Вернувшись, я нашел дома записку:
"Я ухожу, - писала моя девочка. - Люби меня всегда!"
Шел сороковой день после смерти бабушки.
Я обещал любить ее всегда.
Хорошие люди
История, которую хочу вам рассказать, случилась давно - чертову дюжину лет тому назад. Конечно, какой-нибудь умник обязательно скажет, что по небесным меркам сто пятьдесят шесть месяцев - срок совсем ничтожный, но, если задуматься, это целый собачий век. А если сравнить начало десятых нынешнего и конец девяностых прошлого столетия, станет понятно, что в 1997 году мы жили в совершенно иную эпоху: в другой стране, с другими людьми и по другим законам.
В то памятное уфимское лето мой ангел-хранитель отошел ненадолго по своим надобностям и, занятый важным делом, забыл на мгновенье о моем существовании. Разумеется, дьявол-искуситель не преминул воспользоваться оплошностью и очутился тут как тут - рядом со мной, развалившимся на стареньком диване в убогой общаге педагогического института среди тараканов, в отчаянии хаотично передвигающихся в полупустой комнате в поисках какого-либо подобия еды. Но еды не было. Кстати, не было и жены, которая могла бы еду приготовить. Прошел месяц, как она ушла жить к матери, бросив мне на прощанье: "Ты неудачник, у тебя до сих пор нет машины, даже стиральной!"
Затянувшийся, как обычно, рабочий день наконец закончился, и я собирался выспаться, чтобы наутро вновь бодрячком бегать из аудитории в аудиторию, контролируя ход вступительных экзаменов в вуз, - таковы были обязанности ответственного секретаря приемной комиссии, коим я в ту пору являлся. Глаза слипались от усталости, а рот разевался до абсолютного предела, за которым мог последовать вывих челюсти, поэтому, потянувшись, я выключил свет настольной лампы, с наслаждением повернулся на правый бок и… уткнулся носом в бумагу. Это была бесплатная рекламная газетка, которую несознательные почтальоны пачками оставляли на вахте. Зачем-то я прихватил ее? Вспомнилось: хотел сделать приятное приветливо улыбнувшейся вахтерше.
- Возьмите почитайте, - сказала она, протягивая страницы, заляпанные черной типографской краской.
- Спасибо, - улыбнулся я в ответ.
- Возьми почитай, - повторил в темноте искуситель.
- Ты че? С дуба рухнул? - возмутился я. - Мне вставать в шесть часов!
- Тогда возьми ее завтра на работу, - прозвучал в мозгу лукавый голос, и я заснул.
* * *
Утро пролетело в суете распределения экзаменационных групп по аудиториям, а потом я зашел в кабинет и обнаружил на столе вчерашнюю газету. Черно-белые страницы пятнистостью напоминали шкуру собаки из модного фильма "101 далматинец", который я совсем недавно записал на видеокассету. "Посижу-ка, пока все спокойно, почитаю, - подумалось мне, - успею еще набегаться". Газета была испещрена квадратами рекламных модулей, среди которых мелькали анекдоты, полезные советы на все случаи жизни и статьи психологического толка типа "Больше не хочешь ползти по жизни - купи автомобиль!" Вот на ней я и задержал внимание. Автор повествовал, как поначалу неудачно складывалась его жизнь, как он получал унизительно маленькую зарплату, вследствие чего остался без семьи и крова. Но в один прекрасный день все изменилось. Стоило ему приобрести автомобиль, и он из никудышного человечишки превратился в уверенного, знающего себе цену человека. Появилось собственное дело, незаметно скопились деньги на квартиру, образовалась счастливая семья… А дальше рассказывалось, как, не имея за душой ни гроша, можно купить машину. "Сбербанк поможет решить ваши проблемы", - крутилось у меня в голове, когда в кабинет влетел взбудораженный Булат.
- Представляешь, текст изложения целиком записали на доске, и абитуриенты его старательно скатывают, - возмущенно выпалил он.
Сообщение не произвело никакого впечатления.
- Булат, ты можешь за меня поручиться?
- Как за себя, - ответил он не задумываясь.
- А кто бы еще мог пойти в поручители?
- Да любой. Вот хотя бы Андрюха! - и показал на смурного Федоркова, который перебирал вчерашние тесты по математике. - А тебе зачем?
- Андрей, - обратился я к Федоркову, - ты будешь моим поручителем?
- Счас, Рома, подожди, только с тестами разберусь, - пробормотал Андрюша, заранее ко всему готовый и ничему не удивляющийся (казалось, предложи ему слетать на Луну, он только долистает важные бумажки и полетит). - Тут математики перепутали варианты и проверили тесты не по тем шаблонам, а результаты уже объявили, прям не знаю, что делать.
- И много жалоб?
- Да удивительно, что ни одной.
- Ну и плюнь на них!
В это время дверь распахнулась, и в приемку гордо внесла пышное тело возмущенная женщина средних, мягко сказать, лет. Нельзя было не восхититься живописным этюдом гнева, отразившимся на ее раскрасневшемся лице, которое живо гармонировало с красным полиэстеровым костюмом. Из-за ее плеча растерянно выглядывал охранник Вахрушев.
- Не пускал, но она применила силу и прорвалась, - выдохнул он виновато. - Что с ней теперь делать?
На щеке Вахрушева сверкала свежая царапина. Я от души пожалел пострадавшего сотрудника - еще бы немного и остался без глаза, а затем повернулся к женщине и уставился в ее раскрытый рот, из которого неслось примерно следующее:
- Я, учительница третьей гимназии Букетикова, торжественно заявляю, что моя ученица не могла решить математику на двойку, здесь подтасовывают результаты (она ткнула пальцем в оторопевшего Андрюшу). Я выведу вас на чистую воду!
О как она была хороша в роли яростной правдолюбицы! Разумеется, я не мог не подыграть ей.
- Что ж вы не подали апелляцию, милая учительница? - ласково спросил я и, театрально повернувшись к охраннику, неожиданно вспылил: - За неисполнение служебных обязанностей объявляю вам строгий выговор. Гражданку Буфетикову (сладостно переврал я фамилию), нарушившую общественный порядок, приказываю вывести во двор и расстрелять!
Коллеги, занятые делом, не обратили внимания на мою глупую выходку, они давно привыкли к подобным приколам, но дама в остолбенении вытаращила глаза, а потом, пятясь от нас как от сумасшедших, завизжала совершенно по-свинячьи:
- Я буду жаловаться!
- В раю жаловаться некому, сударыня, - философски заметил Андрюша, и дверь захлопнулась.
Почтив последствия небольшого стресса минутой молчания, я обратился к друзьям:
- Ребята, мне нужна ваша помощь!
И сразу запнулся. Рассказать им про наше с Иринкой убогое существование в педовской общаге? Про то, как мы мечтали о заветной "шестерке", чтобы хоть иногда выбираться за город на уик-энд? Как измученная жена наконец бросила меня, потому что я не научился отвечать на один из ее многочисленных вопросов?
Тут я должен отвлечься и заметить, что женщины - существа любопытные, и им нравится задавать такие вопросы, каких никак не ожидаешь. В этом нет ничего предосудительного. Любопытство не порок, а средство саморазвития. Только вот некоторые из женских вопросов могут любого мужика поставить в тупик.
- Где ты был? - вопрос, на который по молодости я всегда затруднялся ответить. Вроде бы целый день пахал на работе, заколачивал деньги для семьи, и вдруг: "Где ты был?" - и смотрит на тебя холодным сфинксом, знающим правильный ответ на загадку. Но я ж не зануда какой, чтоб пересказывать события трудовой вахты. Этим можно только усугубить ситуацию, поскольку обязательно решат, что ты юлишь и чего-то недоговариваешь.
- Дорогая, весь день я спешил к тебе. Хотелось тебя порадовать и преподнести самый красивый цветок на свете.
Такой ответ ей льстит и притупляет бдительность, она несколько смягчается, но все еще пытается сопротивляться:
- И где же аленький цветочек?
- Родная, поверь, я искал, но не нашел ничего достойного тебя!
И в этот момент надо обязательно поцеловать ее, но только не в щечку, нет, так поступают грубые невежи, - за ушко: неожиданный маневр пресечет излишнее любопытство. И хотя она, конечно, понимает, что врет ведь мерзавец, на самом-то деле никакого цветка он не искал, но поневоле оттаивает лед в ее сердце.
Даже в сладостные моменты любовной ласки мужику нельзя расслабляться, иначе коварный вопрос застанет врасплох:
- Где ты научился расстегивать бюстгальтер?
В таких случаях отвечать надо незамедлительно: любая пауза - подтверждение неверности, ведущее к гибельным последствиям.
- О, это было не просто! Сначала я тренировался на манекенах, потом на подружках и лишь затем, набравшись опыта, перешел на незнакомых девушек.
- На каких подружках, на каких девушках? - наглый ответ ошарашивает ее.
- Почему ж ты не спросишь, на каких манекенах? - улыбаешься в ответ.
Потихоньку она осознает бессмысленность дальнейшего разбирательства и обращает все в шутку.
Увы, советовать легко. Труднее придумывать нетривиальные ответы. Так и мозг сломать недолго. Самым сложным для меня и по сей день остается вопрос: "Где деньги?" Если честно, я до сих пор не знаю, как правильно на него ответить. При такой постановке проблемы природное чувство юмора изменяет напрочь. Я чувствую издевку в формулировке темы, начинаю нервничать и злиться. Видимо, только потому, что последняя загадка сфинкса оказалась мне не по зубам, я и остался один, а упрек, брошенный женой на прощанье, надолго ранил сердце. Кому ж хочется, чтобы его считали ничтожеством? Я жаждал реванша и надеялся убедить ненаглядную в несправедливости скоропалительных выводов.
Конечно, не стал я рассказывать всего этого друзьям, а попросил:
- Ребята, работа требует, чтобы у меня была машина, иначе - кранты: ничего не успеваю. Помогите мне получить кредит.
Нужно заметить, что сегодня взять кредит в банке совсем несложно, но в 1997 году кредиты не раздавали направо и налево каждому лоху, в то время, для того чтобы начать процедуру кредитования, требовалось тесное знакомство с работниками банковской сферы. Вот эта задача и была поставлена перед моими сотрудниками - найти необходимый для таких случаев блат.
Задача непростая, но не следует забывать, что мы находились в центре приемной кампании в вуз, в самом ее сердце, а значит, для многих, страждущих пристроить любимые чада в институт, были людьми небесполезными. Оставалось отследить среди суетящихся просителей нужного человека. И такой вскоре нашелся. Пришел сам. Ровно через сутки суматошных поисков Булат и Андрюша забегают в кабинет и в один голос докладывают:
- Он идет по коридору!
- Кто он? Штирлиц?
- Тот, кто тебе нужен!
- А как вы догадались, что это именно он?
- Он сообщил охраннику, что пришел из правительства по важному делу, ему нужно переговорить с ответственным секретарем. Сам понимаешь, такие люди без причины с высот не спускаются. У него явно есть меркантильные интересы, так что давай не теряйся, пусть этот козел посодействует с кредитом.
- У этого козла действительно есть меркантильные интересы, - сказал, входя, высокий седой человек, одетый, несмотря на нестерпимую жару, в черный, несколько затасканный костюм. И широко улыбнулся, словно встретился с самым родным человеком.
Булат с Андрюшей переглянулись и, будучи людьми воспитанными, оставили нас одних. Гость протянул руку и представился:
- Василий Петрович.
Я пожал ее и почувствовал ничем не вытравляемый запах псины, исходящий от его кожи. На тыльной стороне руки посетителя красовалась татуировка: солнце и слово "Вася". Он заметил мой взгляд и усмехнулся:
- Ошибка молодости!
Я смутился и стал извиняться за подчиненных. "Как они могли поставить меня в столь дурацкое положение перед солидным гостем? - неслось в моей голове. - Да и какой же он козел? И не козел вовсе, а непринужденной веселостью напоминает скорее… фавна - получеловека, полукозла!"
Мы присели, и Василий Петрович пояснил цель визита. Оказывается, у него есть племянница, которая растет без родителей и судьба которой ему небезразлична. Было бы хорошо, если б нашелся порядочный человек, имеющий возможность поддержать юную особу в непростых для нее испытаниях. Он рад, что нечаянно услышал и о моих проблемах, и почтет за честь посодействовать хорошему человеку.
- О какой сумме идет речь, - поинтересовался неожиданный благодетель.
Я назвал.
- Считай, что она у тебя в кармане, - обнадежил, прощаясь, Василий Петрович, - жду тебя завтра у Сбербанка в 10.00 с документами и двумя оболтусами. Приготовься к некоторым издержкам. Сам я, понимаешь, бескорыстен, но надо будет отблагодарить хороших людей из банка.
Хорошие люди оставили себе почти треть полученной суммы, но зато я стал обладателем вожделенного кредита, а еще через некоторое время - новенькой "Лады". И это была классика - предел мечтаний многих автолюбителей! Сейчас вряд ли кто воспримет "шестерку" как серьезную машину, но тогда… Тогда, счастливый, я бежал к новому знакомому за помощью в получении государственных номеров. И тот снова помог. Передав ему небольшой конвертик для служащих госавтоинспекции, я практически без проволочек получил новенький номерной знак, правда цифра "666" на нем несколько смутила, и я вопросительно посмотрел на Василия Петровича.
- Так надо, - пояснил он. - Машина у тебя "шестерка", а значит, и номер полагается с шестерками. Должны же как-то гаишники отличать хорошего человека от всякой шушеры!
Я не стал возражать, пусть отличают.
* * *
С тех пор у меня началась другая жизнь. Не знаю, что проще: содержать жену или машину. Все свободное время уходило на мою красавицу. И ладно бы только время: автомобиль пожирал кучу денег на доукомплектацию, техобслуживание, заправку и прочие мелочи, так что, просыпаясь по утрам, я думал только об одном - где, у кого и сколько перезанять до следующей зарплаты. Однажды, когда я сидел по уши погрязший в финансовых расчетах, дверь общежитской комнаты распахнулась и вошла Иринка. За ее спиной висел походный рюкзачок, а голову покрывала огромная белая панама. Я почувствовал, как губы расходятся в широчайшей улыбке, и бросился обнимать жену. В юности мы оба увлекались туризмом, в одном из туристических походов я и познакомился с будущей супругой. Помню, меня умилили нелепая панама смешливой девушки и стильный рюкзачок, который, к удивлению, оказался вместительным и, кроме косметички, содержал массу полезных вещей. С тех пор панама и рюкзак стали семейным секретным кодом примирения. Их появление означало: "Вряд ли ты достоин прощения, мерзавец, но все-таки я люблю тебя! Забудем суетную городскую тоску и отправимся ловить счастливые мгновения за лучами закатного солнца!"
С того дня мы регулярно выезжали за город, стараясь брать от жизни как можно больше, но счастья поездки почему-то не прибавили. Жена с каждым днем становилась все грустнее и грустнее.
- Дурак, - сказала она наконец. - Зачем тебе машина, если ты живешь в общежитии. Приобрел бы сначала квартиру, а потом думал об автомобиле. Вот у Альбины муж…
Не могу терпеть, когда меня с кем-то сравнивают! Опять намекают, что я неудачник. Я психанул и… снова вернулся к сознательной холостяцкой жизни.
Надо ли говорить, что новая обида, нанесенная женой, жгла мое сердце? И когда стало совсем невмоготу от удручающих мыслей, я позвонил Василию Петровичу. Он внимательно выслушал и сказал:
- Квартира, молодой человек, - вопрос серьезный. Надо будет переговорить обстоятельно. Тянуть не будем, сейчас посоветуюсь с хорошими людьми, и давай встретимся.
На встречу он пришел с простоватым на вид мужиком лет сорока пяти с загоревшим, плохо выбритым красным лицом, на котором неуклюже топорщились короткие, как у Гитлера, усики. Мужик был владельцем небольшой строительной фирмы. Представился он Сергеем.
- Вы можете быть полезны друг другу, - улыбнулся Василий Петрович. - У Сережи дочь хочет поступить на психологию, а в квартирных вопросах он бог.
Бог квартирных вопросов был косноязычен и долго о чем-то мычал, пока я не понял, что самым подходящим вариантом для меня, как человека с долгами, является малосемейка, и если предложение устраивает, то он берется все организовать.
Ха! Устраивает ли меня?! Да я и думать о таком не смел! В лучшем случае надеялся снять однокомнатную квартиру в спальном районе. Тем не менее, я постарался не выдать распирающей меня радости и пожал строителю руку:
- Сергей, я вижу, вы хороший человек. Мы поладим.
Сережина дочка получила отличные результаты и поступила в вуз. А вскоре я купил квартиру в малосемейке на Революционной. Продавцом оказался слепой по имени Фагиль - обнищавший человек, который продажей квартиры надеялся выручить средства к существованию. Он всегда ходил с поводырем - племянником Ринатом, шустрым, по-взрослому серьезным подростком лет тринадцати, одетым в какое-то неописуемое тряпье. Возможно, взрослость ему придавала большая круглая тюбетейка, явно не соответствовавшая размерам его головы.
- А где ж ты сам будешь жить? - спросил я Фагиля.
- У сестры в соседнем доме, - ответил тот.
- Хорошо, если есть где, - сказал я и подписал необходимые бумаги.
Сережа прислал бригаду рабочих, которая сделала ремонт, и я вселился. Но не один: девушка с походными аксессуарами вновь была со мной. "Невероятно! - восхитилась Ирина, обозрев жилое пространство. - Тебя так ценят?!" Я картинно развел руками: "А ты как думала?!"
На новоселье, кроме коллег, пришли Василий Петрович, Сережа и с ними еще несколько хороших людей из общественной палаты, которых я совсем не знал. Гости пили, веселились, произносили хвалебные тосты-дифирамбы, и я чувствовал себя на волне успеха, с гордостью поглядывал на жену, вмиг превратившуюся в кроткую ласковую кошечку, и упивался заслуженным счастьем. Правда, в конце праздника Василий Петрович вернул меня к реальности.
- Рома, надо бы сделать конвертики хорошим людям, - он показал на пришедших с ним гостей, назвал сумму и добавил: - Это юристы, они сопровождали сделку.
- Разумеется, - ответил я, трезвея. - А…
- А мне не нужно. Я, сам понимаешь, бессребреник. К тому же твой друг.
Ну очень неприятно, когда друзья тебя дурят за твои же деньги!