Новый роман Алексея Слаповского, на первый взгляд представляющий для читателей вполне образец жанра, по-голливудски щедро приправлен экшеном и не особо замаскированными намеками на "героев нашего времени". Сделано это так явно, что читателю ничего другого не остается, как с головой уйти в переживания пассажиров маршрута "Москва-Сарайск", захваченных сбежавшими бандитами, проглотив вместе с наживкой неизбежные для такого рода схем карнавальную гротесковость характеров, ситуационность повествования и моралите.
Содержание:
17.40 - Москва, Павелецкий вокзал 1
17.45 - Москва, Павелецкий вокзал 2
17.50 - Москва, Павелецкий вокзал 4
17.55 - Москва, Павелецкий вокзал 4
18.00 - Павелецкий вокзал - Садовое кольцо 4
18.20 - Москва, Нижегородская улица 6
18.20 - Москва, Нижегородская улица 6
19.10 - Москва, МКАД - Липовцы 10
19.20 - Москва - Липовцы 11
19.20 - Москва - Липовцы 12
19.30 - Липовцы 13
19.40 - Липовцы - Драницы 13
20.10 - Драницы - Мокша 15
20.30 - Драницы - Мокша 17
20.30 - Драницы - Мокша 18
20.40 - Мокша 19
20.50 - Мокша - Лихов 20
21.20 - Мокша - Лихов 22
21.25 - Мокша - Лихов 24
21.35 - Шумейки 24
21.40 - Лихов 25
22.10 - Лихов - Зарень 26
22.30 - Лихов - Зарень 27
22.30 - Лихов - Зарень 27
22.45 - Зарень 28
23.10 - Зарень 29
23.50 - Зарень - Авдотьинка 30
00.00 - Зарень - Авдотьинка 31
00.10 - Зарень - Авдотьинка 31
00.15 - Зарень - Авдотьинка 32
00.20 - Зарень - Авдотьинка 32
00.25 - Зарень - Авдотьинка 33
00.30 - Зарень - Авдотьинка 34
00.40 - Авдотьинка 36
00.45 - Авдотьинка - Шашня 37
00.50 - Авдотьинка - Шашня 38
01.00 - Авдотьинка - Шашня 38
01.02 - Авдотьинка - Шашня 39
01.10 - Авдотьинка - Шашня 39
01.10 - Авдотьинка - Шашня 40
01.30 - Авдотьинка - Шашня 42
01.35 - Авдотьинка - Шашня 43
Ваня против Сталина - Вариант первый 43
Ваня против Сталина - Вариант второй 45
Ваня против Сталина - Вариант третий 47
Сталин против Вани - Вариант неизвестно какой 47
01.35 - Авдотьинка - Шашня 48
01.45 - Авдотьинка - Шашня 49
01.47 - Авдотьинка - Шашня 50
02.00 - Авдотьинка - Шашня 50
02.01 - Авдотьинка - Шашня 50
02.02 - Авдотьинка - Шашня 50
02.03 - Авдотьинка - Шашня 50
02.04 - Авдотьинка - Шашня 51
02.10 - Авдотьинка - Шашня 51
02.15 - Шашня 51
02.30 - Шашня 51
Примечания 51
Алексей Слаповский
"Пересуд"
Роман
Спасибо, что вы выбрали сайт ThankYou.ru для загрузки лицензионного контента. Спасибо, что вы используете наш способ поддержки людей, которые вас вдохновляют. Не забывайте: чем чаще вы нажимаете кнопку "Спасибо", тем больше прекрасных произведений появляется на свет!
17.40
Москва, Павелецкий вокзал
Это ведь, милая, про каждого из нас - виновен, но невменяем!
Тимур Кибиров
- Смотри, чтобы пьяных не было, - сказал Козырев Артему, напарнику и племяннику в одном лице.
- Знаю, - откликнулся Артем.
После нескольких случаев, когда выпившие пассажиры безобразничали в салоне, приставали к другим, буянили (пришлось один раз даже вызывать милицию), Козырев зарекся брать таких в автобус. Нервы стоят любых денег, а осталось их у него - нервов то есть - к пятидесяти трем годам не так уж много, надо и поберечь.
Он видел, что хмурому, невыспавшемуся Артему его напоминание показалось лишним, и мысленно усмехнулся: не нравится - а терпи. Сколько рейсов будет, столько и напомню. Потому что понял Козырев опытом своей жизни: люди - народ безответственный, непамятливый, безалаберный. Сто раз скажешь Артему, к примеру, что за три километра от Луховиц подстерегает тайный пост "зеленых братьев", как водители называют дорожных милиционеров, что корыстно прячутся в придорожных лесах и высматривают оттуда нарушителей, а он все равно, подъезжая к опасному месту, жмет на газ. Слепой, и тот видит лучше зрячего, догадался однажды Козырев, оказавшись свидетелем аварии, когда на перекрестке человек в черных очках и с палочкой ускользнул из-под несшегося по голому льду грузовика, а находившийся с ним рядом вполне зрячий молодой человек не успел отскочить, бесславно погиб. Слепой знает, что всегда не видит, и осторожничает, а зрячий думает, что всегда видит, потому и прет не глядя, часто приходилось наблюдать Козыреву.
Впрочем, не всю жизнь он рулит и меряет бесконечные русские километры, был и принцем, и нищим, как сам он выражается, если выпьет и впадет в лирику, снизойдя до разговоров с женой за неимением других собеседников: с друзьями Козырев давно дружить перестал, убедившись в их неспособности понять даже десятую часть того, что понимает он сам. Учился Козырев когда-то в политехническом институте на энергетика, работал инженером с окладом сто двадцать рублей, женившись, стал летать в Сургут, добывал государству нефть, а себе деньги на пропитание семьи: две дочери все-таки. Приобрел язву от волюнтаристской кормежки (шутка однобригадника, выпускника исторического факультета), пристроился техником в "Горсвет", где не видел в глаза никакой техники, а только бесконечные бумажки расчетов энергии и денег. С приходом новых времен (сильно уже теперь состарившихся) нанялся в частную фирму, занимался перевозкой и складированием товаров широкого потребления, попытался сам заняться мелкооптовым бизнесом - сначала удачно, потом прогорел. Некоторое время разочарованно выпивал, не обращая внимания на попреки жены, и - жить надо на что-то - взялся за частный извоз. Однако хотелось чего-то солидного, и Козырев, получив права соответствующего образца, устроился в автобусную компанию на дальние рейсы.
Сестра упросила взять напарником Артема, чтобы тот всегда был занят делом и почаще отрывался от города. Она беспокоилась не напрасно: Артем хоть и был парнем с руками, автослесарем и водителем, но слишком увлекался вечерней и ночной городской жизнью: отработав свое, закатывался в какие-то клубы, больше подходящие для богатой нетрудовой молодежи, и там знакомился с несомненно сомнительными девушками, у которых пропадал иногда по нескольку дней и ночей, пользуясь своей, увы, довольно красивой внешностью: волосы русые, густые, рост высокий, плечи широкие, улыбка белозубая. И говорит при этом удивительно складно, хоть и не всегда вполне грамотно, не в молчаливых Козыревых пошел - может, отец Артема таким был; Козырев с удовольствием спросил бы его, если б знал, где найти.
Вот и ездят они уже четвертый год на комфортабельном, но ветхом "мерседесе", ездят рейсами "Сарайск- Москва" и обратно. Не напрягаясь, получается восемнадцать часов туда и семнадцать с половиной обратно. Почему так выходит, они не понимают. Та же дорога, те же остановки для заправок, перекусов, проминки пассажирских ног, все то же самое, но факт: обратно приезжают всегда на полчаса быстрее.
- Это логично, Олег Ильич, - не раз говорил Артем. - Домой всегда дорога короче, мы, наверно, сами не хотим, а быстрей ездием, а еще, если на глобус посмотреть, то ведь вниз получается, вот мы вниз и катим по наклонной плоскости!
Козырев, зная, что и первый, и второй аргумент - глупости (да и племянник это, конечно, понимал, просто шутил), добродушно усмехался. Ему нравилось, что Артем с самого начала называет его по имени-отчеству, а не простонародно "дядя Олег" - в конце концов, Козырев по происхождению (мама была воспитательницей детского сада, а отец мастером на заводе) и по образованию - интеллигент, хотя интеллигенцию мало уважает за болтовню и попытки применить к практическим законам жизни идиотские законы теории. А главное: интеллигенты позволяют творить с собой все, что кому захочется, и только ноют, не принимая никаких мер. Даже революцию за них рабочие и матросы сделали, думал иногда Козырев, размышляя об истории - ибо вы даже и представить не можете, о чем только не размышляет в дороге водитель междугородного долгого автобуса. Недавно, например, Козырев, проезжая мимо озерца, увидел лодку с рыбаком, возникло в мозгу слово "приплыли", потом вспомнилось выражение "картина Репина "Приплыли!"". Потом Козырев стал думать, есть ли действительно у Репина такая картина. Потом вдруг обнаружил, что знает, как звали художника - Илья Ефимович. Естественным образом вспомнился другой Илья Ефимович, пьяница-баянист со второго этажа дома, где жил Козырев в детстве, - и то, как он, похоронив жену, сидел в тот день дотемна у подъезда и играл сначала что-то печальное, а потом разошелся, заиграл плясовую с переборами и сам же стал плясать, ухая и притопывая, соседи глазели из окон: кто смеялся, кто ругался, кто сочувствовал, а кто-то тайком нашептал в телефон, приехала милиция, но тут весь дом встал на защиту: "Вы что, с ума сошли, у человека горе, жену схоронил!" И тут Илья Ефимович вдруг застыл, будто к чему-то прислушиваясь, сказал удивленно: "Умерла!" - и, грохнув баян об асфальт, упал на лавку и залился слезами. Вспомнив это, Козырев начал думать, в чем причина несходства мужской и женской психики, почему мужчины плачут гораздо реже, чем женщины? И почему женщины дольше живут? И почему природа так странно устроила, что мужчина вокруг женщины готов виться, как идиот, часами и днями - ради, собственно, чего? Ради очень, если подумать, быстрого и нехитрого удовольствия, а скорее - для подтверждения того, что ты еще мужик: к такому выводу Козырев пришел по мере накопления возраста и естественной усталости. А вот Артем вместо того, чтобы отсыпаться, использует считанные часы и в Москве, и в Сарайске, мотается к подружкам и приходит от них утомленный, и сажать его за руль нельзя, поэтому рейс всегда начинает Козырев, каким бы ни было его настроение и состояние здоровья. И это уже не перешибешь: Артем, во многом покладистый (из-за лени сопротивляться), в данном вопросе упирается железобетонно, будто не шашни свои защищает, а саму жизнь. И дрыхнет несколько часов как мертвый на лежаке позади водительского кресла. Этот лежак и закуток европейским нежным "мерседесом" не предусмотрен, они сами его соорудили за счет пассажирских мест - отгородили от салона пластиком на каркасе из никелированных труб, повесили шторку, стало уютно.
А проснувшись, Артем обязательно пройдется по салону и осмотрит женские кадры, прицениваясь неугомонным карим глазом, и кого-нибудь обязательно зацепит легким разговором. А потом, может быть, углубит тему, подсядет к девушке, если одна, что-то начинает говорить мягко и негромко, посмеиваясь, девушка тоже посмеивается - сперва осторожно, потом доверчиво. И часто бывает, что, когда приезжают в Сарайск или Москву, Артем с веселой виноватостью говорит:
- Олег Ильич, мне на часок отлучиться надо…
- Знаю я твой часок. А мне работать?
- Отработаю! Сколько меня не будет, столько за рулем отсижу!
Что ж, Козырев отпускает - если нет срочного ремонта.
Девушек этих было много, на Козырева они не действовали, пока Артем не подцепил блондинку с пышной грудью и всем остальным настолько налитым, что казалось - пальцем надави, и сок брызнет. Козырев раз на нее глянул, другой - и вдруг что-то в нем заворочалось. Не мужская жадность, нет, хотя и она тоже. И не то его привлекло, что подобных девушек у него никогда не было. Этот аргумент Козыреву давно уже кажется неумным. А для Артема он чуть ли ни основной. Было дело, уволок тетку лет сорока, трудовую, в сером плаще и линялом платке, в резиновых сапогах, с морщинистым лицом моложавой старухи.
- Лучше, что ли, не нашлось? - спросил Козырев.
- И не нашлось, и, ты пойми, Олег Ильич, у меня ни разу такой не было. И знал бы ты… - хотел продолжить Артем, но Козырев брезгливо махнул рукой: не знаю и знать не хочу.
И вот, глядя на блондинку, абсолютно при этом типовую, похожую на сотни блондинок из жизни и телесериалов, Козырев вдруг понял, что, наверное, чувствует Артем. Хочется до не могу - и именно эту, и чем скорее, тем лучше.
Но он так и ехал со своим желанием, злясь на Артема и на блондинку, которая охотно откликнулась на заигрывания опытного подлеца, а в Сарайске проводил их печальным взглядом и лишь через неделю спросил, будто вскользь:
- Как ты с этой беленькой, дружишь еще?
- С какой беленькой? С Инной?
- А я знаю, как их у тебя зовут? Ну, грудь у нее вот такая, - показал на себе Козырев.
Артем не сразу вспомнил. А потом рассмеялся:
- А, Светка, наверно?
- Наверно, - сердито сказал Козырев.
- Отличная женщина! - с охотой аттестовал Артем, которому было приятно, что дядя в кои-то веки разделил его интересы. - Если хочешь, познакомлю. У нее муж, дочка, но она свободная вообще-то. Я обещал к ней зайти как-нибудь, телефон есть. Познакомить?
- Очень надо… - сказал Козырев. - Ну, познакомь. Не то чтобы понравилась очень, но… Понимаешь, жена болеет… - Козырев осекся, вспомнив, что его жена - Артемова тетка. Но Артем на это не обратил внимания.
- Да нормальное дело, Олег Ильич! - воскликнул он тоном старшего и умудренного.
Козырев стерпел эту наглость, но предупредил:
- Смотри, если кому скажешь…
- Ни в коем случае!
И познакомил племянник дядю с блондинкой, и началась история, которая чуть не кончилась уходом из семьи: были подарки, транжиренье денег, сладкие часы в квартирке, которую Козырев и Артем сняли для таких дел на двоих (что для Козырева было дополнительным паскудством), но хватило Козыреву ума остановиться, опомниться - он рассудил, что ломать семью из-за пусть красивой, но все-таки поблядушки (а кто она еще, если от мужа гуляет?) глупо, потому что наверняка она через год-другой будет и от него гулять. Он прямо сказал об этом Светке. Та плакала, клялась, что любит, но Козырев ей не поверил. Какая любовь, он почти в два раза ее старше! Конечно, приятно, если с тобой по-человечески обходится солидный и обеспеченный мужчина, дарит то духи, то бижутерию, но отношения вольные - одно, а семейные - другое. Очень проблематично будет вместо ожиданий мужа с цветочками и бирюльками, лежа на диване и готовя тело к удовольствию, вести хозяйство, стоять у плиты - а в подобном рвении, кстати, Светка не была замечена.
В общем, закончил Козырев эту канитель достойно, без урона для близких, хотя иногда, глядя на какую-нибудь аналогичную барышню, вспоминал о Светке с легкой грустью, а однажды позвонил, сказал:
- Привет, это я!
- Кто? - спросила она чужим голосом.
- Олег.
- Ну и что?
- Да ничего, - сказал он и швырнул телефон.
Кстати, надо его подзарядить.
И, доставая телефон, Козырев оглянулся на лодку, которая еще не скрылась из виду, а потом - с удивлением - на телефон: он знал, что между лодкой и телефоном есть какая-то связь, что именно через эту лодку с рыбаком выбрел он сложными путями к мысли о необходимости подзарядки, но как это вышло, куда делись промежуточные звенья - не понимал.
17.45
Москва, Павелецкий вокзал
Козырев посмотрел в салон автобуса. Маловато: человек десять-двенадцать.
- Покричи еще! - сказал он через открытую дверь Артему.
Тот поднял громкоговоритель, специально купленный для таких случаев, и стал зазывать:
- Москва - Сарайск, быстро, комфортно! Авиационные кресла, биотуалет, ужин в пути, несравненная цена, самый удобный и самый дешевый транспорт! Отправление через десять минут, автобус находится у центрального выхода вокзала, он же центральный вход! Отправление через десять минут, осталось несколько свободных мест! Отправление через десять минут!
И тут возникла девушка, от которой в сердце Артема сразу же стало горячо.
Он уже настроился на унылую поездку: в автобусе не было ни одной симпатичной женщины. Разве что бледная худая особа лет тридцати с чем-то, из неприступных, которых никто не собирается брать приступом, да ей и не надо, она с мужем, таким же худосочным и бледным. Почему обязательно муж? Потому, что у Артема на это безошибочное чутье. Он всегда понимает, когда девушка или женщина едет с приятелем, когда с другом, когда с любовничком, когда с сожителем, когда с сотрудником, когда с родственником, а когда с мужем, и готов даже назвать примерный стаж отношений в каждом отдельном случае. И уровень отношений тоже понимает.