- Дверь на ключ запирается, - вздохнул он и тут же оживился: - Правда, его не так уж сложно украсть. Винс, кстати, мог бы, но он далеко… О, ещё кое-что вспомнил. Винс говорил, что если происходит что-то абсурдное, необъяснимое, то виновата наверняка женщина.
Право, не знай я хорошо близнецов - оскорбилась бы. А так формальное выражение неудовольствия прозвучало даже кокетливо:
- Неужели?
- Святая истина, - по-взрослому усмехнулся Даниэль. - Винса это суждение никогда не подводило. Но, судя по тому, как оно гладко звучит, Винс его где-то вычитал.
Тут разговор пришлось закончить - вернулась миссис Баттон и сообщила, что письменный прибор готов. Стайка леди перепорхнула прямо в кабинет герцогини Дагвортской, шелестя подолами. Послание для Джулии Уэст мы составляли все вместе; точнее, в итоге я написала по-своему, но сперва испортила несколько листов, внося исправления по указанию Абигейл и Глэдис. Затем экономка забрала письмо, чтобы отдать его Дику - посыльному, но скорее юноше, чем мальчику. Отойдя к окну, я проследила за тем, как он выбежал за угол.
Затем мы вернулись к чаепитию.
Однако меня не оставляла мысль: поможет ли картине реставрация? Ведь змея превратилась в чёрную и наяву, точнее, во сне… или всё же наяву? Одним словом, взаправду, когда Сэран почтил вниманием "Старое гнездо". Так станет ли она белой снова - или удастся исправить лишь материальное воплощение, а суть останется непоправимо повреждённой?
Вопросы без ответов…
Кристиан не смог никак дополнить рассказ брата, разве что подтвердил, что накануне никаких пятен на картине не было.
- И я, конечно, не очень хорошо разбираюсь в сортах ваксы, - добавил он осторожно, - однако так мои ботинки никогда не пахли. Не то чтобы я их нюхал…
Эта деталь отчего-то показалась мне очень важной.
Через некоторое время Кристиан и Даниэль под безупречно благовидным предлогом покинули общество леди, что немало опечалило Абигейл. Как она выразилась, "из развлечений нам остались только скучные музыканты". Что верно, то верно - пара скрипачей и флейтист никак не могли заменить остроумных и чарующе дерзких близнецов. Я же погрузилась в размышления о том, что ещё сделать для Сэрана. Оградить от посягательств, пока Джулия Дюмон не заберёт картину в мастерскую? Хорошо бы, но тут всё целиком зависит от Абигейл и от того, насколько надёжны её слуги. Отыскать вредителя? О, было бы прекрасно, вот только руки связаны обещанием дяде Рэйвену - о каждом шаге приходится докладывать, любой выезд согласовывать.
Остаётся, конечно, излюбленный женский способ - переложить трудности на мужские плечи. Если маркиз мешает мне самой разбираться с делами, то пусть сам ими и занимается. Готова спорить, что одного взгляда какого-нибудь скучного неджентльмена из Особой службы хватит, чтобы вредитель сознался в содеянном и принёс извинения не только Абигейл, но и картине, и даже святому Игнатию. Заманчиво… Но это будет означать, что я сдалась, подчинилась оскорбительному повелению.
Что же делать…
- Вы нынче грустны, леди Виржиния, - трескуче произнесла леди Эрлтон и в шутку стукнула меня по запястью сложенным кружевным веером. - Неужели из-за картины? Похвальный интерес к живописи, да. Раньше вы прискорбно мало внимания уделяли искусствам.
Я была так погружена в свои мысли, что не сразу сообразила, что ответить. Но Глэдис прекрасно справилась:
- О, у леди Виржинии особое отношение к Нингену. Помните ту историю с подделкой? С якобы утраченной "Островитянкой"?
Леди Эрлтон медленно и тяжело кивнула; больше всего это было похоже на то, как если бы голова сама склонилась вниз под грузом седых волос, убранных в "анцианскую раковину" на затылке, и золотых шпилек.
- А ведь верно, припоминаю нечто подобное… Значит, порча картины действительно стала для вас ударом. Право, сочувствую…
- Негодяя надо немедленно поймать! - воскликнула Глэдис, и щёки у неё разрумянились от избытка чувств. - Леди Виржиния, может, лучше прибегнуть к помощи детектива Норманна?
- Боюсь, он не берёт дела… - "без трупов", чуть не сказала я, но вовремя опомнилась: - …столь незначительные. И к тому же есть обстоятельства непреодолимой силы, которые не позволяют мне обратиться к нему сейчас, - добавила я осторожно, размышляя, как заручиться поддержкой леди, не слишком испортив репутацию маркиза Рокпорта и не сказав лишнего.
Всё-таки он близкий человек, что заботится обо мне, друг моего отца, бывший мой опекун и - пока ещё - жених. Словом, с какой стороны ни подойди, часть семьи, и разногласия наши вполне можно назвать родственными. Вынести их на широкое обозрение - значит уподобиться сварливым особам, что бранят мужей меж подругами, или неблагодарным дочерям, которые прилюдно упрекают строгих отцов за недостатки, истинные или мнимые. Пожалуй, если бы дядя Рэйвен ограничился угрозами в мой адрес, не стал бы трогать Эллиса и Клэра, я бы вовсе не стала ничего предпринимать; взбунтоваться меня заставил именно шантаж.
Когда победа будет на моей стороне - а это случится рано или поздно - мы непременно поговорим, уже искренне, как равные. И, надеюсь, дядя Рэйвен поймёт, что честность - лучший способ добиться желаемого. По крайней мере, со мной; я бы согласилась вести себя тихо и сама, если бы с самого начала знала, что дело в политике.
- Обстоятельства непреодолимой силы? Как загадочно! - откликнулась Абигейл, по-прежнему растревоженная из-за картины, а потому более порывистая, чем обычно. - И не думайте сделать теперь вид, будто вы ничего не сказали! Я прошу, нет, требую объяснений!
- Дело весьма деликатное…
- Оно ещё и деликатное? О, теперь я просто сгораю от нетерпения!
- Возможно, не стоило вовсе говорить об этом…
- Леди Виржиния, я настаиваю. Мне хорошо известно, что вы никогда бы не стали упоминать о непреодолимых обстоятельствах, если бы не считали, что кто-то из нас поможет вам их преодолеть, - улыбнулась проницательная леди Клэймор. - Вы не из тех легкомысленных особ, что вовлекают посторонних в свою жизнь лишь из прихоти.
- Разве вы - посторонние? - улыбнулась я в ответ. Леди Эрлтон снова кивнула, теперь уже довольно. - Хорошо, если вы настаиваете… Дело в том, что в ближайшее время все мои встречи, визиты и поездки весьма ограничены. Я вынуждена просить разрешения на любой выход у маркиза Рокпорта.
- Вашего опекуна? - прищурилась леди Стормхорн. О, эта подслеповатость не могла обмануть никого из старых приятелей и приятельниц - виконтесса видела всё, что необходимо. - Точнее, сейчас он уже не опекун вам, но по-прежнему жених, - добавила она, вторя моим недавним мыслям. - Что ж, лет примерно пятьдесят назад, признаюсь, я бы вас не поддержала, но теперь времена изменились. Не только почтенные вдовы ныне могут жить своим умом.
- Леди Милдред, светлая ей память, не одобряла помолвку, да, - произнесла леди Эрлтон. - Полагаю, она знала его достаточно хорошо.
- Как и своего сына, - добавила почему-то леди Стормхорн, и старые подруги обменялись многозначительными взглядами. - Но это дело прошлого. Я же в свою очередь, - слегка повысила она голос, - хорошо знаю вас, юная леди. И мне сложно поверить, что вы так просто согласились на его условия.
- У меня не осталось выбора, - опустила я взгляд.
Все, очевидно, ждали продолжения, но оно не последовало. Воцарилось неловкое молчание. Леди Стормхорн раскрыла веер, вглядываясь в узор чёрного паутинного кружева, оплетающего белые костяные пластинки, и наконец предположила:
- Маркиз Рокпорт использовал методы убеждения, более приличествующие его должности, нежели титулу?
- Можно сказать и так, - ответила я, испытывая облегчение оттого, что не пришлось упоминать имена Эллиса и Клэра. - И мне не терпится показать ему наглядно, что он был неправ. Однако нарушить его приказ я не могу себе позволить.
Абигейл немного приподнялась, наклоняясь над столом. Бледно-розовый цвет её платья теперь почему-то не казался легкомысленным.
- А теперь расскажите подробнее, моя дорогая, - попросила она. - Что именно он вам приказал?
Надолго изложение всех обстоятельств не затянулось. Леди слушали внимательно; самой спокойной, как ни удивительно, оказалась леди Вайтберри. Только сейчас я заметила, что она вообще весь вечер непривычно сдержанна и тиха, и взгляд у неё словно бы направлен на что-то невидимое.
"Может, мигрень?" - подумалось мне, хотя прежде блистательная Эмбер головными болями не страдала.
- Итак, в целом мне всё понятно. Возмутительная ситуация! - подытожила леди Абигейл, когда я закончила. - И что теперь делать - тоже примерно ясно, к счастью. Во-первых…
- При всём уважении, леди Абигейл, - вмешалась леди Стормхорн, покачивая веером, - прошу предоставить мне честь изложить "во-первых" по праву старшинства. Во-первых, следует выразить дружеское порицание маркизу за сорванные визиты леди Виржинии. Он хотел взять на себя ответственность - так пусть же наслаждается ею.
- Визиты? - осторожно спросила я. - Но о каких визитах речь?
Глэдис, видимо, быстрее меня поняла, что имеет в виду виконтесса:
- Ну как же, леди Виржиния. О визитах, которые вы должны были нанести нам в эти дни - и не сумели, поскольку вынуждены были согласовывать свои выезды с маркизом. Но, полагаю, сперва нужно согласовать даты и время этих визитов.
- Говорите уже прямо - придумать, да, - усмехнулась леди Эрлтон. - Однажды я написала своему сыну письмо с укорами. Оно состояло из восьмидесяти восьми пунктов, на каждый из которых надлежало ответить. Что ж, говорят, с годами приходит опыт - думаю, что теперь я смогу составить перечень вдвое длинней.
- А я отправлю четыре письма! - загорелась Абигейл. - И каждое с пометкой "весьма срочно"! И пусть только попробует не ответить!
- Я составлю список выставок и спектаклей, - немного заразилась всеобщим воодушевлением Глэдис. - И попрошу маркиза лично ответить, которые из них он считает подобающими для его невесты и почему.
Леди Стормхорн легонько постучала сложенным веером по столу, привлекая внимание:
- Вижу, что с "во-первых" мы разобрались. А теперь позвольте изложить моё "во-вторых". Я считаю, что нам необходимо что-то грандиозное, чтобы произвести на лорда Рокпорта неизгладимое впечатление, - тут она сделала паузу, а затем произнесла торжественно: - Предлагаю устроить Большой Вояж!
Вероятно, тут нам следовало бы ответить восхищёнными восклицаниями и вздохами, но случился конфуз: никто не понял, что имела в виду почтенная вдова. Кроме, разве что, леди Эрлтон, но та предпочла многозначительно улыбнуться, ничего не поясняя.
- Большой Вояж? - осторожно поинтересовалась Глэдис, покрутив в пальцах лорнет.
- Что-то вроде путешествия леди Милдред, я полагаю, - рассеянно откликнулась Абигейл. - Но разве это поможет? Да и осуществить такое непросто. Во-первых, леди Виржинии нелегко будет оставить надолго свою кофейню. Во-вторых, средства потребуются немалые.
Леди Стормхорн послушала нас - и рассмеялась сухо, словно пересыпался крупный песок в глиняном сосуде.
- О кругосветном путешествии речь не идёт. Поверьте, маркизу хватит и столицы с окрестностями, если правильно выбрать день и час, - заметила она. И, помолчав, изрекла таинственно: - Седьмое февраля!
В памяти всколыхнулось что-то, связанное с седьмыми числами каждого месяца. Вроде бы отец уезжал на целый день… или мне кажется? Слишком давно это было, да и не понятно, как разъезды отца связаны с маркизом Рокпортом и лучшим временем для Большого Вояжа.
- Никак не могу уследить за вашей прихотливой мыслью, - призналась я наконец. Леди Стормхорн взмахнула веером:
- Да, пожалуй, дитя вряд ли могло запомнить нечто столь несущественное. Кто бы подумал, что это пригодится однажды! - вздохнула она. - Видите ли, леди Виржиния, я была дружна с матерью маркиза и часто навещала её, почти до самой смерти, да пребудет она на Небесах. Ещё с юности лорд Рокпорт - я имею в виду, разумеется, не старого лорда Рокпорта, мир его беспокойному праху, а вашего жениха - имел привычку посвящать один день в месяц чтению. Это называлось "библиотечным днём". Всякий раз седьмого числа он уединялся в библиотеке и наслаждался тишиной и книгами. Изредка к нему присоединялись друзья, которых было не так уж много. Они не разговаривали между собою, только читали, а по вечерам разъезжались. Разумеется, в последний раз я посещала дом Рокпортов очень давно, однако поверьте моему опыту: если привычке больше пятнадцати лет, то она скорее переживёт своего хозяина, чем незаметно исчезнет.
На некоторое время воцарилась тишина.
"Святые Небеса! - пронеслось в голове. - Как же хорошо, что в гостиной сейчас нет слуг!"
Парадоксально, однако почему-то мне не хотелось, чтобы слухи о пристрастиях дяди Рэйвена, пусть и столь невинных, разошлись по Бромли.
- Верно ли я понимаю вас, дорогая, - первой заговорила Абигейл, - что мы собираемся нарушить уединение маркиза Рокпорта седьмого февраля?
- Именно, леди Абигейл, - невозмутимо подтвердила леди Стормхорн. - Не знаю, получится ли, но попробовать стоит. Мы отравимся на прогулку в парк рано утром, о чём леди Виржиния - внезапно приглашённая кем-то из нас, естественно - около восьми часов сообщит маркизу, дождётся разрешения и отправится в путь. Там мы, вероятно, разочаруемся в погоде, и я приглашу вас всех в свой особняк. Маркиз снова вынужден будет дать своё разрешение. Но до особняка мы не доберёмся, поскольку решим, скажем, заглянуть на выставку, которую расхвалит нам леди Клэймор. И посетить шляпную мастерскую. О, неужели леди не найдёт, чем заняться в прекрасный зимний день, такой длинный, что время девать некуда?
- Найдёт, без сомнений, - кивнула Глэдис. - Но ведь это будет означать, что мы сами будем вынуждены целый день провести на воздухе - не слишком свежем, если ветер подует с Эйвона.
- О, здесь самая суть Большого Вояжа, - усмехнулась леди Стормхорн. - Мы никуда не поедем. А решать будем тут, наслаждаясь этим чудесным чаем в особняке леди Абигейл. Ведь даже самый быстроногий слуга… нет, даже слуга на автомобиле не обернётся быстрее чем за час, а за час ожидания леди может и передумать.
Леди Абигейл задумчиво посмотрела на пузатую вазу из прозрачного стекла, где парили в золотистом чайном настое дивные чжанские лотосы.
- Час? - произнесла герцогиня с поистине аристократическим величием. - Вы смеётесь, леди Стормхорн! И получаса хватит, чтоб передумать. Если относить письма будет не один слуга, а двое или даже трое, по очереди…
- …то маркиз Рокпорт в полной мере оценит тяжёлое бремя, которое он столь опрометчиво на себя взвалил! - подхватила я, чувствуя небывалый азарт, и рассмеялась.
Самое прекрасное в этом весёлом безумии было то, что страшная и неотвратимая месть маркизу Рокпорту оставалась не чем иным, как невинным розыгрышем. Планируя эпистолярную атаку и Большой Вояж, мы развлекались. Если дядя Рэйвен что-то поймёт - прекрасно, тем лучше для него. Если нет - что ж, в хмуром январе особенно приятно разделить с подругами забавное приключение. Но чем бы это ни закончилось, мы не запятнаем свою честь интригами и сплетнями.
Леди Абигейл, вероятно, ощущала такой же странный душевный подъём, что и я, и потому велела приготовить новую порцию чая, на сей раз чёрного, бхаратского, и подать свежайшие пирожные из песочного теста, ванильного крема и фруктов - не такие вкусные, как в "Старом гнезде", но тоже весьма недурные. И тогда, подавшись авантюрной атмосфере, я решилась изложить второе своё затруднение.
- И, между прочим, на детектива Эллиса я тоже обижена. Он поманил меня любопытным расследованием, а затем заявил, что в помощи моей не нуждается.
- Какое неслыханное нахальство! - воскликнула Абигейл, щёки у которой презабавно раскраснелись. Помолчав, она добавила неохотно: - Но ведь вам это лишь на руку сейчас, верно? О, запрет маркиза Рокпорта!
- Да, вы правы, - вздохнула я и продолжила, аккуратно подбирая слова, чтобы не сболтнуть лишнее о прошлом своего друга: - Но речь зашла о прошлом детектива Эллиса. Он сказал, что прежде уже расследовал какое-то дело для мистера Шелли, а тот в ответ подарил ему каррик, настолько старый и вышедший из моды, что даже чем-то привлекательный… И Эллис, представьте, только его и носил. Мне показалось, что они друзья, но он отчего-то не хотел навещать мистера Шелли, даже когда заподозрил неладное… Не поссорились ли они? Это было бы печально - не столь много друзей у детектива Эллиса. Вот мне и пришло в голову, что я могла бы немного разузнать о мистере Шелли и, возможно, примирить его с детективом.
На леди Стормхорн и леди Эрлтон мои слова впечатления не произвели - вероятно, потому, что не были знакомы с детективом. Но остальные уже имели с ним дело, когда следили за мисс Купер, и потому отнеслись куда как более заинтересованно. Даже Эмбер отвлеклась от своего чая, слишком крепкого и горького, и улыбнулась с прежним кокетством:
- О, я бы не отказалась раскрыть несколько секретов мистера Норманна, - вздохнула она мечтательно. - Так интересно! Но, разумеется, воспитание требует от меня проявить деликатность. Впрочем, вам помогу, чем сумею. Жаль, что фамилия Шелли мне не знакома…
- Тоже впервые слышу, - покачнула лорнетом Глэдис.
Глядя на наше оживление, смягчились и леди, умудрённые летами.
- Шелли, Шелли… Я знаю одну миссис Шелли, - сказала леди Эрлтон. - У неё есть сын, да… Только, мнится мне, его зовут Робином. Вы не припомните, где живут эти Шелли?
Я ощутила, как щёки у меня теплеют.
- К сожалению, нет. Адрес записан, разумеется, но наизусть я его не помню, даже улицу примерно не назову. Но детектив Эллис упоминал, что мистер Шелли владеет тремя швейными мастерскими, - добавила я, не особенно надеясь, что это поможет.
Леди Эрлтон выглядела расстроенной:
- А вот теперь уже я не могу сказать с уверенностью, чем занимается сын моей знакомой, да. Я была дружна с её матерью, леди Клиффорд, супругой виконта Клиффорда. Помню её ещё девочкой - ах, какой дивной красавицей она была, маленькая Миранда в голубом платье! Да, да, так её зовут - Миранда в честь бабушки, Элеонора в честь матери… Счастья ей это не принесло. Несколько лет Миранда Клиффорд не выходила из дома, а затем её отец почему-то дал разрешение на страшный мезальянс и выдал её замуж за богатого дельца, мистера Шелли, почти на пятнадцать лет старше. Впрочем, судя по тому, что я видела, то был счастливый брак, да… Мистер Шелли дорожил супругой.
"Несколько лет Миранда Клиффорд не выходила из дома".
Вроде бы ничего особенного, девица с малокровием могла вообще до совершеннолетия и порога не переступать, но почему-то от этих слов по спине у меня пробежал холодок. Леди Эрлтон же, ничего не заметив, продолжила говорить. Она пообещала, что поинтересуется судьбой миссис Шелли и, возможно, устроит дружеский визит.
- Дайте мне неделю, да, - попросила леди Эрлтон. - Я обращусь к миссис Прюн. Она часто навещает миссис Шелли. Дело, впрочем, очень деликатное, - добавила она загадочно и умолкла.
Мы поговорили ещё немного, но вскоре разъехались по домам, потому что становилось уже неприлично поздно. На прощание мы пообещали поддерживать друг друга и оповещать о новостях как можно скорее, если одна из нас узнает нечто интересное.
Наверное, выражение лица у меня было немного странным, потому что Лайзо поинтересовался:
- Там произошло что-то забавное, Виржиния?