Я пошел на голоса и сразу обнаружил среди сосен дорогу, посыпанную красным толченым кирпичом. Через несколько шагов по обеим сторонам дороги появились ухоженные цветники - дорога превратилась в парковую аллею. Еще через десяток шагов передо мной открылась широкая поляна с голубыми домиками, огороженными невысоким штакетником. На одном из домов виднелась надпись: "Детский оздоровительный лагерь Подсолнушек", а перед домом двое мальчишек кидали Челкашу мяч и визжали от радости, когда мой друг приносил его ребятам. (Чтобы поиграть с ребятами, он не постеснялся перемахнуть через штакетник!)
Мальчишкам было лет по десять, но двигались они как-то странно - переваливаясь, точно гусята. Подойдя ближе я увидел, что у одного из них корсет, а ногу другого стягивают железные скобы.
"Похоже, это специнтернат", - мелькнуло в голове.
- Вижу, вы уже подружились с моим другом, - перешагнув через загородку и подойдя к ребятам, сказал я.
- Очень даже подружились! - весело откликнулся мальчишка в корсете.
- Его зовут Челкаш, а меня дядя Леня. А вас как?
- Меня Саша, а его Миша, - мальчишка в корсете обнял Челкаша, который в очередной раз притащил мяч. - А вы к нам надолго?
- Мы здесь проездом, нас просто занесло ветром. Там, у озера, наша машина. Знаете озеро?
- Знаем! - вразнобой ответили ребята. - Там плавают головастики… А вы подождете нас? У нас сейчас будет полдник, а потом мы хотим еще поиграть с Челкашом? - ребята с надеждой посмотрели мне в глаза.
- Конечно, подождем. О чем тут говорить. Сейчас схожу за фотоаппаратом. Сфотографирую вас с Челкашом. Он подождет вас здесь. Сиди, Челкаш там, у изгороди!
Ребята заспешили в голубой дом.
Когда я вернулся с фотоаппаратом, Челкаш уже носился среди стайки ребят-инвалидов, играл с ними в мяч, делал "свечу", всем улыбался, подавал лапу, кое с кем даже "понарошку" боролся. Похоже, Саша с Мишей рассказали ребятам о Челкаше, и те просто проглотили полдник.
За игрой Челкаша наблюдала женщина в сером костюме. Увидев меня, она подошла.
- Я в курсе. Вас зовут дядя Леня, а вашу собаку Челкаш, - сказала и с улыбкой протянула мне руку. - Заведующая специнтерната Лидия Васильевна… Вообще-то посторонним находиться на территории нашего лагеря запрещено. У нас дети с ограниченной подвижностью. Но ваш Челкаш такой веселый и добрый, дети получают огромное удовольствие от общения с ним.
К нам подошла женщина в белом халате и заведующая представила ее:
- Нина Павловна, наш главный врач.
Сославшись на дела, заведующая направилась в один из голубых домов.
- Хочу вам сказать - у вашей собаки удивительная энергия, - очень серьезно заявила врач. - Его зовут Челкаш, да? С ним можно очень успешно заниматься лечебной кинологией. Саша с Мишей после общения с ним чувствовали себя, как никогда хорошо… Многие животные оказывают положительное психотерапевтическое воздействие на людей. Снимают стрессы, устанавливают душевный покой. Особенно это заметно по больным детям. Контакт с живым существом активизирует эмоциональность ребенка, побуждает его больше двигаться. У нас здесь жила собака Машка, но куда-то убежала. А вообще мы давно хотим приобрести ослика, но наши городские власти говорят "нет денег". Наш интернат в Коломне, а сюда мы выезжаем на лето…
Челкаш продолжал играть с детьми. Слышался его лай, голоса ребят:
- Челкаш, лови!
- Челкаш, подай!
- Челкаш, ко мне!
Каждому мальчишке и девчонке хотелось кинуть ему мяч, палку. И он, будучи в центре внимания, разошелся во всю: ползал на животе, катался на спине, то и дело вытворял цирковые номера - подпрыгивал, вставал на задние лапы и вертелся, исполнял зажигательные танцы. А в перерыве между трюками и танцами демонстрировал ребятам свой главный талант - рисовал на песке "картины".
Ребята гудели, гоготали, давились смехом; после каждой "картины", хвалили "художника", обнимали, висли на нем, прямо душили в объятиях, а он только пыхтел и отдувался - улыбка не сходила с его мордахи.
- Дети с вашим Челкашом просто счастливы, - сказала врач. - Давно не видела их такими веселыми, подвижными. Было бы замечательно, если б вы и завтра к нам пришли.
- Конечно, придем. У нас свободного времени полно. С вашего разрешения сделаю несколько снимков.
- Пожалуйста. И если сможете, пришлите фотокарточки в интернат, в Коломну.
- Конечно, пришлю.
Я начал фотографировать детвору с Челкашом, и вдруг увидел мальчишку на костылях. Он стоял, прислонившись к двери крайнего голубого дома, и хлопал в ладоши, радуясь за своих друзей, которые ватагой крутились вокруг Челкаша, прихрамывая и спотыкаясь, пытались его погладить, обнять.
- Надо, чтобы и этот мальчуган поиграл с моим другом, - обратился я к врачу.
- Кирилл ходит с большим трудом. Он перенес полиомиелит. Он очень способный мальчик, хорошо рисует…
Я подозвал к себе Челкаша, и шепнул ему на ухо, указав на Кирилла:
- Иди, поиграй с мальчиком!
Челкаш схватил мяч, подбежал к Кириллу и предельно осторожно вложил мяч в его руку. Кирилл подкинул мяч, Челкаш ловко поймал его, и снова сунул его мальчугану.
Челкаш играл с ребятами часа три, играл без устали, откликаясь на каждый зов. За это время я сделал множество снимков, врач Нина Павловна несколько раз уходила в голубые дома, и снова возвращалась. Наконец, она громко объявила:
- Все, ребята! На сегодня хватит! Всем мыть руки и готовиться к ужину! Завтра Челкаш снова придет к вам!
Ко мне подбежали Саша с Мишей:
- Дядь Лень! Вы правда завтра придете?
- Придем сразу же после вашего завтрака. Даю слово!
Челкаш все же устал бегать с ребятами и по пути к нашей стоянке еле волочил лапы, а как только мы подошли к Малышу, окунулся в озерце и некоторое время отлеживался на траве. Тем не менее, его мордаху по-прежнему не покидала улыбка; он-то прекрасно понимал - ничего нет лучше, чем доставлять радость другим.
На ужин я приготовил пшенную кашу с тушенкой. Каша получилась вкусной. Чтобы она казалась еще вкуснее, я включил в Малыше радиоприемник, и настроил музыку, но когда мы принялись за трапезу, музыка неожиданно прервалась, и мы услышали сообщение:
"Сегодня в Егорьевском районе арестована банда угонщиков автомашин, которую давно разыскивала милиция Подмосковья. Милиционеры объявляют благодарность неизвестному автотуристу и его собаке на желтом "Запорожце", которые помогли задержать преступников".
Челкаш перестал жевать и замер с полной пастью каши. Потом все же сообразил что к чему, проглотил кашу и, подмигнув мне, скорчил презрительную гримасу - Хм, неизвестному! Надо сообщить им твое имя. И мое тоже. Пусть о нас напечатают в газете. С портретами.
- Нам с тобой слава не нужна, - сказал я ему.
- Нет нужна! - выдохнул Челкаш и снова принялся уминать кашу. Он любил не только фотографироваться для домашнего альбома, но и хотел бы увидеть свое фото в газетах. Такой тщеславный парень!
Глава двадцатая третья. Челкаш получает диплом врача
Меня разбудил Челкаш; он уже был на ногах, вернее - на лапах; уткнувшись в дверное стекло и расплющив о него нос, он всматривался в опушку леса и виляющим хвостом лупил меня по лицу.
Я приподнялся - к Малышу приближались Саша с Мишей, причем, как я заметил, вышагивали не утиными походками, а довольно браво, как кадеты военного училища.
- Вы что, уже позавтракали? - спросил я, когда они подошли.
- Нет. Ребята еще только встают, а мы хотели узнать - вы не забыли к нам прийти?
- Как мы можем забыть?! Скажете тоже! Мы с Челкашом крепко держим слово, верно, Челкаш?
Мой друг кивнул и протянул мальчишкам лапу для пожатия. Обняв и погладив Челкаша, Саша с Мишей стали осматривать Малыша, дотошно расспрашивать:
- Зачем это? Зачем то?
Я объяснял, но вдруг спохватился:
- Опоздаете на завтрак! И тогда и вам, и нам влетит от вашей Лидии Васильевны! Забирайтесь в машину, подвезем вас к лагерю! И мы с Челкашом еще не завтракали. Как только перекусим, сразу к вам.
Но наш завтрак мы отложили - я предложил Челкашу сгонять обратно в мотель и купить ребятам подарки. Челкаш почесал лапой ухо, вздохнул, но согласился.
Мы купили полную сумку печенья, конфет, мармелада, и когда подъехали к голубым домам, нас уже поджидала вся детвора: ребята, как ласточки на проводах, облепили штакетник и вглядывались в дорогу. Ну, и как вы догадались, когда мы вышли из машины, раздался ликующий визг. Понятно, в основном они приветствовали моего друга, а я был как бы его личным шофером. Особый восторг у ребят вызвало то, что Челкаш самолично каждому из них вручил подарок.
В тот день мой друг был в ударе - еще азартней, чем накануне, играл с ребятами, и в какой-то момент свершилось чудо - парализованный мальчик Кирилл пошел рядом с Челкашом… без костылей! Да, да, держась за холку Челкаша очень медленно, с усилием передвигая ноги, но шел рядом с моим другом! Челкаш, молодец, двигался предельно аккуратно, искоса поглядывая на своего ведомого, боясь нечаянно его толкнуть.
На крыльцо синего дома выбежали и застыли пораженные все работники лагеря, они "охали" и "ахали", прикладывая ладони к щекам.
- Ваш Челкаш творит чудеса! - воскликнула заведующая Лидия Васильевна, когда я подошел к ним. - Придется вам приходить к нам ежедневно.
- Действительно, он обладает необычной лечебной энергией, - сказала врач Нина Павловна.
Я кивнул с важным видом.
- Я давно это замечал, но думал, что он лечит только простуду, радикулит, головную боль, оказывается - и более серьезные болезни. Сегодня мы уедем, но обещаю вам, что мы будем часто приезжать в ваш интернат в Коломне, ведь до Коломны всего-то два-три часа езды.
- А пока нам надо срочно найти замену Челкашу, - сказала Лидия Васильевна, обращаясь к Нине Павловне. - Завтра же пойду в соседний поселок, там мне говорили про каких-то щенков. Наверняка, у щенков нет таких лечебных способностей, но все же они доставят детям радость.
Забегая вперед, скажу, что осенью и зимой мы регулярно приезжали в интернат и Челкаш "вылечил" многих ребят; во всяком случае - все, без исключения, стали чувствовать себя лучше.
Ну, а в тот день заведующая Лидия Васильевна выдала Челкашу "Диплом лечащего врача широкого профиля" - не "взаправдашний" - просто картонку со словами благодарности, но Челкаш был безмерно счастлив, даже залился продолжительным лаем - вроде, давал клятву Гиппократа. Так что, теперь мой друг единственный пес, который имеет такой диплом. Единственный в нашей стране, а, может быть, и во всем мире.
Опять-таки забегая вперед, скажу - мои приятели теперь приходят к нам "лечиться". Полежат с Челкашом часик на тахте и встают, здоровенькие, свеженькие, как огурчики, от их болезней не остается и следа. Каждый раз они горячо благодарят моего друга, а он отмахивается - мол, мне ничего не стоит, заходите еще, если прищучат болезни, всегда готов вам помочь.
Кстати, друзья, если и у вас что-то заболит, заходите, не стесняйтесь. На двери я уже прибил дощечку: "Врач широкого профиля Челкаш. Прием круглосуточно и бесплатно".
Глава двадцать четвертая. Пожар
Перед тем, как ребят увели на обед, мы с ними тепло попрощались: Челкаш с королевским размахом каждого малыша поцеловал в щеку, ребятам постарше протянул лапу.
Я всем торжественно обещал приехать к ним в Коломну.
Затем на своей стоянке мы приготовили завтрак - точнее уже обед - и в приподнятом настроении стали накручивать километры, один десяток за другим. Мы не гнали, просто лесные массивы скоро закончились и дальше пошли промышленные поселки. Только когда мы пересекли Ярославское шоссе, вновь появились леса и тихие колоритные деревушки. У одной из них, стоящей на пригорке у озера, мы решили дать возможность трудяге Малышу остыть, набраться сил, а заодно и самим себе устроить отдых - поплавать, поваляться в пахучей траве, среди полевых цветов, погодка-то стояла замечательная.
Мы поплавали и повалялись в траве, а поскольку уже вечерело, я принялся готовить ужин.
Внезапно Челкаш задрал нос кверху и засопел, и тут же на его загривке вздыбилась шерсть. Он не залаял - он захрипел, нервно, тревожно.
Я тоже принюхался и уловил запах гари. Дым тянул от ближайшего дома; мы заспешили к нему.
Когда мы поднялись на пригорок, из окон дома уже поднимались огромные клубы дыма. Огня видно не было, но внутри дома явно что-то горело - в окнах отражались яркие отблески. Около дома две пожилые женщины размахивали руками и истошно вопили:
- Пожар! Пожар!
- Там есть люди? - подбегая крикнул я.
- Есть! Петровна! И ее внучка!
Я вышиб ногой дверь и шагнул в избу, и сразу мне в лицо ударило жаром; сквозь дымное облако я разглядел печь и рядом горящую перегородку во вторую комнату. Нагнувшись и вытянув руки, я стал шарить по сторонам и сразу наткнулся на лежащее на полу тело женщины; она была без сознания. Обхватив женщину, я вынес ее наружу и положил на траву около уже десятка жителей - женщин, стариков и детей, но к дому уже спешили мужчины с ведрами воды.
Я снова бросился в дом, но на крыльце столкнулся с Челкашом - он за платье волочил ребенка двух-трех лет; девчушка шевелила руками, ее глаза были полуоткрыты; надышавшись дыма она даже не плакала - только всхлипывала. Я поднял ее и передал женщинам. А Челкаш снова исчез в доме и через минуту выбежал… с котенком в зубах. Его спасеныш отчаянно мяукал, в его глазах была паника. Как только Челкаш положил его на траву, он стремглав кинулся к людям, прыгнул на руки к одному из мальчишек и затих.
Угоревшая Петровна придя в чувства и узнав, что именно я вынес ее из избы, долго обнимала меня:
- Спасибо, милый человек! Доброго тебе здоровья! Спасибо за внучку! - она вытирала слезы и снова обнимала меня: - Я-то ладно, сгорела б - не велика потеря, я свое отжила, а вот внучка… Долгих лет жизни тебе! Буду за тебя молиться!
- Ее вынес не я, а мой друг, - я показал на Челкаша, который с лаем бегал от одного мужчины с ведрами к другому, торопил их, указывал, куда именно надо лить воду (как-никак он профессионал в этом деле).
Когда пожар потушили и все более-менее успокоились, Челкаш подбежал ко мне.
- Ты настоящий герой, - погладил я друга, и тут заметил, что местами его шерсть подпалилась, а на морде с левой стороны не было ни усов, ни бровей.
- Ничего, отрастут, - проговорил я.
- И у тебя тоже - хмыкнул Челкаш.
Я провел ладонью по лицу и обнаружил, что и у меня, но с правой стороны, исчезли брови и волосы над ухом.
До темноты я вместе с мужчинами выносил во двор сгоревшую перегородку, а наутро (переночевав, как вы понимаете, в Малыше) помогал восстанавливать стену, очищать потолок и печь.
Все это время погорельцы - Петровна и ее внучка (их на ночь приютили соседи) не отходили от Челкаша: гладили и обнимали, угощали пряниками, называли "самым бесстрашным, отважным, удалым" и, конечно, "самым умным".
От такого обилия комплиментов Челкаш вначале смущался, но вскоре уже воспринимал их, как должное, а потом в нем разгорелся пожар другого рода - эмоциональный, его стала распирать гордость за свой поступок. Выпятив грудь и надув щеки (давая понять, что является бывалым пожарным), он прошелся мимо местных собак, которые, кстати, как только загорелась изба, поджали хвосты и разбежались по дворам, а теперь с несчастным видом сидели в стороне и восхищенно глазели на моего друга.
- Ты начал свой путь к славе, - улучив момент шепнул я ему.
- Ага! - откликнулся он.
Мы уже собирались уезжать из деревни, как к Малышу подошли Петровна с внучкой. Бабуся подарила мне корзинку огурцов, а внучка протянула Челкашу вырезанную из бумаги "Медаль за спасение на пожаре". Челкаш в свою очередь протянул "медаль" мне, чтобы я прикрепил ее к ошейнику, что я и сделал, и мой дружище сразу отправился хвастаться наградой перед собаками.
Он и в дальнейшем, уже в Москве, когда к нам кто-нибудь приходил, притаскивал "медаль" и демонстрировал ее гостю, при этом закатывал глаза и завывал - подробно рассказывал, какой ужасный был пожар, как в полном дыму отыскал ребенка, а потом и котенка. И никому не разрешал трогать "медаль" - Смотреть, смотрите, но не трогайте, а то еще случайно порвете!
И хранил он "медаль" в отдельной коробке из-под обуви, где лежали щетка и крем. Я предложил ему положить "медаль" в стол, рядом с моей медалью "Ветеран труда", но он отказался - видимо, посчитал, что драгоценность особенно сверкает среди чепуховин, а среди других драгоценностей тускнеет.
Глава двадцать пятая, последняя
До Ленинградского шоссе, с которого началось наше путешествие, оставалось каких-то сто километров. Я поглаживал "баранку" и нахваливал Малыша, ведь он ни разу нас не подвел, все испытания выдержал с честью, он боец что надо (поломка подшипника - не в счет; здесь мы с Челкашом виноваты, слишком поддали жару Малышу, а он все же не гоночная машина). Я вспомнил предрекания автолюбителей нашего двора - мол, ваш драндулет развалится, замучаетесь с поломками - и усмехнулся:
- Малыш утер им нос.
Челкаш просиял - И мы утерли!
Что правда, то правда, ведь мы бывалые, выносливые, находчивые и так далее. Впрочем, об этом я, вроде, уже говорил.
Мы подъехали к Ленинградскому шоссе в том месте, откуда неделю назад свернули на проселочную дорогу, только, понятно, с противоположной стороны. До Москвы открывалась прямая широкая автострада.
И здесь произошло самое интересное - Малыш самостоятельно, без моего участия, влился в транспортный поток! Выбрал момент, когда между машинами образовался просвет, и въехал на трассу! И дальше покатил, четко выдерживая дистанцию между собой и впереди идущей машиной! Поверите ли, Малыш и притормаживал и увеличивал скорость сам по себе - я совершенно не трогал руль, не нажимал на педали!
Но и это не все. Малыш остановился перед светофором на красный свет! Оказалось, он прекрасно знал правила дорожного движения!
Такой поворот событий меня поразил до глубины души. Наверняка, и вы сейчас поражены. А Челкаш - хоть бы хны; он не только не удивился, но и подмигнул мне - Отсюда до дома Малыш помнит дорогу и спокойно нас довезет. Так что можешь отдыхать, но на всякий случай давай я сяду за руль, буду контролировать действия Малыша.
- Пожалуйста, давай! - согласился я, и мы поменялись местами.
Челкаш сел на мое сиденье и положил лапы на руль; я развалился на его "штурманском" месте, закурил и, включив радиоприемник, настроил музыку.
Из идущих навстречу и обгоняющих нас машин то и дело кто-нибудь выглядывал, показывал на Челкаша и улыбался. Еще бы! Не каждый день увидишь собаку-водителя, да с медалью!
И до самой Москвы на всех постах ГАИ, завидев моего друга, постовые вытягивались в "струнку" и отдавали ему честь. И тоже улыбались.