Два произведения И. Штемлера объединяет общая производственная тематика, жанр городского делового романа.
Роман "Завод" ("Обычный месяц") посвящен жизни коллектива приборостроительного завода. Роман "Универмаг" - о людях, работающих в сфере обслуживания.
Проблемы, поднимаемые автором в романах, в высшей степени актуальны. Речь идет об изображении людей с новым экономическим, государственным мышлением, о постановке проблемы рабочей чести, творческой инициативы.
Содержание:
Часть первая 1
Часть вторая 19
Часть третья 36
Илья Штемлер
Завод
Часть первая
Глава первая
Прошло минут пятнадцать.
Интересно, стоят они еще или разошлись?
Греков подошел к окну. Он был убежден, что стоят. И не ошибся: стоят, блаженно подставив спины горячему, почти летнему солнцу и засунув руки в карманы. Греков обернулся и подозвал Борискина.
- А ч-ч-черт их знает кто. Может, сборщики? - высказал соображение начальник ОТК Борискин. - Моих людей т-т-там нет.
Греков открыл окно. В кабинет ворвалось тарахтение трактора.
- Послушайте! Молодые люди! У вас что, обеденный перерыв или выходной? - Греков старался говорить спокойно, но не получалось.
- Мимо проходили. Интересно.
И все шестеро стали медленно и лениво расходиться.
Греков захлопнул окно, но не отошел. Он видел, как трактор вновь дернулся и поволок подхваченное тросом дерево: озеленяли заводской двор. Голые ветви беспомощно цеплялись за трубы, ящики, за какие-то конструкции, сложенные во дворе. А водитель не оглядываясь, переставлял рычаги и курил сигарету.
- Охрана? Главный инженер… Скажите трактористу, чтобы поаккуратней там, с деревьями. Переломает ведь все.
- Хорошо, Геннадий Захарович.
Греков сел и придвинул кожаную толстую папку. Борискин перевел взгляд с главного инженера на грузного мужчину с туго повязанным галстуком. Мужчина сидел на краю дивана с давно потухшей сигаретой.
- Как ваша фамилия? - спросил Греков.
- Сундуков, Александр Михеевич, - опередил Борискин.
Мужчина согласно кивнул и вздохнул.
- Так что же, товарищ Сундуков? Жалуетесь?
- Да вот, понимаете. - Сундуков развел руками. Понятное дело, ему неловко отвлекать такого занятого человека, как Греков. - Вроде и геофизики у нас опытные, понимаете… А такая штука. Магниты залипают. Ну что ты будешь делать? Смех, и только.
- К-к-какой там смех?
- Какой там смех? - ободрился поддержке командировочный. - Слезы, а не смех. Знаете, как у геологов? Наступят дожди - не проехать, не пройти. Теперь каждый денек дорог…
Конечно, Греков понимал - не от хорошей жизни привез этот Сундуков на завод неработающие приборы из геологической экспедиции, но он-то что мог поделать?
И вообще, день с самого утра складывался неудачно… Поругался с женой. Шурочка работала врачом в больнице. И там повадились: портится аппаратура - обращаются к Грекову - отремонтируйте. Сколько же можно! И Шурочка тут виновата - не может отказать своему главврачу, неудобно, мол. В конце концов в горздраве есть специальные мастерские…
- Слушай, Борискин. Что ж ты, брат, меня подвел?
- Ч-ч-чем, Геннадий Захарович? - Борискин точно прыгнул навстречу Грекову.
- Обещал ребят подослать в больницу, кардиограф подлатать…
- Как?! Не ходили? Ну я им п-п-покажу, выдам припарок, - прервал Борискин и, не выдержав, добавил: - Так ведь б-б-бесплатно работают ребята. За спасибо.
- Бесплатно? А спирт?
- Спирт… Один там и не пьет вовсе. Даже обиделся. К тому же и спирта отливают с наперсток…
- А если кто заболеет? Удобство. Не откажут, - вставил Сундуков и смутился. Чего это он вдруг влез в разговор.
- И то верно. - Борискин посмотрел на командировочного. - Как же быть-то с Сундуковым?
- А что Сундуков? На месте не можете отремонтировать? - И Греков подумал, что ему приятно произносить эту смешную фамилию.
- Ну да. Мы в магнитометр полезем, а если что не так - сами, скажете, виноваты, да? - хитро улыбнулся Сундуков.
- Что ж ты нас за ж-ж-ж-жуликов выставляешь?
- Да я что? - смутился Сундуков. Испугался. Не озлить бы неловко заводских. Толку будет мало. - План ведь жмет. Зима скоро. Какая там работа? - Сундукову, видимо, казалось, что этот довод действует на заводских. А ведь мог не просить - требовать. Мог дать телеграмму в министерство. Действительно, брак был по вине завода - в магнитометре не отрегулированы магниты. И при наклоне прибора показания менялись. А геофизик, известное дело, работает не на паркете. Подул ветер - вся работа к черту. А все этот Гмыря, начальник сбыта завода. Так заговорил зубы, что и толком прибор не проверил, когда получал…
Сундуков оглядел просторный кабинет. Схемы, макеты приборов, шкафы с толстыми папками - дела. На стенах портреты. От стола к двери - широкая малиновая дорожка…
- Ну, а что Гмыря? - Греков повернулся к Борискину.
- Г-г-говорит, что есть один магнитометр на складе. Два месяца лежит. Г-г-говорит, вы обещали сибирскому управлению. Директор приказал с вами согласовать.
Греков вспомнил, что он и вправду обещал сибирякам этот прибор. Без разнарядки, по старой дружбе с начальником управления.
- А может, им он уже не нужен? - робко вставил Сундуков.
- Вот и я думаю. - Греков придвинул отношение и взял ручку. - Больно долго они раскачиваются, подождут следующую партию, - и наложил резолюцию.
Сундуков, улыбаясь, проворно поднялся с дивана. Галстук чуть сдерживал напор мощной шеи. И Борискин был доволен. Ведь это его молодцы из ОТК пропустили такой магнитометр. Хорошо, Греков не поднял этот вопрос. Но не забудет, не забудет…
Греков встал и протянул руку командировочному:
- Ну, Сундуков… Что же там ищут ваши геофизики?
- Да бокситы все… Который год.
- Давай, Сундуков, давай, - с удовольствием выговаривал Греков. - Ищи, Сундуков, свои бокситы…
Через полчаса - конец рабочего дня. Обычно Греков это время проводит в цехах. Там, где дела в течение дня шли похуже. А как узнать, где похуже? Сведения дадут ему лишь завтра - не успевает производственный отдел. Такая бумажная метель… Помогала интуиция. Но не всегда.
Греков подошел к сейфу. Достал бутылку минеральной воды. Налил полстакана. Маленькие пузырьки, обгоняя друг друга, поднимались со дна, чтобы лопнуть у поверхности. Греков переждал - он не любил резкий привкус газа - и медленно, с удовольствием выпил. Поставил бутылку в сейф и вышел.
Длинный высокий коридор казался вокзальным перроном. Еще эта узкоколейка от склада готовой продукции к товарному двору.
В глубине коридора бранились женщины. Греков замедлил шаг в надежде, что спор прекратится до его появления. Но, кажется, спор только разгорался.
- А я тебе говорю - мне тут ящики ставить удобно! - убеждал низкий голос.
- Не положено. Пожарники не велят, - протестовал дискант.
- Уберу я, уберу. Только дрезину подадут - уберу, - упрямился низкий голос.
Греков ускорил шаг и принял строгий вид занятого человека. Но фокус не удался. Заметив главного инженера, одна из женщин преградила ему дорогу, требуя их рассудить. Греков не дослушал и резко произнес:
- Передайте дрезинщику, чтобы немедленно подобрал ящики.
Отошел.
- Нашла с чем к главному лезть, - укорял за спиной дискант.
- А что? - отвечал низкий голос. - Кроме него и начальства нет…
Греков вошел в сборочный цех.
До конца смены оставалось не меньше получаса, но цех почти не работал. Однако со стороны все казалось в движении, и нужен был опытный глаз, чтобы догадаться: это холостые обороты - кто прибирал верстак, складывая инструмент, кто пересчитывал детали, кто возился с нарядами.
Каким образом в огромном цехе узнавали о приходе главного инженера, непонятно. Но о появлении Грекова сразу становилось всем известно.
- Что, Ваня, прибыли датчики? - громко спросил Греков суетливого начальника цеха Ивана Кузьмича.
- Никак нет! Но ничего, грехи замаливаем…
- Вижу, - многозначительно произнес Греков.
Кто-кто, а он-то знал, что платформа с контейнером перестукивает по рельсам где-то в ростовских степях. Была телеграмма от "толкача": "Отгрузили половину. Остальное конец года"…
- Что ж ты, Ваня, людей держишь? Отпусти в счет отгульных, - произнес Греков уже через плечо. Он шагал вдоль верстаков, а следом почтительно спешил Иван Кузьмич.
Начальник цеха промолчал, словно не расслышал. Да и Греков пожалел о том, что сказал: у дальних верстаков заметил работающую бригаду. И не одну.
- Шустрят мужички-то, - криво усмехнулся Греков.
Иван Кузьмич шумно и виновато вздохнул. А что ответить?! Лишь бы Греков не свернул к бригадам.
Нет, не свернул. Идет прямо. Да и зачем ему сворачивать - только себя ставить в неловкое положение. Ну, покричит на него, начальника цеха, для порядка. Даже выговор может влепить. А что толку! Не в первый раз. Если бы он собирал все выговоры, то шкафа б не хватило. А ведь не снимают с должности, стало быть, начальник цеха Грекова устраивает. Хитрит только… Дело в том, что приборы, которыми занимались дальние бригады, - прошломесячные. Сданные и опломбированные. Но была договоренность, что их вернут со склада для небольших доделок - подкрасить, подрегулировать. С крупными недоделками ОТК, конечно, не пропустит, а вот мелочь - другой разговор. Все равно с завода их отправят не сразу. Хорошо, что в ОТК и в сбыте - понимающие люди. А что делать, если дефицит закрывается к двадцатому? Разве за оставшиеся десять дней план выполнишь? Вот и ловчит Кузьмич - весь цех держит "выручальные бригады" маскировать…
Греков неожиданно остановился. Начальник цеха налетел на него и виновато подался назад.
- Что, Ваня, плохо тебе? - произнес Греков.
Белесые ресницы начальника цеха заморгали, как крылышки мотылька.
- Вы о чем, Геннадий Захарович? - осторожно спросил он. - Вроде все нормально. План выполнили… Вроде все.
- Плохо тебе, Ваня, - устало продолжал Греков. - И мне, Ваня, невесело…
Иван Кузьмич развел руками, мол, ничего не поделаешь, не первый год… Или Греков что другое имеет в виду?
Но Греков уже вышагивал далеко впереди, стройный, худощавый.
"И чего бродит? Только людей будоражит… Сказать, что у Алехина в бригаде ЧП? Уникальный станок запороли? Нет, ну его… Конечно, до мастера снизойти вроде и не по чину - на меня собак начнет вешать, - угрюмо думал Иван Кузьмич. И сердился на себя. - Боюсь его, как мальчишка. Старый производственник, начальник цеха шестнадцать лет. И робею… Невесело ему! Квартальную премию получил. За новую технику получил. Невесело ему…"
- Пройти дайте! - крикнул Иван Кузьмич через грековское плечо двум молодым людям. - Расхаживают, как на бульваре.
Те обернулись.
- А, Юрочка? - улыбнулся Греков и протянул руку. - Как дела, студент? Сессия на носу? Бумагу страшную принесешь скоро Кузьмичу?
- Принесу, - серьезно ответил Юрий, пожимая мягкую сухую ладонь главного инженера.
- Сессия. В гробу я бы ее видел, - встрепенулся Иван Кузьмич.
- Что так? - шутливо не понимал Греков. - Или ты против науки, Кузьмич?
- У меня своя наука… Тридцать два человека под сессию попадают. На месяц. А работать кто будет? Грипп и то столько не уносит, - ворчал Иван Кузьмич.
- Вам и ночью план снится, - рассмеялся Юрий.
- А что? Верно! Клянусь, верно… Вторую ночь балансовая комиссия является, мать ее, - добродушно согласился Иван Кузьмич. Он изо всех сил "играл" на Грекова. - В полном составе является.
- Сон в руку, - все улыбался Греков. - На неделе и соберетесь.
- Нам что? Мы в ажуре, - жал свое Иван Кузьмич. Старая производственная лиса, он знал, что важны не только показатели, но и моральный фактор.
Греков с удовольствием смотрел на Юрия. Ему нравился этот парень - светловолосый, крепко сложенный. И механик он первоклассный…
Громкий дребезжащий звон расплескался по цеху. Конец смены.
- Ну, иди, иди. Не задерживаю. - Греков дружески тронул Юрия за плечо.
- А у Алехина станок загнали! - вдруг торжественно сообщил товарищ Юры. - Во время обеда и загнали.
- Вот еще! - вскрикнул Иван Кузьмич. - Ты что тут делаешь, Шишкин?
- Ничего. К Юре подошел. Дело у меня.
- Дело, дело… Знаем твои дела! Свистун. Марш на свой участок.
- Домой пора, Кузьмич, - растерялся парень.
- Ну и иди.
- Пошли, пошли, Шишкин. Что ты в самом деле? - Юра потянул парня за локоть.
Они отошли, стягивая на ходу халаты.
- Чего ты взорвался? - произнес Греков.
- Ничего, - ответил начальник цеха. Получилось грубо. Он и сам не ожидал, да сдержаться не мог. - Все норовят вам настучать. Будто нет ни мастера, ни начальника цеха. Никого!
- Будет, будет, Ваня. Что это с тобой?
- А то. Дисциплина должна быть. Порядок, - не успокаивался начальник цеха. - Я рядом, а он, стервец, к вам. - Кузьмич безнадежно махнул рукой.
Станочный участок - за стеклянной рифленой перегородкой. Существовал на заводе и механический цех - плоское каменное здание, а участок был "под рукой", для срочной работы. Не бегать же сборщикам за каждой ерундой в механический цех, через множество инстанций и резолюций. А тут - прошел за стеклянную ширму, и все в порядке…
К тому же у кого еще на заводе был такой фрезерный станок, как у Алехина? Скорость, точность, чистота. Кружева вытачивать можно. Умер старик-механик Павлов. Душа-человек. Так на этом станке алехинцы розы выточили, в ограду могильную наклепали. И узоры из стальной болванки. Когда на кладбище кто приходит, специально на павловскую могилу заглядывает, оградой полюбоваться.
- Не сберег, значит. - Греков положил руку на тусклую спину станка.
- А я при чем? Какой-то гад зашел в обед. - занял Иван Кузьмич оборону. - Ничего, переберут, наладят.
- Дисциплина, дисциплина, - передразнил Греков. - Вот она, твоя дисциплина.
- Что ж мне, с ружьем ходить? - отбивался Иван Кузьмич. - Целый день как заводной. И еще в охранники записываться.
- Посторонним сюда вход должен быть запрещен, - сухо выговаривал Греков.
- В том-то и дело. Мне кажется, тут свой шуровал.
- Что значит свой?
- Может, кто из другой бригады. Или сами алехинские… Разве признаются? - Иван Кузьмич поправил стоящий на станке узкий флажок.
- А где сам Алехин?
- Судный день. С обеда ушел.
Греков вспомнил, что сегодня заседает товарищеский суд. И секретарь напомнила, даже в календаре пометила. Теперь обязательно на партсобрании припомнят.
- Понедельник, понедельник… Как у тебя сегодня с этим делом?
- Да вроде ничего. - Иван Кузьмич понимал с полуслова, когда хотел. К тому же он был рад, что Греков направляется к выходу. - Двоих только нет. На бюллетне сидят… А прогульщиков нет.
- Учти. Буду увольнять беспощадно. - Греков сухо простился и отошел.
Иван Кузьмич еще немного постоял у станка.
"Увольнять легко. А план давай… Понедельник-опохмельник. Мало им двух выходных. Все люди как люди. В халатах белых - так вообще как доктора. Культурненько… И всего-то на цех человек пять - десять злокачественных. И уволить бы, черт с ними…"
Греков старался не смотреть на дальние верстаки, где работали "выручальники". Надо пройти и - "не увидеть". Иначе - десяток выговоров по заводу, цех лишается прогрессивки, завод не выполняет месячный план. Сводки, отосланные во все инстанции, - липовые. Неприятности, неприятности. Телефонные звонки, заседания, совещания. А если до конца, то - судебное дело.
Взвыла сирена дрезины. Греков остановился. Черт, еще бы немного… И шлагбаум был приспущен, не заметил, обошел. Дрезинщик вежливо приподнял фуражку.
- Директор просил вас к себе. - Надя-секретарша вскинула крашеные ресницы навстречу Грекову.
- Узнайте, кто еще вызван. - Греков вошел в кабинет.
Поламывало в висках - душно все же сегодня. Вскоре в кабинет вошла секретарша.
- Пригласили Всесвятского и начальника производства, - объявила она.
Если директор пригласил главного экономиста и начальника производства, то наверняка будут обсуждать возможную корректировку плана. Надо быть готовым - неизвестно, как себя поведут поставщики в этом месяце…
Нет занятия более нудного, чем корректировка - каждую лазейку обнюхиваешь. Ведь крупные поправки в Москве не пропустят…
"Их и достаточно. Пусть заседают". Греков вышел из кабинета и решительно свернул к проходной.
Он и забыл, когда уходил с работы раньше семи вечера. И как удивятся дома. А почему обязательно идти домой? Почему бы не пойти в кино? Когда он в последний раз был в кинотеатре? В прошлом году. Конечно, в прошлом году.
На стоянке такси скучало несколько машин.
Греков сел на заднее сиденье.
Шофер сложил газету и включил счетчик.
- Вот что… Вы меня в кинотеатр свезите. В ближайший. Не знаете, что там идет? Впрочем, все равно.
Греков с удовольствием смотрел в окно. Народу как на демонстрации. Конечно, такой прекрасный день… Люди сплошной стеной шли по тротуару. Наиболее нетерпеливые выпадали из общей массы, короткими пробежками спешили по мостовой и вновь смешивались с толпой.
- Вот объедем ипподром, и ваш кинотеатр будет, - сказал шофер.
- Вы вот что… У ипподрома остановите. - Эта идея понравилась Грекову.
- Пожалуйста. Сегодня самая погода. Правда, кто играет, тому не до погоды… Вон сколько их. И приткнуться негде.
- Частные? - Греков с любопытством оглядывал вереницу машин перед ипподромом.
- Разные.
И вдруг Грекову показалось, что он видит знакомое лицо. Он пристально вгляделся…
Молодой человек пересекал автомобильную стоянку.
Так ведь это - Кирилл Алехин… Как он похож на Татьяну, удивительно похож.
Греков вылез из такси и зашагал вверх по лестнице, к ипподрому.
Куда же он девался, этот Кирилл?