Влад сидел в стороне на скамейке и курил, глядя на их суету. Вид у него был задумчивый и слегка грустный, но скорее радостный, чем огорченный. Нине показалось на минуту, что он ими любуется, и она, словно ожила под его одобряющим взглядом, и искренне шутила и играла с его сыном, словно сама на время стала маленькой девочкой. Их дружный смех и визг разносился далеко вокруг, привлекая внимание посетителей музея и вызывая у них умиленные улыбки.
Память вновь его настигла сейчас. На этот раз она подарила ему воспоминания последней встречи сына с женой. Тогда она уже была готова к операции и ждала врачей, которые ее повезут в операционный блок. Влад едва успел с поезда доехать с детьми в больницу, чтобы увидеть ее перед операцией. Они вошли все вместе в ее палату и остановились перед ее кроватью. Ляля улыбалась сквозь слезы, стараясь не показать свой страх пред операцией и тоску по детям, которых не видела три месяца.
Влад отступил назад, подталкивая детей вперед. Мать дотянулась руками до малыша и привлекла его к себе, обняла и стала целовать в макушку, приговаривая и нашептывая ему.
- Милый, любимый мой сынок! Ну что ж ты такой лентяй у меня? Скажи маме хоть словечко. Ах, как я хочу услышать, как ты говоришь! Не молчи малыш, скажи что-нибудь! - но малыш неумолимо молчал не слыша ее мольбу и не понимая о чем его просить мать.
Эта картины неторопливо выплыла из сознания и закрыла перед взором Влада площадку с шаловливыми детьми и Ниной матовой пеленой влаги, которая стала собираться в капли в уголках, рискуя образовать слезы. Влад отвернулся, чтобы незаметно смахнуть слезу украдкой, не привлекая к себе внимания. А потом, внезапно для себя понял, как ему и детям не хватает рядом такой женщины, как Нина. Приняв для себя решение, он решил не отпускать ее от себя больше никогда, сразу уже понимая, что ему будет нелегко это сделать.
- Нина! У меня созрело предложение. Скажу честно, мне не хочется с тобой расставаться, да и детям, я вижу, тоже. Может, поедем все вместе ко мне домой? Я знаю, что мам уже приготовила обед и будет рада с тобой познакомиться. Что скажешь?
Нина, услышав предложение, искренно обрадовалась. Ей тоже не хотелось прощаться со своей иллюзией. Очень комфортно на душе, когда рядом с тобой резвятся малыши, принимая тебя за добрую знакомую. И Влад, видно сразу, рад тому, что они сегодня вместе целые день. А дети устали, да и Нине было трудно с непривычки целый день играться с ними. Что ни говори, но некоторую напряженность она все же испытывала, боясь что-либо сделать не так, и своей неловкостью разрушить такое еще хрупкое единение их душ.
Нина вдруг вспомнила про голландского дизайнера Майка, который изобрел удивительную лампу. Весь фокус ее в том, что она светится сама по себе, без электричества. Беда ее в том, что она одноразовая и светится один лишь раз. На вид это обычная стеклянная колба с жидкостью. Чтобы зажечь ее, нужно откупорить пробку, бросить в жидкость специальную таблетку и капнуть капельку крови. И лампа начинает излучать неяркое свечение.
Так и ее жизнь, как лампа Майка, начнет светиться, если она сможет каплю за каплей наполнить новым содержанием жизнь малышей и их отца, а они наполнять новым смыслом ее жизнь, придав ей желанное содержание и радостных хлопот.
Дав согласие на обед у Влада дома, уже через час она с трепетом переступила порог, держа за руки малышей. Обед был обычным и вкусным. Мать Влада оказалась гостеприимной приветливой женщиной. Отправив детей спать, Нина задержалась с Владом за столом, чтобы провести мини конференцию с мамой и бабушкой. Вопросы сыпались градом, смущая ее и заставляя смущаться, неловко себя чувствовать, словно на смотринах. Желание родителей было ей понятно, но она все же была не готова к таким откровениям, не успев для себя окончательно решиться на новую жизнь.
Незаметно пришло время ужина, и начало смеркаться вокруг, обещая подарить долгожданную ночную прохладу утомленным детям и родителям богатыми впечатлениями прожитого дня. Нина не заметила, как приблизилась полночь. Неловкость прошла с последними лучами солнца. Забота о детях, требующих столько к себе внимания, проглотила последние часы этого долгого дня. Нина почувствовала уют нового для нее дома, и ей уже не хотелось возвращаться в свою одинокую обитель.
Внимательная мать Влад заметила это, и внезапно для Нины предложила остаться на ночь, убеждая ее не тратиться на ночное такси и воспользоваться ее гостеприимством. Не долго, поколебавшись для приличия, она охотно согласилась на такое предложение, совсем забыв о том, что оставался еще не решенным вопрос ее отношений с Владом. И тут, видя колебания женщины, инициативу в свои руки взяла мудрая и опытная его мать. По всему было видно, что она не глупа и знает лучше их обоих, чего им нужно.
Молодым людям оставалось лишь смириться и принять ее решение, когда она внезапно для них, постелила им вместе. Оба испытывали неловкость от этого, так как их взаимные симпатии не были столь сильны, чтобы вызвать влечение и желание для первой близости.
Она боялась этой первой их ночи, не зная так близко Влада, и не чувствуя в себе готовность к столь близкому сближению. Но отступать было поздно для того, чтобы корректно отказаться от этой ночи вдвоем. Нина уже давно познала радости близости и не это ее пугало. Ей было страшно невольного сравнения, которого было не избежать сегодня. Боялась она того, что ее прежняя любовь не позволит сегодня быть такой сексуальной и страстной, чтобы порадовать Влада и натешиться самой. Она видела его смущение и лучше его понимала причину его смущения и неловкости.
Сделав последнюю попытку объясниться с ним по столь щекотливому вопросу, она убедилась в том, что его ответ был предсказуем. Чтобы ей отменить свое решение переночевать здесь нужны были веские причины. В противном случае ситуация могла внезапно выйти из под контроля, разрушив все то, что уже состоялось в их отношениях. А еще были малыши, для которых ее уход мог принести печаль и слезы.
Не решаясь рушить, Нина рискнула, и сделал вид, что все происходящее тем поздним вечером было для нее естественным и желанным. Но уже через полчаса, она уже была не так уверена в том, что все сделал правильно. Нет Влад был в необходимой степени сдержан, ласков и нежен. Но именно это ее и охлаждало, напоминая о горячем темпераменте, который ей был знаком. Она не могла понять, чем вызвано его отсутствие у Влада. Может он не так желал ее, как бы ей хотелось, а может, был настолько холоден, что это было ей так заметно. В любом случае их близость принесла больше непонимания и вопросов, нежели радости и наслаждения. Хотя и причин для претензий и беспокойства не было. Скорее это была ночь поиска и тревог, нежели страстей и удовлетворения желаний.
Со стороны это было похоже на детскую забаву, чехарду, когда все вокруг скачут и резвятся без особой причины и цели, не ведая до конца того, к чему вся суета может в итоге привести. Чувства вновь повели тела по Лабиринту, все более запутывая и лишая веры их владельцев в правильность выбранного пути.
Глава 19. ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ ПОВЕЛИТЕЛЬНИЦЕ.
"Не ходят в лабиринт и беременные женщины - есть примета, что иначе ребенок может запутаться в пуповине".
Начало начал.
Еще вечером, Наташа, расстилая постель для сына и его невесты, как она для себя назвала Нину, задумала ускорить выбор сына. Причин тому было несколько, и какая из них была важнее, она тогда еще не решила. И теперь, ранним утром, когда молодые еще не проснулись, а она по давней привычке встала рано, определенности в этом вопросе не появилось.
Домывая посуду и расставляя ее по местам после вчерашнего ужина, она прислушивалась в тихой квартире к звукам, желая не пропустить пробуждения детей и внуков. Механически стряпая завтрак, она не переставала думать над своим вчерашним поступком, который объединил ночью молодых одним одеялом.
Это и была ее хитрость: положить их неожиданно вместе, хотя была раскладушка, которую можно было поставить для сына совсем в другом помещении, отдельно от Нины.
Она не могла сама себе объяснить, что ей не нравилось в молодой женщине. Как не могла объяснить, чем не нравилась ей первая жена сына. Один раз Наташа уже совершила ошибку, которую ей сын так и не простил, даже не пытаясь понять ее, выслушав до конца все аргументы.
Еще тогда, когда Влад привез девушку из отпуска прямо домой и поставил ее перед фактом своего выбора, лишив ее привычного участия в своей судьбе, она, внутренне протестуя, не согласилась с таким его выбором. Как опытная и мудрая женщина она не пошла с ним на скандал, выбрав тактику медленного постоянного давления и убеждения в своей правоте, зная вспыльчивый характер сына.
Она знала себя, свои сильные и слабые стороны, которые унаследовала от родителей. Мудрость и рассудительность ей досталась от матери, а вот вспыльчивость и властность – от отца. В свое время, она ловко ушла от родительского влияния на свою судьбу, внезапно выйдя замуж в первый послевоенный год за ленинградского известного конструктора, который был намного старше ее и явно не подходил ей даже своим внешним чахоточным видом. Молодая статная девушка была красива и умна. Да, такая она была в свои двадцать лет.
Ах, молодость – молодость! – с сожалением вздохнула Наташа, вытирая последнюю тарелку и беря ложку, чтобы помешать кашу для внуков на плите. Да то было время ее молодости, которое уже никогда не повторится. Если бы ей тогда иметь мудрость сегодняшнюю, сколько ошибок можно было бы избежать. Золотое время было тогда для нее в Ленинграде. Воспоминания накрыли ее полностью, заставив замереть с ложкой в руке над маленькой кастрюлей, которая скрылась от взора за пеленой внезапно нахлынувших слез.
Немолодой муж молоденькой Наташки, как он ее называл, пережил всю блокаду с первого до последнего дня, она и оставила ему на память, не вылеченный до конца, туберкулез, который не дал ему насладиться в полной мере мирными послевоенными годами. Но зато дал Наташе шанс кардинально изменить жизнь, когда прислал его, главного конструктора генеральной линейки дизельных двигателей для тепловозов, на ведущий в стране завод для проведения приемочных испытаний в момент, когда машиностроительного техникума студентка там проходила последнюю перед выпуском производственную практику.
Ах, как был волшебен старый Питер в те шесть послевоенных лет! Чудом уцелевший после войны город потерял своих лучших граждан, но приобрел такой статус в глазах властителей страны, что они, чувствуя вину перед ним, ничего не жалели для того, чтобы показать миру райскую жизнь победителей в старой столице империи.
Да и как можно сравнить казачью станицу, выросшую в город за счет паровозостроительного завода и активной разработки угольных и рудных шахт, с европейским имперским городом, построенном под руководством самого императора Всея Руси лучшими специалистами мира? Глазам юной провинциальной сельской женщины предстала картина великолепия крупнейшей европейской столицы, в которой ее супруг занимал достаточно достойное социальное положение. Культурная жизнь Ленинграда, в которую сразу окунул Наташу муж, сразила ее наповал. В Луганске, она даже не могла предположить себе, какой разносторонней и многообразной может быть жизнь человека в Стране рабочих и крестьян.
Затем она познала непродолжительную по времени болезнь пожилого мужа и столь же непродолжительное вдовство. Зато полученный статус теперь ей позволил выбрать себе нового мужа по вкусу и по желанию. Молодой красивый высокий офицер был настолько неглуп, что по окончании Академии получил местом своей службы такую желанную Европу, а точнее почти столицу побежденной ее центральной страны – Германии.
Да, то были годы молодости полные успеха, достатка и счастья. Теперь, когда Наташа осталась один на один со всеми житейскими проблемами, утратив почти все достигнутое ранее, включая и мужа красавца и поддержку высоких по рангу братьев своих. Такова ее судьба, насладившись в молодости многим, затем похоронить всех, кто смог ей обеспечить такое наслаждение, чтобы в осень своей жизни иметь лишь одну радость: единственного сына, которому и посвятила всю свою жизнь, которому отдала весь жар своего сердца и всю мудрость своей жизни. Лишь он единственная ее отрада и смысл жизни сегодня.
Скрип двери ее с мамой спальни, вернул к действительности, заставив помешать еще раз кашу. Она тяжело присела на табуретку возле кухонного стола. Мама мне уже не помощница в свои восемьдесят. Да и она, как и мама, после операции, обе утратили былую энергию и прыть. Годы берут свое.
Вон мама, еще несколько лет была энергичной женщиной, полной сил, а теперь на нее грустно смотреть. И заговаривается, и забывает, и порой не ведает что творит. Как малое дитя, сама требует ухода и присмотра за собой. Сама Наташа была бы рада, если бы кто-нибудь и ей помог в домашних делах. А тут еще такое горе сыну. И рада ему помочь, но не знаешь: как и чем. Поседел за этот год и осунулся.
Еще в том сентябре, чуткое материнское сердце подсказывало ей, как впрочем, и сейчас, что что-то не так в той женщине, что выбрал сын. Наташа уверена в том, что ее мальчик заслуживает куда большего. Ведь все у него есть: и ум, и внешность, и образование, и нежность, и сексуальность. Вот лишь уверенности она ему не привила. В этом сама виновата: слишком оберегала его от возможных бед, от испытаний, от лишений, которые сама испытала в юности, да и теперь, уже в свои осенние годы, столкнулась с ними лоб ко лбу.
Да, это она, сама, вчера его подтолкнула к решительному шагу с его новой женщиной. Но в этом и был ее главный умысел. Так она решила ускорить его прозрение. Ну как он не видит, что не она, эта женщина нужна ему сейчас, на этом этапе его жизни. Совсем другая, зрелая, уверенная в себе, активная, опытная в житейских делах женщина нужна ему, чтобы подставить свои плечи к его тяжелой не по годам ноше, что взвалила на него судьба-злодейка.
И с первой его женщиной она почуяла, пусть и не сразу, беду. Как материнское сердце смогло заглянуть в организм молодой женщины, чтобы почувствовать скрытую беду, она и сама не знала. Может беспредельная материнская любовь дает женщине это чувство проницательности или мудрость женщины подмечать по мелочам приближение катастрофы? Кто знает? Да и что теперь уж гадать, когда горе, вот так нагло и надолго, поселилось в ее доме.
Да, все она сделала вчера верно! Пусть сын скорее с ней сблизится, с этой женщиной, и скорее поймет, что она ему не пара сейчас, и выбор его – сплошная ошибка. Иначе, начиная неравною борьбу с молодостью в ней, она лишь оттолкнет сына от себя еще дальше, как после того неудачного тоста за упокой его первой избранницы. А времени ждать, у нее нет, как нет и сил, чтобы дальше тянуть на себе всех молодых и старых в этом доме. Нет, все она сделала верно. А сын поворчит, да и остынет быстро. А дело будет сделано. Вон, какой хмурый и нерадостный, утром встал после первой своей брачной ночи с новой избранницей.
Наташа спохватилась, и торопливо нескладно засуетилась собирать на стол завтрак, увидев тень сына в полумраке коридора через полуоткрытую дверь на кухню.
Той же знакомой Владу суетой, мать засуетилась и в тот раз, когда он, выждав удобный для этого момент, сообщил ей свою с Ниной новость. Еще не понимая сам, зачем он с ней делится сейчас, когда давно уже понял, что мать для него перестала быть тем близким и искренним другом, каким была с детства.
Ее дружба стала ему вредить с того момента, когда он начал строить свою личную жизнь, в которой необходимо было слишком много его сознания и времени передать другой женщине для того, чтобы его мать смогла с этим смириться. Это он начал чувствовать с того дня, когда его Ляля первый раз вошла в его дом, чтобы уже не покидать его никогда.
А время, когда Лабиринт подготовил ему выбор между Чувствами двух женщин: матери и любимой; время, когда он для себя был вынужден определить приоритеты между двумя самыми близкими и дорогими ему женщинами и принять окончательное в своей жизни решение, наступило в момент поминального тоста его матери. В тот момент наступило прозрение его сознания, в тот момент он получил свой последний аргумент для того, чтобы раз и навсегда понять, что его мать никогда сама не согласится его делить с любой женщиной на планете, пока жива на ней сама.
Вот и сейчас, Наташа спокойно слушала сына, и вспоминала себя в те моменты, когда такие новости приходили к ней. Это было много раз. Каждый раз она испытывала страх, боль и унижение. Ничего нового в этом для нее не было, как и для миллионов других женщин в этот момент. Новое и горькое для себя, многие из них познавали в тот момент, когда узнавали о том, что вместе с нежданным плодом их лишали навсегда возможности выполнить свою главную миссию в жизни. Горечь от душевной боли поселялась в них на всю жизнь, отравляя все вокруг и лишая радости жить счастливо и полноценно долгие годы после необдуманного решения.
Часть 3. Свечения в пещере предков.
Глава 20. РОМАНТИКА ПАРОВОЗА.
"Любовь обманутая - больше не любовь." Пьер Корнель
Лето. Июль, 1956 год.
Подвода неторопливо плыла в степи, поднимая клубы пыли за собой. Деревянные колеса, стянутые металлическими ободьями, выбивали чечетку, заставляя зубы пассажиров вторить ей не смотря на толстый слой сена в деревянном ящике, который достойно покоился на их осях. Путникам сложно было переговариваться между собой в ритме зубной чечетки, поэтому они больше молчали или объяснялись жестами, так как голос дрожал, пытаясь поспеть за дробью колес о дорогу, и слова выскакивали какими-то очередями, словно из пулемета красноармейской тачанки. Создавая вибрирующий звук, они не могли донести смысл до раковин ушей говорящих, а лишь добавляли свою партию в громогласный грохот лошади и подводы.
Лента дороги вилась в хрустящей от летнего зноя степной траве и редким безжизненным кустарником. Дорога на всем своем протяжении не была безлюдной. То и дело подвода обгоняла попутчиков пеших и вооруженных велосипедами, которые уважительно расступались перед ней, остановившись по обеим сторонам от дороги. Странным было то, что велосипеды использовались путниками не по назначению. Вместо их тел, велосипеды несли кладь и утварь, используя самих владельцев как тягловую силу, будто это были не люди, а запряженные в них лошади. Разница с громыхающей подводой была лишь в вознице, который отсутствовал в велосипедном экипаже.
Возница в подводе был, но постороннему наблюдателю была непонятна его миссия по той простой причине, что дед на передней лавочке подводы всю дорогу также привычно дремал на палящем солнышке, как привычно и не спеша шла шагом старая лошадь, видимо, наизусть зная дорогу от полустанка железной дороги до деревни. Опущенные поводья не влияли на ее маршрут, как и дремавший возничий, уверенный в ней больше, чем в себе. Изредка лошадь фыркала тревожно, когда из травы вдоль дороги внезапно взлетали ею потревоженные полевые птицы, пытаясь своим стремительным полетом увести беду от гнезда с выводком птенцов. Круп ее, то и дело вздрагивал от нашествия слепней и мух, сопровождавших ее столь тщательно, сколь неотступно следует эскорт за машиной правителя, который ничто не может отвлечь от задания, как и плеть лошадиного хвоста, спугнуть назойливое сопровождение.