- Рафф, - приговаривал он с чувством, - ты мой друг, Рафф. Да, ты мой верный друг.
"А я нет, - подумал Гриот. - Я ему не друг".
Вскоре тысяча солдат встали по стойке "вольно" на площадке, называвшейся в лагере плац или просто площадь, - между основными зданиями Центра и лагерем, состоявшим из хижин и складов. Вообще-то, маловато места для разросшегося воинства, но расширять площадь было некуда.
С одной стороны лагеря тянулись обрывистые берега Срединного моря, а с другой начинались болота. Лагерь мог расти только в одну сторону, вдоль побережья Срединного моря, и он рос, причем очень быстро. Северные строения Центра погружались в топкие трясины. Между ними и обрывом шли дороги, по которым в лагерь доставляли зерно с полей, скот с пастбищ, а также улов с моря.
Данн стоял в непринужденной позе, на нем была просторная рубаха, в которой он спал - нет, жил последнее время. Рядом с ним сидел Рафф. Его голова доходила Данну до груди. Напротив Раффа выстроилась целая фаланга снежных псов, каждый в сопровождении прикрепленного к нему солдата. Шкуры всех животных были безупречно белыми и даже поблескивали. Сзади за собаками стояли солдаты. Кого среди них только не было! Большинство, правда, составляли коренастые, крепкие, сильные люди, вероятно торы или их сородичи. Но и харабов было много - высоких и тонких, а также потомков от смешанных браков. Люди приходили в Центр со всего побережья в поисках пристанища, бросив разоренные войнами хозяйства и дома. Из общей массы выделялись своей очень черной и блестящей кожей уроженцы речных городов (даже с такого далекого юга приходили беженцы), а еще в армии было создано небольшое подразделение альбов, с белой кожей, как у Леты или вроде этого. Волосы у солдат тоже были самых разных оттенков, в том числе и такие же светлые, как у Леты. Да, волосы: всевозможных цветов, различной длины, от длинных и черных, как у Данна, до тугих темных кудряшек у жителей Речных городов, до каштановых и рыжих у выходцев с востока. Одежда тоже была самой разнообразной. Часть солдат все еще носили те лохмотья, в которых прибыли в Центр. Гриот, как ни бился, не мог достать для всех своих подопечных одежду, хоть какую, не говоря уже об одинаковой для всех, которая стала бы чем-то вроде формы. Отчаявшись, он купил в Тундре рулоны ткани, сотканной из овечьей шерсти, выкрасил ее в красный цвет и нарезал на куски. Теперь каждый солдат в его армии поверх своей одежды (какой бы она ни была) повязывал через плечо красное шерстяное одеяло. В вечно сыром и холодном климате болот оно было нужно почти каждый день. А главное, без этой красной перевязи солдаты не чувствовали бы своей принадлежности к армии и Центру. Отбрось одеяло, и солдат тут же превратится в бродягу.
Некоторое время Данн просто стоял с улыбкой на лице, давая солдатам возможность как следует рассмотреть себя. Потом он заговорил:
- Уверен, все вы слышали, что я был болен.
Он сделал паузу и обвел взглядом лица солдат, на которых могли появиться… что? Насмешливые ухмылки? Нетерпение? Нет, все стояли и ждали, серьезные и внимательные.
- Да, это правда, я был очень болен. - Пауза. - Причина моей болезни - мак.
Солдаты, по-прежнему стояли молча, но в этот момент какая-то морская птица, летящая вдоль обрыва, как ножом прорезала это молчание крыльями. Она вскрикнула пронзительно, и ей ответила другая птица откуда-то из-под обрыва.
- Когда я был мальчиком, меня поймала банда торговцев маком и марихуаной. Они заставляли меня курить мак, и мне тогда было очень плохо. У меня остались с тех пор шрамы, - должно быть, вам о них известно.
Тишина. Глубокая, предельная сосредоточенность.
По дороге на площадь Данн подобрал где-то красное одеяло и держал его в руке, а теперь набросил его на плечи, закутался в него как ребенок. Как юное создание, нуждающееся в защите. Солдаты сочувственно завздыхали, глядя на него.
- Поэтому я отлично знаю, какую власть может возыметь над нами мак. Я уже однажды уходил к нему в рабство. Он до сих пор имеет надо мной власть. И я не уверен, что заболел из-за него в последний раз.
Данн говорил негромко и словно бы небрежно, выдерживая между фразами паузы, во время которых вглядывался в напряженные лица слушателей. Со стороны солдат не доносилось ни звука.
- Гриот? Где ты?
Гриот вышел из дверного проема, который вел в комнату Данна, и четким шагом приблизился к своему командиру. Он остановился перед генералом и отсалютовал. Затем, повинуясь взмаху его руки, занял место рядом с Данном, который сказал:
- Вы все знакомы с Гриотом. Теперь он капитан Гриот. Отныне к нему следует обращаться только так. А сейчас я буду говорить от имени капитана Гриота и самого себя, генерала Данна. Так вот: если любой из вас, любой, кто носит красное шерстяное одеяло через плечо, вдруг застанет меня с маком, он обязан арестовать меня и немедленно передать в руки капитана Гриота - или того человека, кто будет на тот момент старшим. Вы не должны обращать внимания ни на мои слова, ни на мои действия, когда я нахожусь под воздействием мака. Таков мой приказ. Вам надлежит в этом случае арестовать меня.
Новая пауза была особенно долгой. Рафф, стоявший между Гриотом и Данном, взглянул в лицо одному, потом другому и негромко тявкнул.
Смешок пролетел над рядами солдат.
- Вот видите, и Рафф тоже согласен. А теперь что касается вас. Если вдруг станет известно, что у кого-то из вас есть мак или - тем более - что кто-то курит его, этот человек также будет арестован и жестоко наказан.
Каким-то образом Данн почувствовал, что хотел сказать ему Гриот, и добавил:
- Мера наказания еще не определена. О ней будет объявлено дополнительно.
Среди солдат возникло беспокойство.
- Надеюсь, вы не забыли, что каждый из вас пришел сюда, в Центр, по доброй воле. Никто вас не звал и не принуждал. Никто не мешает вам покинуть Центр в любой момент. Но пока вы здесь, вы обязаны выполнять приказы. Я сейчас нездоров, и вы будете выполнять приказы капитана Гриота, а также обращаться к нему с любыми вопросами. Я же пока должен отдохнуть. Но скоро я поправлюсь, не волнуйтесь. Капитан, распустите строй.
Данн скрылся в большом зале. Чуть позднее к нему присоединился Гриот, а потом и снежный пес.
Данн с предосторожностями, неловко уселся за стол. Кости его исхудавшего тела почти не угадывались под складками просторной робы, которая когда-то принадлежала Мааре, только Гриот об этом не знал.
Гриот ждал, что Данн заговорит первым. Когда этого не произошло, он спросил:
- Так как же ты собираешься наказывать за мак, господин?
- Ну, думаю, следует изгонять из армии любого солдата, у кого обнаружат мак.
- Нет, так я наказываю мародеров, которые разворовывают Центр. Но в результате они сбиваются в банды и превращаются в отъявленных негодяев.
- Тогда как?
- Одно время я отправлял нарушителей в хижину для наказаний, где им давали только половину дневного рациона. Но дело в том, что раньше эти люди голодали неделями, так что теплая хижина и какое-никакое питание не воспринимаются ими как наказание.
- И что же ты предлагаешь?
- Когда я был в армии в Венне, там нарушителей клеймили, причем за каждый проступок полагалось особое клеймо.
- Нет! - мгновенно отреагировал Данн. - Нет! - Его рука непроизвольно потянулась к тому месту на талии, где оставила свои следы рабская цепь.
- Нет так нет, - согласился Гриот. - Когда я был в армии в Теопе - это на побережье, страшное место, - там провинившихся пороли перед всей армией.
- Нет, никаких порок. Я видел это. Нет.
- Но это же армия, генерал. У нас настоящая армия.
- Да, ты создал армию, и прими мои поздравления с этим. Так как же ты собираешься поддерживать в своей армии дисциплину?
- Господин, по моему мнению, мы не так много можем сделать. У нас армия, но она состоит из добровольцев. И все здесь зависит только от…
- Ну же, договаривай.
- От тебя… господин. Я знаю, генерал, тебе это не нравится, но это так. Сейчас все ждут только тебя. Нам не хватает одного - пространства. Ты и сам это видел. Теснота у нас просто невообразимая. Некоторые части Центра пригодны для жилья, но, если мы поселим там солдат, они тут же превратятся в толпу грабителей.
- Да, ты прав. Что же делать?
- И еще провизия. Ты не представляешь, какая это проблема - накормить всех.
- Тогда расскажи мне.
- Мы расчистили дорогу к Нижнему морю, чтобы поднимать по ней пойманную рыбу. Теперь вдоль всего побережья - то есть в окрестностях Центра - у нас есть рыбацкие деревушки. У подножия гор устроили несколько ферм. Там разводят скот. Но нам все равно не хватает.
- Значит, наше спасение - Тундра. Я понял, к чему ты клонишь, Гриот. И что говорят твои шпионы?
- Там вот-вот разразится гражданская война. Кое-где по восточному краю Тундры уже воюют.
Он увидел, что лицо Данна напряглось. Данн дрожал. Казалось, что он едва удерживается на скамье.
- Они хотят, чтобы мы захватили власть и навели там порядок. Другими словами, им нужен ты, господин.
- Генерал-махонди?
- Вряд ли они помнят об этом. Сказать правду, трудно понять, что именно они думают. Ты же легенда, господин.
- Выходит, нам повезло, Гриот, - невесело хмыкнул Данн.
Глаза Гриота готовы были исторгнуть потоки слез, если бы он хоть на секунду позволил чувствам взять над ним верх. Ему было невыносимо видеть, как трясется Данн. Бедняга чуть не висел на снежном псе, не в силах самостоятельно удерживать свой вес. Гриот никак не мог забыть того юного красавца капитана в Агре или, если уж на то пошло, здорового Данна, который еще совсем недавно вернулся после скитаний по миру. А теперь Гриот сидел напротив больного, несчастного человека, который выглядел так, словно видел перед собой привидения или слышал их голоса.
- Ты поправишься, Данн… господин.
- Ты думаешь? Что ж, может быть. И тогда… - Настало продолжительное молчание, и Гриот даже не мог предположить, как Данн собирается закончить фразу. - Гриот, ты когда-нибудь задумывался о… о городах - тех городах, что сейчас затоплены? Ты знал, что они - всего лишь копии городов, которые давным-давно - очень давно - стояли по всему Йеррапу? Это было еще до ледника. Они были построены здесь, на вечной мерзлоте. Вечная мерзлота… То есть наши предки думали, что почва будет вечно скована льдом, потому что, понимаешь ли, Гриот, мы, люди, почему-то уверены, что все всегда будет так, как есть сейчас. Но это не так. И города утонули. Мы все живем здесь, а под нами, прямо под нашими ногами, - древние мертвые города. - Теперь Данн подался вперед и смотрел прямо в глаза Гриоту, стараясь донести до собеседника суть того, что он говорит. Однако при первых же словах Гриота Данн понял, что все его усилия были напрасны.
- Данн, господин, ты забыл, у меня ведь тоже в жизни случались трудные времена. Когда ты голоден или напуган, то в голову поневоле лезут дурные мысли. Но какой в них смысл? Они ни к чему не приведут.
- Ну да. Какой смысл начинать все сначала? Правильно, Гриот, в самую точку. Снова и снова, столько усилий, борьбы, надежд, но все заканчивается ледником или наступлением болот, и города тонут в грязи.
Тут уже Гриот перегнулся через стол и взял Данна за руку. Она была ледяной и подрагивала.
- Это все мак, господин. Он все еще сидит в тебе. Тебе нужно прилечь, отдохнуть, отоспаться.
Снежному псу не понравилось, что Гриот прикоснулся к Данну; он зарычал. Гриот убрал свою руку.
- Мы живем в таких руинах, Гриот, в таких жалких руинах, а вокруг нас полно вещей, пользоваться которыми мы не умеем.
- Кое-какими из них мы научились пользоваться. И пока тебя не было, я обнаружил здесь кое-что. Я бы хотел поговорить с тобой об этом, когда ты проснешься.
- Мусор, древний мусор, Гриот. Все-таки я был прав, когда хотел спалить Центр. Ну-ну, не бойся, я не собираюсь повторять свою попытку.
- Есть нечто такое, чего ты не видел.
- Мы с Маарой изучили тут все.
- Я нашел тайник. Старики о нем не знали. Да и о таких вещах они вовсе не думали. Все, что им было нужно, это ты и Маара… ну, это в прошлом.
- Да. Это в прошлом.
- Но вот слуги… В Центре служили из поколения в поколение, создавались целые династии.
- Правильно, так и было.
- Да. Так вот, слуги хорошо знали и Центр, и тайники. Старикам они ничего не рассказывали. Это было известно только слугам. А там…
- Такой же хлам, как и все остальное.
- Нет, там настоящие чудеса. Ты сам увидишь.
Данн с трудом поднялся, опираясь о спину снежного пса, который подвинулся, чтобы хозяину было удобнее.
- И ты еще не слышал о том, что происходит на ферме.
- Весь вопрос в том, хочу ли я знать об этом? Да, конечно, я должен знать.
Данн стоял у стола, одной рукой держась за стол, а второй - за шерсть на спине Раффа. Именно в такой позе он и выслушал рассказ Гриота.
- То есть моей дочери вроде ничего не угрожает? Рэя, так ты сказал? Потому что она и дочь Кайры.
- Опасность угрожает дочери Маары. Но Лета и Донна не выпускают ее из виду ни на минуту.
- Я хотел попросить тебя позвать Лету в Центр. Она очень пригодилась бы нам с ее знанием трав.
Гриот хотел сказать, что в лагере есть люди, тоже разбирающиеся в лекарствах, но решил не возражать Данну, а потому кивнул:
- Я пошлю за Летой. Донна сможет и одна приглядеть за девочкой.
- Если Шабис надумает вернуться в Агре, то ребенок может пойти с ним.
Гриот повторил то, что сказал ему Шабис.
- Тогда… значит, так тому и быть, - ответил Данн, выбрасывая из головы еще и эти проблемы, потому что для него это было уже слишком. И Гриот тоже понимал, что Данн пока не в силах заниматься всем одновременно.
Данн двинулся к своей комнате с той осторожностью, которая свойственна людям, когда они боятся упасть. Снежный пес потрусил вслед за ним.
Гриот остался сидеть в пустом зале. За фигурными окнами под самым потолком закружились легкие снежинки.
Снег. Подавляющее большинство из той массы людей, за благополучие и само существование которых отвечал теперь он, Гриот, никогда раньше не видели снега. И все, что они могут противопоставить холоду, это красное шерстяное одеяло. Вскоре солдаты сплошным потоком потекут в зал с жалобами; так и произошло. Как им разводить огонь, если дров нет, а тростник сгорает так быстро, что превращается в пепел, не успев отдать тепло? Что ж, по крайней мере, все отвлеклись от постоянной тесноты.
Гриот ждал, что Данн вновь выйдет и присоединится к нему. Он нуждался в своем командире. Такой груз лежит на нем одном, на Гриоте, столько сразу возникло всяких трудностей. Но Данн не появился, и Гриот пошел проверить, как он там. Оказалось, что Данн лежит неподвижно, вытянувшись, как оглушенная рыбина, и даже дыхание его едва заметно. Охранники дремали. Снежный пес привалился к хозяину и тоже спал.
Гриоту подумалось, что, возможно, ему следует умерить свои ожидания. Данн пока не способен их выполнить. Может, через день или через два… А ему пока есть о чем подумать. Он проговаривал в уме то, как будет рассказывать о своих открытиях.
Когда Данн ушел на восток, Гриот решил занять себя изучением Центра. Этот план просуществовал всего пару дней. Гриот не представлял себе, насколько огромно это сооружение: чтобы его исследовать, потребуется время. Конечно, какие-то его части были разграблены подчистую, и можно было не рассчитывать найти там что-либо интересное. Залы, такие длинные и широкие, что из одного угла не видно другого, стояли пустые. Раньше в них хранилось оружие - такое, которое встречалось в Ифрике повсюду. Оставались лишь единичные образцы. В помещении, которое вместило бы целую армию, можно было обнаружить одинокий меч необыкновенной красоты, воспроизвести который сейчас никто не сумел бы; или мушкет; или лук, сделанный из неизвестного дерева; ружья, которые Гриот видал в действии, - они стреляли огненными шарами. Но конечно, многое уже пропало навсегда. Пустые залы. А им так не хватает места. Однако эти пространные помещения имели существенный недостаток: их крыши протекали. Кое-где виднелись целые лужи воды, натекшей откуда-то снизу, а не с крыш. То есть основания для того, чтобы не селить здесь солдат, имелись. Хижины, в которых они обитали, были суше и теплее, чем эти стылые, подавляющие своей величиной залы. Даже бродяги и воры, нашедшие убежище в пустующих просторах Центра, со временем просачивались в лагерь, и Гриот делал вид, будто не замечает этого.
Другие залы, столь же просторные, были полны предметами, предназначение которых было неизвестно, и они стояли плотными рядами, никому не нужные. Гриот обычно проходил мимо, не останавливаясь. Ему было неприятно думать и говорить о прошедших тысячелетиях.
Его гораздо больше интересовали места, где хранились механизмы (Гриот считал, что их можно скопировать и использовать, например, в сельском хозяйстве) или лодки с непривычными обводами и приспособлениями. Он привел с собой нескольких солдат, чтобы те изучили наиболее перспективные (как ему казалось) образцы, и обнаружил, не в первый раз уже, что его армия, это сборище беженцев и бедолаг, являет собой настоящий кладезь знаний и умений.
Гриот оставил солдат заниматься машинами, велев им все как следует запомнить и заучить, чтобы рассказать со всеми подробностями Данну, когда тот вернется.
Сам же он углубился в другую проблему: в разных местах Центра, то здесь, то там, обнаруживались выходы воды на поверхность. Она как будто прорывалась из-под земли.
Гриот попросил добровольцев, которые знали толк в колодцах, выкопать в одном таком месте шахту. Через несколько дней ему доложили, что найдены слои древесины.
Вместе с солдатами Гриот стоял на краю шахты и разглядывал уложенные крест-накрест балки, на которые уже опирался каменный фундамент.
Самый первый вопрос: древесина. Нигде в окрестностях Центра больших деревьев не росло. На склонах гор попадались деревца, но они были совсем тоненькие, непригодные для строительства. А эти балки под Центром были тяжелыми, и дело не только в том, что их пропитала вода. Древесина. Где бы они ни копали (и не всегда приходилось копать глубоко), они упирались в балки, причем никто, ни один человек из сотен людей, пришедших из самых разных стран, никогда не видели подобных бревен и не представляли, что это могли быть за деревья. В самой высокой точке Центра Гриот велел копать дальше, ниже балок, и вскоре лопаты вновь уткнулись в бревна. Солдаты находили все новые и новые слои балок. То есть когда-то здесь были леса. Наверное, если суметь выкопать в болотах достаточно глубокую шахту, то можно добраться и до самих деревьев, замаринованных в кислых водах.