Учебный мастер…
Фрагмент 2
Пётр Александрович вышел на улицу.
Увидев его, молодой шофёр, стоявший у самосвала, устремился к нему с путёвкой:
– Здорово, Саныч! Вот здесь подпиши, пожалуйста!
– Что же ты, Лёха, целую машину привёз? Я же ведь только половину просил. Останется раствор, что я с ним буду делать? Да ещё прямо на газон вывалил. Мне же проректор теперь голову снимет!
– Не я здесь командую, Саныч! Не я, дорогой. А насчёт газона раньше нужно было позаботиться – настильчик бы какой-нибудь положил…
– Да где я его возьму, настильчик-то?
– Не знаю, не знаю, дорогой. Это уж пусть у тебя голова болит, – парень быстро заскочил в машину, захлопнул дверцу кабины и включил зажигание…
Когда Пётр Александрович повернулся к куче раствора, там уже орудовали лопатами два студента. Ребята были очень молодые, рослые и крепкие. Они умело накладывали раствор в вёдра и подавали через маленькое окошко в подвал.
Учебный мастер невольно залюбовался их работой.
Но вдруг один из студентов обратился к нему:
– Послушай, отец! Мы тут пока вдвоём поковыряемся, а ты бы посмотрел где-нибудь ещё парочку вёдер. Дело бы лучше пошло. Как считаешь?
– Хорошо, пойду посмотрю. Айн момент!
Пётр Александрович трусцой побежал на стройку нового корпуса, чтобы одолжить у знакомого прораба вёдра. Но по пути увидел мусорную металлическую тумбу. Как раз ведра на два. Он радостно схватил её и с некоторым усилием потащил к подвалу.
Учебный мастер…
Фрагмент 3
– Годится, отец! Давай-ка её сюда, родную, – скомандовал бойкий студент.
Он быстро выхватил из рук Петра Александровича тумбу и бросил к подножию огромной растворной кучи. Тумба несколько раз перевернулась и встала точно на днище, слегка покачиваясь. Студент придержал её лопатой и удовлетворённо хмыкнул:
– Как в аптеке!
Второй студент безостановочно, как машина, заполнял вёдра раствором и подавал в подвал. Его весёлый напарник быстро наполнил тумбу раствором и, ухватив её за приваренные маленькие ушки, попытался было рывком подтащить к окошку подвала в одиночку. Однако это оказалось ему не под силу.
– Тяжёлая, зараза! Помоги, отец, – попросил он. Они вместе взяли тумбу за ушки и с трудом подтащили к окошку.
Пётр Александрович прикидывал, как лучше подать тумбу в подвал, чтобы не расплескать раствор. Однако студент-напарник не стал мешкать. Он схватил её одной рукой за днище, другой – за край. Затем чуть наклонил и со словами: "А ну, поддержи-ка, папаша! О чём мечтаешь?" – толкнул тумбу к окошку. Учебный мастер не успел как следует ухватиться за тумбу, а студент не удержал её. И она с огромной скоростью полетела в подвал. Внизу послышался сильный грохот, затем шлепок. И всё стихло.
Пётр Александрович просунул голову в окошко, чтобы посмотреть, что же там произошло. Но со свету ему ничего не было видно в тёмном подвале. Какое-то время там стояла гробовая тишина, но затем он явственно услышал, как кто-то злобно процедил сквозь зубы:
– Доигрался, старый п….н!
И сразу же после этого он ощутил сначала на щеке, а затем и на лбу две увесистые растворные лепухи.
Учебный мастер как ошпаренный отпрянул от окошка и растерянно повернулся к своему напарнику. Тот оторопело смотрел на пожилого человека с орденской колодкой на пиджаке, как бы впервые его увидев. Халат Петра Александровича был распахнут, а по его возбуждённому лицу, словно потоки лавы, вырвавшиеся из двух микрократеров, то бишь с его лба и щеки, медленно стекали и падали на пиджак и брюки неудержимые ручейки вязкой серой массы. Парень виновато улыбнулся, по-совиному захлопал карими глазами и театрально развёл руки, как бы говоря: "Ну что ж тут поделаешь, раз тебе так не повезло?"
Другой студент, молча наблюдавший всю эту трагикомедию, не спеша подошёл к своему однокашнику и со словами: "Ну и жлоб ты, Санька! Учить и учить тебя надо!" отвесил ему вескую и звонкую оплеуху.
Феноменальные способности…
Фрагмент 1
Доцент Клёнов устало смотрит, как две студентки за первым столом страдальчески выводят уравнение Бернулли, а по соседству сидит необычайно пухлый рыжий парень и безуспешно пытается вспомнить формулу Байеса.
Клёнов встал, на какое-то мгновение выпрямил тощую сутулую спину, потянулся, чуть присел на своих ходульных ногах, а затем снова привычно согнулся в виде вопросительного знака.
"Однако какая слабая группа", – подумал он и грустно оглядел три ряда готовящихся к сдаче зачёта студентов.
Вдруг его внимание привлекла русая голубоглазая девушка, которая, по-ученически сложив руки на столе, казалось, совершенно отрешённо смотрит перед собой. Перед ней лежал чистый лист бумаги и карандаш.
"Может быть, она спит с открытыми глазами? – вдруг подумалось ему. – Я слышал, бывают такие феномены. Например, на войне некоторые солдаты во время длительных переходов дремали с открытыми глазами прямо в строю…"
– Что, с мыслями собраться никак не можете? – участливо спросил Клёнов, поравнявшись с её столом.
– Да нет, почему же? Я вполне готова отвечать…
– Тогда, дорогуша, пожалуйте ко мне, – встрепенулся доцент и быстро занял место за своим столом, почти автоматически ставя рыжему парню в зачётку "удочку".
Он дождался, пока счастливый толстяк удалится, и обратился к девушке:
– Для начала изобразите-ка мне формулу Байеса. Студентка моментально написала.
– А теперь докажите мне теорему Лапласа.
Она тихим, ровным голосом, без какой бы то ни было заминки доказала теорему.
– Но позвольте, неужели это не вызвало у вас никаких затруднений? – снова оживился Клёнов.
– Если откровенно, то я ещё не вполне разобралась в цепях Маркова и в уравнении Эйлера…
– Но ведь, насколько мне помнится, этого нет в программе?
– А как же быть, если всё это мне ужасно интересно?!!
– Послушайте, девушка! Я уже свыше двадцати лет преподаю теорию вероятностей и математическую статистику. Но пока мне ещё никто не говорил, что "это безумно интересно"! Я сейчас быстренько приму зачёт у этих лоботрясов, и мы с вами спокойно потолкуем…
Феноменальные способности…
Фрагмент 2
После разговора с доцентом Клёновым у Лены настроение было превосходное. Он предложил ей готовиться в аспирантуру уже сейчас, хотя она была лишь на втором курсе.
"Время летит стремительно, – говорил тогда Клёнов. – Оставшиеся три года учёбы пролетят, как три дня. Вы покорили меня своей одухотворённостью и целеустремлённостью. А особенно – жаждой знаний. Нам обязательно надо познакомиться поближе. Ведь я, несмотря на свой приличный возраст, ещё надеюсь быть вашим научным руководителем… – он неожиданно вскинул на Лену свои печальные глаза и некоторое время смотрел на неё в упор. – Но не рассчитывайте на лёгкий успех. Если хотите защититься, то готовьте себя к повседневному каторжному труду. А я буду вам посильно помогать… Семейные обстоятельства и плохое здоровье не позволили мне завершить докторскую диссертацию. Для того чтобы стать доктором наук и профессором, я считаю, нужно обладать не только огромной работоспособностью, но и определённым мужеством, а главное – стрессоустойчивостью, то есть стойко переносить неудачи и не нервничать по мелочам. Будем надеяться, что у вас всё получится!.. А теперь давайте вернёмся к цепям Маркова, которые вызвали у вас затруднение". И Клёнов как-то ещё больше сгорбился и начал быстро заполнять чистый лист бумаги витиеватыми громоздкими формулами.
И вот сейчас Лена торопится прямо из института, не заходя домой, в Политехнический музей на лекцию по теории надёжности. По дороге она прикидывала, успеет ли до завтрашнего утра хотя бы перелистать редкую книгу по исследованию операций, которую Клёнов одолжил ей всего на пару дней. Вдруг она невольно замедлила шаги. У входа в музей с букетом цветов стоял Лёня.
"Интересно, кого это он дожидается? Мне он ни разу не звонил с того самого дня, как обозвал меня синим чулком. Видимо, всё продолжает дуться на меня, что я не пошла тогда с ним в "Третьяковку", – размышляла она на ходу.
Она уже хотела было незаметно прошмыгнуть мимо Лёни, но он растопырил руки, преграждая ей путь.
– Это тебе, – передал он ей букет. – Сегодня по радио случайно услышал, что в Политехническом – лекция по надёжности, и сразу смекнул, где тебя искать! И очень прошу тебя: забудь, если можешь, конечно, про синий чулок.
Аспирантура и защита
Пророчество Юлия Ефимовича Клёнова сбылось: Елена Сергеевна действительно поступила в аспирантуру на кафедру высшей математики. Однако её научным руководителем доценту Клёнову суждено было быть недолго, так как он получил инфаркт. Это было полной неожиданностью для всех сотрудников, ибо никто не помнил, чтобы он когда-нибудь на что-то жаловался. А ещё через некоторое время ему пришлось оформить инвалидность. Со своим новым положением Юлий Ефимович долго не мог примириться. И, несмотря на запреты врачей, просил Леночку – так он любовно называл Елену Сергеевну – по-прежнему приходить к нему, чтобы вместе заниматься наукой. Но недавно она имела серьёзный разговор с врачом, который прямо и без обиняков сказал:
"Хотите побыстрее его угробить, приходите и мучайте своего руководителя теорией вероятностей или статистикой (как там она у вас называется), но тогда я снимаю с себя всякую ответственность!"
После этого неприятного разговора Елена Сергеевна дала себе слово – не злоупотреблять визитами к своему тяжело больному наставнику. А Юлий Ефимович, видимо, догадался, почему его аспирантка перешла на заочный контакт с ним, то есть на общение по телефону. Он созвонился со своим бывшим официальным оппонентом по защите диссертации – профессором Зубковым – и слёзно попросил быть научным руководителем его Леночки.
* * *
Елена Сергеевна Красова закончила доклад и посмотрела на часы.
"Кажется, уложилась в отведённое для доклада время", – с удовлетворением отметила она и только сейчас поймала себя на мысли, что очень волнуется.
Посыпались вопросы.
Отвечая на них, Елена Сергеевна исписала всю доску. И тут вдруг обнаружилось, что тряпка слишком сухая, и ею уже невозможно стирать с доски.
– Если не возражаете, товарищи, я буду отвечать на вопросы только устно, пока не принесут влажную тряпку, – обратилась она в зал.
Наконец вопросы закончились. Затем выступили официальные оппоненты, и началась дискуссия…
В самом конце процедуры защиты профессор Громов высказал предположение, что диссертационная работа аспирантки Красовой выходит за пределы кандидатской диссертации. В связи с этим он обратился к диссертационному совету с предложением провести повторную защиту Красовой, но уже на соискание доктора наук.
Мнения разделились. Однако большинством голосов предложение профессора Громова было принято. Теперь Елене Сергеевне предстояло снова докладывать свою диссертацию, но уже на более высоком и представительном уровне, с приглашением нескольких крупных учёных из ряда ведущих вузов.
А ещё через полгода Елена Сергеевна уже принимала поздравления по случаю присвоения ей учёной степени доктора физико-математических наук, минуя кандидатскую…
Подруга в беде…
Фрагмент 1
– Гражданка! А кто будет платить за этот огромный чемодан? – услышала Елена Сергеевна голос, показавшийся ей очень знакомым. Она внимательно посмотрела в усталые глаза женщины у турникета. И память сразу же безошибочно воскресила, как две девчушки стоят у турникетов метро и увлечённо беседуют.
"Неужели это Валентина? – подумала она и снова, уже более внимательно, посмотрела на женщину. – Да, конечно же, это она. Ведь у неё на этом самом месте, под носом, были два чуть заметных родимых пятна. Однако как же она постарела! Сколько же лет прошло? Наверное, никак не меньше двадцати", – с ностальгической грустью подумала Елена Сергеевна, машинально опуская одну за другой несколько монет в разменный автомат и выгребая целую пригоршню пятаков.
Елена Сергеевна снова подошла к билетёрше и протянула ей две монетки:
– Вот, опустите, пожалуйста!
– Вот ещё! Только мне и делов, что чужие пятаки опускать. Сама небось руки-то имеешь? – слегка заплетающимся, как показалось Елене Сергеевне, языком ответила женщина и отвернулась, давая этим понять, что разговор закончен.
"Да, видимо, судьба не очень-то баловала Валентину…" – подумала она и ускорила шаг. Ибо она очень хорошо понимала, что сейчас вряд ли сможет чем-то помочь своей бывшей подруге…
Подруга в беде…
Фрагмент 2
– Вы не обижайтесь, многоуважаемая Елена Сергеевна, но я должен сказать, что ваше сегодняшнее сообщение вряд ли можно назвать удачным, – академик Зубков с трудом подбирал слова, чтобы не быть слишком резким.
– Знаю-знаю, Павел Егорович. Я сегодня совсем не в лучшей форме. Уж не взыщите. Есть причины…
– Вы бы меня предупредили, любезная Елена Сергеевна. Я бы выступил вместо вас. Ведь теперь наши конкуренты поднимут голову!
– Не успела я вас предупредить. Уж поверьте мне, пожалуйста! А с конкурентами мы как-нибудь разберёмся…
Елена Сергеевна взяла такси и вскоре спускалась по лестнице в метро. Уже издали она с удовлетворением отметила, что у турникетов дежурит, как и в прошлый раз, Валентина. Рядом с ней стояли милиционер и маленькая симпатичная женщина с красной повязкой.
Елена Сергеевна подошла к турникетам и с живым нескрываемым интересом разглядывала подругу юности: на лице наметилась уже целая сеть морщинок, под глазами тёмные мешки, ноги перерезаны в нескольких местах набухшими венами…
Постояв так некоторое время, Елена Сергеевна решительно направилась к начальнику станции. Пожилой весёлый мужчина с добрыми лучистыми глазами любезно усадил её на стул. Видя, что она сильно взволнована, он приветливо спросил:
– Что же вас привело ко мне, сударыня?
– Видите ли, Валентина Сизова – контролёр, которая дежурит сегодня у турникетов – моя давняя подруга. Я вместе с ней начинала свою трудовую жизнь, здесь, в метро. А теперь вот уже более двадцати лет занимаюсь научной работой… Мне кажется, что Валентине очень тяжело целый день быть на ногах. Нельзя ли перевести её на какую-то сидячую работу?
– А вы с ней самой разговаривали?
– Я не решилась сегодня к ней подойти… И потом, я очень спешу. У меня через полчаса лекция начинается… Помогите ей, пожалуйста!
– Ну что ж, предложу ей дежурить у эскалатора. Там работа сидячая, но зато более ответственная. Правда, я ещё должен согласовать этот вопрос со своим начальством. А вам я советую всё-таки поговорить с ней на днях. Договорились?
– Огромное вам спасибо. Всего доброго! – поблагодарила его Елена Сергеевна и вышла от начальника станции с чувством выполненного долга.
Подруга в беде…
Фрагмент 3
Модно одетый средних лет мужчина с большим оранжевым портфелем в руках и миловидная стройная женщина в тёмных очках спускаются по эскалатору и вполголоса переговариваются:
– Фёдор Тимофеевич, а кем вы начинали работать?
– В юности я был помощником машиниста. Ну а вы кем?
– Представьте себе – контролёром в метро, затем несколько лет работала в цирке – ухаживала за животными.
– Извините, ради бога, что перебиваю вас, Елена Сергеевна, но вам не довелось слышать, что как раз на этой станции произошла крупная авария на эскалаторе?
– В это трудно поверить. Я допускаю, что может что-то случиться с поездом в тоннеле. Ведь там масса всяких коммуникаций. Но эскалатор? Я всегда считала, что это абсолютно надёжная конструкция! Правда, как вам хорошо известно, согласно теории вероятностей и потолок в кинотеатре может внезапно обвалиться. Но эта вероятность ничтожно мала.
– И всё-таки это факт! Произошло такое, что может случиться, наверное, один раз в столетие: неожиданно провалилась сначала одна ступенька эскалатора, а за ней и вся лента с людьми пошла в машинное отделение… Как назло, дежурная в этот момент заснула, и потому эскалатор не был вовремя остановлен. В результате есть человеческие жертвы. А дежурная по эскалатору, говорят, всего неделю успела поработать у эскалатора – до этого она стояла на контроле у турникетов. Скоро суд…
Но Елена Сергеевна уже не слушала своего собеседника. Она с ужасом осознала, что речь идёт о Валентине. И что на сей раз уже никто не сможет ей помочь. Более того, по каким-то неисповедимым законам судьбы, не поддающимся прогнозу и описанию даже с помощью её всемогущей и обожаемой ею ТЕОРИИ ВЕРОЯТНОСТЕЙ, она и сама волей случая стала соучастницей этого преступления.
Письмо любимой без адреса
На институтском отчётно-выборном собрании ВОИР Станислав Давыдович и Юрий Степанович сидели в президиуме рядом. До отчётного доклада оставалось ещё немного времени, и они разговорились…
– Ну, как у тебя здоровье, Станислав?
– Спасибо, несколько лучше, чем в прошлом году, но провалы в памяти, правда, небольшие, ещё есть. Да хватит о грустном… С твоей лёгкой руки я оформил две заявки на изобретения и по одной из них уже получил положительное решение – "красный угол". Теперь можно подумать и о внедрении своего первого детища в производство… Кстати, тебя можно поздравить: ты, я слышал, занял первое место в министерском конкурсе изобретателей?
– Да, вроде бы… Я ведь не новичок в изобретательстве – ещё на старой работе, на "Турбинке", получил около двух десятков авторских свидетельств и патентов. Главное – я очень рад за тебя. Ты ведь тоже теперь изобретатель, а не только рационализатор! Да, вспомнил: просматривал я вчера в патентной библиотеке микрофильмы по нашей тематике и вдруг увидел неподалёку от себя знакомого парня. Точно знаю, что не один раз его видел, но кто он, никак не могу вспомнить. Спутать его с кем-то невозможно. Ведь он горбат. Хотел я даже подойти к нему, но в этот день не решился. Думаю, что ещё не раз увижу его в патентной библиотеке.
– А мне кажется, тебе надо было с ним поговорить. Он помог бы тебе восстановить в памяти всё, что было у тебя до той злополучной поездки на Урал.
– Наверное, ты прав. Ведь даже сейчас, разговаривая с тобой об этом горбуне, я вспомнил многое. Например, что зовут его Саша и что у него есть две сестры…
– Вот, видишь…
– Я также вспомнил, что учился заочно в Литературном институте и подрабатывал в камере хранения… Нет, я не могу здесь больше сидеть! Придумай что-нибудь на случай, если будут спрашивать, почему я убежал с собрания… Мне кажется, что теперь я вспомнил всё, и мне нужно это записать. Пока, Юрыч!
И Станислав пулей вылетел из зала.