- Ну? Соседи почти… Погоди, это у вас, что ли, хохол-то этот воевал… как его?.. Да знаешь! Его весь Кандагар знал… Во шутник был! - обернулся он к остроглазому. - Раз под Новый год начальство к ним приезжает из Москвы - генералы, журналисты, а у этого хохла в землянке елка стоит - ну, не елка, саксаул какой-то, - а на нем вместо игрушек уши висят, а наверху вместо звезды голова в чалме! - он захохотал. - Да как же его звали-то?.. - он глянул на спокойно жующего Мишку. - Смешная такая фамилия… Все его знали…
- Валяйбаба, - сказал Мишка. - Это не у нас, это в спецназе… Убили его. Со спины ремней нарезали и на них повесили…
- Точно, Валяйбаба! Жалко парня, - огорчился бармен. - А еще случай с ним был - мы ржали, помню…
- Ты иди пока, - оборвал остроглазый. - Как живешь? - спросил он, когда бармен отошел.
- Нормально.
- А Толик - с тобой работает - говорил, что небогато. Ребенок. Отец при смерти.
- А ты что, подаешь по доброте? - насмешливо спросил Мишка.
- Зачем? Заработаем. Зря, что ли, нас родная страна два года учила?
- Это как? Грабить, что ли?
- Зачем? Сами отдадут. - Он придвинулся ближе и быстро заговорил, недобро щурясь: - Пока мы там кровью харкали и наших ребят в гробы по кускам собирали - тут всякая шушера, цеховики, фарца, валютчики большие бабки делали, сидели в кабаках и трахали наших девок. Хорошо ли это? Пусть поделятся. Это не грабеж, это передел по справедливости. А в милицию никто из них не рыпнется, потому что деньги темные… А эти, там, - кивнул он наверх, - еще не понимают, кого они вырастили себе на голову. Нас триста тысяч афганцев! Скоро тут наша власть будет. Тогда и до этих доберемся!.. Я тебя не тороплю. Надумаешь - найдешь через Толика. Меня зовут Конструктор… Не тот, который чертежи на бумажке чертит, - усмехнулся он, - а тот, что детишки по частям складывают, - он приподнял кепку - через голый череп от лба к затылку тянулся жуткий толстый шрам. - Бывай, браток!
Конструктор пошел к двери, на ходу крикнул бармену:
- А пельмени у тебя дрянь! Травишь народ! Ох, доберусь я до тебя!
Мишка глянул ему вслед, потом на его нетронутую порцию на столе.
В цехе к нему подошел Толик.
- Говорили?
Мишка кивнул, не отрывая глаз от резца.
- И что?
Мишка отрицательно качнул головой.
- Ты что, дурак? - опешил Толик. - Хочешь всю жизнь за гроши в говне копаться?
- А что же ты копаешься, если умный?
- А ты что, под руку мне заглядывал? - усмехнулся Толик. - Я два года в оружейной мастерской под Кабулом отпахал… Ты что, не понял, о чем разговор? Тебе деньги предлагают! Нормальные деньги!
- Я сказал - нет! - резко ответил Мишка.
- Ну, как знаешь! - махнул рукой Толик. - Значит, судьба твоя такая - в говне жить! - Он ушел.
Мишка, как заведенный, ожесточенно крутил рукоятку. Визг станка перешел в натужный хрип - и резец оглушительно выстрелил, заскакал между станками по бетонному полу.
Мишка выключил карусель и в тишине оглянулся через плечо. Со всех сторон смотрели на него удивленные рабочие.
Конструктор, Мишка, бармен Вадик и еще двое таких же плечистых ребят молча курили в машине. Конструктор посмотрел на часы и бросил сигарету:
- Пошли…
На лестничной клетке стоял на стремянке в синем монтерском халате Толик, будто бы копался в электрическом щите, придерживая под волосами наушник, подключенный к телефонной проводке. Он оглянулся и кивнул:
- Водила выехал. Через пять минут будет.
Ребята поднялись на пол-этажа выше, к окну. Внизу, во дворе остановилась "Волга", из нее вышел амбал в тренировочном костюме и скрылся в подъезде. Загудел лифт.
- Начали, - скомандовал Конструктор.
Они притаились за углом лестничной клетки, один в затылок другому, как десант перед прыжком, - впереди пригнулся Мишка, скалясь, подрагивая от напряжения, второй парень неторопливо намотал на левую руку толстое шинельное сукно и вытащил длинную заточенную отвертку, Вадик держал наготове капроновую удавку, последним стоял Конструктор.
Лифт открылся, амбал, мельком глянув на Толика, подошел к металлической двери с глазком и позвонил. Щелкнул один замок, другой, дверь открылась, и в тот момент, когда амбал шагнул через порог, Мишка пружинисто разогнулся, двумя шагами пересек площадку, в прыжке ударил его ногой и повалил. Мимо промчался второй и подставил защищенную руку овчарке. Вадик перехватил удавкой за горло метнувшегося в глубь квартиры хозяина. Следующий помог Мишке втащить внутрь водителя. Следом, подхватив стремянку, нырнул Толик. Последним неторопливо вошел Конструктор и закрыл дверь.
Мишка достал веревку и быстро, умело связал амбала по рукам и ногам. Толкнул его носком - тот не реагировал.
Из гостиной слышались голоса, шум, сдавленный хрип. Толик и еще двое обыскивали комнату, опрокидывали выдвижные ящики, вываливая на пол книги и барахло. Хозяин с окровавленным, разбитым лицом лежал на полу со связанными руками. Вадик, наступив ему коленом на спину, стягивал на горле удавку. Конструктор сидел в кресле напротив.
- Я же тебя предупреждал, - укоризненно сказал он. - А ты не послушался. Хорошо ли это? Не хочешь честно делиться - отдашь все.
- Нет денег… - прохрипел хозяин. - Чем хочешь поклянусь - нет…
Вадик сильнее затянул удавку, откидывая его голову к спине.
- Твои клятвы две копейки стоят, - сказал Конструктор.
Мишка перешагнул через мертвую овчарку и быстро пошел дальше по коридору. Осмотрелся в спальне, распахнул зеркальные дверцы шкафа, заглянул на кухню. Ему послышалось движение за дверью ванной, он замер на мгновение, прислушиваясь, и выбил ногой дверь. Жена хозяина, молодая красивая девка в халате на голое тело, с мокрыми волосами, вжавшись в угол, с ужасом смотрела на него.
Мишка схватил ее. Девка упиралась руками и ногами, цеплялась за раковину, за все, за что можно было ухватиться. Мишка ударил ее по лицу, разбив нос, и поволок в гостиную.
- Давай ее сюда! - крикнул Вадик. - Будем трахать, пока этот козел не вспомнит, где бабки спрятал!
Девка закричала, вырываясь. Мишка зажал ей рот, опрокинул на диван и распахнул на ней халат.
- Вот это баба! - один из парней стиснул ее грудь. - За что этому импотенту такое счастье?.. Смотри! - толкнул он ногой хозяина и сорвал с нее узкие кружевные трусики. - Только сам не кончи!
Все захохотали.
Девка извивалась у Мишки в руках. Он, возбужденный кровью, женским телом и запахом шампуня от мокрых волос, хищно скалился и все сильнее сдавливал тонкие запястья, заставляя ее выгибаться от боли.
- О, как машет! - засмеялся Вадик. - Мишка, тебя хочет!
- Брось, не пачкайся, - сказал Конструктор. - Хоть насмерть ее затрахай, он ни слова не скажет. Ему бабки дороже, чем жена. Дороже, чем собственная задница… Толик, заряжай противотанковый!
Толик, ухмыляясь, достал из чемоданчика с инструментами паяльник. С хозяина сдернули штаны, вставили паяльник, и Толик включил его в розетку. Хозяин побагровел, глаза вылезли из орбит.
- Гляди! Молчит! - в восторге сказал Конструктор.
Девка отчаянно замотала головой. Мишка приоткрыл ей рот.
- Не надо… пожалуйста… Я покажу…
Конструктор достал из морозильника окаменевшую индейку, с хрустом разодрал брюхо и вытащил заиндевевший пакет с деньгами.
Девка, стоя на коленях, обнимала хозяина, торопливо целовала его, а тот, рыдая, бил ее наотмашь обеими руками по лицу:
- Сука!.. Сука!..
В машине Конструктор пересчитал деньги. Парни сзади весело обсуждали удачное дело.
Мишка, бессильно опустив плечи, смотрел под ноги. Как в Афгане, на смену злому азарту боя пришла тоскливая пустота.
- Чего невеселый? - спросил Конструктор. - Девка понравилась? Пригласи на свидание. Пойдет как миленькая - ты теперь богатый!
- Ты говорил - сам отдаст.
- Глупые люди. Жадные, - сокрушенно развел руками Конструктор. - Пришлось попросить. В следующий раз сам принесет и попросит, чтобы взяли… - он отсчитал часть денег и протянул Мишке. - Между прочим, твоя зарплата за два года.
Мишка молчал, не двигаясь.
- Что, не нужно?.. - удивился Конструктор. - Как знаешь, нам больше достанется.
Мишка взял деньги и вышел, хлопнув дверцей.
Игорь Богуславский ехал по Ленинскому, когда вдруг увидел в окне переполненного троллейбуса Мишку. От неожиданности он ударил по тормозам, и тотчас в бампер ему с грохотом влетел таксист. Игорь, даже не обернувшись, рванул вдогонку за троллейбусом, засигналил, но Мишки уже не было у окна. Игорь затормозил у остановки, запрыгнул в открывшуюся дверь троллейбуса, протолкался насквозь, озираясь. Троллейбус тронулся, он на ходу уже раздвинул двери и выскочил.
У машины его ждал разъяренный таксист.
- Ты что, спятил, на ровном месте тормозить?!
- Да пошел ты… - Игорь сел за руль и торопливо врубил скорость.
Когда он отъехал, Мишка вышел из-за стеклянного павильона остановки и, оглядываясь, пошел к дому.
Игорь долго звонил в Мишкину дверь. Соня и Блоха стояли рядом.
- Обознался, - уверенно сказал Блоха. - Мишка бы сам объявился…
- Подожди… - Игорь прислушался. - Звонок отключен.
Он сильно постучал кулаком.
Наконец за дверью послышались шаги. Мишка открыл в тельняшке с закатанными рукавами.
- Я же говорил - он! - торжествующе заорал Игорь. Они разом кинулись на Мишку, тот отступал, оглядываясь куда-то в глубину квартиры:
- Тише! Да тихо вы! - Но в комнате уже заплакал ребенок.
- А это кто? - удивленно спросил Блоха.
- Ладно, разбудили уже. Пойдем, - кивнул Мишка на кухню.
Таня стояла в дверях комнаты в коротком бесформенном халате с ребенком на руках.
- Здравствуйте, - озадаченно сказал Игорь.
Таня подняла голову - и, распахнув глаза, молча с ужасом уставилась на Соню, ослепительно красивую, с распущенными до пояса золотистыми волосами.
- Моя жена. Таня, - глядя в пол, сказал Мишка.
- Какая прелесть, - Соня заглянула в красное сморщенное личико младенца. - Мальчик? А сколько ему?
- Два месяца, - ответил Шищенко за молчащую по-прежнему Таню.
- Можно подержать? - Соня протянула было руки к ребенку, но Таня отступила, прижимая его к себе.
- Пойдем, - Мишка первым прошел на кухню.
Навстречу с трудом поднялся и залаял старый, с седыми бровями пес.
- Проспал? - Мишка коротко потрепал его по голове. - Ослеп совсем.
- Джульбарс! - Игорь присел перед собакой. - Ну что, приятель, не пришлось шпионов ловить? Охраняй!
Но Джульбарс, виновато маша хвостом, тыкался носом в ноги.
- Ну как, сбылась мечта идиота? Пострелял за правое дело? - насмешливо спросил Блоха.
Мишка вскинул на него бешеные глаза, но промолчал, опять опустил голову. На кухне воцарилось молчание.
- Подожди, так ты когда вернулся? - спросил Игорь.
- С полгода.
- А почему не позвонил?
- Так получилось.
- А отец? - спросил Блоха.
- Похоронил.
- Понятно… Где теперь?
- Там же. На заводе.
На кухне снова стало тихо. Мишка упрямо смотрел в пол.
- М-да… Ну вот что… - Игорь решительно вышел в комнату. - Таня, вы отпустите вашего мужа с нами? На два часа. Через два часа вернем в целости и сохранности. Хорошо?
Таня только торопливо кивала.
- Я никуда не поеду, - сказал Мишка.
- Одевайся, мы ждем тебя в машине. Пошли, - кивнул Игорь Соне и Блохе.
- Я не поеду! - крикнул Мишка вслед.
Они сидели в "аквариуме" у Никитских ворот. Кафе, как обычно, заполнено было студентами университета.
- Почему ты просто не сдался? - спросил Блоха. - Тебе же полшага осталось! Многие добровольно шли в Афган, чтобы вырваться отсюда - сначала в Пакистан, потом через Красный Крест в Америку…
- Все равно не поймешь.
- Постараюсь.
- Нас двадцать человек было в моем взводе. Таких же, как я, - Мишка говорил медленно, негромко, казалось даже, что равнодушно, сжимая в кулаке тонкий фужер. - И каждый знал, что я не подставлю. И я знал, что никто из них меня не подставит… А там каждый хотел выжить этот день, один день, а потом еще один, и еще один… А выжить можно только вместе, если никто не подставит, понимаешь?
- Ты ее любишь? - спросила Соня.
Мишка помолчал, не глядя на нее.
- Я в госпитале лежал. Прикладом челюсть разворотило, по кускам склеили. Я курить не мог, затянуться не мог, понимаешь? А она… изо рта в рот… У меня полный рот гноя, сам себе противен. А она - в губы, понимаешь?..
- Какие ощущения, когда в человека стреляешь? - спросил Игорь.
- Никаких, - усмехнулся Мишка. - Только хочется успеть первым на курок нажать.
За соседним столом хохотала какая-то компания, парни и девчонки. Мишку раздражало чужое веселье.
- А когда в тебя? - спросил Игорь.
- Сначала страшно. Потом привыкаешь… Нас как-то духи в ущелье заперли - ни вперед, ни назад. Мы в гору полезли - двадцать человек…
За соседним столом снова грянул смех. Фужер лопнул в Мишкиной руке, кровь брызнула из ладони.
- Смешно, да?! - заорал он, вскакивая. - Восемнадцать пацанов положили за пять минут - смешно?!
Он рванул скатерть с соседнего стола. Стекло полетело на пол, завизжали девчонки. Игорь и Блоха повисли у Мишки на плечах.
Игорь молча вел машину, время от времени отхлебывая из бутылки. Блоха сидел рядом. Сзади Соня держала на плече Мишкину голову, гладила, как ребенка:
- Все хорошо, все в порядке. Ты самый сильный, самый лучший. Я думала о тебе, и ты вернулся. Сейчас приедем ко мне, и ты мне все расскажешь. Будешь долго рассказывать, а я буду слушать и все пойму…
Мишка кивал согласно.
- Игорь, останови, - велела Соня у теткиного дома.
Они вышли с Мишкой.
Игорь и Блоха смотрели им вслед. Потом Игорь ожесточенно врубил скорость и до упора выжал газ.
- В Афган хочу, - сквозь зубы сказал он. - Выжить сегодня, выжить завтра - жизнь полна смысла… Взво-о-од! - вдруг заорал он. - К бою!
Он на полной скорости вылетел на встречную полосу и понесся между сигналящих машин, бросая руль из стороны в сторону.
- Ого-онь! Ура-а-а!
- С ума сошел?! Тормози! - Блоха вцепился в руль, потом выдернул ключ из замка.
Машина подкатилась к тротуару.
- Идиот, - сказал Блоха. Он вышел, бросил ключ на сиденье и изо всех сил хлопнул дверью.
Игорь достал бутылку и допил.
Мишка и Соня лежали рядом, обнявшись. Одежда разбросана была по комнате - от двери до кровати. Скомканное одеяло сползло на пол. Соня осторожно прикасалась губами к его шрамам - на скуле, на плечах, на груди.
- А я сначала испугалась, когда тебя увидела, - тихо сказала она. - Мне показалось, ты страшный стал. Как в детстве, когда я тебя боялась…
- Я не могу остаться? - спросил Мишка.
Соня отрицательно покачала головой.
- И что теперь? - спросил Мишка.
- Не знаю… - Соня положила голову ему на грудь. - Мне иногда кажется, что все мы - старые, старые старики. Все в прошлом… Мечтали, надеялись. Думали - вот-вот что-то случится, что-то изменится, начнется что-то главное… Ничего не случилось. И уже не случится. Будем доживать жизнь, каждый свою. Будем иногда собираться - и вспоминать…
С трудом ловя равновесие, Игорь стащил нога об ногу туфли и пошел в свою комнату.
Отец стоял в дверях кабинета.
- Игорь, я сегодня разбирал книги в моем шкафу. Там нет половины книг!
- Можно подумать, ты хоть одну из них собирался открыть…
- Игорь, ты пропиваешь мои книги! Ты уже воруешь в собственном доме! Тебе не кажется, что ты дошел до точки?!
- А тебе не кажется, что в этой стране уже невозможно жить?! - крикнул Игорь. - Хотя - кому как, - язвительно добавил он. - Ты в порядке! Ты им служишь верой и правдой. "Зато мы делаем ракеты"! А тебе за это поводок подлиннее и побрякушки на ошейник! - указал он на ордена за стеклом в серванте.
- Я свободный человек! - крикнул отец. - Я плевать хотел, какая власть на дворе! Я вот этими руками, своей головой заработал право плевать на них! Я буду нужен при любой власти. Не они мне, а я им! А ты - раб этой системы, которую ты ненавидишь!
Отец ушел было в кабинет, но тут же выбежал снова:
- Ничтожество! Ни на что не годный, ни на что не способный! Тебя даже любимая женщина презирает, потому что ты ничтожество!.. Пей, спивайся! Не жалко! - Он захлопнул за собой дверь.
Мишка открыл на звонок - и замер. На пороге стоял милиционер.
- Гражданин Шищенко? - сухо спросил он.
- Да…
- Оперуполномоченный уголовного розыска старший лейтенант Сизов, - показал он удостоверение. - Вы были восемнадцатого мая в десять тридцать утра на улице Новощукинской, дом девять, квартира шестьдесят четыре?
Мишка облизнул пересохшие губы.
- Нет…
- Ну, на нет и суда нет, - сказал милиционер. Посмотрел на вытянувшуюся Мишкину физиономию и захохотал.
В дверях рядом с ним появился Конструктор.
- Извини… - изнемогая от смеха, он хлопнул Мишку по плечу. - Мент, что с него взять! И шутки у него ментовские… Ой, не могу!.. Ты иди пока, - кивнул он оперу. - Можно?..
Не дожидаясь приглашения. Конструктор поднял большую картонную коробку и протиснулся мимо неподвижного Мишки в квартиру.
- Я же говорил - везде наши. И в ментовке тоже… Здравствуйте, - поздоровался он с Таней. - А это вам, от ребят, для маленького!
Он открыл коробку и, как Дед Мороз, начал вынимать банки, бутылочки, пакеты:
- Ну, тут фрукты, персики, пеленки-распашонки - разберетесь. А это соска импортная - из наших-то или совсем не течет, или ручьем льется.
- Ой, спасибо… - Таня всплеснула руками, восторженно глядя на все это богатство.
- Если что-то нужно, лекарства там, не дай бог, - вы сразу звоните, не стесняйтесь… - Конструктор огляделся в комнате и вздохнул: - Да-а… Небогато живете, прямо скажем…
- Нет, ничего, спасибо, - сказала Таня. - Я скоро работать пойду…
- Куда, если не секрет?
- На швейную фабрику. Тут рядом. У них ясли есть…
Конструктор понимающе кивнул.
- Сюда можно? - он вошел на кухню. Мишка закрыл дверь и сел напротив, напряженно ссутулившись.
- Да-а… - снова протянул Конструктор, разглядывая обколотый кафель и ржавую мойку. - Нельзя так жить, Миша. Стыдно так жить…
Мишка молчал.
- Отцу памятник до сих пор не поставил… Ну ладно, ему-то уже все равно, ты о них подумай, - кивнул он на дверь. - Жена с исколотыми пальцами, с утра до вечера не разгибаясь над машинкой, а кругом тысяча недотраханных баб с мужьями-алкоголиками. Пацан в вонючих яслях, в непросыхающих пеленках…
- Это не твое дело! - не выдержал Мишка.
- Но самое страшное, Миша, не это, - продолжал Конструктор. - Самое страшное будет лет через пятнадцать. Когда твой сын тебя спросит: папа, почему мои одноклассники живут как люди, а мы живем в говне? Почему мы люди второго сорта? И тебе, - уткнул он палец в Мишку, - придется что-то ему отвечать!
Он помолчал, глядя на Мишку.
- Разве тебе Толик не передал, что мы встречаемся?