Воробьиная ночь по славянской мифологии - ночь разгула нечистой силы. Но пугаться не надо, нечистая сила в этом сочинении, если и забавляется, то с самим автором, который пытается все растолковать в комментариях. Если и после комментариев будет что-то не ясно, нужно переходить к следующему сочинению - там все по-простому и без выкрутасов, хотя…
Содержание:
Воробьиная ночь - Пьеса для пытливых умом и гибких телом тинэйджеров - (С ненавязчивыми комментариями) 1
Акт № 1 1
Акт № 2 3
Акт № 3 4
Акт № 280266 5
Эпилог 5
Акт № 1 5
Постскриптум 6
Крайний подъезд слева 10
Повесть 10
Юрий Горюхин
"Воробьиная ночь"
"Крайний подъезд слева"
Спасибо, что вы выбрали сайт ThankYou.ru для загрузки лицензионного контента. Спасибо, что вы используете наш способ поддержки людей, которые вас вдохновляют. Не забывайте: чем чаще вы нажимаете кнопку "Спасибо", тем больше прекрасных произведений появляется на свет!
Воробьиная ночь
Пьеса для пытливых умом и гибких телом тинэйджеров
(С ненавязчивыми комментариями)
Акт № 1
Сцена № 1
Путешествие трех русских богатырей и суженой одного из них по российским просторам
Молодой взъерошенный воробей, утомленный бесконечными порывами ветра, спланировал на огромное коромысло железнодорожного моста через реку Агидель, по которой медленно плыла длинная ржавая баржа. Воробей огляделся: хлебных крошек под ногами не было, одиноких воробьих в поле видимости тоже. Воробей разочаровано заскакал по широкому швеллеру, клюнул круглую шляпку стальной клепки и в раздумье повертел головой. Вдруг мост застонал, потом загудел, потом затрясся. Воробей испуганно вспорхнул и, взлетая вверх, увидел, как внизу сквозь ажурные железные конструкции над серой тяжелой водой несется стремительный зеленый поезд.
"Пожалуй, начнем" - решил Джирджис.
- Ой! - сказал Алеша и ткнул своим длинным с голубыми прожилками указательным пальцем в пыльное стекло окна купейного вагона поезда Москва - Биробиджан.
- Что такое? - встревожился Никитич.
- Где? - спросил Илья.
- Да вон кто-то громадный на маленьком коне замахнулся на нас плеткой в могучей ручище.
- Ха! Алешка! - это же знаменитый памятник Стеньке Разину, в последний раз гневно предупреждающему княжну Мэри о том, что еще чуть-чуть, извиняюсь, лярва, и выкину в речку Урал с корабля современности.
Звонко хихикнула с верхней полки Оленушка Збродович и свесила вниз длинные тонкие косички с голубыми бантиками:
- Эх вы! Это же друг Пушкина Емельян Пугачев, повязавший остатками его заячьего тулупа себе голову.
- Да ну!
- А где же, Стенька Разин?
- Наверное, где-нибудь на центральной площади мнет кепку в правой руке.
- Вот так-то, Алешка, - а ты испугался.
Строгая проводница Лялька без стука отшвырнула дверь, чуть не сломала алый хорошо отполированный трехсантиметровый ноготь и, слегка расплескивая воду, занесла в купе ведро с торчащей из него шваброй:
- Ноги и обувь!
- А стоянка долгая будет?
- Ну это для кого как.
- А не подскажете…
- Я последний раз подсказывала в восьмом классе своему козлу - теперь до сих пор жалею - оставили бы его на второй год, вышла бы замуж за комсорга Саньку, сейчас бы миллионщицей стала!
- Может быть, нам пока погулять?
- Быстрее надо соображать, и учтите, что за оставленные без присмотра ценные вещи администрация вагона ответственности не несет! Пустые бутылки забираю?!
- Да, пожалуйста.
- Только не надо одолжений!
- Да мы без задней мысли.
- Да ты и без передней!
"Эх", - сказал Алеша и вышел. "Да", - сказал Никитич и тоже вышел. "Хм", - сказал Илья и поднялся с нижней полки. Оленушка прыгнула к Илье на плечо и ничего не сказала.
Застенчивая проводница Анечка стояла в тамбуре и советовала выходящим подышать свежим воздухом пассажирам воздержаться от посещения вокзала, но Джирджис грубо выволок ее из тамбура и запер в купе для проводников. Вместо Анечки вышла Лялька, поставила ведро со шваброй в проходе, бросила тряпку на верхнюю ступеньку и приказала всем выходящим и входящим вытирать ноги не менее тридцати секунд.
Илья, Никитич и Оленушка благополучно спустились на перрон, только Алеша зацепился за торчащую из ведра швабру. Ведро качнулось и, накренившись, замерло на ребре.
Сцена № 2
Коварство ифрита Джирджиса. Первое знакомство русских богатырей с подручными Джирджиса
Тонированные двери вокзала автоматически открылись и четверо пассажиров вошли в огромный зеркальный холл. Джирджис проскользнул за спиной импозантного дирижера Соловейчика и бросил короткое слово: "пора". Соловейчик расстегнул на животе пуговицу тесноватого смокинга, взмахнул руками и навсегда потерял подаренную на 23 февраля застенчивой тромбонисткой Анечкой запонку с правой манжеты. Оркестр затрубил и запиликал, фотографы встали на правое колено и пустили ослепительных зайчиков из своих фотоаппаратов, раздались бурные аплодисменты. Джирджис направил свернутую в трубочку газету "Правда" на удивленно озирающегося Никитича. Прошлогодняя "Мисс вселенная микрорайона Сипайлово" Ляля процокала к Никитичу, поцеловала его в щечку, потом вытерла бумажной салфеткой свои губы и сказала, что он ровно 666666-й входящий на территорию вокзала за истекший период, и потому объявляется почетным гражданином города, в котором больше миллиона жителей.
- Но, простите…
- Вас ждет ценный подарок.
- Я не один.
- Ваших друзей тоже ждут ценные подарки, но, конечно, не настолько ценные, как у вас.
Илья и Алеша пожали плечами, а Никитич встрепенулся:
- Девушка, нам нельзя задерживаться!
Ляля ласково взбила пухленькими пальцами с алыми трехсантиметровыми ноготками льняные волосы Никитича и протерла каждый свой пальчик мякеньким розовым платочком:
- Не волнуйтесь, посетитель вокзала номер 666666, процедура награждения короткая, а напутственная речь лаконичная.
Оркестр заиграл туш, Ляля взяла в руки огромный расписанный золотом деревянный кубок, до краев наполненный пенистым кумысом, и поднесла Никитичу. Илье и Алеше девушки из подтанцовки предложили по пузатому дюралевому стаканчику аксаковской водки, а Оленушке Збродович вручили вазочку крупной сочной клубники во взбитых сливках. Илья и Алеша дыхнули влево, вплеснули в горло аксаковскую и тихонько, но с удовольствием крякнули.
Оленушка заботливо протянула им свою вазочку:
- Закусите клубничкой.
Усмехнулись Илья с Алешей и погладили свои великолепные усы, взволновав и без того неспокойное дыхание почти неприступных девушек из подтанцовки. Никитич слегка пригубил загадочный белый напиток и застенчиво стал искать место, куда можно было бы незаметно поставить кубок. Оленушка Збродович укоризненно покачала головой и наступила Никитичу на ногу:
- Нехорошо, Никитич, обижать гостеприимных жителей хлебосольного города.
- Я не виноват - Антону Павловичу тоже кумыс сначала не понравился.
- Так за эту политнекорректность его и сослали на остров Сахалин рыть туннель под Татарским проливом.
Илья положил свою ладонь на левое плечо Никитича, а Алеша на правое:
- Ладно, Никитич, одолей уж этот загадочный напиток - неудобно.
Никитич зажмурился и без остановки в две с половиной минуты осушил кубок.
В глубине толпы окружающих негромко хлопнул в ладоши Джирджис, зааплодировали и окружающие. Ляля вытерла использованным комочком бумажной салфетки Никитичу подбородок и сказала, что он молодец, но сам кубок надо вернуть, потому что он переходящий и не входит в ценный подарок. Никитич отдал кубок, но вдруг побледнел и сказал, что ему необходимо срочно вымыть руки.
Сцена № 3
Возмутительное коварство Джирджиса. Второе знакомство с подручными Джирджиса
Импозантный дирижер Соловейчик сложил в маленький карандашик свою раздвигающуюся дирижерскую палочку и ушел переодеваться в служебное помещение. Его оркестр тоже зачехлил инструменты и отправился на трамвайную остановку, чтобы ехать на мясоконсервный комбинат торжественно встречать пятисотмиллионную молочную сосиску. Зрители и слушатели разбрелись по вокзалу. Джирджис что-то шепнул только что вышедшему из служебного помещения милиционеру Соловейчику и кивнул на дверь с неоновой вывеской: "Удачная дефекация - хорошее настроение на весь день".
Соловейчик упер руки в бока и преградил путь выходящему Никитичу:
- Кто такой?
- В смысле?
- В смысле документики предъявите с верно оформленной и непросроченной регистрацией.
- Какая регистрация? Мы с друзьями на минутку зашли на вокзал с проходящего поезда. И у меня к тому же ярко выраженная славянская внешность.
- Так, понятно, - Соловейчик сдвинул не по размеру просторную фуражку на затылок и расстегнул давящую на живот среднюю пуговицу кителя, - значит, по-хорошему не хотим беседовать?
Для развития темы разговора Соловейчик ткнул дубинкой Никитичу в район солнечного сплетения. Темная пелена упала на глаза Никитичу, в безотчетном рефлексе вырвал он из рук милиционера Соловейчика черную эбонитовую дубинку и сломал ее о колено пополам. Соловейчик с достоинством отпрыгнул на полтора метра назад, сжал крепкими зубами свисток и в мгновение заполнил все своды вокзала пронзительной трелью.
Вздрогнули одиноко стоявшие посреди зала Илья и Алеша, выпали из их рук пустые дюралевые стаканчики и звонко запрыгали по мраморному полу.
- Что-то случилось, - тревожно сказала Оленушка Збродович.
Равнодушный робот-пылесос с легкостью втянул в себя кулечек, мешочек, фантик, банановую кожуру, два дюралевых стаканчика, запонку с правой манжеты и надолго забуксовал на втоптанной в зеркальный пол хорошо пережеванной жевательной резинке.
Никитича и Соловейчика окружил дежурный наряд транспортной милиции.
- Чего свистишь, Соловейчик?
- Опять кого-то поймал.
- Эх! У меня козырной валет и две шестерки были!
Соловейчик, увидев рядом с собой товарищей, перестал свистеть и помахал перед носом Никитича обломком дубинки:
- Да знаешь ли ты, сколько она стоит?! - милиционер Соловейчик расстегнул трясущейся рукой кобуру, и из-за волнения, вытащил вместо тяжеленького пистолета изобретателя Макарова приятно похрустывающую заначку с квартальной премии.
- Не знаю, - честно признался Никитич глухим голосом.
Соловейчик побагровел и, плавно переходя на фальцет, пообещал нерадивым товарищам по службе написать на каждого из них рапорт, а потом, может быть, даже застрелиться. Сослуживцы не выдержали слез коллеги и арестовали Никитича.
"Пока неплохо" - хмыкнул Джирджис.
- Надо броситься на помощь товарищу! - вскричали Илья, Алеша, Оленушка Збродович и дружно бросились на помощь товарищу.
Сцена № 4
Глумление над богатырями распоясавшихся подручных Джирджиса
Худенький, лопоухий, похожий на созревающего для взрослой жизни подростка капитан Родион Романыч направил на ввалившуюся толпу хорошо отточенный карандаш:
- Какая мечта капитана милиции на букву "м", с третьей "и" краткой, и майонез не влазит?
- Попробуйте майора, - предложила Оленушка.
Быстро склонился над столом капитан.
- Как раз подходит, - радостно воскликнул он, но тут же нахмурил брови и строго приступил к выполнению служебных обязанностей, - А в чем дело и кто такие?!
- Вот, отказываются предъявлять удостоверяющие документы! - пожаловался милиционер Соловейчик.
- Ну, в чем дело?! - продолжил нелегкое выяснение обстоятельств Родион Романыч, пытаясь незаметно накрыть фуражкой недавно реквизированный "Пентхауз".
Никитич кашлянул в свой крупногабаритный кулак, Оленушка вышла на середину комнаты и встала под свисающей с потолка яркой лампочкой:
- Мы с московского поезда, отпустите нас поскорее, чтобы не усугублять недоразумение.
- Ну, в чем дело?! То есть, значит так! - сказал Родион Романыч, поднял фуражку и аккуратно заправил под нее розовые уши. Раздался вздох восхищения, но капитан тут же опомнился и снова накрыл фуражкой роскошную блондинку Сьюзи, - А куда и с какой целью вы направляетесь?
Джирджис удовлетворительно кивнул головой. Растерянно захлопал ресницами Никитич и тревожно оглядел милиционеров, потупил взгляд Илья и стал выковыривать носком ботинка из отлакированного пола дубовую паркетину, сосредоточился на своей переносице Алеша и засопел.
- Мы едем в далекий город Биробиджан протестовать против насильственной ассимиляции титульной нации незаконно переплывающими реку Амур иностранцами, - вскинула острый подбородок и острый носик Оленушка Збродович.
- Антиглобалисты, - ужаснулся Соловейчик.
- Значит, вы за вечное разделение безжалостной толщей воды бедных хантов и мансов?! - задрожал голос Родиона Романыча, - И почему ты, можно сказать еще девочка, постоянно вмешиваешься в суровые мужские разговоры?!
- Потому что у меня IQ сто пятьдесят три.
Капитан внимательно оглядел хрупкую фигурку Оленушки:
- Ну уж и сто пятьдесят три!
- Это что-то с мозгами, - шепнул Соловейчик.
- Так! - задумался Родион Романыч.
- Уж больно подозрительные, - опять подсказал Соловейчик.
Капитан Родион Романыч одобрительно потрепал свое оттопыренное ухо и объявил задержанным:
- Уж больно вы подозрительные.
- Имеем право задержать до тридцати суток, - еще раз подсказал Соловейчик.
- Да? - удивился Родион Романыч и строго добавил: - А подозрительных я имею право задерживать до тридцати суток!
- Не торопитесь делать опрометчивый шаг, - сделала шаг вперед Оленушка Збродович, - наш товарищ только что был провозглашен почетным гражданином вашего города, и девушка, прикрытая широкой красной лентой, на которой было написано, что она прошлогодняя "Мисс вселенная микрорайона Сипайлово" вручила ему ценный подарок. Вызовите ее для дачи правдивых показаний!
Капитан Родион Романыч было растерялся, но, встретившись взглядом с равнодушно позевывающим Джирджисом, опять приободрился:
- Вот как?! Вызови- Ка, Соловейчик, ценного свидетеля для допроса! А чтобы задержанные до ее прихода не разбежались, запри их в обезьянник.
Сцена № 5
Трагическая потеря одного из богатырей
Джирджис поднял воротник черного длинного пальто, подобрал полы, присел около бомжа Соловейчика и легонько толкнул его в бок. Соловейчик перестал чесаться, расстегнул давящую на живот пуговицу кургузового пиджачка и направился к входящим в железную клетку новеньким. Нежно выдохнув через левое плечо ароматное облачко портвейна номер 666 и обнажив в искренней радости все пятнадцать своих зубов, Соловейчик пожаловался новоприбывшим на невыносимые условия жизни, черствость официальных властей, непонимание окружающих и на постоянные голодные обмороки:
- Прямо как нарком Цюрупа в концлагере, ядреный корень. Субсидируйте сколько не жалко, а?
- Секвестор, - худенький, лопоухий, похожий на созревающего для взрослой жизни подростка вор Родион под одобрительный кивок Джирджиса встал с постеленного на лавке лощеного журнала "Комерсантъ" и глубоко заглянул в широко раскрытую васильковую растерянность свежих узников.
- Я вижу у вас небольшие неприятности. Если не возражаете, то готов предоставить вам свою скромную, но бескорыстную помощь.
Не успели Никитич, Илья, Алеша и Оленушка Збродович поблагодарить Родиона, как Джирджис вывернул свисающую с потолка яркую лампочку, а потом вкрутил ее обратно. Друзья потеряли из вида Родиона и Соловейчика, капитан Родион Романыч погрузился в текущую работу, дверь без стука распахнулась, и прошлогодняя "Мисс вселенная микрорайона Сипайлово" обворожительно улыбнувшись, прошла на середину комнаты. Капитан захлопнул папку с надписью "Временно неопубликованное" и встал из-за стола, чтобы начать допрос, но Оленушка опередила его, крикнув сквозь толстые железные прутья:
- Благородная девушка! Выручите, пожалуйста, нас из милицейского плена, с нами товарищ, которого вы только что чествовали.
Ляля задумчиво наморщила маленький беленький лобик:
- Это тот, в чьи мягкие, как пух, волосы я запустила свои пальцы?
- Да- Да. Уж помогите, пожалуйста! - взмолилась Оленушка.
- Что ж, я завсегда за справедливость, - расправила складки на лбу Ляля.
Родион Романыч приказал Никитичу, Илье, Алеше и Оленушке Збродович встать, подойти к железным прутьям и смирно вытянуться для опознания.
Ляля внимательно всматривалась в лица. Напряженно глядели в ответ задержанные, только стоящий с краю Джирджис ухмылялся в воротник своего пальто.
- Вот он! - подняла Ляля пухленький указательный пальчик с трехсантиметровым алым ноготком.
Облегченно вздохнула Оленушка, а прошлогодняя "Мисс вселенная микрорайона Сипайлово", держа под прицелом своего указательного пальца все семь пядей лба Никитича, продолжила:
- Сегодня этот гражданин, после прибытия скорого поезда Москва - Биробиджан вошел в помещение железнодорожного вокзала и на вышеназванной территории попытался изнасиловать меня в извращенной форме.
Капитан Родион Романыч выключил видеокамеру, диктофон, рацию, электрочайник и приказал:
- Выведите негодяя для допроса с пристрастием.
- А как же обед? - расстегнул давящую на живот пуговицу милиционер Соловейчик.
- А мы совместим процедуру протоколирования гадких подробностей мерзких преступлений с приятным поглощением полезных для здоровья продуктов.
Никитича вывели из клетки и завели в маленькую чистенькую комнату с цветами на окнах и большим столом посередине. На столе стояла початая здоровенная бутыль со шнапсом, хлеб, сало, моченые яблоки, открытые банки с разными консервами. Оглядел голодный с утра Никитич стол, и замутило его. Капитан Родион Романыч достал из кобуры пистолет, постоял, подумал, а потом кинул его на стол, налил полный стакан шнапса, взял кусочек хлеба, положил на него ломтик сала и все это подал Никитичу:
- Что ж выпей и закуси, перед тем, как мы тебя допросим.
Никитич взял стакан и в два глотка вылил его в себя, а закуску не тронул, вежливенько вытер губы ладонью и сказал:
- Благодарствую за угощение. Я готов, герр капитан.
Посмотрел на него внимательно капитан Родион Романыч:
- Ты хоть закуси перед допросом.
На это ответил ему Никитич: