Сестры возмущались, а я впитывала мамины слова, как губка: любезность - идеал, любезные люди никогда не кричат, но и не пугают тебя молчанием. Будь любезным, и тогда ни с кем не надо будет ссориться. Но как это непросто! Ведь окружающие бывают такими злыми!
Когда я подошла к бару, Кирстен, разумеется, уже убежала, но незнакомая девчонка все еще была там. Ждала, пока бармен пробьет ей шоколадку. "Вряд ли что получится", - подумала я.
- Привет! - Девчонка посмотрела на меня. Непонятно было, о чем она думает. - Меня зовут Аннабель. Ты недавно переехала?
Довольно долго девчонка молчала. Из туалета за ее спиной вышла Кирстен и, увидев нас вместе, остановилась.
- Мы… - Мне стало совсем не по себе. - Мы, наверно, в одном классе будем учиться.
Девчонка поправила очки, подняв их немного выше.
- И что дальше? - спросила она тем же резким и ехидным голосом, что и в прошлый раз.
- Я просто подумала… Поскольку мы ровесницы, может, сходим куда-нибудь вместе? Погуляем, например, ну или что-то вроде того.
И снова молчание.
- То есть ты, - уточнила девчонка, - хочешь, чтоб я куда-нибудь сходила вместе с тобой?
Это прозвучало так глупо, что я тут же принялась искать пути к отступлению:
- Необязательно, конечно, просто…
- Нет! - резко перебила она меня и рассмеялась. - Ни за что на свете.
Будь мы с ней вдвоем, мне б ничего не оставалось, как только, покраснев, развернуться и пораженной вернуться к Кларк. Но с нами была Кирстен.
- Ну-ка, ну-ка! - повысила она голос. - Что ты сказала?
Девчонка обернулась и удивленно взглянула на мою сестру.
- А что не так? - Как же изменился ее тон! Со мной она разговаривала совсем по-другому.
- Ну-ка повтори, что ты сейчас сказала! - потребовала Кирстен.
"Ой-ой-ой!" - подумала я.
- Да ничего! Просто… - ответила девчонка.
- Это моя сестра! - Кирстен указала на меня. - А ты сейчас ей нахамила!
Я уже покраснела, и мне очень хотелось провалиться сквозь землю. Кирстен же положила руку на бедро - верный признак того, что все только начинается.
- Ничего я не хамила, - возразила девчонка, снимая очки. - Я просто…
- Хамила! И ты прекрасно это знаешь! - перебила ее Кирстен. - Прекрати выкручиваться! И хватит уже повсюду за мной ходить! Бесишь! Пошли, Аннабель.
Я как будто приросла к месту. Стояла и смотрела на девчонку. Она была так напугана, что сразу стало понятно, что ей действительно двенадцать. Кирстен схватила меня за запястье и потащила к своему шезлонгу. Я обернулась и увидела удивленную Кларк, смотрящую нам вслед.
- Поверить не могу! - твердила сестра, усаживая меня на свое место.
Молли выпрямилась, заморгала и принялась разглаживать смявшиеся завязки на бикини.
- Что случилось? - спросила она, и Кирстен подробно ей обо всем рассказала.
Я же взглянула на бар, но девчонки там уже не было. Она босиком, с опущенной головой, брела по парковке за изгородью позади меня. Все ее вещи остались на соседнем шезлонге: полотенце, обувь, сумка с журналом, кошелек и розовая расческа. Я все ждала, что она вернется, но нет. Девчонка упорно двигалась дальше.
Вещи весь день пролежали у бассейна. Я успела вернуться к Кларк и рассказать ей о случившемся. Потом мы долго играли в карты и купались, пока кожа на руках не сморщилась. Ушли Кирстен и Молли, забрали свои шезлонги остальные, засвистели спасатели, объявляя о закрытии. Мы собрались и, загорелые и голодные, побрели домой.
Я прекрасно понимала, что незнакомая девчонка не должна меня волновать. Она дважды мне нахамила, и не стоило ни помогать ей, ни жалеть ее. Но Кларк остановилась у ее вещей:
- Нельзя их тут оставлять. - Она засунула обувь в сумку. - К тому же нам все равно по пути.
Мне было что возразить, но тут я вспомнила, как незнакомка босиком одна брела по парковке. Я сняла с шезлонга полотенце и сложила его поверх моего.
- Ладно, пошли.
К счастью, в окнах прежнего дома Дафтри не горел свет и на парковке не было машины. Мы решили оставить вещи и уйти, но, когда Кларк хотела поставить сумку у входа, дверь неожиданно растворилась. На пороге стояла незнакомка.
В шортах и в красной футболке, с хвостиком. Без очков. Без босоножек на шпильках. Взглянув на нас, она покраснела.
- Привет! - поздоровалась Кларк, когда молчать дальше стало уже неудобно. А затем, чихнув, добавила: - Мы принесли твои вещи.
Мгновение девчонка недоуменно смотрела на Кларк. Возможно, она и вправду не поняла, что та сказала - нос у подруги как всегда был заложен. Я подняла сумку:
- Ты оставила ее у бассейна.
Девчонка настороженно взглянула на сумку, а потом на меня:
- А… Спасибо!
Позади нас промчались на велосипедах дети. Они громко кричали и звали друг друга, затем снова воцарилась тишина.
- Детка! Кто пришел? - послышался голос из темного коридора.
- Нет-нет, никто! - ответила девчонка. Вышла на крыльцо и захлопнула за собой дверь. Она быстро проскочила мимо нас, но все же я успела заметить: глаза у нее были красные и опухшие, по-видимому, от слез. И тут, как обычно, у меня в голове зазвучал голос мамы: "Всегда тяжело переезжать. Может, она просто не умеет знакомиться".
- Слушай, моя сестра… - начала я.
- Все хорошо, - перебила меня девчонка. Голос у нее сорвался, она отвернулась и закрыла рот рукой.
Я не знала, что делать, но Кларк уже извлекла из кармана шорт упаковку бумажных платочков, с которыми никогда не расставалась, вытащила один и протянула его девчонке. Та молча прижала его к лицу.
- Я - Кларк, а это - Аннабель.
Много лет спустя я буду постоянно вспоминать этот момент. Летом после окончания шестого класса мы с Кларк стоим за спиной незнакомой девчонки. Поступи мы по-другому, вся наша жизнь пошла бы иначе. Но тогда казалось, что это всего лишь очередное событие, совершенно обыденное и неважное. Девчонка перестала плакать и на удивление спокойно обернулась:
- Привет! Я - Софи.
Глава вторая
- Софи!
Наконец наступила большая перемена. Слава богу, хотя бы половина первого дня в школе позади. В коридоре было полно народу, звенели дверцы шкафчиков, гудел громкоговоритель, и все равно я отчетливо расслышала голос Эмили Шастер. Отчетливее некуда.
Она появилась со стороны лестницы и пошла по коридору. Ее короткие рыжие волосы сразу выделялись в толпе. Когда Эмили почти миновала меня, наши взгляды встретились, но лишь на долю секунды. А затем она поспешила к Софи.
С Эмили я познакомилась первая и поэтому надеялась, что, возможно, мы останемся друзьями. Но нет. Между нами как будто выросла стена, и преодолеть ее я была не в силах.
Конечно, Эмили и Софи - не единственные мои друзья. Есть еще одноклассницы и девчонки из модельного агентства, где я работала уже много лет. Но видимо, мое затворничество летом возымело больший эффект, чем я предполагала. После всего, что случилось, я решила ни с кем не общаться - лучше уж быть одной, чем слушать, как кто-то тебя осуждает. Не отвечала на звонки, старалась не встречаться со знакомыми в магазинах и кинотеатрах. Не хотела ничего вспоминать и поэтому ни с кем не разговаривала. В результате когда сегодня я здоровалась со знакомыми или пыталась прибиться к весело болтающей компании, то сразу ощущала холод и отчужденность, и мне приходилось извиняться и отходить в сторону. В мае я мечтала побыть одной. И вот мое желание исполнилось.
Ну и конечно, сказалась дружба с Софи. Я поддерживала подругу во всех ее мелких хулиганствах, каких было немало, и, естественно, большинство знакомых не бросились мне навстречу с распростертыми объятиями. Софи обидела немало девчонок, а кто-то из-за нее остался в полном одиночестве, и теперь они радовались, что и я испытаю на себе прелести ее гнева. Объявить бойкот Софи было ой как нелегко, почему бы тогда не объявить его мне?
Я вышла в главный вестибюль и остановилась напротив длинного ряда стеклянных дверей. Во дворе на газоне и на дорожках, сбившись в группы, стояли школьники: спортсмены, любители искусства, политики и прочего. У каждого - свое место. Мое же раньше было на длинной деревянной скамейке справа от главной дороги, рядом с Софи и Эмили. А теперь… Может, вообще не стоит выходить?
- И снова наступила осень, - пропел кто-то за моей спиной фальцетом.
Послышался хохот. Я обернулась и увидела у кабинета директора компанию футболистов. Изображал меня высокий парень с дредами. Он, как и я в рекламе, протягивал руку, а остальные смеялись. Парни просто валяли дурака, и раньше я б на них и внимания не обратила. Но теперь все изменилось. Я покраснела и вышла во двор.
И первым делом попыталась найти себе хоть какое-нибудь место. Справа на длинном кирпичном настиле, на почтительном расстоянии друг от друга, сидели двое. Сразу было ясно, что пришли они не вместе. Кларк Рейнолдс и Оуэн Армстронг. Выбирать особо не приходилось, поэтому я устроилась между ними.
Теплые от солнца кирпичи приятно грели ноги. Я вытащила из сумки завтрак: на этот раз мама положила бутерброд с индейкой, бутылку воды и нектарин. Я жадно попила и наконец решилась взглянуть по сторонам. На скамейке напротив сидела Софи. Наши взгляды встретились, и она ехидно улыбнулась. Затем покачала головой и отвернулась.
"Она меня презирает!" - мелькнула мысль, но я тут же прогнала ее прочь. Больно надо сидеть с Софи! Хотя вот уж не думала - не гадала, что окажусь между Кларк и самым злым мальчиком в школе.
Кларк я хотя бы знаю, точнее, знала раньше. А вот Оуэна Армстронга видела только издалека: высокий, мускулистый, широкоплечий, с огромными бицепсами, всегда в ботинках на толстых резиновых подошвах, из-за которых он казался еще больше, а его шаги еще тяжелее. Волосы, темные и короткие, слегка топорщились на макушке. Всегда в наушниках с айподом: в школе и на улице, в классах и в коридоре. Наверняка у него были друзья, только я их никогда не видела.
Однажды Оуэн ввязался в драку. Это случилось в прошлом году, в январе, перед первым уроком. Я вылезала из машины и вдруг увидела Оуэна. С рюкзаком за плечом и, как всегда, в наушниках он направлялся к главному корпусу. По дороге ему попался Ронни Уотерман - тот стоял, облокотившись о машину, и болтал с приятелями. В каждой школе есть свой Ронни: полный болван, постоянно пристает ко всем в коридорах и кричит вслед девчонкам: "Какая попка!" Его брат Люк - совсем другой. Капитан футбольной команды, глава студенческого совета, очень милый и всеми любимый молодой человек. Только ради него и терпели Ронни. Но год назад Люк окончил школу, и его братец остался без поддержки.
Оуэн спокойно шел по своим делам и никого не трогал, но тут Ронни что-то выкрикнул ему вслед. Армстронг не ответил, и тогда Уотерман перегородил ему дорогу. Зря он это сделал. Ронни - довольно высокий, но по сравнению со своим соперником он - кроха. Оуэн - выше на голову и на порядок шире в плечах. Но Ронни, похоже, было все равно. Он опять что-то сказал Оуэну, тот оглядел его и попытался обойти. И тут Ронни ударил Армстронга в челюсть.
Оуэн лишь слегка покачнулся. Он снял рюкзак, положил его на землю и, размахнувшись, хорошенько врезал Ронни по лицу. Я стояла вдалеке, но даже оттуда услышала, как захрустела кость.
Ронни медленно опустился на землю. В начале туловище, затем плечи и, наконец, с тихим стуком, голова. Оуэн же поднял рюкзак и совершенно спокойно продолжил свой путь. Сбежавшиеся поглазеть на драку тут же расступились, а друзья Ронни подбежали к поверженному и, кажется, принялись звать охрану. Но я помню лишь, как уходил Оуэн: с той же скоростью, так же выдержанно, как будто и не останавливался.
Тогда он был новичком - проучился у нас всего месяц. В школе об Оуэне ходило множество слухов: вроде он сидел в колонии для несовершеннолетних, был исключен из предыдущей школы и являлся членом банды. И конечно, я не поверила, когда через пару месяцев мне сказали, что Оуэна арестовали за драку в клубе в выходные. Однако в школе он больше не появлялся. До сегодняшнего дня.
Вблизи Оуэн вовсе не был похож на чудовище. В темных очках и в красной футболке он молча слушал музыку, барабаня пальцами по колену. И все же лучше его не разглядывать. Вдруг заметит? Я решила переключиться на Кларк и повернулась направо.
Она сидела в конце настила. Ела яблоко и писала что-то в тетрадке на коленях. На Кларк была простая белая футболка, брюки защитного цвета, вьетнамки и маленькие пестрые очки, которые она начала носить год назад. Волосы - собраны в хвостик, на нем - обычная резинка. Кларк оторвалась от тетрадки и взглянула на меня.
Наверняка она слышала о том, что случилось в мае. Слухи распространились очень быстро. Кларк не отводила глаз, а во мне начала теплиться надежда, что, может, бывшая подруга меня наконец-то простила. Может, разрушив новые отношения, я смогу восстановить старые. Ведь нас обеих прогнала Софи, так что у нас снова немало общего.
Кларк все еще на меня смотрела. Я отложила бутерброд и сделала глубокий вдох. Надо всего лишь начать разговор, сказать ей что-нибудь хорошее, что-нибудь…
И тут Кларк отвернулась. Она вся напряглась и выставила в мою сторону локоть. Затем убрала тетрадку, застегнула молнию на рюкзаке, закинула его за плечо и ушла.
Я взглянула на свой недоеденный бутерброд, и в горле встал ком. Вот же глупая! Кларк меня всю жизнь ненавидела. Так что ничего удивительного!
Я просидела на лавке всю перемену, стараясь ни на кого не смотреть. Когда до звонка оставалось всего пять минут, я решила, что худшее уже позади. И жестоко ошиблась.
Я засунула в рюкзак бутылку, и тут в конце настила на развороте затормозил красный джип. С пассажирского места вылез темноволосый парень, он засунул за ухо сигарету и сказал что-то водителю. Когда он ушел, я взглянула на человека за рулем. Это был Уилл Кэш.
Внутри все оборвалось, как будто я упала с огромной высоты. В глазах помутилось, звуки затихли, вспотели ладони, а сердце громко застучало в ушах: бум-бум-бум.
Я не могла отвести от Уилла глаз. Он, положив руку на руль, ждал, когда машина впереди освободит дорогу - какая-то девочка выгружала из универсала большой инструмент, похожий на виолончель. Через секунду Уилл раздраженно потряс головой.
"Тсс, Аннабель! Это ж я".
За последние несколько месяцев передо мной промелькнула целая куча джипов, и в каждом я невольно высматривала Уилла. И вот наконец его встретила. Я твердила себе, что я сильная и ничего не боюсь. Светило солнце, повсюду были люди, мне ничего не угрожало, и все же, как и в ту ночь, я ощутила свою беспомощность.
Девочка наконец-то вытащила свой ящик, захлопнула дверь и помахала водителю. Машина отъехала, а Уилл бегло оглядел двор. И тут заметил меня.
Сердце рвалось из груди. Но Уилл меня даже не узнал. Безразлично скользнул взглядом и уехал. Вдали мелькнуло красное пятно.
Я снова вернулась к жизни. Услышала шум, увидела людей. Кто-то бежал на занятия, кто-то бросал мусор в корзину, звал друг друга. А я все смотрела, как, постепенно уменьшаясь, едет по холму к шоссе джип. И тут я приложила руки ко рту, и меня вырвало прямо на траву.
Когда я пришла в себя и огляделась, двор уже был пуст. Опустела лужайка под деревьями, ушли Эмили и Софи. Я вытерла рот и вдруг заметила, что Оуэн Армстронг все еще сидит на своем месте и смотрит на меня темными серьезными глазами. Я испугалась и быстро отвернулась, а когда решилась вновь взглянуть на Оуэна, он уже ушел.
Софи меня ненавидела. И Кларк тоже. Меня все ненавидели. Хотя, может быть, и не совсем все.
- Ты очень понравилась сотрудникам "Мушки", - радостно сообщила мама.
Я стояла после седьмого урока в огромной пробке на парковке и в отличие от мамы чувствовала себя паршиво.
- Правда? Здорово! - наигранно довольным голосом ответила я, перенося телефон к другому уху.
Пару дней назад мама сказала, что моя агент Линди отослала мои фотографии в компанию, занимающуюся выпуском купальных принадлежностей - "Мушка Серфуэр", - там как раз подбирали моделей для новой рекламы. Но я, конечно, совершенно об этом забыла. Последние дни было не до работы.
- Но Линда сказала, что они хотели бы с тобой познакомиться.
- Хорошо. Когда? - спросила я, немного продвинувшись в пробке.
- Э… Вообще-то сегодня.
- Сегодня? - Меня подрезала Аманда Чикер на новеньком БМВ и даже не оглянулась.
- Да. Просто сегодня глава их рекламного отдела как раз в городе, а вечером он уедет.
- Мам, я не могу. - Я сдвинулась еще на шаг и выглянула из окна, пытаясь понять, откуда взялась пробка. - Сегодня был ужасный день и…
- Знаю, детка, - сказала мама таким тоном, как будто и вправду знала, в чем дело. Она вырастила трех дочерей, и ее было не удивить разными девчачьими интригами. Поэтому она сразу поверила, что с Софи мы больше не дружим, потому что "она стала какая-то странная" и "вообще не понимаю, что произошло". Мама думала, что мы просто перестали общаться, и не представляю, что бы с ней стало, узнай она правду. Нет, точнее, очень хорошо представляю! Поэтому-то и молчу. - Но Линди сказала, они очень в тебе заинтересованы.
Я взглянула в боковое зеркало: красное лицо, волосы сосульками, пятна от туши вокруг глаз - после шестого урока я все-таки не выдержала, убежала в туалет и разрыдалась. В общем, выглядела я кошмарно.
- Ты не понимаешь, мам. - Я продвинулась на расстояние одной машины. - Я ужасно спала ночью, очень устала и вся вспотела.
- Аннабель, малыш, - ласково сказала мама, и от ее сочувствующего тона в горле вновь встал ком. - Я все понимаю. Но ведь это совсем нетрудно. Встретишься с "Мушкой" и будешь отдыхать.
- Мам… - В глаза светило солнце, и сильно пахло выхлопными газами. - Я…
- Слушай, а давай ты приедешь домой, быстренько примешь душ, а я тебе приготовлю бутерброд и сделаю макияж? А потом отвезу на встречу? Поговоришь и поедешь домой отдыхать. Как тебе такой вариант?
Мама в своем репертуаре. Всегда придумает какой-нибудь "вариант", который лучше по форме, но ничем не отличается по существу. Раньше я могла отказаться, а теперь придется согласиться. Иначе будет глупо.
- Ладно, - сказала я. Наконец-то мы поехали. Впереди охранник отгонял зевак от голубой "тойоты" с разбитым бампером. - Во сколько надо там быть?
- В четыре.
Я взглянула на часы:
- Мам, сейчас уже половина четвертого, а я еще не выехала с парковки. Где находится эта "Мушка"?
- В "Мейс Виллидж".
Туда ехать двадцать минут! И то если со светофорами повезет. Я и без заезда домой вряд ли успею.
- Ничего не выйдет.
Я понимала, что маме со мной приходилось непросто - я постоянно спорила. Но кроме того, понимала, что, разумеется, я изображу счастливую улыбку и отправлюсь на встречу. Потому что отказываться нехорошо. И нужно быть любезной.
- Ладно, - тихо сказала мама. - Хочешь, я позвоню Линди и скажу, что ты не приедешь?
- Нет, - ответила я, наконец-то подобравшись к выезду с парковки и включая поворотник. - Я поеду.