*
Тетя Соня долго рассматривала в глазок Лену и Женю, а потом спросила тоненьким голоском:
- Кто там?
- Квартира пятьдесят три?
- Ну и что?
- Мы по объявлению.
- Какому объявлению?
- Вы комнату сдаете?
- Ну и что, что сдаю?
Женя с Леной переглянулись и оба разом прыснули, потом Лена вытянула губки, а Женя чмокнул их и нежно обнял Лену.
- Ты с ума сошел!
Тетя Соня приоткрыла дверь и высунула свою маленькую, прилизанную головку:
- Вы комнату пришли снимать или развратом заниматься?
- Сначала комнату.
Лена ткнула Женю в бок и опять прыснула.
- Дети есть?
- Пока нет.
- Нет, не сдам - не успеешь глазом моргнуть, как настрогаете и будут кругом пеленки висеть, да карапузы ваши по ночам орать.
- А комнату можно посмотреть?
- Смотрите, за просмотр денег не берут, хотя, зря, что не берут.
Лена и Женя зашли в просторную, светлую, чистенькую комнату с накрахмаленными тюлевыми занавесками и огромным мягким ковром на полу.
Лена ущипнула Женю под лопатку и Женя сказал:
- Нам нравится комната и мы готовы платить за нее сногсшибательные деньги.
Тетя Соня нахмурилась, но почему-то вдруг вспомнила своего бравого сержанта Володю, ушедшего на фронт в конце апреля сорок пятого и вернувшегося через неделю в конверте с фиолетовым штампом, смахнула с ресниц слезинку и сказала:
- Ладно, живите.
*
Павел Крендельков стряхнул со шляпы возможную влагу и передал шляпу жене Свете:
- Опять в глазок не смотришь!
- Я тебя в окно видела.
- Все равно надо смотреть. Как Мосюсечка? Чего делает?
- Днем немного болел живот, сейчас кушает.
Павел снял плащ, посмотрел не забрызган ли он сзади и протянул Свете:
- Может быть надо было вызвать скорую помощь?
Света забросила шляпу на верхнюю полку, а плащ сложила пополам и положила на нижнюю полку:
- У него уже все прошло - наверно притворялся.
- Плащ лучше повесить на вешалку, а то он изомнется.
Света развернула плащ и повесила на плечики под лежащую наверху шляпу.
- Как будто ты спиной стоишь.
Павел недовольно шмыгнул носом и строго сказал:
- По моему ты несколько халатно относишься к здоровью нашего Мосюсочки.
Света вытерла руки о передник и ушла на кухню.
Павел переоделся в тренировочный костюм, тщательно вымыл руки, выдавил на лбу прыщик и тоже прошел на кухню, где очень широко улыбнулся сыну, поедающему гречневую кашу с молоком.
- Ах, ты мой, Мосюсечка!
Мосюсечка открыл такой же как у отца непропорционально большой рот и отправил в него столовую ложку каши. Половина каши вывалилось обратно и Мосюсечка стряхнул ее маленькой ручкой на пол.
- Дай шоколадку!
Павел опять расплылся и погладил сына по голове:
- Сегодня тебе нельзя шоколадку - у тебя живот болел.
- Дай шоколадку!
- Ну потом, сначала кашу доешь.
- Дай шоколадку!
Павел вздохнул, поцеловал Мосюсечку в двойную макушку - явный признак высокого предназначения сына - и протянул ему шоколадку.
- Только чур сразу не разворачивать.
Мосюсочка бросил ложку в тарелку с кашей, разодрал блестящую фольгу шоколадки и сильно пачкая руки и щеки, стал ее быстро есть.
*
Валентина глубоко набрала в грудь воздух и, заметно перевирая мотив, затянула протяжную татарскую песню о несчастной любви. Тагир Микхатович уронил тяжелый мужественный подбородок на широкую грудь и заплакал. Станислав Ковров с шестой попытки подцепил скользкий опенок на вилку, выпил пузатую рюмку водки, закусил грибочком и сказал:
- Плачь, Тагир, плачь - настоящие мужчины всегда плачут.
Тагир Микхатович высморкался в салфетку и обнял Станислава:
- Стас, ты один меня понимаешь!
- Брось его, Стас, он сейчас будет реветь до утра.
- Заткнись, дура!
- Это я дура?! Ах ты козел! Я весь день пашу на работе, потом дома, кормлю, обстирываю и я же дура! Стас ты только глянь на него!
Станислав Ковров протянул Валентине тарелку и попросил положить ему холодец.
- За козла ответишь, мымра!
Станислав Ковров поднял рюмку водки, влил ее из своих рук в готовности открытый рот Тагира Микхатовича, промокнул его губы салфеткой, подцепил добрый навильник квашеной капусты и настойчиво предложил Тагиру Микхатовичу ее сжевать.
- А за мымру я тебе знаешь, что сделаю?!
- Ну хватит, Валь, чего вы ругаетесь? - такой вечер хороший.
- Ну и чего ты мне сделаешь?!
- Тагир, возьми себя в руки. Валь, спой еще песенку, а?
- Только для тебя, Стас. Этот пусть заткнет уши.
Валентина опять запела протяжную татарскую песню о несчастной любви. На третьем куплете Тагир Микхатович захлюпал носом и ткнулся лбом в плечо Станислава Коврова.
*
Все передачи закончились, телевизор зашипел и стал показывать зигзаги черных и серых полос, а Игорь все смотрел на экран и крутил в пальцах спичечный коробок. Его жена Ирина несколько раз раздраженно прошла мимо Игоря, потом встала перед ним и спросила:
- Очень интересно?!
- Да, очень.
Игорь достал из брошенной на пол пачки сигарету и закурил.
- Не кури в комнате!
Игорь выключил телевизор, накинул на плечи засаленный на локтях пиджак и вышел на лестничную площадку. Ирина открыла форточки, расстелила постель и ушла в ванну чистить зубы.
Абрикосовый пудель Атос резво взбежал по ступенькам, остановился около Игоря и тщательно того обнюхал.
- Атос, ко мне!
Атос услышал голос хозяина, уверенно завилял хвостиком и заливисто облаял Игоря.
Игорь равнодушно стряхнул на пуделя пепел и тихо сказал:
- Пошел ты!
Вынырнувший из темноты нижних этажей папа Люды прикрикнул на пса:
- А-ну тихо! Мерзавец! - и замахнулся коротким кожаным ремешком на поджавшего уши и хвост Атоса.
Ирина распахнула дверь и, сжимая в побелевшем кулачке ворот халатика, попыталась спокойно сказать:
- Имей совесть - кругом все спят!
- Да ваш муж тут не причем - это мой дурак, - папа Люды жизнерадостно улыбнулся Ирине и показал ремешком на притихшего Атоса.
- А я думала мой! - зыбкое самообладание покинуло Ирину и она со всей силы впечатала входную дверь в косяки.
Игорь сплюнул на пол, швырнул окурок к мусоропроводу и зашевелил губами, тихо рождая короткие, емкие слова.
- А вот мусорить, молодой человек, не стоит, какое бы настроение у вас не было.
- Пошел ты!
Атос зарычал и опять звонко залаял на Игоря, папа Люды вздохнул, цыкнул на пса, крепко взял его за ошейник и потащил по лестнице вверх. Игорь подошел к захлопнутой на замок двери и стал гулко стучать в нее кулаком.
*
За Людой зашли два Виталика, Юсупчик, Антон и Фазлыахметов, чтобы вместе пойти к классному руководителю Дим Димычу, который должен дать всем последние инструкции перед однодневным организованным походом на озеро Кандрыкуль.
Антон сказал, что лифт не выдержит шести человек и обязательно застрянет. Юсупчик сказал, что надо подпрыгнуть в лифте и только тогда он застрянет наверняка. Два Виталика тут же стали изображать прыжки. Люда сказала им, что они дураки и ребята дружно загоготали. Люда тоже усмехнулась сверстникам и многозначительно загрустила - какие они глупые, невзрослые, бестолковые и дурашливые в отличие от загадочного, умного, уверенного, надежного и немного строго студента Миши с пятого этажа.
Миша Смирнов отложил в сторону недостроенную модель самолета F22 - настроение творить пропало. Он видел из окна своей комнаты, как очаровательно раскосая Люда с веселой, шумной ватагой одноклассников вышла из подъезда и куда-то отправилась. Миша быстро убедил себя в том, что эти молокососы обманом заманили Люду на вечеринку, где накачают ее шампанским, в которое, подонки! чего-нибудь непременно подсыпят и будут потом, плотно прижимаясь, по очереди танцевать с ней, а когда она обессилено обмякнет на руках главного зачинщика и беспомощно захлопает глазами, полными слез, тот затащит Люду в спальню и на пошлой прокуренной тахте начнет срывать с нее вещи. Миша так долго, в подробных деталях представлял, как негодяй срывает с Люды вещи, как трогает ее нежное тело грубыми руками, что чуть не забыл представить свою месть главному мерзавцу и всем другим мерзавцам, которые, наверно, тоже воспользовались бы ситуацией, если бы Мишу не позвала мама пить чай с блинчиками и свежим медом, привезенным, гостившем у них вторую неделю внучатым племянником двоюродного брата папы.
*
- Располагайтесь, Анатолий Григорьевич. Леночка сейчас выйдет.
Антонина Васильевна исчезла за двустворчатой дверью в спальню, оставив Анатолия Григорьевича с кипой журналов "Cosmopolitan" на коленях и недовольно зыркающим Барсиком в кресле напротив. Анатолий Григорьевич вытер вспотевшие ладони о брюки, вяло полистал журнальчики, задерживаясь на страницах с загорелыми девушками в белом кружевном белье, сказал Барсику: "Пыс-с!" и немного заскучал. Барсик с отвращением зевнул, спрыгнул с кресла, и с достоинством полновластного хозяина вразвалку прошел на кухню погрызть KitеKаt из пластмассовой мисочки.
Анатолий Григорьевич отметил, что большие старинные часы на стене идут на пять минут быстрее его таиландского "Ролекса", нащупал большим пальцем правой ноги в новой туфле остренький камешек, сосредоточенно погонял его там, потом здраво рассудив, что Леночка с Антониной Васильевной выйдут нескоро, развязал шнурки, вытряхнул камешек и обнаружил, что на пятке только что купленного носка уже образовалась маленькая дырочка. Анатолий Григорьевич сказал:
- Черт!
В это время зашли Леночка с Антониной Васильевной и попытались сделать вид, что не замечают, как зарумянившийся Анатолий Григорьевич пытается быстро впихнуть ногу обратно в туфлю. Барсик же, вдруг почувствовав новые волнующие запахи, подбежал к ноге Анатолия Григорьевича, призывно мурлыкнул и стал недвусмысленно тереться об нее своей мордой. Антонина Васильевна вежливо оттащила Барсика от пятки Анатолия Григорьевича, взяла на руки и с укоризной погладила:
- Барсик, как тебе не стыдно - ты порвал Анатолию Григорьевичу носок.
Поджавшая было губы Леночка неожиданно встрепенулась и тут же заботливо предложила Анатолию Григорьевичу снять носок и отдать ей с мамой в починку. Анатолий Григорьевич растерялся, зарумянился еще больше и на всякий случай сказал:
- Я сам…
Тогда Леночка пожала плечами:
- Ну, как хотите, Григорий Анатольевич, - посмотрела в программу ТВ, отметила карандашом какую-то передачу и вышла из зала. Барсик с удовольствием расцарапал ладонь Антонине Васильевне, она попросила кота не нервничать и вместе с ним вышла вслед за дочкой. Сквозь неплотно прикрытые двери Анатолий Григорьевич отчетливо слышал громкий шепот:
- Мама, кого ты ко мне привела?! Неужели мои дела настолько дрянь?!
- Леночка, он совсем не так плох, как тебе показалось - первое впечатление всегда обманчиво.
*
Костик протанцевал с Викой Кучумовой вокруг стола, мимо тумбочки и самопроизвольно раскрывающегося шкафа к скрипучей кровати, где нечаянно спотыкнулся и упал вместе с партнершей в пыльные объятия свалявшихся подушек и одеял. Пружинный матрас крякнул, Вика, воспитанно взвизгнув, захихикала, Костя скользнул рукой по гладкой спине Вики и после небольших усилий протолкнул пятерню за тугой ремень ее шифоновых брюк.
Вика осуждающе сказала:
- У-у…
Костик спросил шепотом:
- Дай животик поцелую?
- Не- А.
Костик нежно пригрозил:
- Я убью тебя, сука!
- Убивай.
Костик тихонько прикусил Вике мочку:
- Дай животик поцелую?
- Не- А.
Костик проникновенно шепнул:
- Сука! Я убью тебя!
- Убивай.
Пережатая тугим ремнем, рука Костика затекла, он почувствовал как по ней поползли неприятные мурашки и вдруг вспомнил, что обещал сегодня встретить на вокзале сестру Риту с кучей тяжелых сумок, чемоданов и двумя двойняшками Сеней и Маришкой. Костик расстроился, перестал мять упругие ягодицы Вики Кучумовой, вытянул руку из-под ремня и спросил:
- Сколько время?!
- Какая разница.
Костик некоторое время поразмышлял, потом решив, что в ответе Вики присутствует здравый смысл, снова протолкнул пятерню за Викин ремень и бархатно шепнул:
- Я убью тебя, сука, то есть, дай животик поцелую?
*
Лена осталась у подъезда караулить бабушкин торшер, этажерку, швейную машинку "Зингер" и пузатый желтый чемодан на колесиках. Взмокший Женя в третий раз забил лифт вещами, втиснулся сам и по упрямому настоянию тети Сони проехал на этаж выше чем нужно. Тетя Соня встретила Женю, приложила палец к губам и суетливо зашептала:
- Скорее давай!
- Да что такое?
- Соседи заметят и донесут в милицию - вот что!
- Так вы же через агентство официально сдаете.
- Много ты понимаешь! Неси скорее.
Женя, чертыхаясь, перенес вещи в квартиру и, отказавшись от глоточка тети Сониного чая с заговоренными травами, опять сбежал вниз к ожидающей Лене.
- Хозяйка совсем спятила - заставляет от соседей конспирироваться.
- Ладно, она же старенькая.
- Старенькая конечно, но тащить барахло лишний этаж удовольствие тоже небольшое.
- Ничего, я потом тебя покормлю, сделаю китайский массаж, уложу спать и расскажу сказку со счастливым концом.
- А супружеский долг?!
- Какой ты хулиган, - Лена увернулась от поцелуя Жени и всучила ему в руки этажерку.
Женя занес в лифт этажерку, швейную машинку, чемодан на колесиках, торшер, хотел занести и Лену, но она сказала, что Женя балбес.
Тетя Соня вытащила из лифта этажерку и сказала, что пойдет первая. Женя надул щеки, встал на цыпочки и, ступая по журавлиному, зашагал за тетей Соней. Лена спряталась за спину Жени и, чтобы не рассмеяться, зажала рот ладошкой.
Соседка тети Сони, Клавдия Ивановна, не снимая цепочку, открыла дверь и улыбнулась в щелку:
- Что, Софья Афанасьевна, новых жильцов впускаете?
Тетя Соня что-то забурчала под нос, Женя округлил глаза и громко вздохнул:
- Застукали.
Лена легонько стукнула Женю торшером по затылку:
- Перестань.
*
Павел Крендельков выключил на кухне телевизор, выпил согретый до комнатный температуры ежевечерний кефир, чуть не вымыл за собой стакан, но вовремя вспомнив о разделении семейных обязанностей, бодро прошагал в ванную комнату. В ванной комнате Павел почистил зубы, умылся, высморкался, тщательно расчесал волосы перед зеркалом и расстроился заметному прогрессу залысин, не смотря на постоянные втирания корней лопуха, хлебного мякиша с какой-то загадочной вонючей голубоватой жидкостью из таинственного Китая. После ванной Павел позвонил маме, спросил о здоровье, настроении и впечатлениях от прожитого дня. Покивав пятнадцать минут в телефонную трубку, Павел сказал: "Непременно", зашел в спальню и заставил себя нахмуриться:
- Завтра утром позвони моей маме - она расскажет, как лечить Мосюсочку.
Света закатила глаза и тихонько вздохнула:
- От чего лечить?
- Что значит отчего?!
Света замолчала, а Павел поменял махровый халат на теплую байковую пижаму.
- Паш…
- Чего?
- Ты Мосюсочку забыл поцеловать.
- Да? Извини, то есть ничего я не забыл.
Павел шумно прокрался в детскую и слюняво чмокнул диатезную щечку по взрослому похрапывающего Мосюсочки. Мосюсочка заворочался, выпустил из правой руки огромный пластмассовый пистолет, а левой плотнее сжал горло плюшевому медведю. Павел подоткнул Мосюсочке одеяло и с хорошим настроением выполненного долга заботливого отца вернулся в спальню.
Павел лег под одеяло, включил со своей стороны бра и взял с тумбочки увесистую книгу "Учет и анализ финансовых активов".
- Читать будешь?
- Да, надо.
- Я соскучилась…
- Сегодня тяжелый день был, а завтра будет еще тяжелее.
- Да, конечно…
- Что конечно?! Я что плохо забочусь о семье? Если бы не я между прочим!..
- Я ничего тебе не говорю.
Настроение у Павла испортилось, он без удовольствия прочитал главу "Анализ финансового состояния эмитента по данным бухгалтерского баланса", громко захлопнул книгу, выключил свет и, отвернувшись от жены, обиженно засопел.
*
Тагир Микхатович тяжело встал из-за стола и предложил Станиславу Коврову покурить на кухне.
- Стас! Да курите в комнате - вон пепельница.
- Жена! У нас мужской разговор - отстань!
Станислав Ковров подмигнул Валентине и, отталкиваясь от стен, двинулся с Тагиром Микхатовичем на кухню.
- Представляешь, Стас, на прошлой неделе вернулся из командировки.
- Не представляю, Тагир.
- Погоди, Стас, не отвлекай меня. Вернулся я из командировки, выпил рюмку водки и стал из карманов всякие бумажки вытаскивать.
- Для этого не надо было ездить в командировку.
- Стас, слушай дальше. Выложил деньги, квитанции, талончики всякие и, представляешь, абсолютно целую упаковку презервативов.
- Не может быть.
- Клянусь, Стас. И знаешь, так грустно стало.
- Да ладно.
- Неужели прошла жизнь, а?
- Ну что ты, впереди еще глубокая вторая молодость.
- Я серьезно, Стас - а ты!
- Да брось, Тагир!
Тагир Микхатович грустно икнул и плюнул в любимый кактус жены:
- Что-то с Валькой тоже ничего не ладится.
Стас настороженно вскинул левую бровь:
- А что такое?
- Да, понимаешь, как-то все не так. Вчера, например, захожу в ванну, а она моей бритвой подмышки бреет. Сказал, конечно, что думаю по этому поводу, она тоже, конечно. Пойми, мне не жалко, но я же щеки там, подбородок, понимаешь, а она подмышки, понимаешь!
- Ну с ее стороны это, конечно, свинство. Есть же правила гигиены в конце концов.
- Я тоже самое ей и сказал. Говорю: это не гигиенично, шлюха кривоногая, тварь подзаборная, шалава не бритая!
- Тихо-тихо, Тагир, успокойся, что ты прямо как маленький ругаешься.