- Да, мы же на форуме общались, - подтвердила Бика жеманно. - Вы там тему еще такую подняли, нужно ли жену закрывать.
- Это не я, это Арип обсуждал, мой брат, - усмехнулся Хаджик.
- А я недавно в маршртуке ехала, - воодушевилась Бика, - и такая телка вся из себя заходит, в мусульманской одежде дорогой, я даже знаю, в каком ателье она заказала. Все из шелка. Садится, достает шикарную трубку, почти как нокия 8800 сапфир. Эксклюзив! И начинает с понтом разговаривать. Але, туда-сюда, давай в "Хазаре" встретимся. И тут, короче, трубка начинает звонить. Такие ха-ха.
Бика засмеялась.
- Отвечаю, она маршрутку остановила и пулей выскочила!
- Доехал Халилбек на соболезнование? - спросила Аминат, выглядывая на веранду из кухни.
- Не знаю, мы не застали - ответила Эльмира.
- Как жалко, что Хасан умер, такой веселый был человек, столько смешных историй знал. Столько шуток нам устраивал… - вздохнула Аминат и обратилась к Хаджику. - Какие новости в городе, Хажи?
- Да, как обычно, на движениях, - усмехнулся Хаджик. - А здесь что с выборами? Уллубий может выиграть?
Аминат махнула рукой:
- Лучше бы он подальше держался!
Потом позвала девочек в комнату и указала на груду овечьей шерсти, валяющейся на полу.
- Нужно шерсть чесать. Давайте шерсть чесать.
Девушки переглянулись без энтузиазма. Аминат продолжала:
- Мне мама говорила: "Не будешь шерсть чесать, замуж не выйдешь".
- Но вы же и не вышли, - улыбнулась Наида.
- Сама не захотела, - ответила Аминат, нацепляя очки и ловко расщепляя шерстяные клоки в воздушную массу. - А знаете, как у нас в селе раньше было? Девушка, когда захочет замуж, выходила перед годеканом, становилась на крышу и объявляла об этом. Старейшины ее спрашивали, кого именно она хочет в мужья. И девушка показывала.
- Правда, Камиль? - спросила она кого-то, мелькнувшего в двери.
Тот услышал вопрос, но ничего не ответил.
- А если этот человек был против?
- Он должен был откупаться. В адатах все было прописано: сколько он должен дать добра, если отказался жениться, сколько должен дать, если тронул девушку за локоть…
Хаджик заглянул в комнату:
- Пошел я с Абдулом на белую скалу.
- Зачем?
- Так, по банкам постреляем…
Он кивнул в знак прощания и исчез.
У Эльмиры зазвонил телефон, и она тоже вышла.
- Да, - продолжала Аминат, показывая, как лучше чесать шерсть, - раньше девушек по-другому воспитывали. Сколько мы стихов знали! Уй, километры! Махмуда всего знали, Анхил Марин всю знали!
- Я знаю, это та, которой наиб губы зашил, чтобы она свободные песни не пела и в пропасть сбросил. И еще, когда она на свадьбе пела, кто-то в воздух стрелял, а попал в ее дочку. Но она все равно не прервала своей песни. Дочку руками придерживала, а сама продолжала петь, - затараторила Бика.
Аминат покачала головой.
- Про губы и пропасть вранье, это все придумали. Кто мог ей губы зашить? Когда ей было пятнадцать лет, их поле уничтожила корова одного ругуджинца, и она так его избила, что он умер через несколько дней. За это по адатам ее из села даже выслали. Самое страшное наказание для горца. А в другой раз, когда она уже вернулась и жила на хуторе рядом с Ругуджой, утром смотрит, у семи ее баранов курдюки отрезаны. Она взяла, по следу крови дошла до соседнего хутора и зарезала там семь коров. Чтобы отомстить. Ругуджинки себя в обиду не дадут!
Эльмира вернулась в комнату и снова принялась чесать шерсть вместе со всеми.
- Аминат! - окликнул кто-то из веранды.
Аминат сняла очки и вышла.
- Саида замуж вышла, - сказала Эльмира, убедившись, что никто лишний ее не слышит. - С чужого телефона мне звонила. Они никях сделали. С папой, говорит, уже назад не вернусь, а сама плачет.
- Конечно, плачет. Этот Исмаил, он богатый хоть?
- Богатый, он сейчас большой дом в Редукторном строит. А Расула подарки вернуть придется.
Вдалеке неожиданно закукарекал петух. Послышались звуки гармоники. На майдане выступал народный певец. Там люди прищелкивали в такт пальцами, кто-то кричал:
- Вере!
Услышав крик петуха, Камиль, все это время дремавший на веранде, встал, неторопливо спустился по каменной лестнице в огород. Пахло травами, кореньями, гниющими абрикосами и землей. Он медленно прошел к боковой калитке, с любопытством притрагиваясь к безымянным желтым цветам, и отправился на прогулку.
Быстро миновав узкие переулки, Камиль очутился на майдане, где под бой барабанов и стон зурны отплясывали приехавшие канатоходцы. Один скакал на канате, то поднимаясь и вставая на палец большой ноги, то садясь и разводя ноги в разные стороны. Второй подбадривал его снизу. Многочисленные зрители сопровождали каждое движение радостным гиком.
Солнце еще цеплялось за краешек западных вершин. Камиль, присел на камень и стал, прищурившись, наблюдать за канатаходцами. Смельчак, только что весело скакавший под восхищенные крики, залез в мешок и под мерные удары барабана шагал к середине каната, балансируя палкой. Дойдя до середины, он получил от помощника трехступенчатую приставную лестницу, поставил ее вертикально на канат и под такой же тревожно-мерный бой барабана начал свое торжественное восхождение. Камиль зевнул, зажмурился и постепенно задремал под радостный гвалт публики и звуки бедных мелодий…
Проснувшись, он понял, что уже темнеет. Майдан затихал. Артисты перешучивались и разбирали реквизит. Камиль вспомнил, что у него есть одно дело на окраине. Когда проходил мимо мальчишек, те закричали:
- Камиль, Камиль! Сюда иди!
Камиль насторожился, оглянулся на них вопросительно, но все же пошел своей дорогой.
На выезде из села пахло кузнечиками, пылью, травами и еще чем-то непонятным. Чуть ниже, обложенный мешками с цементом, стоял контрольно-заградительный пост. Камиль остановился в нерешительности и стал внимательно разглядывать шевелящиеся на посту фигуры. Милиционер без фуражки скучал, разглядывая свой автомат, другой, в глубине что-то говорил, но что именно - не было слышно.
Внезапно раздались хлопки. Камиль вздрогнул. Скучавший милиционер стремительно присел и вскинул автомат, беспорядочно стреляя поперек дороги. Второй схватился, скорчившись, за плечо и спрятался за мешками. Снова раздались хлопки, Сильно запахло гарью и дымом. Камиль испуганно залег наземь, потом снова вскочил и пустился наутек. Забежав в дом, он стремглав проскочил веранду и вспрыгнул на чистое покрывало комнатной кровати.
- Ччит, Камиль! - крикнула ему сестра Халилбека и согнала кота на пол.
- Что это за хлопки были? - спросила Бика, сидя перед телевизором.
- Сейчас узнаю, - обеспокоенно ответила тетя Аминат и вышла из дому.
Через некоторое время заглянула соседка и сказала, что убили одного и ранили другого милиционера. Потом явилась Аминат и возбужденный Хаджик, который шагал из угла в угол и тараторил:
- Пацаны говорят, они вообще в душе не волокут, откудова стреляли.
- Да из леса напротив, наверняка, - говорила Аминат.
Потом снова появилась соседка и стала причитать и всплескивать руками, мол, какие бедняги, какие молодые. Потом началась какая-то суета, стали клясть почему-то Ахмедова и весь его клан.
Тем временем Бике из села позвонила мама и сказала, что Хабиб и Муху оставили Саиду в Леваши и едут обратно, и что Хабиб говорит, что никогда Саиду не простит, но, мол, голос у него уже спокойнее. И еще мама предупредила Бику, чтобы она поменьше общалась с Эльмирой:
- Это Гамидовых ветвь, у них почти все такие девицы.
Потом после каких-то хозяйственных дел улеглись, и Наида смотрела на черный ночной потолок, слушала жужжащие за стеной голоса Аминат и соседок, обсуждавших убийство, и с удивлением вспоминала, как взлетала на высокую Седло-гору. В полусне ей почудилось, что голоса, искажаясь, превращаются в нечеловеческий гул, то тонкий, то низкий. И в этом гуле прорывается нечто ужасное, поддразнивающее, хитрое.
Она вспомнила, как в детстве, приезжая в селение, боялась искусных в коварстве шайтанов. Они меняли обличье, подделывали голоса, умыкали и сводили с ума заснувших в поле людей. "Даже когда тебя зовет мама, - говорили сельские дети, - не отвечай ей сразу. Может случиться так, что ее голосом тебя окликает шайтан. Произнеси заклинание и только потом подавай голос". Холод прокрался Наиде в грудь, но постепенно она обессилела думать. Гул становился глуше и глуше и, наконец, наступила кромешная безмысленная темнота.
1
Поминальные мероприятия (авар)
2
ритуальное проговаривание: "Нет никакого божества, кроме Аллаха, а Магомет - пророк Его" (араб)
3
Пусть достанется духу Хасана (авар)
4
Царство ему небесное.
5
Что случилось? (авар)
6
Прости, господи (араб)
7
Моя дорогая, поди сюда, мамина (авар)
8
Бисмиляи рахIмани рахIими - во имя Аллаха милосердного и милостивого
9
Утреннее приветствие(авар)
10
Дура (авар)
11
Примирение (араб)
12
Жертва (араб)
13
Собралась? (аварское приветствие)
14
Преславен Аллах (араб)
15
Контртеррористическая операция
16
Черте что, ерунда
17
Свистопляска (авар)
18
Люди (авар)
19
Мать (авар)
20
Животное, скотина
21
Танцуй (авар)
22
Ответ на оклик, "что?" (авар)
23
Стыд-совесть(авар)
24
Благодаря Аллаху (араб.)
25
Последние времена (авар.)
26
Пустите, пустите(авар)
27
Успокойся (авар).
28
Вот, вот (авар).
29
Дорогие товарищи (авар)
30
Сучка, гулящая (авар)
31
Чушь (авар)
32
Девчонка (авар)
33
Ах, мое сердце! (авар)
34
Давай-давай (авар)
35
Брысь (авар)