- Гена, не мешай Жене быть настоящим кавалером, - одергивает его мама. - Амура, тебе горчички положить? Или тебе сейчас нельзя?
- Мам, она же вообще горчицы никогда не ела.
- Ну извините, молодые люди. Я-то откуда знаю?
Закончив накладывать Мурысе, подпираю щеку ладонью и поясняю:
- Мам, вы с папой её уже три года знаете.
- Не говори глупостей, сын. У нас ещё не склероз, - вставляет папа, нащупывая вилкой котлету.
- Ты за своим футболом мог её и не заметить, - вскипает мама.
- А ты - за кулинарией и одноклассниками, - парирует мой родитель, охота которого за котлетой наконец-то увенчалась успехом.
Я, подумав, наконец-то снимаю с сероволосой головы панаму и демонстрирую то, что она скрывала.
- Вот это вам ничего не напоминает? - интересуюсь я, трогая Мурысю за ухо. Мама покачивает головой.
- Напоминает. У моей подруги дочка такие же носит. Не одобряю я эту моду.
- Какую моду, мама? Мурыся, покажи хвост.
Мурыся поднимает хвост и загибает кончик. Мама хватается за сердце.
- Ой... Змея...
* * *
Поправляя сарафан, Мурыся снова садится к столу. Рассаживаемся и мы в прежнем порядке. Только теперь батя наконец-то выключил телевизор и изучающе разглядывает мою спутницу. Мама глядит на неё с недоверием.
- Так как же это произошло? - наконец изрекает мама. Она не поленилась раздеть Мурысю и изучить её во всяческих подробностях. Особенно - уши и основание хвоста.
- Сами не понимаем. Просто я однажды просыпаюсь...
- А я - уже не совсем кошка, - заканчивает за меня Мура.
- Загадка природы, - кивает батя.
- Какая тут природа? Мистика самая настоящая! - возмущается мама.
- Не бывает никакой мистики! - возмущается батя. - Наверняка объяснение есть!
- Гена, как ты это объяснишь?!
- Ну... Пока не знаю. Может быть... Ну вообще говорят, что животные на своих хозяев становятся со временем похожи. Ты же с ней много времени проводил?
- Не очень. Она только спала всегда со мной.
- Вот! - довольно хлопает ладонью по столу мой родитель. - Небось - ещё и обнимала.
- Было дело... - соглашаюсь я.
- И кормил же хорошо, - продолжает папа. - Так?
- Ну я как-то никогда голодная не была... - подтверждает Мурыся.
- Не мели ерунду. Никакая природа не может за одну ночь из кошки человека сделать, - разбивает его рассуждения мама. - Мурыся, ты же любишь моего Женечку?
Мурыся задумывается. Я вспыхиваю:
- Мама, что ты плетешь?
- Что за разговоры с родной матерью?! Я не плету! Я нашла единственное разумное объяснение!
- Ма, по-твоему это - объяснение?
- Конечно! Мурыся очень любит тебя - поэтому она и стала такой! Чтобы быть тебе ближе!
- Катерина, ты что - сериалов обсмотрелась? - косится на маму батя.
- А ты бы меньше в свой футбол таращился! Природа ему видите ли. Да тут...
- Мам, ну что ты - в самом деле? Какая любовь?
- А может быть - мама права? - осторожно предполагает Мурыся, трогая меня за руку.
Как я не рухнул вместе со стулом - осталось для меня загадкой.
* * *
Младшая сестра примчалась через какие-нибудь пол часа. Мы даже ещё не успели встать из-за стола. Влетев в комнату, она моментально сориентировалась в обстановке, обняла Мурысю, почесала её за ухом и выставила нас с отцом в другую комнату. Сидим, глядя в стену.
- И что теперь думаешь с ней делать? - неторопливо интересуется отец.
- Понятия не имею. Но что бы мама про любовь ни плела...
- Я бы тоже на кошке не стал жениться. Правда... Вот я сейчас понял - кого мне твоя мать всю жизнь напоминала. Пантеру. Так что, если что - тебе хоть заранее всё ясно.
- Пока мне ясно только то, что я теперь ни одну девчонку в дом привести не могу. Как Мурысю увидят...
- А - ну это - да... А насчет любви - так тут мама Катя - может - и права. Она же - можно сказать - у тебя на руках выросла, ты для неё - как отец. С чего бы ей тебя не любить?
- Спасибо, батя. Утешил.
- Не ну - смех-смехом, а Мурыся-то уже только на половину кошка. Где-то природа с тобой пошутила. Не находишь?
- Знаешь, я заметил. Кстати, пойду - гляну, что там наши женщины с ней делают.
Открываю дверь без стука. Как я и предполагал - Мурысю опять раздели, и сестрица старательно её изучает. Заметив меня, мать возмущенно восклицает:
- Тебе не стыдно?!
- Ма, во-первых - я её купаю регулярно. Так что ничего нового я тут не увижу. А во-вторых...
- Того, что во-первых, вполне достаточно, - бурчит сестра, разглядывая то место, где заканчивается гладкая девичья кожа, и начинается пушистый кошачий хвост. - Так как это произошло?
- Надюха, ты собираешься попрактиковаться в следственной медицине? Ты же будущий терапевт, - усмехаюсь я.
- Неважно. Прежде всего, я - будущий медик. И я собираюсь исследовать этот феномен.
- Надеюсь - не хирургическими методами?
- Пошляк. Хирурги тоже не только скальпелем орудуют. Давай - колись. Когда ты заметил в ней изменения?
- Да когда... Утром просыпаюсь - она на меня смотрит и ушами шевелит.
- Мордочка уже начинала изменяться?
- Да какое там "начинала"? Вечером нормальная кошка была - а утром уже такая, как сейчас. Всё.
- А до того какие-то изменения были? Отклонения в поведении?
- Какие ещё отклонения?
- Ну скажем - попытки разговаривать, ходить прямо...
- Да на задних лапках она давно научилась ходить. А разговаривать - я с ней часто разговаривал, она слушала.
- Вот! Мама, а ты говоришь - мистика. После изменения она быстро заговорила?
- Сразу. Только пальцами действовать поначалу совсем не могла, учить пришлось.
- Он меня и читать теперь учит, - довольно оглядываясь на меня, сообщает Мурыся.
- Я давно говорю, что тебе пора жениться, Женя, - вставляет мама. - В тебе пропадает образцовый отец. Ты даже кошку смог сделать человеком.
- Пока только наполовину, - поправляет Надька. - Ну-ка, Мура, подними хвост.
Мурыся выполняет приказание будущего медика.
- Да. Удивительно. Впрочем - у людей такое встречается, только хвосты обычно не так развиты.
- Надька, какие хвосты? Ты что - перезанималась?
Сеструха перестаёт говорить со мной затылком и сообщает:
- Тебе бы мои учебники посмотреть - ты бы тоже на Мурысю не удивлялся. Люди бывают и с хвостом, и покрытые шерстью, и с подвижными ушами...
Я чуть не сел на пол.
- Так что - ты считаешь, что Мурыся - нормальная девчонка?
- Я же говорю - природа! - довольно восклицает батя у меня за спиной.
Сеструха встаёт с корточек и принимается разглядывать сквозь увеличительное стекло Мурысины глаза.
- Если не считать того, что она ещё месяц назад была нормальной кошкой... Пожалуй... Разве что - с небольшой натяжкой - да.
- Женя, так значит - ты можешь меня целовать, - подмигивает мне моя киса.
- А же говорю - любовь! - восклицает мама.
Вот тут-то я и сел. К счастью - на диван.
* * *
Снова все вместе сидим за столом. Теперь уже впятером.
- Женя, ты же понимаешь, что несёшь за неё ответственность? - строго глядит на меня моя мама.
- Мать, ты не в своём следственном управлении. Я и у тебя не под следствием.
- Кисонька, не рычи на Женьку. Видишь - он и так с ней возится, - вступается за меня папаня. И добавляет, уже обращаясь ко мне:
- Вот все они такие: до свадьбы мурлыкают, а потом рычать начинают.
- Па, не сравнивай, - недовольно вступается сеструха.
- А чего тут сравнивать? Вот хоть баба Тося - это с вами она мурлыкает. А как со мной разговаривает - так настоящая тигра.
Мурыся поджимает хвост и берёт меня под руку.
- Тигры страшные...
Поглядывая на закипающую супругу, папа весело добавляет:
- А что? Вот женишься на Мурысе - будет у тебя тёща - милая кошечка, белая и пушистая. Сокровище, а не тёща!
- Народ, кончайте прикалываться, - требую я.
* * *
Домой приехали уже под вечер. Только припарковались - из третьего подъезда выскакивает всё та же соседка в очках.
- Мурыся! - орёт она на весь двор. - Ты приглашение получила?!
- Какое ещё приглашение? - удивляется моя киса.
- Кстати - а почему я тебя в контакте не могу найти? - тараторит, подбегая, соседка. - Игра же скоро!
- Какая игра?
- Ты что - с Луны свалилась? Тигра игру проводит!
- Не буду я с тигрой играть. Я бояться буду, - прячется за меня Мура.
- Да не - он прикольный. Он только с виду страшный.
- Анфи, так что за игра? - интересуюсь я, подумав.
- Сама пока толком не знаю. Ещё правила не читала. Кстати - а тебя как звать?
- Чеширский Кот, - выдаю я первое, что пришло в голову.
- Прикольно. Слышь, Кот, а ты на игру - если что - пойдешь?
- Так во что играть-то?
У Анфи звенит телефон, она прижимает его к уху и восклицает, убегая:
- Мяф! Котёнок, я уже на остановку бегу! Ты Чеширского и Мурысю знаешь? Я их тоже на игру пригласила. Как на какую...?
* * *
Готовлю ужин. Мурыся прижалась к моей спине и трётся головой.
- Мррр... - слышу я за спиной.
- Мурыся, прекращай. Потом подурачимся.
- Котик...
Оглядываюсь на неё через плечо.
- С чего это я - котик?
- Ты сам сказал, что ты кот. Этот - че...
- Чеширский. Это из сказки. Ляпнул первое, что в голову пришло. Они - смотрю - себе то кошачьи, то какие-то сказочные имена придумывают.
- А ещё у тебя бабушка - тигр, а мама - киса.
- Папа маму ещё и пантерой сегодня назвал, - ухмыляюсь я и тут же спохватываюсь:
- Только при них это не ляпни.
- Хорошо, - произносит Мура таким тоном, будто она сейчас исчезнет, и в воздухе повиснет её улыбка.
Глава 6.
Хвала сестричкиной аккуратности и маминой запасливости. Благодаря им мы с Мурысей распихиваем в шкафу очередную кучу обновок. Как назвал это всё богатство мой родитель - "новые наряды со старыми дырками". Впрочем - дырки-то как раз новые. Мои дамы освободили меня от необходимости приспосабливать все эти вещи под Мурысю - проделали в нужных местах дырки для хвоста. Извлекаю на свет из пакета джинсовые шортики, кручу их перед собой и сообщаю:
- А вот в этом Надюха залезала на дерево.
- Она тоже - киса? - подмигивает Мура.
Хмыкаю.
- Мы на море ездили. Пошли в дендрарий, и ей захотелось что-то рассмотреть. Не помню уже - что.
Шорты отправляются на полку, и на свет вытаскивается юбочка. Обнаруживаю, что на ней дырки нет.
- Тю. Эту забыли - что-ли?
Мура берёт у меня юбку и вертит в руках.
- Эту я примеряла. Точно помню - перешивали. Во! Смотри!
И верно - юбочка-то двухэтажная. Верхняя юбка осталась целой, а в нижней - дырка. Надюха намодельерила покруче меня. Уважительно хмыкаю и заталкиваю следом за шортами.
* * *
- Котик, вставай. Уже девять часов, - раздаётся тихое мурлыкание у меня над ухом.
Открываю глаза. Правильно: на часах - девять с копейками. Закладываю руки под голову и интересуюсь:
- Ну и что, что уже девять? Сегодня же воскресенье - можно ещё поспать.
- А я дальше пока не запомнила, - со смущенной улыбкой поясняет Мурыся.
- Дальше десять, потом одиннадцать и двенадцать.
Киса зажмуривает один глаз и, целясь пальцем в настенные часы, бормочет:
- Десять. Одиннадцать. Двенадцать... А дальше опять один?
- Угу. Один час дня. Или тринадцать.
- Так один или тринадцать?
- Ну в программке же длинно писать "час дня". Поэтому пишут время от полуночи. Тринадцать. А на часах только двенадцать делений. Но утро-то от вечера и так отличишь.
- Ясно. Значит, чтобы узнать - когда будет время по программке, надо...
- Надо к тому, что показывают часы, прибавить ещё двенадцать.
- Прибавить... - повторяет Мурыся задумчиво.
- Это уже математика.
- Так сложно... Как люди всё усложняют.
Хмыкаю и приподнимаюсь, пытаясь дотянуться до пульта.
- Если тебе не нравятся сложности - сиди и смотри в окно. А я включу телевизор.
Мурыся, торопливо одёргивая ночнушку, вскакивает с постели и завладевает пультом первой.
- И куда будешь нажимать?
Мурыся давит на кнопку и... На экране возникают "Их нравы". Она довольно плюхается обратно в постель, прижимается ко мне спиной, обнимает пульт обеими руками и замирает. Ни одно из её действий не вызывает у меня и тени недовольства, так что приобнимаю свою кису за талию, которая у неё всё-таки есть, и смотрю телевизор вместе с ней. Ведущий начинает прощаться, и тут Мурыся спрашивает:
- А ты не хочешь приготовить что-нибудь, как в "Едим дома?"
- Не. Лениво так возиться.
- Ну котик... - канючит Мурыся, старательно притираясь ко мне. - Оно же - наверно - такое вкусное...
- Хочешь попробовать - приготовь сама.
Телевизор моментально гаснет. Мурыся уселась и глядит на меня с обидой и непониманием.
- Женя, ты с ума сошел? Ты хочешь, чтобы кошка тебе готовила?
Поднятый от возмущения хвост задирает ночнушку, ушки торчком, глаза вытаращены... Гляжу на неё с усмешкой, подсунув руки под голову.
- Мурыся, ты уж определись: или ты живешь на правах кошки со всем вытекающими "нефиг", или учись руками не только есть.
- Тогда нефиг гладить меня, как девочку. Гладь как кошку, - обижается она.
- Ой - ты посмотри. Она уже обиделась.
Мурыся откладывает пульт и старательно на меня дуется, постукивая кончиком хвоста себя по ноге. Вытаскиваю одну руку из-под головы и медленно поглаживаю её по хвосту двумя пальцами. Подумав, Мурыся немного придвигается, не меняя выражения своей округлой мордашки. Моя рука шкодливо перебирается с кошачьего хвоста на девичью ногу и тут же хвост подсовывается под гладящие пальцы. Ещё минута раздумий с подёргиванием ушами. Хвост плавно сползает в сторону, снова открывая доступ к той части Мурыси, которая на кошачью уже не похожа. Ушки расслаблено опускаются... Мурыся мягко вытягивается на постели, приобнимает меня и просяще смотрит в глаза.
- Котик, ну... Ну я же... Я же только недавно... Я же все равно не сумею так... Ну давай просто позавтракаем...
- Пельмени сварить?
- Угу... И со сметанкой... - вымурлыкивает моя киса.
Чешу её за ушком и нехотя встаю.
* * *
Завтракаем под "Непутевые заметки". "Ваш Д.К." бубнит свой текст, а на экране в просветах между пальмами накатываются волны океана. И среди волн развлекаются купающиеся. Просто сидеть и завидовать им - дело последнее, так что предлагаю:
- Поехали - тоже поплаваем.
- Туда? - навостряет уши Мурыся.
- Не - поближе. Не океан, зато и волны помельче.
Мурыся кивает и принимается вылизывать тарелку.
- Ты что творишь? Неприлично так.
- Сметанку жалко.
Оценивающе смотрю на свою тарелку... И слизываю небольшую сметанную запятую.
* * *
Столько воды Мурыся ещё не видела. Расположились с ней у берега на маленькой полянке, прикрытой нависающими со всех сторон ветками. Конечно - я бы предпочёл, как обычно, приехать сюда с какой-нибудь... Впрочем - под определение "какая-нибудь подружка" Мурыся тоже вполне подходит. Что уж совершенно точно - ни с одной из своих подружек я столько не обнимался в постели. На Муре один из многочисленных сестричкиных презентов - закрытый купальник, в который Надюха несколько раз влезала ещё школьницей, а потом... Стала выше и привлекательнее. А на Мурысю он как раз. Она сидит, обхватив колени, и в такт набегающим на берег волнам постукивает по постилке кончиком хвоста.
- Ну что - освоилась?
Мура кивает.
- Полезли купаться?
Мурыся начинает стаскивать с плеча бретельку купальника.
- Ты чего это? - останавливаю я её рукой.
- А разве можно залезать в воду одетой?
- Конечно. Это же купальник. Он специально - чтобы купаться.
- А почему ты раньше меня купал без купальника?
- Потому, что я купал тебя в ванной. Там никто чужой не увидит. А на реке может кроме нас оказаться кто угодно.
- Значит - нельзя, чтобы меня чужие видели без одежды?
- Ну да.
- Но никого ведь нет.
Её ухо дёргается, а через считанные секунды и я различаю доносящийся с воды гул. Киваю ей в сторону реки. Мимо пробегает маленький катерок.
- Понятно?
Мурыся кивает.
- Тогда пошли.
Она осторожно подходит к воде, держась за мою руку. Вода по-речному мутная и уже в паре метров от берега дна не видно. Мура поёживается и ступает осторожно, приподнявшись на цыпочки. Но мы отходим от берега дальше. Она старательно поднимает хвост, стараясь сохранить его сухим. Вздрагивает и тихо ахает, когда гребни небольших волнушек начинают шлёпать её по тому месту, где начинается купальник.
- Холодная... - канючит моя киса.
- Конечно. Это сначала. Ты же на солнце пригрелась. А потом ещё и вылезать не захочешь.
- Правда?
- Ага. Это всегда так. Ты резко окунись - и будет порядок.
- Я боюсь.
- Ну и ладно. Смотри.
Отпускаю её руку и плюхаюсь. И ложусь на воду лицом вверх. Чуть шевеля руками, медленно плыву мимо застывшей столбиком Муры. Она похожа на Надьку, когда та была школьницей. А ещё - на девочку-кошку с одной анимэшной картинки - тоже с немного растерянной улыбкой и в похожем купальнике. Мура осторожно наклоняется, опуская в воду руки и продолжая держать хвост над водой.
- Смелее. Ты же в ванне плавала, - подбадриваю я.
Наконец - Мурыся решается. И плывёт ко мне. Как все кошки - по-собачьи. Я становлюсь на дно - здесь мне уже по плечи. Она подплывает и уцепляется за меня. А, попытавшись встать на дно, уцепляется в испуге ещё крепче.
- Я здесь не достаю.
- Эх ты, кошка-крошка.
Обнимаю её и выношу не берег. Она старательно держится за меня руками и ногами. Разумеется - хвост безнадёжно промок.
- Слезай.
- Мне холодно. А ты тёплый. Можно - я ещё так повисю?
Она действительно дрожит. И просяще смотрит мне в глаза. Она сейчас даже не кошка. Она - маленькая девочка, которая в первый раз пришла на реку. Поэтому я просто стою и прижимаю её к себе. А она прижимается головой к моему плечу. И обвивает мою ногу мокрым хвостом. И мне почему-то очень хорошо. И - кажется - ей тоже.
* * *
Лежим на покрывале и смотрим на подкатывающиеся волны. Пробивающееся между веток солнце греет нам спины.
- Вэ... О... Лэ... Гээ... О... Нэ... - читает по буквам Мурыся на борту проходящего по реке танкера.
- Волгонефть, - не выдерживаю я.
- Что за слово такое странное?
- Это танкер, который с реки Волги возит нефть.
- Это ту, из которой бензин для машин делают? - уточняет Мура.
- Он самый. На каком канале услышала?
- На твоём РБК. А что такое баррель?
- Бочка такая. Пошли - ещё искупаемся.
Мурыся отрицательно качает головой.
- Нет, там теперь грязно. Там же танкер прошел. А они загрязняют окружающую среду.
- Сегодня не среда, сегодня воскресенье.