- Я после первого стакана не закусываю, - поставил стакан на край стола и упал лицом в глубокое блюдо с салатом из крабовых палочек.
Джирджис достал блокнот, раскрыл его на букве Н и стал что-то там вписывать и вычеркивать. Джирджис так увлекся своей писаниной, что не заметил, как выскользнули из незапертой клетки Илья, Алеша и Оленушка Збродович.
Акт № 2
Сцена № 1
Случайная пауза из-за смены декораций, во время которой ифрит Хусаинов чуть было не сманивает в свою пьесу жертвенных героев Джирджиса
Площадь имени Куйбышевского направления сияла, колыхалась, благоухала, капризничала, шумела, смеялась и где-то даже рыдала.
Илья, отшатнувшись от промчавшихся мимо него трех огромных черных лимузинов с голубыми мигалками на крышах, помахал двугорбому верблюду, вышагивающему вокруг просторной юрты, в которой на длинных вертелах обжаривали бараньи тушки, вымоченные в пиве "Шихан". Алеша крутанул головой вслед за сложной траекторией стрекочущего вертолета и стал считать этажи небоскреба администрации железных дорог.
- Кто это? - Оленушка Збродович дернула Алешу за рукав, показывая на цепочку людей, растянувшихся в составном транспаранте: "Салман Рушди! Пуля тебя никогда не догонит!"
Алеша растерялся, а крупнейший городской поэт Айдар Хусаинов, повыше поднял плакатик частицы "не" и ласково хмыкнул:
- Мы творческая интеллигенция, приезжая девушка. Встречаем творческую интеллигенцию из других городов нашей необъятной федерации, которая должна прибыть на открытие скульптурной композиции в алюминии, но зато с чугунной оградкой: "Платонов, щипающий младенчика Довлатова".
- А при чем здесь Салман Рушди?
Айдар Хусаинов временно свернул плакат, достал из кармана черного драпового пальто два пухлых томика телефонных книжек, связку ключей, платок, пакет, чью-то рукопись и, наконец, большое белое наливное яблоко, которое потер о свой живот и надкусил:
- Да не при чем, приезжая девушка. Просто мы недавно встречали делегацию любителей изящной словесности из города-побратима Тегерана, и я предложил товарищам по перу не писать новый, а немного подкорректировать старый транспарант в целях экономии сил и времени, которого так не хватает на сочинение высокохудожественных драм и комедий. Кстати, приглашаю вас на торжественное заседание в наш Дворец писателей - будет очень интересно! Обещали приехать знаменитые боксеры-тяжеловесы Битов с Вознесенским и провести показательный бой перед скульптурной композицией.
- А можем ли мы претендовать на высокое звание творческой интеллигенции? - заинтересовался разговором Алеша.
- Творческой интеллигенции, конечно, не может быть так много, но я, так и быть вам помогу, - улыбнулся Айдар Хусаинов, но, увидев вдалеке возмущенный кулак Джирджиса, еще раз ласково улыбнулся: - впрочем, как сказал Пузатый Пацюк кузнецу Вакуле: тому не нужно далеко ходить, у кого черт за плечами, - Айдар Хусаинов не попал огрызком яблока в урну, слегка надорвал свой плакат и, сдвинув крупнейшего городского прозаика Роберта Паля, держащего плакат "Пуля", встал поближе к парадному выходу, за тонированными дверьми которого, в штормовых колыханиях теней угадывалось явное прибытие какой-то писательской делегации.
Не успели озадачиться Илья, Алеша и Оленушка Збродович, как к ним подошел чуть не исчезнувший в толпе, но схваченный за шиворот Джирджисом Родион. Родион охнул от удара по загривку и тут же нежно приобнял Илью и Алешу:
- Ребята, надо срочно покинуть место преступления!
- И куда же нам?
- Куда-куда, в метро конечно! Скрывайтесь там, я вас догоню вскорости!
Сцена № 2
Решительный отпор русского богатыря, данный наглым подручным Джирджиса
Огромная буква М всосала в себя очередную порцию подземных пассажиров, тут же расчленив нервно семенящий поток по коридорчикам, лесенкам и этажам. Илья, Алеша и Оленушка, запутавшись в указателях, прижались друг к другу, чтобы было не так одиноко и страшно.
Джирджис брезгливо протянул Соловейчику чекушку "Шаляпинской", тот в три секунды влил ее содержимое в воспаленное горло, нахлобучил на голову кудрявый рыжий парик, приклеил под нос длинный черный ус и кивнул загримированному под старшеклассника из неблагополучной семьи Родиону. Родион затушил гаванскую сигару о свой скошенный каблук, бросил в рот сразу три подушечки "Орбит", достал из пакета фотоаппарат "Поляроид", сделал страдальческое лицо, оббежал Илью и сфотографировал.
- Мальчик, ты это чего?! - удивился и немного обрадовался возможной и так долго ожидаемой славе Илья.
- Смотрите, как здорово вы получились. Купите, всего пять, то есть десять долларов!
- Нет, мальчик, спасибо.
- Если вы у меня не купите фотографию, то отец меня изобьет до полусмерти - вон он стоит.
Соловейчик, увидев направленный на него указательный палец с синей татуировкой, попытался слепить из своей физиономии свирепый оскал строгого и принципиального родителя.
Илья погладил Родиона по голове:
- Ничего, мальчик, сейчас разберемся, - и двинулся к Соловейчику.
Соловейчик презрительно, но осторожно, чтобы не попасть на ботинок сорок восьмого размера Ильи, сплюнул:
- Чего надо?!
- Вы отец этого мальчика?
Соловейчик хотел еще раз сплюнуть, но почувствовал, что слюна у него во рту кончилась, и шершавый язык безрезультатно трет пустыню пересохшего неба:
- Я! Ну и что?!
- Вы что же бьете его, если он не приносит вам деньги?
Соловейчик пробормотал, что одной чекушки для храбрости явно маловато и повернулся к подмигивающему Родиону:
- Конечно, бью! Если не принесешь денег, - убью! Понял?!
- Понял, - Родион затряс плечами, изображая горькие детские рыданья.
Илья в негодовании шагнул к Соловейчику, Соловейчик на всякий случай зажмурил глаза, Илья тряхнул его за ворот, приподнял и швырнул по эскалатору, поднимающемуся вверх, далеко вниз. Когда эскалатор привез Соловейчика назад, Илья опять его тряхнул и возмущенно спросил:
- Будешь бить?!
Соловейчик не успел собраться с мыслями и членораздельно ответить, поэтому опять пустился вниз отсчитывать ребристые ступеньки. Но зато, когда в следующий раз его привез наверх неутомимый эскалатор, он, не дожидаясь вопроса, выпалил:
- Никогда в жизни! Чтоб мне гореть в Геенне огненной, если коснусь хотя бы волоска на голове моего, извиняюсь, херувимчика. Чтоб мне, как Танталу, стоять по горло в пиве и не иметь возможности глотнуть его, если с уст моих сорвется неласковое слово в адрес сыночка ненаглядного. Чтоб мне, как Агасферу бегать и бегать проклятые 42 километра и 195 метров, если мальчик мой вдруг почувствует недостаточную заботу о себе. Чтоб из моей печени, как у Прометея, беспощадный орел выклевывал цирроз, если кровинушка моя познает нужду. Чтоб, как у Онана вытек в песок весь мой спиной мозг, если…
- Ну хватит, хватит. И откуда ты столько реплик знаешь? - Родион удивленно потрогал голову Соловейчика, потом протянул Илье фотографию и попросил:
- Спустите его еще раз, может быть, он овладеет иностранными языками.
- Нет уж, сам спускайся. И, вообще, в следующий раз поменяемся ролями - хватит!
Джирджис растерянно и удивленно пожал плечами и гневно поманил к себе Родиона с Соловейчиком.
Сцена № 3
Потеря Джирджисом контроля над недисциплинированными подручными
Коварный метрополитеновский сквозняк сбрасывал у солидных граждан зачесанные с затылка волосы на воротник, задирал юбки юным застенчивым девушкам, но ничего не мог поделать с прижатыми полиэтиленовой пленкой к раскладным столикам газетами и журналами. Родион поймал ветерок в свое широкое летнее пальто и спрятал его на своей худенькой груди:
- А я смотрю, вы - не вы! А потом смотрю, точно вы! Друзья, наше освобождение надо отметить - я угощаю, в каком-то смысле. Ресторан "Дуслык", что в переводе с древнебашкирского означает "Ужин отдай врагу", в нашем распоряжении.
Но друзья, почуяв запах типографской краски, повернули к столикам со свежей прессой и не услышали Родиона. Родион догнал беглецов и более настойчиво кашлянул Илье в ухо:
- Предлагаю немного подкрепиться, брат!
Илья взглянул на обложку поваренной книги:
- Наверное, ты прав, брат.
Столик с журналами и книгами покачнулся, Джирджис взял тоненькую брошюрку из самых дешевых и подложил ее под ножку стола. Ножка немного поехала и свезла первую страницу с плохопропечатанной физиономией местного беллетриста Горюхина. Столик устойчиво замер. А друзья по побегу поднялись из-под земли наверх прямо к ресторану "Дуслык".
Официант Соловейчик подошел к большому окну "Дуслыка" и отодвинул тяжелую портьеру. Горячее дыхание Соловейчика расползлось по прохладному стеклу и быстро превратило четкие фигурки спешащих за окном пешеходов в размытые серые тени. У барной стойки послышалось призывное мелодичное позвякивание, Соловейчик сглотнул обильную слюну, расстегнул давящую на живот пуговицу белого пиджака и повернулся на звук позвякивания. Но Джирджис развернул его обратно и стер рукавом со стекла влагу горячего дыхания официанта. Соловейчик вздрогнул, увидев приплюснутый с обратной стороны нос Родиона, Родион одарил Соловейчика улыбкой и, быстро прошмыгнув в помещение "Дуслыка", растроганно смял накрахмаленную рубашку друга и напарника. Но Соловейчик, оглянувшись на барную стойку, вдруг потерял контроль над чувствами, заломил Родиону за спину руку и с остервенением поволок к служебному выходу.
Родион упал в большой картонный ящик посреди мусорных бачков и черных полиэтиленовых мешков, а Соловейчик, вытирая вчерашним меню белые руки, стал сердито выговаривать в гулкое пространство хозяйственного двора:
- Родион, я тебя предупреждал?! Предупреждал! Я тебе говорил не приходи?! Говорил! Так что не обижайся!..
- Друг! Ты не понял!.. Я же не специально Анечку увел с прошлой пьянки, откуда я знал, что Лялька со зла тебе потом вместо клофелина слабительное подсыплет.
Джирджис вытащил Родиона из ящика и сказал, что, если еще услышит отсебятину, то сотрет обоих в порошок и показал для острастки мягкий импортный ластик.
Соловейчик потупился и сказал Родиону:
- Давай, заходи с парадного входа.
Сцена № 3 (опять)
Штрафной дубль, исполняемый за счет подручных
Родион быстро оббежал кафе, нырнул в проходной подъезд и снова оказался рядом с товарищами по побегу.
- Куда ты пропал, мы уже стали волноваться?
Родион обнял за плечи Илью и Алешу:
- Все! Договорился в лучшем виде. Прошу!
Оленушка сняла с головы Родиона желтую завитушку картофельной кожуры:
- Там что, пищу готовят в присутствии клиентов?
- Как пожелаете, так и приготовим, - пообещал Соловейчик, пропуская компанию в зеркальный зал.
Официант Соловейчик провел гостей в уютную кабинку и предложил им все великолепие фирменной кухни. Родион подмигнул Илье с Оленушкой и потер руки:
- Для начала, я думаю, салатика и водочки?
Соловейчик быстро принес на тарелочках квашеную капусту, мутноватого вида алкоголь и желтую кривую морковку для Оленушки. Родион кисло посмотрел на плескающиеся в медицинской колбе сто пятьдесят граммов водки, но, встретившись с пламенным взглядом Джирджиса, повеселел:
- Это солидное заведение здесь не положено сразу напиваться. Вот под горячее дадут столько, сколько душа пожелает.
Илья нацепил на вилку капустный лист и обернулся к Соловейчику:
- Салат у вас какой-то странный.
- Это моносалат. Капуста вымочена по старинной рецептуре в специальном рассоле, секрет которого знает только шеф-повар Хван, Никола Черниковский, возможно Шура Затонский, но никак не Мустафа Сипайловский.
- А- А… Понятно.
Родион посмотрел на часы, потом на Соловейчика, потом вылил из колбочки водку в свой бокал, одним махом его осушил и сказал:
- Все, я пошел звонить любимой женщине, а вы обязательно меня дождитесь, но если не дождетесь, то не расстраивайтесь - продолжение нашего знакомства неизбежно.
Через пятнадцать минут Илья, гоняя по пустой тарелке огрызок кочерыжки, сказал, что перерыв между подачами блюд несколько затягивается. Стоящий за стенкой и разглядывающий в глазок посетителей Соловейчик, взял в руки большой блокнот и хорошо отточенный карандашик, а Родион застенчиво предложил Джирджису:
- Может быть их просто зарезать?
Джирджис поморщился.
Сцена № 4
Расстановка силков подручными Джирджиса
- Просим прощения, в нашем ресторане принято рассчитываться после каждого блюда.
Соловейчик написал в блокноте цифру 123, вырвал листок, показал, каждому из присутствующих, спрятал листок в нагрудный кармашек и сказал:
- С вас 147 южноуральских хумов, которые в два раза тяжелее очень нелегкой валюты евро.
Илья возмущенно разжевал кочерыжку и еще более возмущенно проглотил:
- Ты что, половой, считаешь нас за людей, не читающих в газетах криминальные хроники? Нас на такой мякине не проведешь! Где тут у вас самые могучие жулики? Я буду их бить!
Соловейчик шарахнулся назад, а Джирджис вытолкнул вперед Родиона:
- Может быть, обойдемся без мордобоя? У нас есть замечательный негритянский, то есть афроевроазиатский борец на руках. Победите его в честном поединке - идите с миром, не победите - возьмем в полон всю вашу компанию с обязательной отработкой в самых леденящих кровь преступлениях.
- Что ж, никогда я не пасовал перед приключениями, - поднялся из-за стола Илья и размял шею, - ведите меня к своему батыру.
Сцена № 5
Возмутительное вероломство Джирджиса и его подручных. Трагическая потеря одного из богатырей
Джирджис равномерно размазывал гуталин по жирному телу Соловейчика, Соловейчик отхлебывал из бутылки ром и рассказывал Ляльке, полировавшей длинные алые ногти:
- Ну тогда я его поднял над собой, как Геракл многоголовую Гидру, и спустил вниз по эскалатору прямо в Авгиевы конюшни…
Лялька принялась за указательный палец:
- А он чего?
- Да ничего: бе-ме. А я ему: пятаки гони, потому что гол человек пришел в этот мир, гол и уйдет из него.
- И чего? - Лялька прошлась пилочкой по ногтю безымянного пальца.
- Вперед! - прервал беседу Джирджис и натянул на голову Соловейчику парик из черных кудрей.
Соловейчик сделал глубокий глоток рома:
- Вот теперь как Демиург дважды в один и тот же огонь вхожу.
Родион под бурные аплодисменты, собравшихся со всей округи грузчиков, и торжественные звуки тромбона застенчивой тромбонистки Анечки вывел Соловейчика к столу для борьбы на руках.
- Откуда ты, как- Будто знакомый мне человек странной наружности? - удивленно спросил Илья.
- Из Сьенфуэгос, - развеял сомнения Ильи Родион, а Соловейчик с Ильей крепко сцепили ладони, уперев локти в черту, прочерченную на столе мелом.
Целые сутки просидели друг против друга Илья и Соловейчик, судьи менялись через каждые четыре часа, чтобы поспать. Из-под ногтей обоих противников сочилась кровь, преимущество переходило от одного к другому всю ночь напролет. А под утро Джирджис кивнул Родиону, и тот поднес Соловейчику рому и зажег сигарету. Соловейчик выпил, затянулся, сделал отчаянное усилие и стал пригибать руку Ильи все ниже и ниже, покуда она не легла на стол.
Вместе с рукой легла на стол буйная голова Ильи, и затряслись в рыданье его покатые, как равнины среднерусской возвышенности, плечи. А Соловейчик обернулся к восхищенным болельщикам и сказал, что еще полон сил и будь где-нибудь под рукой океан, то он бы запросто поймал на товарищеский завтрак какую-нибудь огромную рыбу-меч.
Джирджис склонился над блокнотом, выводя пляшущих человечков на страничке с буквой "И".
- Скорее бегите через служебный выход! - зашептала застенчивая тромбонистка Анечка стоявшим в сторонке Алеше и Оленушке, - увидите такси цвета "антилопа", скажите, что от меня, шофер Адам Каземирович обязательно вас увезет отсюда.
Акт № 3
Сцена № 1
Манипулирование Джирджиса относительно честными персонажами
Алеша с Оленушкой выскочили к проезжей части улицы Карла Маркса.
- Где же это такси? - спросил Алеша у растущего около дороги ясеня. С ясеня на Алешу посыпалась листва, а Оленушка махнула рукой зеленому огоньку.
Быстро помчался вдаль Адам Каземирович, и он совсем не собирался притормаживать около Ляльки, призывно вытягивающей свою пухленькую ладошку с алыми трехсантиметровыми ноготками.
Адам Каземирович переключился на четвертую скорость и вдавил в пол педаль акселератора, намереваясь проскочить улицу Пушкина на мигающий зеленый свет светофора. Джирджис аккуратно, но очень сильно пережал шланг бензопровода плоскогубцами. Автомобиль Адама Каземировича конвульсивно закашлялся и остановился. Пуговица форменной курточки таксопарка номер 6 вдавилась в живот Адаму Каземировичу, он вытер испарину со лба и увидел на ладони приятно отливающий в лунном свете мазок гуталина. В это время Лялька открыла дверь, втиснулась на заднее сидение рядом с Алешой и хрипло утвердительно спросила:
- Не оставите же вы беззащитную девушку в столь поздний час на улице неспокойного района?
- Конечно же, мы вас благородно подвезем. Далеко ли вы живете? - участливо согласился Алеша.
- Соловейчик! Тупик Свободы, дом терпимости номер 66.
Сцена № 2
Подлые удары ниже пояса. Трагическая потеря одного из богатырей
Анечка застенчиво сходила фланговой пешкой и задумчиво посмотрела в окно сквозь ажурные цветочки накрахмаленной занавески:
- По-моему, Соловейчик клиентов ведет.
Лялька размашисто сходила слоном и тоже взглянула в окно:
- Шах! Нет, ставлю десять презервативов против одного, что это не Соловейчик.
Анечка застенчиво закрылась конем и сдвинула немного в бок свой парик:
- Ставлю пятнадцать экспресс-тестов на беременность против твоего дезодоранта, что это Соловейчик с клиентами.
Лялька взяла слоном коня, зажала его в кулачке и близоруко сощурилась:
- Тебе опять шах. Ставлю акварельный портрет Вассермана против справочника Машковского, что это не Соловейчик.
- Девочки, за работу! - крикнул Джирджис и раздался мелодичный звук колокольчика.
- Добро пожаловать! Я Анечка - бурлящий водопад страсти!
Лялька удивлено посмотрела на подругу:
- Ты что несешь?! Это я - водопад!
Но Джирджис погасил возможную ссору:
- Лялька, ты нежный водопад удовольствий.
Лялька ласково взбила пухленькими пальцами с алыми трехсантиметровыми ноготками льняные волосы Алеши:
- Какой из водопадов вам больше нравится?
Ни один мышц не дрогнул на нордическом лице Алеши:
- Я люблю только стариков и детей. Ни к тем, ни к другим вы не относитесь.
Тогда подталкиваемая Джирджисом Анечка обвила обнаженной ногой бедра Алеши. Алеша остался стоек, как нержавеющий оловянный солдатик в бумажном кораблике:
- Если бы ты была хотя бы пасторам Шлаком, катающимся на лыжах.
"Ну-ну" - сказал Джирджис, открыл кладовку и протянул Ляльке реквизит.