Официантка приносит нам нашу выпивку и орешки, как и можно было предполагать, в большой раковине.
- Но я уже догадываюсь, почему это быстро устареет, - отвечаю я.
- Не знаю. Я читала, что в Китае тематические рестораны - последний писк моды. Есть ресторан, где готовят только полуфабрикаты. В другом подают только средневековую пищу, к тому же есть приходится руками. - Она поднимает на меня глаза. - Я бы не отказалась посетить доисторический ресторан. Там подают сырое мясо.
- Посетитель сам должен убить дичь?
Ванесса смеется.
- Возможно. Представь, ты хозяйка такого ресторана. "Ой, мисс, мы резервировали столик с охотниками, а вместо этого нас подсадили к собирателям". - Она поднимает свой бокал с сухим мартини, вкус которого мне больше напоминает растворитель для красок (когда я сказала об этом Ванессе, она ответила: "А когда это ты в последний раз пробовала растворитель?"), и произносит тост: - За Вечную Славу. Возможно, когда-нибудь им удастся отделить Церковь от Ненависти.
Я тоже поднимаю свой бокал, но не пью. Я думаю о Максе.
- Не понимаю людей, которые жалуются на некий загадочный гомосексуальный стиль жизни, - задумчиво говорит Ванесса. - Знаешь, чем занимаются мои друзья-гомосексуалисты? Проводят время со своими семьями, оплачивают счета, покупают молоко по дороге с работы домой.
- Макс страдал алкоголизмом, - резко перебиваю я. - Ему пришлось бросить колледж из-за пьянки. Раньше он занимался серфингом, когда, по его мнению, стояла подходящая погода. Мы ссорились из-за того, что он должен был работать, а позже выяснялось, что он не приехал к клиенту, потому что были трехметровые волны.
Ванесса опускает бокал на стол и смотрит на меня.
- Я к тому, - продолжаю я, - что он не всегда был таким. Даже этот костюм… Мне кажется, что за все годы нашего брака он носил только спортивные куртки.
- Он чем-то напомнил мне агента ЦРУ, - признается Ванесса.
Мои губы невольно расплываются в улыбке.
- Не хватает только наушника.
- Я уверена, что с Господом связь беспроводная.
- Должны же люди видеть суть вещей за этим краснобайством! - возмущаюсь я. - Неужели они всерьез воспринимают слова Клайва Линкольна?
Ванесса проводит пальцем по краю бокала.
- Вчера я была в бакалейном магазине и на бампере пикапа, который стоял рядом с моей машиной, была наклейка: "Спаси оленя… застрели гомика". - Она поднимает глаза. - Поэтому я тебе отвечу: "Да, некоторые люди воспринимают его речи абсолютно серьезно".
- Но я никогда бы не подумала, что Макс станет одним из них. - И после паузы я добавляю: - Ты считаешь, что в этом есть и моя вина?
Я ожидаю, что Ванесса тут же отвергнет это бредовое предположение, но она на секунду задумывается.
- Если бы тебе не нужно было прийти в себя после утраты ребенка, возможно, ты могла бы протянуть Максу руку помощи, когда он в ней нуждался. Однако, сдается мне, что, когда вы встретились, Макс уже был сломлен. А в таком случае, как бы ты ни старалась его подлатать, рано или поздно он все равно развалится. - Она берет мартини и выпивает до дна. - Знаешь, что тебе нужно? Необходимо отпустить.
- Что?
- Макса, естественно.
Я чувствую, как пылают мои щеки.
- Я больше за него не держусь.
- Да я поняла. Вполне естественно, раз вы двое…
- Он даже не мой тип, - выдаю я и тут же понимаю, что это правда. - Макс был… Как бы тебе объяснить? Совершенно не похож на тех парней, которые обычно обращали на меня внимание.
- Ты к тому, что он большой, загорелый и сексуальный?
- Ты находишь? - удивляюсь я.
- Если я не вешаю современную живопись у себя в доме, это не означает, что я в ней не разбираюсь, - отвечает Ванесса.
- Макс всегда хотел научить меня играть в футбол, а я терпеть не могла футбол. Все эти парни, которые валятся друг на друга на футбольном поле… И баскетбол бессмысленная вещь. Нет нужды даже смотреть игру полностью - все решают последние две минуты. И Макс всегда оставлял за собой беспорядок. Оставлял дыню на столе, после того как отрезал себе ломтик, а ночью кухню атаковали муравьи. Мог затаить злобу. Однажды я даже не знала, что он обиделся, пока спустя полгода он в пылу ссоры по поводу чего-то совершенно другого не вспомнил свою былую обиду.
- Но ты вышла за него замуж, - напоминает Ванесса.
- Да, - отвечаю я. - Вышла.
- Зачем?
Я даже не знаю, что ей ответить.
- Потому что, - наконец говорю я, - когда любишь человека, не замечаешь его недостатков.
- Сдается мне, что в следующий раз нужно выбирать получше.
- В следующий раз… - повторяю я. - Не думаю. С меня хватит.
- Неужели? Ты списываешь себя со счетов в сорок лет?
- Помолчи уж, - говорю я. - Поговорим, когда ты разведешься.
- Зои, я бы поймала тебя на слове, просто ради того, чтобы доказать: я тоже имею право выйти замуж. Серьезно, оглянись вокруг. Здесь должен найтись человек, который бы тебе понравился…
- Ванесса, я не поведусь…
- Тогда просто расскажи мне. Чисто теоретически, разумеется.
- Что рассказать?
- Какого принца ты ждешь?
- Господи, Ванесса, никого я не жду! Я об этом даже не думала.
Я смотрю на русалку. У нее перерыв, и она выбирается из аквариума по лесенке. Вылезает наверх, на бортик, где можно присесть, тянется за полотенцем и вытирается, а потом проверяет, не звонил ли ей кто-нибудь по сотовому.
- Кого-то настоящего… - слышу я свой голос. - Человека, которому никогда не придется притворяться и рядом с которым не придется притворяться мне. Умного, но способного посмеяться над собой. Человека, который, слушая симфонию, заплачет, потому что понимает: музыка может сказать намного больше слов. Человека, который знает меня лучше меня самой. Человека, с которым я хочу просыпаться по утрам и засыпать по вечерам. Человека, которого я, кажется, знаю всю жизнь, даже если это и не так.
Я заканчиваю свою пламенную речь, смотрю на Ванессу и вижу, что она ухмыляется.
- Ого! - замечает она. - Я очень рада, что ты пока об этом не думала.
Я допиваю вино.
- Ты сама спросила.
- Верно. На тот случай, чтобы, столкнувшись на улице с твоим будущим суженым, я могла дать ему твой номер телефона.
- А каков твой идеал? - интересуюсь я.
Ванесса кладет на стол двадцать долларов.
- Я не такая привередливая. Это должна быть женщина, доведенная до отчаяния и которая была бы не против отношений. - Она бросает взгляд на русалку, которая сейчас угрюмо потягивает из бокала виски. - Чтобы была из рода людей.
- Ты такая требовательная, - смеюсь я. - Как ты собираешься искать себе спутницу?
- В том-то и проблема, - отвечает она. - В том-то и проблема.
Лишь вернувшись домой, уже лежа в кровати, я понимаю, что Ванесса так и не дала серьезный ответ на мой вопрос, - по крайней мере, не была настолько откровенна, как я.
А еще - за исключением местоимения мужского рода, которое я употребляла, - словесный портрет, который я дала своему идеальному избраннику, на самом деле полностью подходит Ванессе.
Какие песни, способные тебя охарактеризовать, были бы в сборнике песен на кассете?
Этот вопрос я задаю в качестве элементарного психологического теста, который отражает характер человека. Этот вопрос возник из старой песни "Колдун", которая напоминает моей маме об умершем муже. Нет никакого сомнения, что в ее сборнике обязательно была бы эта песня. Еще "Раз и навсегда" - песня, под которую они с отцом танцевали на свадьбе. Поэтому, когда раздавались уже набившие оскомину первые такты этой мелодии, родители сразу кружились в танце, не обращая внимания на то, где находятся и сколько кругом народу, - мне это казалось и чарующим, и смущающим одновременно. А еще песня "Битлз" - и мама рассказывает историю о том, как они ночевали под гостиницей, где остановилась великолепная четверка, когда приезжала на презентацию своего нового альбома, чтобы хоть одним глазком посмотреть на музыкантов, когда те поедут в аэропорт. Еще инструментальные композиции Янни и Энии, которые мама ставит, когда занимается дыхательной гимнастикой. Если откровенно, просмотрев список "Избранное" в плеере моей мамы, так же легко понять, что она за человек, как и при личном знакомстве.
Это правило срабатывает относительно любого человека: музыка, которую мы выбираем, - яркое подтверждение того, что на самом деле мы из себя представляем. Можно многое сказать о человеке, у которого любимая группа "Бон Джови". Или, скажем, альт-рок-группа "Визер". Или песни из мюзикла "Прощай, прощай, Бёрди".
Впервые я использовала сборник песен в качестве теста в старших классах, чтобы проверить совместимость на уровне чувств, когда мой парень настоял на том, чтобы постоянно, раз за разом, слушать в своей машине с запотевшими окнами композицию группы "Джорни". Он бросал все, чем бы мы ни занимались, и начинал громко подпевать. Следовало хорошо подумать, прежде чем довериться мужчине, который любит рок-баллады.
После этого случая я всех своих потенциальных женихов просила составить воображаемый сборник любимых композиций. Я уверяла их, что правильного ответа нет, - и не лгала. Тем не менее существуют явно неправильные ответы: "Сумасшедшая", "Я слишком сексуален", "МММбоп", "Вспышка света", "Все мои бывшие живут в Техасе".
Сборник любимых песен Макса состоял из музыки в стиле кантри - я никогда не была поклонницей этого жанра. Так уж выходит, что в этих песнях всегда поется о пьянстве и о том, как от мужчины ушла жена, а еще в них женщины сравниваются с большими сельскохозяйственными машинами, например тракторами или грузовиками. Знаете старый анекдот о ковбое и байкере, которые сидят в камере смертников и которых должны казнить в один день? Надзиратель спрашивает ковбоя, какое у него последнее желание, и ковбой отвечает, что хочет перед смертью послушать песню "Ноющее разбитое сердце". Потом надзиратель спрашивает у байкера о его последнем желании. Тот отвечает: "Убейте меня прежде, чем поставите эту песню".
Самыми интересными оказывались люди, которые отвечали на мой вопрос музыкой, о которой я раньше даже не слышала: южноафриканские группы, поющие а капелла, перуанские барабанщики, перспективные альт-рокеры из Сиэтла, Джейн Биркин, "Зи Постелз". Учась в Беркли, я встречалась с парнем, который увлекался исключительно рэпом. Я выросла в пригороде, слушая Кейси Касэма, и почти ничего не знала о хип-хопе. Но мой парень объяснил, что эта музыка уходит корнями в творчество гриотов из Западной Африки - странствующих музыкантов и поэтов, которые хранили тысячелетние фольклорные традиции. Он ставил мне рэп на остросоциальные темы. Научил меня писать собственные тексты, научил чувствовать поэзию в звуке и ритме между словами. Научил меня тому, что недосказанность так же важна, как и то, что было сказано.
На самом деле я без памяти в него влюбилась.
Я, разумеется, прекратила свои исследования потенциальных женихов, как только встретила Макса. Но саму методику не забыла. Теперь я использую ее со своими пациентами. Я встречала людей, которые любят только классическую музыку; знала и тех, кто предпочитает исключительно тяжелый рок. Я знавала крепкого, покрытого татуировками байкера, который любил оперу, и бабушек, которые наизусть знали песни Эминема.
Наверное, музыка и не может точно сказать, кто мы есть.
Но, черт возьми, это отличное начало для знакомства!
В феврале мы с Ванессой записались на занятия бикрам-йогой. В классе стоит удушающая жара, мы сбегаем посреди первого занятия во время пятиминутного перерыва, потому что обе уверены, что у нас случится удар.
На следующей неделе я звоню Ванессе и говорю, что, возможно, нам больше подойдет танец живота. Откровенно говоря, у нас хорошо получается, в отличие от остальной группы. Но нас выгоняет инструктор, потому что мы беспрестанно хохочем и не можем сосредоточиться.
У нас складывается и субботняя традиция. В этот день Ванесса приезжает ко мне домой с кофе и рогаликами. Мы читаем в кухне газеты, потом составляем список дел, которые необходимо переделать за выходные. Как и я, Ванесса слишком занята среди недели, чтобы сходить в прачечную, в магазин или на почту, поэтому мы объединяем наши усилия. Намного веселее бродить по рядам супермаркета вдвоем, обсуждая, занимает ли нижнее белье пятидесятого размера с диснеевскими персонажами свою узкоспециализированную нишу на рынке или создает нечто отклоняющееся от нормы.
Мы едем на рынок. В это время года здесь в основном представлены банки с медом и восковые свечи, а еще домотканые шерстяные изделия. Мы ходим от палатки к палатке и пробуем бесплатные образцы. Иногда нас посещает вдохновение, и мы находим рецепт в "Готовим легко", а потом поспешно собираем все ингредиенты и весь вечер готовим какое-нибудь суфле, рагу или говядину "Веллингтон".
Однажды в субботу в начале марта я осталась одна - Ванесса поехала в Сан-Франциско на свадьбу подруги, что само по себе было очень кстати, поскольку у меня накопилось больше дел, чем обычно. Ученицу, о которой мне несколько месяцев назад говорила Ванесса, Люси Дюбуа, только что выписали из клиники Маклин, где она проходила шестинедельный курс реабилитации для пребывающих в депрессии подростков. Она возвращается в школу, и я начну с ней работать. Я погрузилась в изучение книг по проблемам депрессивных состояний у подростков, по музыкальной терапии и аффективным расстройствам.
Я пообещала Ванессе, что заберу ее чистое белье, когда поеду за своим, поэтому, прежде чем засесть за изучение личного дела Люси, еду в город. Женщина, которая заведует химчисткой, невысокая и миниатюрная, а движения ее настолько стремительные, что она всегда напоминает мне колибри.
- Вы сегодня одна, - говорит она, беря у меня квитанции и включая удивительный лабиринт с механизированными кронштейнами. На прошлой неделе, когда мы с Ванессой заметили, что они напоминают декорации к фильмам Тима Бёртона, владелица пригласила нас зайти за прилавок, чтобы мы могли посмотреть, как они, словно гигантская молния, змеятся по периметру потолка.
- Да. Сегодня я приехала одна, - отвечаю я.
Она отдает мои брюки и яркий ворох сорочек Ванессы. Я передаю приемщице вещи в чистку и кладу розовое белье Ванессы в свою сумочку.
- Спасибо, - благодарю я. - До следующей недели.
- Передавайте привет вашей подружке!
Я как раз пытаюсь застегнуть кошелек. Моя рука застывает в воздухе.
- Она мне… Я не… - Я качаю головой. - Миссис Чин, мы с Ванессой… мы просто друзья.
Я думаю, она не хотела меня обидеть. В течение нескольких недель мы приходили с Ванессой вдвоем - удивительно, как изменился мир, что даже хозяйка химчистки решила, что если два человека одного пола ходят вместе, значит, они пара.
Тогда почему у меня горят щеки?
Я несу чистые вещи к машине и размышляю над тем, что на самом деле это даже весело. Когда я расскажу об этом Ванессе, мы вместе посмеемся.
Последний раз я работала с подростками в рамках программы по переключению внимания, цель которой состояла в том, чтобы примирить враждующие подростковые группировки из гетто. До этого они встречались только на улицах, пытаясь убить друг друга. Когда я сказала им, что мы сядем в круг и будем играть на африканских барабанах, они чуть не вцепились друг другу в глотку, но школьные охранники заставили их рассесться вокруг кучи ударных инструментов, которые мне удалось собрать: джембе и тубано, конга, ашико, джун-джун. Один за другим я раздала все барабаны, и, поверьте, если уж у подростка в руках оказывается барабан, то он обязательно по нему ударит. Мы начали с простого ритма: там-там-та, там-там-та. Потом стали двигаться под стук барабанов. В конечном итоге мы ходили по кругу, чтобы каждый смог оказаться в центре внимания и сыграть свою уникальную мелодию.
Самое удивительное в "барабанном круге" - никому не приходится играть в одиночку. И можно всем выплеснуть злость, вместо того чтобы хулиганить, колотя по барабану в спокойной обстановке под контролем специалиста. Прежде чем группа успела это понять, она уже создавала музыкальное произведение, и делали это все вместе.
Поэтому, должна признаться, я была уверена в себе перед первой встречей с Люси Дюбуа. Музыка обладает одним удивительным свойством: она затрагивает оба полушария мозга - аналитическое левое и эмоциональное правое - и заставляет их работать одновременно. Именно поэтому люди после инсульта, которые не в состоянии связать ни одного предложения, могут петь песни; именно поэтому пациент, страдающий тяжелейшей болезнью Паркинсона, может благодаря последовательности нот и присущему музыке ритму снова двигаться и танцевать. Если музыка способна обтекать ту часть мозга, которая работает неправильно, чтобы помочь наладить связь с остальной частью мозга в подобных ситуациях, стало быть, она способна проделывать то же и с мозгом, страдающим от клинической депрессии.
В школе Ванесса совсем другая, не такая, как та Ванесса, которая болтается со мной по магазинам и кино. Она носит строгие брючные костюмы и шелковые блузы ярких, под цвет натуральных камней, цветов. Ходит она быстро, как будто уже куда-то на пять минут опоздала. Когда ей мешают пройти двое неспешно идущих по коридору подростков, она деловито расталкивает их.
- Неужели, - со спокойным превосходством вздыхает она, - вы хотите таким образом впустую потратить мое время?
- Нет, мисс Шоу, - бормочет девочка, и они с парнем шарахаются в разные стороны коридора, словно два магнита с одинаковой полярностью.
- Прости, - извиняется Ванесса, когда я едва поспеваю за ней. - В моей работе профессиональный риск - это гормоны. - Она улыбается мне. - И какой на сегодня план?
- Составление первого впечатления, - отвечаю я. - Суть музыкальной терапии - оказаться там, где находится Люси.
- Горю желанием посмотреть, я ведь никогда раньше не видела, как ты работаешь, - признается Ванесса.
Я останавливаюсь.
- Не знаю, хорошая ли это мысль…
- Ой, я уверена, что ты будешь на высоте…
- Я не об этом, - перебиваю я. - Ванесса, это терапия. Если бы ты направила Люси к психиатру, ты бы не думала, что тебя пригласят на сеанс, верно?
- Верно. Все поняла, - отвечает она, но я вижу, что она обиделась. - Во всяком случае, - Ванесса вновь начинает шагать очертя голову, - я выделила тебе кабинет в крыле для учеников с особыми потребностями.
- Послушай, я не хочу, чтобы ты…
- Зои, - тут же обрывает Ванесса, - я понимаю.
Я уговариваю себя, что объяснюсь с ней позже. Потому что мы уже поворачиваем за угол в выделенный кабинет, где, ссутулившись, сидит на стуле Люси Дюбуа.
У нее длинные рыжие волосы, отдельные пряди оказались под фланелевой рубашкой в клетку. И глубоко посаженные злые карие глаза. Рукава рубашки закатаны, чтобы были видны едва заметные красные шрамы на запястьях, как будто она бросает вызов окружающим: "Ну давайте, спросите!" Она жует жвачку, что запрещено на территории школы.
- Люси, - командует Ванесса, - выплюнь жвачку!