Оки зашли в кабинет Кевина Уайта. Тот смотрел из окна на речной траффик, а рядом с ним стоял Рэй. Когда Терри постучал в открытую дверь, оба одновременно обернулись. Уайт жестом пригласил их войти, Рэй улыбнулся, и Терри вспомнил последний раз, когда они были вместе все втроем, - прошлым вечером, прячась от Тедов в разрушенном здании. Словно целую вечность назад.
- Босс, мы втроем едем в госпиталь, - заявил Терри, - Мы должны навестить Скипа.
Уайт нетерпеливо покачал головой.
- Не волнуйтесь за Скипа. О нем есть кому позаботиться. С ним все будет в порядке. А нам предстоит важный выпуск.
- Важный выпуск? - воскликнул Терри. - Важный выпуск? Скип в больнице черт знает с чем, а вы говорите о важном выпуске?
Уайт молчал, глядя на них. Тишина заполнила кабинет. Когда он наконец заговорил, его голос был очень тихим:
- Вам, парни, не пора ли завязывать со своей любовью ко всему этому тинейджерскому бунтарству? - Он посмотрел на Терри так, словно тот кочегарил на Брайтон-бич в праздничный день в каком-то лохматом году. - Я слышал о фокусах, которые ты выделывал в гостинице "Бланш". - Под пристальным взглядом Уайта Терри опустил глаза и уставился на кончики ботинок. Он не выносил, когда Уайт на него злился. Но голос редактора смягчился. - В будущем не приноси свои личные проблемы на работу. Хорошо?
Терри кивнул.
- Хорошо.
Уайт посмотрел на Леона.
- Одному богу известно, где ты был прошлым вечером.
- Я ходил танцевать - рапортовал Леон, но это не вызвало у редактора улыбки.
- Посмотри на себя. - Уайт разочарованно покачал головой.
- Но я думал, нам полагается быть сумасбродными и распущенными! Мы же рок-н-ролльная газета, - запротестовал Леон и почувствовал, как дух противоречия набирает обороты. - Я думал, думал, что в этом вся суть!
Терри заметил, что на столе Уайта были разложены фотографии молодого Элвиса Пресли. И впервые в жизни понял, что Элвис был великолепен.
- Ты думаешь, в этом вся суть, Леон? Приходить на работу в таком виде, будто всю ночь тебя таскали кошки по помойкам? Не спорю, возможно, когда-то и было так. Возможно, рок-н-ролл предполагал молодость и безрассудство - когда-то. Но посмотрите на себя! Для вас это стало оправданием, отговоркой, чтобы никогда не взрослеть!
- А как же анархия? - спросил Леон.
- Да, - поддакнул Терри, желая поддержать друга и рискуя навлечь на себя гнев редактора. - Я думал, анархия - это модно?
Но Уайт только улыбнулся.
- Не смешите меня! Если бы Джонни Роттен был настоящим анархистом, он бы сейчас сидел на заднице в пабе в Финсбери-парк и сосал палец. Он бы не подписал контракт с Ричардом Брэнсоном. - Редактор устало покачал головой. Ему почти стукнуло тридцать, и вся эта чушь ему порядком надоела. Он явно устал с ними спорить. - Вы, парни, должны решить: либо вы серьезно относитесь к тому, чем мы здесь занимаемся, либо вы просто развеселые дилетанты-любители. Потому что нет больше места дилетантам в музыкальной индустрии. Если это ваш выбор, идите пишите брошюры.
- Босс, вы говорите как какой-нибудь прожженный бизнесмен, - тихо сказал Леон. Он не хотел скандалить с Уайтом. Он любил его. - Но я знаю, что для вас все это значит гораздо больше. Я знаю, что вы любите музыку. Любите "Газету". Я знаю, что это так. - Леон триумфально улыбнулся. - Вы такой же, как и мы.
- Времена меняются, - произнес Уайт, и Терри подумал, что редактор выглядит более уставшим, чем любой из них. - Мы уже не какая-нибудь подпольная газетенка. Это бизнес. У нас есть рекламодатели, руководство, подписчики - вся эта взрослая дрянь. Они приходили сюда вчера вечером - треклятые костюмы - жаловались на наркотики, на громкую музыку, на всех этих журналистов, разгуливающих по офису в таком виде, словно они из какой-нибудь рок-группы. На вас жаловались. Нет такой вещи, как независимый фестиваль. Больше нет. Вот почему, когда Скип поправится, ему придется взять длительный отпуск.
Друзья были просто ошеломлены.
- Скип не вернется? - спросил Терри.
- Скипу нужен отдых. Долгий отдых.
Терри с Леоном переглянулись. Рэй уронил волосы на глаза.
- Послушайте, я знаю, что вы все любите Скипа, - продолжил Уайт. - И я тоже люблю. Ну разумеется люблю. Кто дал ему первую нормальную работу, как не я? Кто держал его здесь, пока он распугивал пожилых дамочек из "Кантри мэттерз"? Но не мог же Скип вечно продолжать в таком духе! Он что, пытался переплюнуть Кейта Ричардса? Решил окочуриться в редакции? Вы думаете, что костюмы всего этого не замечают?
- Не могу поверить, что Скипа здесь не будет. - Терри взглянул на Рэя, но лицо друга оставалось беспристрастным. Вероятно, редактор уже успел ему все объяснить.
- Знаете, что случится в скором времени? - продолжал Уайт. - Наступят восьмидесятые. Задумайтесь об этом.
Терри задумался. Но он даже представить себе не мог, что будет в восьмидесятых. Это было просто невообразимо. Затем, впервые за все время разговора, Уайт вдруг заулыбался лунатической улыбкой, тыкая пальцем в Рэя.
- Угадайте, у кого этот молодчик взял интервью?
Пару мгновений Терри с Леоном просто глазели на Рэя, а затем поняли и налетели на него, хлопая по спине, и смеясь, и поздравляя.
- Итак, Рэй пишет про Леннона для нового выпуска, - констатировал Уайт. - Ну а ты, Терри, что для нас делаешь?
Терри попытался потянуть время. Он ведь даже не задумывался о том, что именно напишет для нового выпуска газеты.
- Ну - я думал, я могу поговорить с Билли Блитценом. Упросить его…
- Забудь об этом, - перебил его Уайт. - С этим покончено. Всех уже тошнит от этого благородного наркомана. Этот стиль уже изжил себя, да и музыка никудышная. Я скажу тебе, что ты сделаешь, - ты займешься синглами этой недели, а на следующей я отправлю тебя в Шеффилд. "Серые крысы" организуют тур. Возьми с собой Мисти. Скажи, чтобы она по-больше фотографировала Псов, как они буйствуют и крушат все вокруг.
Терри промолчал, но на его лице отразилось все. Все, что он думал о "Серых крысах", о Дэгенхэмских Псах и о Мисти, которая вынуждена будет находиться в их обществе.
Уайт кивнул, как бы соглашаясь с ним.
- Хочешь, чтобы я кого-нибудь другого отправил? - серьезно спросил он.
Но Терри понимал, что дни, когда он мог писать о своих друзьях-рокерах, окончены.
- Нет, я возьмусь за это.
- Хорошо.
- А мне что делать? - спросил Леон.
Уайт долго перебирал бумаги на своем столе, пока наконец не нашел то, что искал. Леон узнал свой текст.
- Лени и "Рифенштальз" в "Рыжей корове", - задумчиво произнес Уайт, - Хороший концерт?
Леон пожал плечами.
- Да все как обычно. Фрик-шоу! Я все там написал, босс. Мне эта дрянь не по вкусу.
- Хорошая работа, Леон, - похвалил Уайт. - Остроумно, в меру оскорбительно, в точности нужная длина. И сдал ты ее вовремя. Молодец.
Леон просиял. Одно слово похвалы от Кевина Уайта - и настроение поднималось.
- Спасибо, босс.
- Только концерта-то не было, - вздохнул Уайт, и у Леона сердце ушло в пятки. - Лени заболела. Она вчера днем у врача была. - Редактор выбросил текст в корзину для мусора и отряхнул руки. Затем вновь взглянул на Леона. - Они не играли в "Рыжей корове" вчера вечером.
Терри с Рэем смотрели на Леона во все глаза, учащенно дыша. Они знали, что права на апелляцию не было. В редакции "Газеты" вы могли вытворять практически все, что вам заблагорассудится. Но если вы написали о концерте, которого не было на самом деле, и вас поймали на этом, тогда вы должны были освободить стол.
И уйти.
- Прости, Леон, - печально произнес Уайт, - Ты для нас много хороших рецензий написал. Я лично проверю, чтобы ты получил все необходимые рекомендации.
Терри положил Леону руку на плечо. Он видел, как наполняются слезами глаза друга. Видел шок на лице Рэя. Леон повесил голову.
И тогда в дверь тихо постучали. Худенький мальчишка с красной челкой, падающей на огромные, жирно накрашенные глаза, скользнул в кабинет с пачкой напечатанных страниц в руках. Он был младше их всех. Даже младше Рэя.
- Вот то, что вы просили. - Он широко улыбнулся Уайту. - Влияние Берлина на Боуи, и влияние Боуи на всех остальных.
Когда крашеный юнец исчез за дверью, Терри уставился на редактора.
- А это что еще за гоблин?
- Это наш новый сотрудник, - ответил редактор.
Трое друзей сидели в "Треви" и пили чашками чай. Терри с Рэем украдкой бросали взгляды на Леона, не зная, что и сказать. Передвигая под столом ноги, они постоянно натыкались на старую картонную коробку, в которой лежали вещи с рабочего места Леона. Им никогда не приходило в голову, что однажды наступит конец всему.
Леон чувствовал, что он должен что-то сказать, - прямо как прошлым вечером в "Голдмайн", когда умер Элвис и все громко ликовали. Он просто обязан был что-нибудь сказать. Интересно, откуда у него эта вечная потребность говорить. Не от отца ли?
- Я просто - знаете - заикаясь, начал он, - я просто хочу сказать, что было здорово. - Его глаза опять наполнились слезами. - Лучшее в моей жизни. Работа в "Газете". И работать с вами двумя…
Рэй прикусил губу, уставившись в чашку с чаем. Но Терри разъяренно ударил кулаком по столу, сверкнув на Леона глазами.
- Чушь собачья! Не подражай тут Вере Линн с ее "Well Meet Again"! Это ничего не меняет, Леон, - что ты уходишь, - не меняет! - Терри шмыгнул носом, вытер глаза грязными пальцами и очумело улыбнулся. - Ты знаешь, какой сегодня будет день? Сегодня у нас будет самый лучший день в жизни! Лучший день!
Терри сделал глоток чая и изложил свой план. Вскоре Рэй, а затем и Леон начали подключаться. Это им не нужно было обсуждать, это было вполне очевидно - они ни за что не позволят увольнению Леона положить конец самой потрясающей дружбе в их жизни.
Они проведут утро в "Ро-трейд", разглядывая новые пластинки и брошюры и обсуждая новую музыку с двумя управляющими. Позже, днем, они отправятся в Камден-Таун, где все знали Терри и где сегодня, вероятно, устроят репетицию "Сабвей сект" или "Клэш". Они поболтают все вместе о музыке, политике и девочках, позлословят о прочих группах и музыкальных газетах; там будет пиво "Ред страйп" для всех, "спиды" и косяки для желающих, и все станет так, как в самом начале. В один прекрасный момент они, возможно, даже что-нибудь съедят, наверстывая упущенное за последние дни, за все обеды, которое пропустили. А когда придет вечер, у них будут безграничные возможности выбора.
Терри развернул "Газету" на разделе афиши. Хитро взглянул на Леона, и друзья улыбнулись друг другу. Терри подтолкнул его и рассмеялся.
- Посмотри на это!
Дэг Вуд в "Рэйнбоу" в Финсбери-парк. Это может оказаться интересным, особенно если Дэг действительно припас для концерта слабительное Скипа. Элвис Костелло - в "Нэшвилл рум", на углу Кромвель-роуд и Норт-Энд-роуд, цена билета £1. Эдди и "Хот родз" в "Марки" - £1 за вход, £1.20 для членов - "Слотер и псы" в "Рокси", 41–43, Нил-стрит, Ковент-Гарден - с поддержкой "Варикозных вен". "Том Робинсон Бэнд" в "Якоре надежды" на Аплер-стрит, Айлингтон. А у "Секс пистолз" секретный гастрольный тур - никаких афиш, никакой рекламы - они только что сыграли в "Лафайетте", Вулвергемптон, и подростки обращались в "Газету" с жалобами на непомерную входную плату - £1.50. Ходили слухи, что "Пистолз" собираются выступить в "Скрин-он-зэ-Грин" рано утром.
- Итак, куда хотите сходить? - спросил Рэй.
- Давайте везде сходим, - сказав Терри. Леон засмеялся, наблюдая за парочкой своих друзей, которые с азартом разрабатывали план, и любя их, как братьев, которых у него никогда не было.
- Мне кажется, мы могли бы успеть почти везде, - заявил Рэй, - Хотя нам, возможно, придется пропустить "Варикозные вены" в "Рокси".
- Нет, вы видели этого нового парня? - Терри ударил по столу кулаком, и у Леона сердце переполнилось благодарностью, - Держите меня шестеро! Образ Боуи уже давно заездили!
Леон уставился в стол. К нему это уже не имело никакого отношения. Небольшая картонная коробка у его ног напомнила о том, что его уволили. Ему казалось, что пошло наперекосяк то, чего ему никогда уже не удастся исправить. Но он подумал о предстоящем дне, и у него поднялось настроение.
Внезапно в кафе вошла Мисти. Леон видел, что она хочет поговорить с Терри наедине, и через пару неловких мгновений Терри выскользнул с ней на улицу. Затем появился один из старших, заискивающий и уважительный - неслыханно! Ему нужно было поговорить с Рэем по поводу статьи о Ленноне, чтобы они смогли начать компоновку выпуска. И Леон сказал: "Давай иди, не обращай на меня внимания" - и пил чай, пока Рэй разговаривал. Леон чувствовал сердцем, что, как бы его друзья ни хотели провести с ним лучший день в жизни, у них были и более важные дела.
Старший ушел, а Терри вернулся без Мисти, но общая атмосфера уже была не та. Ребята расплатились и вышли. И больше не говорили о предстоящем им дне.
Снаружи они помедлили, а ветер хлестал им в спины, будто побуждая двигаться дальше. Мисти сидела в отцовской машине, припаркованной на пешеходном переходе, с заведенным двигателем. Из открытых окон доносились звуки "Радио-1". Диджей говорил, что Элвис Пресли продаст два миллиона пластинок в первые сутки после своей смерти. Они называли этот день лучшим днем Элвиса.
- Жаль, что на этой неделе работы полно. - извиняющимся тоном сказал Рэй. - Это очень важный выпуск, вот.
- Да все в порядке. - Леон не хотел, чтобы его друзьям было не по себе. Не хотел, чтобы они делали из этого столько шума. Если бы они были слишком добры к нему, он бы просто этого не вынес. - Я вам позвоню, ладно?
- Мы можем устроить это в другой день, - кивнул Терри. - У нас ведь впереди вся жизнь.
Терри обнял Леона, а Рэй смущенно положил ему руку на плечо. Леон попытался улыбнуться. Трое друзей с минуту смотрели друг на друга, словно не зная, что делать дальше. Внезапно проревел автомобильный гудок, призывно, несколько раз подряд. Друзья оглянулись на девушку за рулем "капри".
Мисти улыбнулась и жестом позвала Терри, ей не терпелось двигаться дальше.
- Значит, твой отец на самом деле не юрист?
Терри с Мисти сидели в машине рядом с ее домом, который оказался муниципальным домиком на холме, с видом на грязные задворки вокзала Кингс-Кросс.
Дворик перед домом - который, вероятно, когда-то служил садом - был погребен под автомобильными запчастями. Пара почерневших выхлопных труб, измазанный маслом двигатель, одинокое пассажирское сиденье, ржавый каркас старого "мини-купера" без колес. Шум электричек наполнял воздух, словно птичьи трели.
- Юрист бы не "форд капри" водил, - рассеянно ответила Мисти. Затем посмотрела на Терри взглядом, в котором, как ему показалось, светилась бесконечная нежность. - Ты ничего обо мне не знаешь.
Чистая правда. Его так легко было одурачить. Он - человек, который готовился стать отцом, и ничего не знал. Но начинал узнавать.
- Чем же он занимается? Твой отец?
Наполовину Терри ожидал, что она скажет: тем же, что и твой. Он ожидал, что она скажет: мой отец грузчик в Смитфилде. Мы в точности одинаковы и были одинаковы все время. Но вместо этого Мисти сказала:
- Он механик. У него свой бизнес. Свой маленький бизнес.
Терри задумался. Он представлял себе ее жизнь совсем по-другому родительский дом, заваленный пластинками Баха и книгами, детство, полное привилегий и прошедшее в прогулках на лыжах и пони, но все это нужно было переосмыслить. Многое из того, что его привлекало в этой девушке, оказалось надуманным.
- Откуда это взялось? - спросил он. Интересно, как это называется. - Эта… вымышленная жизнь?
Мисти вздохнула.
- Думаю, из "Космополитен". Все эти красивые люди, живущие красивой жизнью. И "Санди таймс" - особенно цветное приложение. И еще те люди, с которыми я познакомилась в шестом классе, после того как мои настоящие друзья бросили школу в пятнадцать. И все те, с кем я познакомилась в "Газете".
Терри все еще не понимал.
- Но тебе не обязательно было лгать мне.
- Ну конечно обязательно! - Она рассмеялась. - Я делала это не для тебя или кого-то еще. Я делала это для себя самой. Я лгала, чтобы чувствовать себя комфортнее! Ты хочешь зайти? Познакомиться с ними?
Герри взял ее руки в свои.
- Я хочу, чтобы мы не лгали друг другу больше. Если у нас будет ребенок. Если мы хотим, чтобы все было правильно.
Мисти растерянно смотрела на поцарапанный металл, разбросанный по всему двору.
- Ну может, только если мы будем лгать по достойной причине. Только если будем лгать, чтобы не причинять боль друг другу. - Она улыбнулась, провела кончиками пальцев по его щеке. - Это же самое главное в браке.
Отец Мисти расхохотался и хлопнул Терри по спине.
- Повеселился, теперь всю жизнь расплачивайся! - объявил он.
Ее отец был высоким человеком в безрукавке; на его широкой спине густым покровом росли курчавые волосы. Он достал грязные стаканы и налил две стопки "Феймос граус". Не обращая внимания на зажеванные протесты Терри, он заставил его взять стакан в руку.
- Мне ль не знать, каково тебе? Ее маманя была на четвертом месяце, когда мы поженились! - Он поднял стакан. - Ну, до дна!
Терри последовал его примеру и опрокинул виски в горло, чувствуя, как спиртное обжигает все его внутренности, до самых ботинок "Доктор Мартенс". У него закружилась голова. В убогом домике были повсюду расставлены изображения Иисуса и Марии. Казалось, они смотрели на него из каждой ниши, со стен, с камина. Христос на кресте. Мария со сложенными в молитве руками. Все эти образы страдания и чистоты. Терри прижал ладонь к вспотевшему лбу, ощущая, как виски творит с ним свою черную магию.
- Везучий же ты, - выдохнул отец Мисти, вытерев рот тыльной стороной волосатой кисти. - Братцы моей женушки мне жару задали. На всю жизнь запомнил. Хоть я всегда и собирался поступить честно, по правилу.
Отец махнул стаканом в сторону трех мрачных типов на диване, которые напряженно сканировали Терри взглядами. Братья Мисти, два старших, один младший. Монстры, подумал Терри.
- Кажись, тебе легко все с рук сойдет, - заметил отец. Затем, не мешкая, перешел к делу. - Могу вам с Мэри по дешевке скаут-холл устроить, для церемонии.
И Терри подумал - Мэри?
- А еще я знаком кое с кем из местного Вестминстер-Уайна, кто сможет бухлом заняться, а потом вы с Мэри поживете здесь у нас, пока муниципалитет не выделит вам маленькую хорошенькую квартирку.
Все уже было решено. Слезы выступили у Терри на глазах. Частично из-за "Феймос граус" частично от потрясшей его правды о семье Мисти и частично потому, что он всю ночь был на ногах, нюхал наркотики и переживал экстремальные приключения. Но прежде всего из-за внезапно нахлынувшего чувства, что его жизнь больше ему не принадлежит.