- Торкнет так! - пообещал он. - Всякую скуку забудешь! На жизнь другими глазами посмотришь!
Нестор до лихорадки зажегся этой идеей, а через три дня непроходящего вдохновения сообщил в ответ, что хочет сделать сей шаг незамедлительно.
Он и ранее склонялся к чему-то экстремальному. Думал о восхождении на какую-нибудь вершину, но в восхождении чего-то не хватало, настоящей опасности, что ли. Всегда при неблагоприятной ситуации проводники снесут вниз, вертолет прилетит, и все такое… Нестор фантазировал о джунглях Амазонки, но надо было делать такое количество прививок, да и душа чего-то к такой экзотике не лежала… Но от предложения друга сердце Нестора задрожало, вспархивая с насиженного места, а мысль вознесла его в фантазиях на десятиметровую океанскую волну.
"Мое! Мое!" - подумал.
Лишь дважды до этого Нестор ходил по морю. Первый раз - часовая прогулка вокруг острова Пхукет в Таиланде, второй - с сыном в Египте они арендовали гостиничную двадцатичетырехметровую лодку. Вот и весь опыт.
Но он чувствовал, что это его!
После принятого решения Нестор стал плохо спать, видя во сне кошмары, а днем, бодрствуя, не мог думать ни о чем другом, кроме как о переходе через Атлантику.
И он полетел на Антигуа.
Друг, зная о таком маленьком моряцком опыте Нестора, предлагал:
- Может, со мной?.. Я опять в сторону Панамы пойду. Здесь всего дней семь ходу! Ну и на морскую болезнь себя проверишь.
- Нет, спасибо, - отвечал на приглашение Нестор. - У тебя ветра опять не будет, и мы сопьемся в конце концов. Ну, а если болезнь есть, поблюю пару дней…
- Ну смотри, - улыбался друг. - Мы в Бискайском заливе шесть дней всей командой блевали. На метр уровень океана подняли. Один даже пытался с собой покончить.
Это единственное, что пугало Нестора. Он совершенно не представлял, есть ли у него морская болезнь. Ее он страшился и как телесной муки, и как позора.
Но вот уже неделя, как он болтался в порту Антигуа на яхте друга, а тот, заглядывая Нестору в глаза, после очередной бутылки тосканского и кастрюли спагетти с тунцом заявил:
- Нет у тебя морской болезни!
- А ты откуда знаешь?
- Мы с тобой на лодке по шесть часов проводим. Если бы была болезнь, то сразу бы проявилась!
- Морской болезни нет, хорошо! - с облегчением вздохнул Нестор. - И лодки нет!
Друг зачем-то напялил очки для чтения и сказал:
- Есть лодка!
- Да ну?! - Нестор тотчас протрезвел. - Где она? Когда ухожу?!
- Не спеши!.. Лодка есть, капитан на ней отличный, мой Винченцо его двадцать лет знает, морской волк, но…
Друг замолчал.
- Что?!!
- Его Давиди зовут. Как и мой - итальяшка!
- И?!!
- Только он не в Европу собрался идти.
- Куда же? - почему-то злился Нестор.
- В Антарктику. Тебе, конечно, это не подходит…
В Несторе словно что-то оборвалось. Антарктика…
- А что ему там, в Антарктике? Почему в Антарктику?.. Мне же в Европу!
- Депрессия у него, как и у тебя… Нет, конечно, это не твой переход…
- И сколько по времени?
- Месяца три…
- Вот, бля!
Нестор выпил залпом бокал вина.
Быстро наступал вечер. Луна с такой скоростью взлетела на звездное небо, как будто ее в кукольном театре по бархатному заднику на веревочке вздернули.
- Пойду, - решил Нестор неожиданно. - Пойду! Конечно, пойду!
Друг улыбнулся и тоже выпил бокал вина залпом.
- Ни на секунду в тебе не сомневался!
- Будет что детям рассказать! Чего я, в самом деле?.. Азорские острова… Антарктика… Один фиг!
- Не только детям - всему миру расскажешь!
- Что мне нужно делать?
- Давиди, твой капитан, беден, как церковная мышь. Если ты купишь все снаряжение и продукты, он готов взять тебя на борт. Так бы ни за что! Он лохов не берет!
- Не вопрос. Все куплю!
- Вам нужен третий! - уверенно покачал головой друг. - Вдвоем вы не сможете. Есть у меня на примете человечек. Тоже итальяшка, но живет в Греции.
- Ему зачем?
- Он на лодке родился, но всю жизнь только по Средиземному морю ползал. Для опыта ему нужен такой переход.
Нестор потер ладони, как будто согревал их.
- И когда плыть?
- Как только подготовитесь, закупитесь - так сразу!..
В эту ночь Нестор не спал ни минуты. Хмель вышел из его крови окончательно, он мучительно вспоминал, что знает о белом континенте. Оказалось, почти ничего. Какие-то мелочи помнились со школьной программы, а так - пусто, зеро!
Под утро залез в Интернет, почитал Википедию… Какие-то статьи посмотрел. Вынес только то, что это самая суровая земля на планете. Слегка струхнул…
Чтобы привести себя в норму, позвонил сыну:
- Я в Антарктику иду! - признался он Птичику.
- Куда идешь? - не понял сын.
- Ты не проходил в школе такой полярной области - Антарктикой называется?
- Пап, ты забыл, у нас еще нет географии. Я маленький!
- Ах да… В общем, я плыву на самую холодную землю в мире. Там только льды и мороз до минус шестидесяти!
- Ого! - почему-то обрадовался Птичик. - А киты там есть?
Про китов Нестор не знал, но определил для сына, что наверняка и киты есть.
- Ты давай там, пап, осторожнее!
- Целую тебя, сын! Дай Верку!
Он рассказал дочери о своем будущем путешествии, а она, внимательно выслушав, попросила привезти из Антарктики одежду для бейби-бона.
- А что это? - не понял Нестор.
- Папуся, ну ты совсем! - изумилась дочь. - Ты от всего отстал! Бейби-бон - это кукла, похожая на младенца! Для нее в магазине одежда продается! Купишь?
Нестор одновременно растрогался и чуть расстроился. Растрогался, что его дочечка еще совсем маленькая, что будет еще долгие годы умилять его своей непосредственностью. А расстроился из-за того, что нет у него, сорокалетнего, близкого человека, который бы смог оценить его авантюру. Сказать: "О господи, боже мой!.. Родной, зачем тебе это?" А он бы ответил, что каждый мужчина хоть раз в жизни должен проверить свои истинные силы! Не в спортзале штанги тягать, а вот так вот, во льды, надеясь только на себя, рискуя жизнью!
Конечно, она бы поняла его и, размазывая слезы по раскрасневшимся щекам, перекрестила, поцеловала троекратно и села бы ждать у окошка его победоносного возвращения…
Вообще-то у Нестора в доме жила красивая девушка Алина. Ей исполнилось всего двадцать три года, и она была альбиноской. Но Алина не перекрестила его и уж точно не села у окошка ждать его возвращения…
"Тьфу! - разозлился на себя Нестор. - Нафантазировал, как мальчишка, слюнявых глупостей!.."
Но еще он подумал, что из этих слюнявых глупостей составляется счастливая жизнь… Ну и не села ждать!..
Отогнал от себя прочь все мысли, кроме предстоящего знакомства со своим капитаном.
Рука у Давиди была маленькой, но рукопожатие сильное, как будто специально силу показывал. Есть такие люди: ничего не ожидаешь - цапнут клешней!
Он неплохо говорил по-английски, но старался больше молчать, глядя себе под ноги, обутые в стертые вьетнамки.
Винченцо что-то объяснял своему товарищу, Давиди согласно кивал, изредка бросая колючий взгляд на Нестора.
"Обо мне говорят, - думал Нестор. - Наверное, о моей никчемности, о том, что я балласт на лодке".
Успокаивал себя тем, что он инвестор, что он лекарство от депрессии как для себя, так и для этого волосатого коротышки капитана. Его энергия заставит лодку двигаться к вечным льдам!
- О чем они? - спросил друга Нестор.
- Разговаривают о том, что необходимо достать и купить.
- А когда мы отплываем?
- Подожди, - улыбнулся друг. - Пока третий прилетит из Греции, пока вы всем запасетесь. Не торопись! Здесь торопиться никак нельзя!
- А как он насчет того, что я это… без опыта?
- Да ему плевать! Ему главное, что ты финансируешь! Он тебе даже свою каюту готов предоставить! Да не то что каюту - вахты готов нести вместо тебя!
- Нет, вахты я сам. И в каюте буду обыкновенной.
- Там разберетесь!..
На крохотной резиновой лодочке поехали смотреть арктическое судно.
Нестор представлял себе нечто вроде лодки друга, просторные каюты с кондиционерами, всякие там приборы, телевизоры с DVD… То, что он увидел, поразило убогостью. Он, со своим ростом сто девяносто сантиметров и весом больше сотни кило, еле пролез в крошечный кубрик. Ему вообще показалось, что эта лодка детская, для отработки всевозможных маневров. Вроде ботика Петра. Никак не судно для покорения Антарктики. И на боку название - "Пеперчино"! Странно, что не "Буратино"!
- Это что такое? - спросил он у друга.
- Да, - согласился друг. - Это не восьмое чудо света! Но ты должен понимать: в твоем случае главное - надежность, а не комфорт! Например, моя лодка никогда не дойдет до Антарктики, а эта как ледокол. Она из железа. Моя - из алюминия.
- Ага, - сник Нестор.
Что-то подкатило к его душе, какая-то смрадная волна, некое нехорошее предчувствие от всей этой странной затеи. Он, элитный архитектор для миллиардеров, через несколько дней поплывет в Антарктику на судне, стоимость которого не превышает его месячного гонорара.
Он даже не представлял, как поместится в туалете, был уверен, что раздавит миниатюрную конструкцию, снабженную двумя насосами. Одним - для наполнения унитаза водой, другим - для прокачки фекалий за борт.
Даже капитанская каюта вызвала в Несторе отторжение.
Он громко спросил по-русски:
- Это лодка для карликов?
Друг рассмеялся.
- В таких лодках всегда так! - ответил. - Здесь не о комфорте заботятся, а о живучести лодки. Поверь мне, Давиди один из самых опытных капитанов. Если мой Винченцо об этом говорит - можно верить!.. Кстати, они оба раньше преподавали на курсах выживания в океане. Преподавали военным морякам!..
Нестор злился, не мог с собой справиться.
Давиди что-то пробурчал по-итальянски. Друг перевел:
- Предлагает тебе ночевать на лодке. Чего деньги зря тратить на гостиницу.
- Я так полагаю, - ответил Нестор, - что за три месяца плавания дискомфорта мне хватит?
- В этом не сомневайся! - заверил друг.
- Так что я пока в гостинице!
Друг перевел. Давиди пожал плечами, по-прежнему глядел в пол.
- Ну что, поплыли на мою "Светлану"?.. Паста с тосканским?
Нестор кивнул.
Весь вечер говорили о Боге.
Договорились до того, что Господь и Дьявол - один и тот же субъект, а Нестор высказал идею, что каждый человек - Бог, что и он Бог, и друг.
- Согласен, - запил идею вином друг.
Нестора отвезли на берег, в гостиницу. Он улегся в кровать и, оглядев номер, подумал о том, что эта облезлая, душная, полная москитов комната - президентский номер пятизвездочного отеля по сравнению с лодкой Давиди.
И Нестору снились кошмары про штампованное слово "балласт", как из старинного кинофильма, и снова тошнотворная волна ужаса накатывала на сердце.
- Зачем мне все это, зачем? - шептал он в полусне. - Я же архитектор, а не Магеллан…
Наступило утро, и Нестор с Давиди отправились вглубь острова закупать необходимое снаряжение.
Их вез толстый бритый наголо негр. На все вопросы, где какие магазины находятся, он отвечал через отвисшую губу, давая понять, что их английский доставляет ему огромные моральные мучения. Он, подданный Ее Величества, считал себя белее самого белого, так как говорил по-английски лучше всех туристов, прибывающих на остров. За исключением англичан. Перед ними водитель такси благоговел и живо интересовался здоровьем королевы.
Нестор не верил, точнее, сильно сомневался, что на тропическом острове можно купить экипировку для экстремальных морозов. По дороге им встречались только крохотные магазинчики со всякой ерундой и мелочевкой для отдыха туристов.
Нашли шопинг-мол, где имелся магазин по продаже рыболовных снастей. Выбрали одно троллинговое удилище.
- Почему такое маленькое? - удивился Нестор.
- Потому что нам не нужна большая рыба!
- А какая нам нужна?
- Та, которую мы сможем съесть.
- Лишняя не помешает! - настаивал Нестор.
- Не на рыбалку идем.
Давиди выбирал удилище со всей тщательностью. Подбирал специальную леску, пробуя ее на прочность, растягивал что было сил - мало ли, старая леска, не дай бог, в походе оборвется. Подобрал грузила в запас, отыскал всевозможные наживки в виде маленьких, с ладошку, рыбешек. Щупал материал, из которого они были изготовлены, только что не нюхал снасти.
Нестор неожиданно понял, что капитан ему не нравится. Этот маленький человечек с хипповскими волосами вызывал в нем чувство неприятия, сравнимое с чувством к местному населению. Ему казалось: как от капитана, так и от аборигенов исходит какой-то запах, странный, ни с чем не сравнимый. Он нервничал оттого, что капитан будто несет в себе нечто значимое, чего в нем на самом деле нет. Кривые ноги во вьетнамках, шорты, истертые до первородной белизны хлопка, руки, густо поросшие рыжими волосами… Нищая обезьяна, и только!
Нестор не хотел идти с ним в Антарктику.
Но понимал, что пойдет.
В этот день они успели закупить только то, что было необходимо для ловли рыбы.
Давиди погрузил покупки на резиновую лодочку и повез на свою "Пеперчино". Он даже не попрощался.
Нестор встретился с другом, и опять они полночи просидели на "Светлане", истощая винные запасы. О Боге больше не говорили, все больше о женщинах и детях.
Нестор сетовал на то, что его дочь и сын еще маленькие, что их еще тащить и тащить, что он хотел бы совершить восхождение вниз, но туда, "вниз", детей с собой не возьмешь, а потому свобода светит Нестору не ранее, чем через десять лет.
Он вслух завидовал другу, что у того сыну уже двадцать пять, что он может быть настолько свободным, насколько может быть свободным человек.
К двум часам ночи выпили шесть бутылок. Молчали в удовольствие, разглядывая тропическое небо с драгоценными россыпями галактик. Нестор лениво загадывал желания вслед падающим звездам и просто блаженно улыбался от невероятной роскошной ночи. Хмельной и довольный, он вдруг поймал в себе и крепко удержал чувство уверенности в правильно принятом решении. Да-да! Антарктика - это то, что докажет ему, что он МОЖЕТ! Самое важное - себе! Никому другому!.. Он понимал, что вернется домой и расскажет о путешествии только детям, даже не своей девушке, преподнеся им историю как некую сказку в духе Джека Лондона. Он уже давно не нуждался в признании сторонних людей, в их оценке его действий, творчества, чего-либо. Ему было безразлично даже мнение президента, приехавшего смотреть на дворец, выстроенный Нестором для студенческого друга первого лица.
- Вы очень талантливый человек! - похвалил президент.
Нестор поблагодарил вежливо, но на новосельный обед не остался. Он знал, что сильные мира сего относятся к творцам как к обслуживающему персоналу. А Нестор себя творцом считал. И сам относился к власть имущим как к плебеям. За стол с ними садился крайне редко.
Нестор проводил слипающимися от тропической неги глазами падающую звезду и вслух произнес:
- Сейчас бы юную, нежную!
- Ага, - согласился друг. - Ведь она где-то есть - эта юная, нежная!
Нестор вспомнил девушку Алину со снежными ресницами, оставшуюся в его загородном доме.
- Юная имеется, а нежность только в песне… Проходит жизнь…
- Не проходит, а просто идет.
- Согласен.
- Кстати, завтра ваш третий приезжает!
- Да? - зевнул Нестор. Он попытался оживиться этой новостью, но на сытый и пьяный желудок обрадоваться не получилось. - Как его зовут?
- Кажется, Майкл.
- Хорошее имя. Они замолчали.
Лежа на мягких подушках, Нестор фантазировал себе юную, нежную. Проскочила было мысль посетить какое-нибудь злачное место, чем-то щекотнуло по нутру, но он вспомнил, что находится на Антигуа, острове, на котором уж точно не найти даже подобия своей фантазии, сколько ни пей. Внутри слегка обломилось… Настроение, как и положено по мере отрезвления, стало портиться. Вспомнился капитан с рыжеволосыми руками, какой-то Майкл… Надо было добавлять в кровь алкоголь, чтобы изменить ситуацию с настроением, или немедленно отправляться в постель.
- Может, вискаря? - предложил Нестор.
- Я пас.
- Тогда я в гостиницу.
- Сейчас тебя отвезут…
И опять Нестор плохо спал, несмотря на выпитое. И вновь ему снилось что-то неприятное, причем во сне он понимал, что наутро ничего не вспомнит, лишь атмосфера сна поганая останется до полудня.
Еще до завтрака он позвонил сыну. Ему очень хотелось, чтобы Птичик разделил с ним непонятную маету сердца, он очень на это надеялся. Но надежды рухнули, когда он услышал вой сына, жалующегося на Верку, которая в очередной раз довела его, вытащив диск из игровой приставки и удалив при этом все уровни, которые сын прошел за две недели.
- Я ее ненавижу-у-у! - рыдал Анцифер. - Ну почему она такая-а!!!
Из глубины раздался визг Верки. Она закричала, что тоже ненавидит Птичика. Крик ее был настолько истошным, истонченным в истерическом припадке, что Нестора протрясло от пяток до макушки. Про себя он подумал: "Во, позвонил!", но пришлось тотчас стать строгим отцом и повысить голос на сына:
- Прекрати орать! Возьми себя в руки!
- Я ее убью! - не останавливался Птичик. Верка схватила параллельную трубку и кричала в ответ, что сама прибьет Птичика.
- А ну, всем прекратить орать!
Нестор умел включать нижние регистры своего голоса, воздействуя на детей, будто холодной водой из ведра облил. Они пугались неожиданной реакции отца и затихали.
- Вы брат и сестра! - вещал в таких ситуациях Нестор. - Когда меня и вашей мамы не станет, на земле не будет роднее людей, чем вы! Это понятно?
- Папочка, ты никогда не умрешь! - проникновенно произнесла Верка.
- Понятно, я спрашиваю?
- Понятно, - с великой грустью ответил Птичик.
- Понятно, - радостно ответила Верка.
- А если понятно, тогда немедленно помиритесь! И не надо сейчас про ежика! Я нахожусь на другом краю земли, а вы меня мучаете своими скандалами!
- Все, больше не будем, - заверил Птичик.
- Папочка, ты самый любимый ежик! - Верка.
Нестору после "разговора" с детьми стало легче. Он подумал, что дети для него - единственная неизбывная ценность. Больше в его жизни ценностей не было.
И опять Нестор живо вообразил себе путешествие в Антарктику, его мучительную необходимость, дабы обрести еще одну ценность, заключенную в нем самом. Что это будет за ценность, он еще и не представлял.
- Господи, помоги! - попросил он, глядя в огромное солнечное небо.
В середине следующего дня на Антигуа прилетел третий член экипажа "Пеперчино" греческий итальянец Майкл.
Нестор с другом сидели на подушках "Светланы", слегка выпивали, когда Давиди пришвартовал резиновую лодочку с пассажиром к яхте.
Друг любезно предложил им подняться.
Давиди представил:
- Это Майкл.
"Ему лет двадцать пять", - подумал Нестор, пожимая ладонь новичка. Совсем пацан. Хорошенькая у них команда вырисовывается: злобный капитан, мальчишка-матрос и сорокалетний недоросль морских дел.