Ухаживающий за Данном солдат случайно проговорился, что Гриот на самом деле на ферме. Данн понимал причины обмана, однако не мог без боли думать о том, что Гриот там, в том месте, которое в его уме превратилось и сладкий сон, - это ветреное побережье Западного моря, бегущие ручьи и старый дом… Но там была и Кайра. Данн не желал думать о своем ребенке, которому уже было около четырех лет. И уж тем более не желал он думать о ребенке Маары.
Гриот отправился в дорогу с четырьмя солдатами, шагающими позади него. Распад Тундры сделал дороги еще более опасными. Нападение спереди он заметит сам, а солдаты проследят за тем, чтобы все было спокойно и сзади. Они шли на таком расстоянии, что Гриот мог слышать их разговоры. В основном это были слухи и сплетни о лагерной жизни, и Гриоту нравилось то, что он слышал. Все солдаты были беженцами и зачастую не знали языков друг друга. Гриот ввел обязательное для всех обучение языку Тундры, на нем сейчас и общались между собой идущие позади солдаты. А говорили они о том, что надеются на скорый поход в Тундру, где смогут рассеяться по огромным просторам. В лагере становилось слишком тесно.
Гриот начал вспоминать собственный жизненный путь, но только с того момента, когда тот, былой Гриот стал походить на Гриота нынешнего. Случилось это примерно в то время, когда голодный мальчик пробрался в лагерь армии Агре в Чараде и его тут же стали обучать солдатскому ремеслу. До этого… нет, Гриот не любил углубляться в те ранние годы. Когда-нибудь - потом - он заставит себя вспомнить их. Собой он стал именно в Агре. Оглядываясь назад, он понимал, что таким слепил его Шабис, бывший тогда большим военачальником, генералом, и восседавший на такой недосягаемой высоте, что Гриот знал только его имя и иногда видел его: "Вот он, вот он, смотрите, это Шабис".
Его непосредственным начальником был Данн - красивый, храбрый молодой офицер, которого Гриот боготворил. Потом Данн стал генералом. Под его командой Гриот дошел до Шари. Когда в Шари вторглись армии Хеннеса, Гриот услышал, что Данн покинул Шари и тоже убежал. Он был в той массе беженцев, что затопили Карас, но потом потерял след Данна и не мог нигде раздобыть сведения о нем. Ведь генерал стал дезертиром, его могли поймать и наказать, а то и казнить. Ходили слухи, что за голову Данна назначена цена. О Мааре он вообще ничего не знал. Забавно, что Гриот видел, как она обращалась с речью к солдатам на площади в Агре, но не связал худющую девчонку с той красавицей, с которой познакомился на ферме. Он в одиночку нашел дорогу в Тундру, подвергаясь опасностям, зарабатывая на пропитание где только мог, и, вспоминая о спокойном существовании в армии Агре, жалел, что сбежал оттуда. Потом по чистой случайности Гриот узнал, что генерал Данн вместе со своей сестрой находится на какой-то ферме на западе. Он направился на запад и прибыл туда как раз после того, как ферму покинул Данн.
Гриот тут же узнал Шабиса и не узнал Маару. Он спросил, не найдется ли для него работы. Фермерский труд был ему знаком, потому что одно время он служил в сельскохозяйственном подразделении в армии Агре. На ферме к нему отнеслись с доверием, выделили комнату, только Кайре его появление не понравилось. Для нее он был помехой. Но Маара и Шабис и остальные - Даулис и двое альбов - обращались с ним как с равным. Гриот не знал, что такое семья, но подозревал, что нашел ее наконец. И вскоре его новая семья должна была увеличиться, потому что и Маара, и Кайра были беременны. Кайра вплоть до самых родов была чем-то недовольна - такая уж у нее была натура. Она то жаловалась, то сердилась. Маара успокаивала ее и держала в рамках. Так, во всяком случае, казалось Гриоту. Центром семьи были Шабис и Маара, а Кайра вела себя как трудный ребенок.
До прибытия в армию Агре Гриот всю жизнь провел, наблюдая, взвешивая каждый свой шаг, примечая все и всех - лица, жесты, подрагивание ресниц, едва уловимую гримасу, различая тончайшие нюансы между ухмылкой, насмешкой и улыбкой. Так он учился жизни, так он познавал людей. И Гриот понимал, что такой восприимчивостью обладают далеко не все. Порой он не мог не удивляться тому, как мало видят вокруг себя некоторые люди. Здесь, на ферме, он вернулся к своему доармейскому состоянию - то есть к наблюдению и осторожности. Не из-за Шабиса и, уж конечно, не из-за Маары - это за Кайрой нужно было неотрывно следить. Он усердно трудился, не допускал вольностей в обращении, держался от Кайры как можно дальше и наблюдал за всеми. Он догадывался, что Маара скучает по брату - не потому, что она жаловалась, а потому, что часто заводила разговор о Данне и при этом неизменно вздыхала. Шабис в такие моменты или накрывал ее руку своей, или обнимал жену. Кайра взирала на это с недоброй насмешкой. Когда она упоминала Данна, то говорила о нем как о вещи, всецело принадлежащей ей и только ей, вещи, которую она по рассеянности куда-то положила и не может найти. Во время беременности она сильно располнела и действительно страдала. Дули сухие холодные ветра, которые затем сменились сухими и горячими. Кайра лежала, почти не вставая, и все больше привыкала командовать Гриотом, пока наконец он не заявил однажды в присутствии всех остальных, что он ей не слуга.
- Если я захочу, то будешь и слугой, и кем угодно еще, - рявкнула Кайра.
Маара и Шабис осадили ее:
- У нас здесь нет ни слуг, ни рабов, Кайра.
Тогда она стала предварять свои приказы саркастичным "пожалуйста": принеси мне то, сделай это. Когда Кайре удавалось заставить его прислуживать себе, она довольно улыбалась - совсем как ребенок, думал Гриот.
Маара тоже неважно себя чувствовала, и Гриота (а вместе с ним и других обитателей фермы) раздражало, что она утешала Кайру и помогала ей, а взамен даже доброго слова не слышала.
А потом разразилась отвратительная ссора, это произошло незадолго до того, как обеим женщинам подошло время рожать. Кайра визгливо кричала, что если Гриот хочет остаться на ферме, то должен делать то, что ему говорят. Гриот знал, что его пара рук была очень нужна на ферме, и терпел, однако Кайра попыталась ударить его, после чего он уже не смог оставаться и ушел, извинившись перед Шабисом и Маарой. Он направился в Центр, и там нашел Данна. То, что Данн не испытал при встрече с ним такого радостного подъема чувств (назовите это счастьем или восторгом), который обуревал Гриота, показалось ему абсолютно нормальным: он ведь лишь один из солдат Данна, только и всего. Но быть с Данном, работать для него, служить ему было для Гриота не только наградой за его давнюю преданность, он видел в этом также и особую справедливость, своего рода подарок Судьбы, Высших Сил, или кого там еще. Гриот не увлекался божествами или тому подобными высшими существами, хотя за свою короткую жизнь наслышался о них сполна, однако теперь он задумывался, а нет ли среди этих существ одного, которое с особым вниманием и заботой взирает на него, Гриота. А иначе как объяснить его удачливость - он оказался в Агре, под началом Данна, услышал, что бывший генерал отправился на ферму, потом нашел его здесь, в Центре. Все эти случайности удивительным образом совпадали с планами и желаниями Гриота.
Он мог бы сказать - он готов был сказать, что долгое отсутствие Данна вряд ли было справедливо по отношению к нему, но, с другой стороны, он с пользой провел время, создавая и укрепляя свою армию, исследуя ресурсы Центра.
Он мог бы сказать, что болезнь Данна была явным упущением со стороны Рока или какого-то иного мелкого божества (Гриот был скромен, он не считал, что удостоился внимания значительного бога), однако, с другой стороны, он получил возможность ухаживать за своим героем и узнал, что у Данна есть свои слабости. Гриот решил, что даже недостатки Данна являлись залогом или признаком его будущих великих свершений.
И вот он снова шел на ферму. И думал прежде всего о Кайре, хотя старательно отгонял всякие дурные и неприятные мысли, как и следует поступать всякому осторожному человеку, готовящемуся к встрече со злобным и неуправляемым существом.
Солдат он оставил на постоялом дворе, не желая обременять обитателей фермы необходимостью размещать и кормить целую ораву незваных гостей. Там и так всегда недоставало еды, о чем ему было прекрасно известно. Гриот сказал охране, что вернется через день или около того.
Когда он шагал к дому вдоль шумного побережья Западного моря, ему навстречу выбежали две собаки. Они узнали его. На веранде стояла Кайра, располневшая еще сильнее, чем раньше, - крупная женщина в фиолетовом балахоне, с завитыми и напомаженными волосами, с цветком и кудрях. Она наблюдала за приближением Гриота.
- Приветствую тебя, - сказал он, спеша первым завести беседу и установить тон, который он хотел бы сохранить во время своего визита на ферму.
- Ты пришел навестить меня? - спросила она. Странно было слышать это от нее, и Гриот растерялся.
- Нет, Кайра, я пришел, чтобы повидаться с Шабисом.
- Ну вот, никто не навещает меня, - пожаловалась она, и Гриот отметил про себя, что капризность Кайры не уменьшилась со времени его ухода.
Сбоку от дома, на ровной песчаной площадке, играли две маленькие девочки; за ними присматривали две женщины-альбки.
На веранду вышел Даулис, и его улыбка при виде Гриота была искренней. Гриот сел, и два пса улеглись у его ног. Глядя на этих существ, прирученных человеком, Гриот не мог не думать о дикости Раффа, о свободе, которая правила существованием снежных псов, даже тех, которые были очень привязаны к людям. Гриот впервые задумался над тем, что эти мощные мохнатые животные в любой момент могут сбиться в стаю, которой правят совсем иные законы, и напасть на тех, кто их кормит. Способен ли Рафф наброситься на Данна? Трудно поверить в такое.
Кайра устроилась на другом стуле, расправила складки своего балахона и вопросила:
- Как поживает мой дорогой Данн?
Гриот не собирался рассказывать Кайре о состоянии Данна, зная, что она не преминет воспользоваться его слабостью. Хотя он и догадывался, что из Центра мимо фермы по пути к побережью проходит множество людей и от них Кайра что-то уже слышала или скоро услышит.
- Данн уходил надолго, был на островах Нижнего моря, - сказал он и, поскольку Кайра хотела слышать подробности, добавил как можно туманнее: - Он там рыбачил с местными рыбаками. Плавал аж к самому краю ледника.
Потом появился Шабис, и Гриот встал, чтобы поздороваться. Он видел по радушному лицу Шабиса, что тот доволен его приходом, но вынужден из-за Кайры скрывать свои истинные чувства.
Шабис кивнул, разрешая Гриоту садиться, и сам тоже сел. Он постарел. Смерть Маары забрала у него не только любимую жену, но и часть некоей жизненно важной энергии, ту бодрость духа, которая раньше наполняла всю его сущность, пока Маара была с ним. Он превратился в высокого худого старика, почти совсем седого. Нельзя было не признать, что этот солдат почти ничем уже не походил на того военачальника, которым когда-то был.
Гриот хотел поговорить с Шабисом наедине, и началась неприятная игра в намеки и недомолвки, в которой Кайра мешала Гриоту и Шабису уединиться. Когда оба наконец ушли в дом, пытаясь сбежать от нее, она отправилась вместе с ними и весь вечер за ужином болтала не умолкая, не давая им возможности забыть о ней хотя бы на секунду.
Кайра тоже сильно изменилась. Гриот украдкой поглядывал на ее хорошенькое личико. Несмотря на весь ее богатый арсенал кокетки, все эти ужимки, взгляды и улыбки, он видел, что если и было в нем что-то, достойное восхищения, то оно ушло бесследно.
До чего же все изменилось с тех пор, как Гриот покинул ферму. Маара была чем-то вроде основы, стержня этой семьи, которая без нее и семьей-то быть перестала. Только Маара удерживала обитателей фермы вместе. И не давала Кайре стать в центре, чего та всячески добивалась.
Две маленькие девочки, обе очаровательные - как и все малышки, предположил Гриот, который не имел дела с детьми с тех пор, как сам был ребенком, - вели себя хорошо, однако от Гриота не ускользнуло то, что Тамар, дочь Маары, держалась рядом с отцом, а на Кайру смотрела с опаской.
Кайра командовала не только собственной дочерью Рэей: сделай то, сделай это, сядь ровно, не ерзай, ешь медленнее… и так до бесконечности, - но и Тамар тоже, хотя за детьми приглядывали две женщины-альбки, Лета и Донна. Наконец Шабис сказал:
- Хватит, Кайра.
Эта короткая фраза, как понял Гриот, была продолжением противостояния, которое началось задолго до этого момента. Кайра замолчала с надутым видом.
Когда пришло время расходиться по комнатам на ночь, Тамар прошла было мимо Кайры, но та остановила ее:
- Куда это ты, а поцеловать Кайру?
Девочка послала ей воздушный поцелуй, но Кайра не собиралась так просто отпускать малышку. Гриот видел: все они - Шабис, Лета, Даулис и Донна - напряженно наблюдали за тем, как девочка подбежала к Кайре и подняла лицо для поцелуя. Тамар притворялась, будто смеется, но на самом деле ей было страшно. А Кайра скорчила ужасную гримасу (шутка, разумеется), нагнулась, чтобы поцеловать Тамар, и еще сильнее скривилась, так что малышка не выдержала и убежала к Лете.
- Что за плакса, - усмехалась довольная собой Кайра. Лета и Донна увели детей спать - в разные комнаты, отметил Гриот, и Кайра сказала:
- Еще один долгий скучный вечер. Расскажи нам что-нибудь интересное, Гриот!
Гриот ответил:
- Прости, Кайра. Завтра утром рано вставать и отправляться в обратный путь, а мне еще нужно поговорить с Шабисом.
- Ну, так говори.
Гриот оглянулся на Шабиса в надежде на помощь. И тот поднялся и сказал:
- Пойдем подышим воздухом. Сегодня хороший вечер.
- Я тоже хочу пойти погулять, - протянула Кайра.
- Нет, - отрезал Шабис. - Оставайся здесь.
- Как же так, - завела было Кайра, но Шабис нахмурился.
Гриот понимал, что Кайра хотела занять место Маары, все еще надеялась, но, увы, тщетно. В этом-то и крылась причина ее капризов и жалоб. Мысль о том, что Кайра хочет заменить Маару, шокировала Гриота, и он взглянул на женщину с такой неприязнью, что она переключила свое внимание с Шабиса на Гриота.
- А ты что стоишь тут недовольный? Ты же добился, чего хотел? Мне вот никогда не идут навстречу. - Она действительно чуть не плакала.
Это было так ново в Кайре, такое откровенное ребячество, что Гриот окончательно растерялся. Шабису даже пришлось позвать его:
- Пойдем, Гриот.
Двое мужчин вышли в сумерки; за ними потянулись собаки.
Они остановились подальше от дома. Кайра стояла в дверях в расчете что-нибудь услышать. Гриот рассказал, как плох Данн с тех пор, как узнал о смерти Маары; он объяснил, почему тот так долго оставался в неведении. Он рассказал все, что знал и слышал о приключениях Данна на Нижнем море, и в конце концов сумел заставить себя сказать, что Данн, по его мнению, безумен и что он, Гриот, не знает, что делать.
- Давай-ка отойдем подальше, - сказал Шабис, оглянувшись на большую фигуру в фиолетовом, маячившую на веранде, - Кайру.
Они спустились по каменистой тропке к Западному морю, которое вблизи шумело еще ожесточеннее, и остановились там, где до них долетали брызги, разбивающиеся о скалы, но где прибой еще можно было перекричать.
- Однажды Данн уже был тяжело болен, - сказал Шабис и поведал Гриоту о событиях в Башнях Хелопса.
- Да, иногда в бреду он упоминал какие-то башни.
- Обычно он никогда не говорил о них. Маара рассказывала, что он боялся даже думать о том времени.
- А теперь он боится мака. - И Гриот рассказал о приказе Данна ни в коем случае не давать ему мак.
- Значит, это главное, - решил Шабис. - И я поговорю с Летой, у нее есть лекарства от всего. Но пока ты здесь, расскажи мне о Центре. Что это за слухи о новой армии?
Гриот рассказал ему о своих делах, не хвастаясь, но с гордостью за достигнутое. А под конец изложил свои планы о завоевании городов Тундры. Время было самое подходящее.
- Ты так легко говоришь о завоеваниях и убийствах, Гриот.
- Думаю, что в противном случае Тундра сама пойдет на нас войной. Центр - богатая добыча, лакомый кусочек. А старики мертвы. Людям нужен Данн, нужна его слава.
- Да? Что же это за слава? - спросил Шабис, что сперва удивило Гриота, но затем он увидел ироническую улыбку на губах старого солдата. - Мне кажется, что в данном случае существует два вида славы. Одна - генерала Данна, и он заслужил ее. Когда я продвигал его, такого юного, я, как мне кажется, знал, что делал. Но есть и другая слава, слава чудотворца принца Данна. И это все пустая болтовня и сказки.
- Люди говорят не о принце Данне, а о принце вообще. Но он в самом деле обладает какой-то… властью, которую трудно описать словами или объяснить. Мои шпионы доносят, что вся Тундра ждет его.
- Понятно. Похоже, история повторяется. Я возражал в свое время против вторжения в Шари. Вот почему я стал врагом трех других генералов. А ведь я оказался прав. Тот поход не дал никакого результата - кроме извечных беженцев и убитых. Мой опыт подсказывает, что разговоры о войнах и вторжениях означают слабость, а не силу.
- В данном случае это необходимо. К нам безостановочно прибывают беженцы - уверен, что вы видите на ферме то же самое, их надо кормить, одевать, приглядывать за ними. Шабис, я помню, как ты учил нас, беседовал с нами, и стараюсь делать то же самое. У нас в Центре стало так тесно, что просто шагу не ступить. А Тундра практически вся лежит пустая.
- Все настолько нестабильно, разве ты не видишь? На востоке - сплошные войны, и конца-края им не видно. Напротив, вспыхивают всё новые… Беженцы, Гриот, это великие, неисчислимые массы людей, которые потеряли все - дом, семью, себя. Ты собираешься поддерживать среди них порядок разговорами о каком-то герое по имени генерал Данн? А на юге сейчас тоже волнения - в Чараде, в моей стране. Там произошел переворот, и три генерала были убиты. Теперь армия призывает меня обратно.
Гриот видел, что стоящий рядом с ним Шабис на самом деле разговаривает сам с собой, почти кричит, перекрывая шум морских волн. Он излагает вслух мысли, которые одолевали его, пока он был один.
- И я понимаю: ты слишком вежлив, Гриот, чтобы сказать, что я слишком стар для генеральства и войн. Да, я стар, но стать во главе войска я еще могу. Я - тот самый генерал Шабис, который противостоял трем плохим генералам, и теперь они мертвы. Именно поэтому меня и зовут назад, чтобы я объединил агре и защитил их от хеннов. Но как я могу уйти, Гриот? Ты же видишь…
Гриот видел. Шабис не мог взять с собой ребенка в долгое и опасное путешествие на юг. И оставлять девочку с Кайрой было тоже нельзя - она, несомненно, желала Тамар только зла.
- В Агре у меня есть жена, - сказал Шабис. - Она - хорошая женщина, но вряд ли обрадуется ребенку Маары. Да и можно ли ожидать от нее этого? Она так мечтала о собственном ребенке, но… у нас не вышло. Если бы я вернулся к ней с дочерью Маары… нет, даже думать об этом не хочу. Так ты понимаешь меня, Гриот?
- Вы с девочкой можете прийти в Центр, - сказал Гриот.
- Я чувствую свою ответственность не только за Тамар. Даулис, я знаю, вернулся бы в Билму, если бы не Лета. И Лета понимает это. Если она снова окажется в Билме, то вскоре снова… Ты знаешь, что Лета была там проституткой?
- Да. Когда Данн бредит, он много разного говорит. Но ты забываешь о том, что я ведь жил здесь и знаю, что Лета не считает нужным скрывать свое прошлое.
- Ты не понимаешь, Гриот. Она ужасно стыдится его и именно поэтому считает необходимым говорить об этом.