашек можно пить чай?" – подумала Яна. На другой полке несколькими горками возвышались тарелки. Некоторые тарелки стояли, словно напоказ, прислонившись дном к задней стенке серванта. Смотреть на них было одно удовольствие. Как они красиво разрисованы!