3. Старт и движение
Для изъятия "вольво" (полная длина четыре метра и семьдесят девять сантиметров) со стоянки требуется тот же тормоз, колодка. Биллу, пока он выкручивает руль, больше хочется въезжать, а не выезжать - иначе у Серены появится трещина, если провести аналогию между узким проходом для стоянки и ее промежностью.
Они выскочили на Гамильтон-террас, и Бил повернул огромный автомобиль на север. Он чувствует Серену на сиденье рядом, ее бедра, слегка расставленные ноги, наклоненное в его сторону туловище, кончик розового языка между алыми губами.
- Как киста? - Он вторгается в другую область, ведь им предстоит заниматься сексом.
- Уже лучше! - хохочет она. Ее хохот похож на пугающий, дорогостоящий "звонок адвоката по вопросу вашего развода".
Она - ужасная, продажная, беспринципная и невероятно соблазнительная женщина, размышляет Билл.
Билл поворачивает вправо на Холл-стрит, а потом - влево на Эбби-роуд. Он едет быстро - они ушли из паба по обоюдному согласию.
- Здесь становится невыносимо - похоже, все будет решать серия пенальти. Может, уйдем отсюда, поедем куда-нибудь, где не видно и не слышно футбола? - предложил он.
- Как хочешь, - ответила она.
Улицы опустели - весь город собрался в центре, наблюдая за матчем. Билл делает вираж вправо, влево, чувствуя меняющийся вес автомобиля под собой, словно собственное тело. Он сосредоточен на завывании коробки передач и бренчании двигателя. Вставляет компакт-диск, и низкие ноты зазвучавшей мелодии еще сильнее подчеркивают напряженную атмосферу в машине. "Трогайтесь с места спокойно, избегайте быстрого запуска двигателя, крутого поворота и резкого торможения..." О чем, черт возьми, они думали, когда писали такое? Кто захочет "вольво"-760-турбо, если в инструкции речь идет о нецелесообразности быстрой езды на автомобиле?
В Кальмаре - Билл узнал об этом после того, как внимательно прочитал инструкцию - "вольво"-760- турбо собирают преданные делу команды рабочих, а не бессознательный отчужденный сборочный конвейер - возможно, им совершенно ни к чему добиваться максимальных возможностей автомобиля. В толерантной к сексу Швеции "вольво" создавали как исключительно безопасное транспортное средство для перевозки всего, чего угодно. Если вы, например, собираетесь заняться амурными делами с сотрудницей, достаточно сказать своей жене следующее: "Биби, я решил, что мне необходимо заняться любовью с Лив. Я возьму сегодня наш автомобиль и чистое пуховое одеяло!" В ответ жена говорит: "Ну конечно же, Ингмар, только не забывай инструкцию: "Защитные чехлы позволят избежать загрязнения обивки"..."
- Тебя что-то беспокоит? - Биллу трудно поверить, чтобы женщина могла сказать такое в тот миг, когда мужчина забавляется с ее шелковистой грудью, но Серена могла.
- М-да... так кое-что, работа, понимаешь...
- Да, понимаю. Твоя работа. - На смену томности Серены приходит нарастающий вихрь. - Наверное, непросто быть психиатром? А тебе попадались сверхъестественные, возбужденные пациенты? Ты думаешь, я - сумасшедшая?
Билл выезжает на Фитзджонс-авеню, прежде чем ответить.
- На какой вопрос ты хочешь, чтобы я ответил в первую очередь?
- О, полагаю, на последний.
Боже! Женщина знает, как вести игру, да она - игрок мирового класса.
- С какой стати ты причисляешь себя к сумасшедшим?
Серена не спешит с ответом. Она сдвигает бедра так медленно, что воображение Билла тут же рисует ее плоть, волосы и плеву, которые находятся под застегнутой на три кнопки занавеской на коленях. Когда они оказались на уровне кондитерского магазина Линды на Хис-стрит, Серена опять оживилась:
- Может, это глупо, но я считаю, что каждый день необходимо испытывать поистине хороший оргазм. - Она подарила ему удивительную улыбку, обнажив зубы, невероятно белые и коварные, и розовые десны.
Билл почувствовал, как из подмышек хлынул пот, словно бьющие из душа струи. На пересечении с главной улицей Хэмпстед-стрит его "вольво" взбрыкнул, и он изо всех сил вцепился в руль; он готов был скрутить этот кусок металла, пены и пластмассы в форме буквы "О" и сделать его похожим на крендель с солью. Боже! Он думает о прелюбодеянии на Хэмпстед-стрит - все зашло так далеко, он жаждал этого всем своим нутром; моя жизнь сводится к прозаической, даже нудной, постоянно исчезающей цели.
Возле озера Уайтстоун-Понд им приходится остановиться, чтобы пропустить шагающего по "зебре" мужчину, а на нем брюки в черно-белую полоску. Серена, кажется, не замечает комичности этой ситуации, но Билл такое не пропускает. Он все подмечает: золотистые микроскопичные завитки сзади на шее у Серены; яхта на водоеме, которая аккуратно огибает плавающую на поверхности банку из-под кока-колы; все, что справа от Хис-роуд и за ее пределами - волны, бьющиеся о бетон и стекло, кирпич и сталь судоходного Лондона.
- Когда ты называешь оргазм "хорошим"... - Билл тщательно выбирает слова из ее фразы, - ты что имеешь в виду - "хороший" в моральном смысле?
Серена расхохоталась: посыпались не то что трели, но даже брызги смеха, если такое возможно.
- Хи-хи-хи, о нет - нисколько! Я говорю о разрывающем на части, сногсшибательном, со скрежетом зубов, полностью очищающим оргазме, который заставляет чувствовать кульминацию каждым кончиком нервов. Вот что такое хороший оргазм.
- О да! - Билл уверен, что повредил турбоблок.
Обычно он делает с двигателем "вольво" все то, что
согласно инструкции делать нельзя. Разгоняет машину сразу с места, прежде чем холодное масло получит шанс достичь всех точек, требующих смазки. Хуже всего, что двигатель был выключен, когда турбокомпрессор работал на высокой скорости, - его могло заклинить или он мог получить повреждение от перегрева, - хотя, следует признать, не Билл это сделал.
Это сделала Ванесса. Она сумела наклониться через Билла, выдернуть ключи из зажигания и выбросить их в окно автомобиля, прямо на парапет Вествэй-роуд, хотя "вольво" ехал в этот момент со скоростью семьдесят. Как только они сделали остановку на побережье, Ванесса выскочила из машины. Никому не понравится, когда тебя выставляют дурой.
Билл припарковал автомобиль на маленькой стоянке возле переулка Хэмпстед по диагонали от Комптон- авеню. Они вышли на Хис-роуд. Налетел легкий бриз и в считанные секунды высушил их потные брови, охладил их потные тела. Они обнимаются, и Билл чувствует, как развевающиеся волосы Серены хлещут по его щекам. Никогда больше он не будет так близок, осознает вдруг Билл, к рекламируемому шампуню.
Они идут, останавливаясь через каждые несколько ярдов, чтобы заняться сексом. Билл уверен, что никогда в жизни у него не было столь обильной эрекции. Если ему случится падать вперед на утрамбованную дорожку, эластичный член не позволит этого - просто откинет его назад. А вздумай он побежать по траве без штанов, то с таким членом, большим и изогнутым, как при поклоне, Билла невозможно будет отличить от известной скульптуры Приапуса. Хороший оргазм, ха! Да это - великий оргазм!
На вершине Парламентского холма они падают на скамейку, откуда открывается панорама города, и сидят неподвижно, чтобы послушать царящую там особенную тишину. Со стороны Госпел-Оук на вершину холма поднимается мужчина. Даже на расстоянии в триста ярдов Биллу видна футболка сборной Англии. Мужчина явно обеспокоен; по мере его приближения, Билл узнает это учащенное дыхание и размахивание рук. Он похож на гонца, который принес новость о поражении персов в морском сражении. Но вместо того, чтобы сокрушаться, мужчина оперся о скамью и произнес:
- Когда дело дошло до серии пенальти, мои нервы сдали.
Мужчина был небольшого роста, полный, с лысиной на макушке, обрамленной седыми волосами в виде опрятной подковы. Ясно, что футбол - его жизнь.
- Я взял эту гребаную большую "Гавану", чтобы праздновать победу. - Он показывает им дешевую сигару, зажатую в потной лапе. - Но теперь никак не могу успокоиться.
- Мы пришли сюда, чтобы спрятаться от футбола, - говорит Серена.
- И я тоже, да, чтобы спрятаться. - Мужчина выпустил клуб дыма.
- Вот и спрятались... - Билл радуется этому дикому предательству. - Держу пари, мы услышим, какой будет результат.
И тут из города доносится чудовищный рев.
- Ну вот, забили гол.
Они втроем ждут две минуты, затем из столицы доносится второе извержение ревущей толпы. Они ждут еще две минуты и... ничего. Даже хуже, чем ничего - отрицательный рев, звуковой вакуум, в котором должен был быть рев.
- Они пропустили гол... балбесы... они пропустили гол... - Мужчина уничтожен, разорван на куски. Он давит свою "Гавану" в траве спортивным ботинком и идет обратно вниз.
Пять минут спустя Билл и Серена спариваются в роще.
4. Колеса и покрышки
Прошло четыре дня. В этот день Билл Байуотер сидел за столом, который занимает большую часть его дома в Патни. Ванессе нравилось бывать у реки; Биллу скорее жаль, что ее нет в доме. То, что его исследование должно занять промежуточное место, ни выше, ни ниже, Билл считает как раз кстати, ибо у него промежуточное состояние души, особенно в настоящее время. Теперь это - беспощадно крошечный дом городского прелюбодея, и Билл переезжает сюда с невероятной ловкостью, точно зная, что каждое движение с этого времени и всю оставшуюся жизнь будет представлять собой потенциальное, не прекращающееся ни на миг насилие.
Билл сидит за столом и рассматривает инструкцию для владельцев "вольво"-760 за 1988 год - достаточно развратный год его супружеской жизни. Вот он добрался до раздела под заголовком "Колеса и покрышки". Билл маниакально расплылся в улыбке - тут он вспылил - и перешел к "Рекомендациям". На одной из страниц сделан аккуратный рисунок чернилами: "вольво"-амазон 1957 года, озаглавленный соответственно. После серьезного размышления Билл прикладывает небольшую щеточку с комком ликвидной бумаги на конце к слову "вольво" и улыбается, удовлетворенный его удалением. Это уже приблизительно сотый раз, когда он "трудится над словом", и скоро инструкция станет просто тупым текстом, эликсиром исчезнувшей религии.
Листая страницы в обратном порядке, Билл получает удовлетворение от маленьких белых ромбов в разделе "Рекомендации", который знает поверхностно. Эти ромбы похожи на результат очень маленьких аккуратных эякуляций. Билл, как и Фрейд, никогда не исключал или не преуменьшал значение сексуальности и инфантилизма, и столь необычным действием он пытается переориентировать свою сексуальность с помощью инфантильной работы вручную. Билл упорно трудится, чтобы убедиться в том, что, вырывая из текста инструкции слово "вольво", он тем самым уничтожит свою навязчивую идею о вульве Серены, которая появилась у него спонтанно.
В роще Серена заставила Билла раздеться донага и снять с нее одежду. Наконец, его руки добрались до главной "сцены" и готовы были распахнуть занавес ее юбки. Вдруг, несмотря на жаркое лето и пыльный сухой кустарник, который закрывал от посторонних глаз, его охватила дрожь.
- Ну, в чем дело? - смеялась она над ним, накрывая руками свои груди и стимулируя соски. - К чему бояться полицейских - здесь мы в безопасности.
Из одежды получилась неадекватная сцена для дальнейшего представления. Билл, возможно, никогда не предполагал, что такой сексуальный Сократ решит попробовать столь удовлетворенную свинью; она фыркала и хрюкала в этом заплесневелом компосте. С тех пор они трахались пять раз, доводя друг друга до изнеможения среди бела дня.
Вновь и вновь Билл просматривает преамбулу к разделу, в котором от него требуют: "Внимательно прочесть следующие страницы", - но его взгляд соскальзывает к подзаголовку "Специальные обода", что это может означать? На странице 67 есть инструкция относительно того, как менять колеса, и фотография молодой женщины, которая это делает. Следует рекомендация: "Встаньте возле корпуса". Билл считает, что это сбивает с толку, но не настолько, как та фраза, что написана жирными буквами далее, внизу страницы: "Убедитесь в том, что рукоятка хорошо закреплена в соединении".
Билл вздыхает и отказывается от чистки "Рекомендаций". Все это бессмысленно, все это не работает. Удаление слова "вольво", вместо того чтобы уравновесить мысли о вульве Серены, только еще больше усиливает их. Крепкое, теплое, похотливое объятие живой кожи; запах слюны и дыма сигареты; щебет и писк компакт-диска - музыка, способствующая оргазму. Возможно, думает Билл, если я доберусь до самой сути этого явления, то добьюсь большего успеха. А что, если я удалю слово "вольво" прямо на автомобиле? Тогда точно достигну цели.
Серена уловила хитрость. Достаточно нажать на рычаг индикатора поворота, чтобы включить переключатель скоростей в машине Билла. Серена несомненно читала инструкцию. Билла вовсе не удивит, узнай он о том, что Серене точно известно, как смазать ниппель на втяжной буксирующей скобе. Бывают такие женщины: если семейным автомобилем выбран "вольво"-760, то у нее обязательно будет спортивная модель.
Билл приседает возле решетки радиатора. Этим летним вечером бетонное покрытие так разогрелось, что ноги продавливают его. В правой руке у Билла - банка с краской для металла, в левой - кисть. Он тщательно закрашивает слово "вольво" на значке производителя автомобиля. И тут слышится шуршание резиновых колес и писк малыша. Билл поворачивается и видит, как Ванесса идет к нему, толкая впереди себя детскую коляску с их сыном.
- Билл! - О, сколько в ее голосе неподдельной иронии (или "женоронии", неожиданно для себя Билл составил это дурацкое слово). - Что ты собираешься делать?
- Как ты думаешь? - отрывисто говорит он.
- Не знаю, потому и спрашиваю. - Глаза малыша с беспокойством смотрят вокруг; его жизнь уже окрашена этими тональными конфликтами между гигантами, Гог и Магог стучат по его колокольчику "Фишер- прайс".
- Хочу избавиться от всякого упоминания слова "вольво" на этом гребаном автомобиле, вот что я делаю.
- Папа сказал слово на букву "Г". - Малыш не шепелявит, он говорит высоким голосом, членораздельно.
- Папа хочет избавиться от слова на букву "Г", - напыщенно поясняет Ванесса.
- Надо же как точно, очень точно, - бормочет Билл.
Когда детская коляска с грузом исчезает внутри дома, Билл выпрямляется; он договорился встретиться с Сереной в пабе в Сент-Джон-Вуд, и - что еще более важно - на нем будет шляпа. Каждую среду в это время он проводит семинар в клинике "Мидлсекса", так что Ванесса не станет выяснять причину его отсутствия. Билл прячет краску и щетку в картонную коробку для автомобильных принадлежностей, которые держит в башмаке экс-"вольво". Он идет по дорожке, открывает своим ключом скрипящую входную дверь и кричит: "Я ухожу!" - и тут же хватает компакт-диск, мобильный телефон и пачку листов с лекцией, которую должен занести Санилу Рахману - тот будет проводить семинар. Ванессе, которая кормит малыша в кухне, это нашествие звуков кажется странным, как те, что влетают в открытое окно поезда, мчащегося на большой скорости через туннель.
Остановив экс-"вольво" у светофора на мосту Пат- ни, Биллу приходится спорить с сервоприводами, меняющими угол и наклон сиденья водителя. Один из сервоприводов явно барахлит, и когда Билл с силой нажимает на кнопку, сиденье резко кренится вперед и влево, угрожая опрокинуть его лицом на руль, - такое положение очень похоже на самоубийство, каким Билл себе его представляет, после того как раскрутят рукав брандспойта и зальют водой интерьер экс-"вольво" с выхлопными газами.
- Боже! - восклицает он вслух, когда изменился свет на светофоре. - Надо с этим кончать!
Продолжая ехать по Фулхэм-Пэлас-роуд, Билл бестолково нажимает на кнопки, пока не находит номер Серены. Он прикладывает мурлыкающий аппарат к уху и слышит записанный на автоответчик обиженный голос. Когда наступает время его ответа, он оставляет свои стенания: никак не получается, лекция, неисправности автомобиля... давай в следующий раз. Конечно же Билл не впервые выкручивается из такого рода ситуации, но это, как он подозревает, в последний раз.
Оставив записи с лекцией в приемной больницы, Билл направляет громадный автомобиль на Вествэй и выезжает из города. Для него теперь есть только одно место, Тейм, и только один человек, с которым он может говорить, Дейв Адлер, владелец "Тейм-Мотор-центр" - "Наша специализация - ремонтные работы и кузовостроение". Дейв многие годы занимался "вольво" Билла, с тех пор как бросил заниматься психиатрией. Дейв не видит никаких существенных неисправностей в "вольво"-760-турбо, скорее он склонен искать их у водителя.
Обычно между ними идет такой разговор:
Доктор Билл Байуотер: Дейв? Это Билл.
Доктор Дейв Адлер: Да.
Доктор ББ: Кажется, барахлит передача...
Доктор ДА: Да.
Доктор ББ: Включение высокой передачи затруднено, машина включает реверс, а потом только приходит в норму.
Доктор ДА: Ты проверял автоматическую подачу жидкости?
Билл ничего не проверял регулярно: ни резервуар ветрового стекла, ни масло, ни тормозную жидкость или кипящие, пузырящиеся потоки жидкости, которые проходят через блочный корпус автомобиля. Это дает повод Дейву Адлеру для насмешек: какой же Билл нелепый кавалер в отношении к своей машине, а если бы ухаживал за ней, то не столкнулся бы с неприятностью.
Билл улыбается при мысли о внеочередной лекции, которую ему прочтут этим вечером, когда он появится в Тейме, а экс-"вольво" с грохотом съедет с эстакады и отправится на запад в доброе сердце Великобритании. Спустя сорок минут автомобиль останавливается в пыльном извилистом переулке, который идет от торговой площади маленького городка Оксфордшир. Высокие деревянные двери гаража Дейва Адлера закрыты на засов. На замке болтается необычная вывеска, которой Дейв воспользовался вместо обычной. На ней написано: "ВВИДУ ТОГО, ЧТО В ВОПРОСАХ СЕКСА НИКТО НЕ ГОВОРИТ ПРАВДУ - МЫ ЗАКРЫТЫ". Билл ржет про себя, хотя несколько устало.
А тем временем в Патни Дейв Адлер осторожно опускается в смотровую яму супружеского ложа. Он поглощен предоставлением действительно полного обслуживания ходовой части Ванессы Байуотер - у него для этого есть все необходимое оборудование. Дейв Адлер считает, что автомобиль - всего лишь средство передвижения, ни больше и ни меньше.