Она четыре года хотела задать этот вопрос. Четыре года подбирала слова. Иные слова пьют кровь и режут язык, заставляют узнать то, что невозможно не знать. Эльв пропадала целый день. Клэр вернулась и ждала у знака остановки. Она ждала, пока не стемнело и в лесах не загорелись светлячки. Пока не вернулась Эльв. Сестра ничего не сказала тогда и ничего не скажет сейчас.
- Пора спать, Gigi, - прошептала Эльв. - Закрывай глаза.
В первую неделю июня нахлынула нежданная жара, температура поднялась за тридцать. В такую погоду люди совершают глупости, например бросаются с причала в прохладную воду и ломают шею о камни. Пожилых людей просили оставаться дома. Птицы погибали в гнездах. Клэр неожиданно решила коротко подстричься. Обычно легко внушаемая, она была взволнована собственной отчаянной решимостью измениться. Руки прели в шинах, от жары кружилась и зудела голова, но почесаться не получалось. Анни отвела дочь в парикмахерскую на Мейн-стрит, где молодая женщина, Дениза, накинула на ее плечи пеньюар.
- Уверены? У вас такие красивые волосы. Не жалко?
Клэр была уверена. Дениза обрезала ее тяжелую черную гриву по самый подбородок. Они пожертвуют ее волосы "Локонам любви" на парик для ракового больного. Клэр понравилась короткая стрижка - стало намного прохладнее, - но сестры пришли в ужас. Старшие девочки сидели дома и смотрели старый черно-белый фильм про волка-оборотня. Их так заворожила судьба несчастного оборотня, что они, как ни странно, сошлись во мнениях и хором завопили при виде Клэр.
- Кто это сделал? - спросила Эльв. - Не иначе, мамочка придумала!
- Ах, Клэр! - сквозь слезы воскликнула Мег. - Мы больше не похожи.
Длинные черные волосы Мег были заплетены в косу и заколоты на макушке. Она не любила перемен. Ей нравились длинные, запутанные книги вроде "Больших надежд", в которых злодеи оказывались героями и кто-нибудь непременно спасал положение в самый отчаянный момент.
- Мы никогда уже не будем похожи, - печально произнесла Мег.
- Есть один способ, - заявила Эльв, после того как мать вышла из комнаты. - Если ты действительно хочешь. Но ты, наверное, опять лишь мелешь языком.
Мег вздернула подбородок. Она знала, что у сестер есть секреты. Слышала, как девочки шепчутся в кровати.
- Ты так считаешь? - возразила она. - Я первая. А потом посмотрим, хватит ли тебе смелости.
Они спустились вниз и сели на пол. Эльв зажгла черную свечу, которую привезла из Парижа На Эльв были джинсы и белая майка из магазина на рю де Турнон. Майка была ужасно дорогая, но очень ей понравилась. Она запихала ее в сумочку, стоило хозяину отвернуться. Ткань просвечивала, но Эльв было все равно. Она сходила за ножницами и полотенцем, чтобы накинуть Мег на плечи, и заперла дверь спальни.
- Ты уверена? - с нажимом спросила она. - На тысячу процентов уверена? Если завтра передумаешь, будет поздно!
Мег кивнула. Она была абсолютно спокойна. Она не подстригала волосы с десяти лет, считая их своим единственным украшением. Мег была не менее красива, чем Эльв, но не понимала этого. Она вынула заколку. Возможно, с простой косой она была даже красивее сестры.
Клэр села на краешек кровати Мег. Она ощущала свою вину и ответственность.
- Я подстриглась только потому, что в шинах жарко и я не могу заплетать косу. Я даже вымыть голову не могу. Может быть, не стоит, Мег? Ты не обязана.
Если Мег на что-то решалась, то всегда внезапно, как сейчас. Она хотела и дальше походить на сестру и потому не слушала возражения Клэр.
- Другого способа нет. Режь.
Эльв выпустила косу Мег и приступила к делу. Понадобилось время, потому что ножницы были старыми и тупыми. Наконец она протянула Мег отрезанную косу и начала подравнивать концы. Волосы падали на полотенце и деревянный пол.
- Можно пожертвовать ее "Локонам любви", - предложила Клэр. - Для больного ребенка.
- Или сжечь и наложить на кого-нибудь порчу, - парировала Эльв и отрезала еще немного.
Она старалась как могла. Она никогда раньше не стригла. Наконец Мег подошла к зеркалу. Эльв обрезала ее волосы очень коротко. Слишком коротко. Кончики были неровными из-за тупых ножниц. Мег стала похожа на мальчика.
- Хорошо бы немного отрастить, - заметила Клэр. - Правда?
- Мне надо отдохнуть, - сообщила Эльв.
Иногда пути назад нет. Она это знала. А теперь узнает и Мег. Эльв вылезла в окно. Шелестели листья. Клэр слышала, как сестра спускается по стволу боярышника. Мег, потрясенная, не сводила глаз со своего отражения.
- Эльв нарочно это сделала. - Лицо Мег пошло пятнами, как будто она собиралась заплакать. Она провела рукой по волосам, которые топорщились ежиком. - Она не подстрижется.
- Ну конечно подстрижется, - заверила сестру Клэр. - Мы всегда выглядим одинаково.
Они подождали, но Эльв не вернулась. Она пришла домой только под утро, из последних сил забралась в окно. Она провела ночь в спальне Джастина Леви. Заставила его спать на полу. Он повиновался ей во всем. Слабак! Они покурили травку, которая совсем на нее не подействовала, после чего Эльв велела Джастину лечь на пол. Ей снились черные звезды, черная вода, черное солнце посреди неба. Когда сестры проснулись, Эльв в одежде, с колтунами в длинных волосах лежала у себя в кровати, как будто всю ночь протанцевала в Арнелле.
Анни сводила Мег в парикмахерскую. Дениза старалась как могла, но волосы Мег стали еще короче. Она была похожа на пловчиху, стриженную под мальчика. Вернувшись домой, она заперлась в ванной и отказалась выходить. Анни и Клэр ждали на кухне. Они слышали, как Мег тихонько плачет.
- Что на нее нашло? - недоумевала Анни.
Было тридцать семь градусов и нестерпимо душно, синоптики обещали еще большую жару и грозы. Лето даже толком не началось, а уже стало невыносимым. Анни обзванивала конторы по установке систем центрального кондиционирования. По всему дому стояли вентиляторы. Кое-кто платил втридорога за кондиционеры, которыми торговали из фургонов на бульваре Нортерн.
Анни запаниковала. Три девочки-подростка занимали все свободное пространство. Они ворчали и капризничали, хранили секреты и плакали без видимых причин. И отдалялись от нее все больше. Она уже не помнила, когда они в последний раз сидели за столом все вместе, беседовали, смотрели кино. Клэр пыталась выманить Мег из ванной, щебеча на своем чертовом арнелльском. В душе Анни разгоралась паника. Она обзванивала всех подряд, но на всем Лонг-Айленде не было ни одного кондиционера. Всем было жарко, все были несчастны и раздражены. Кондиционер можно было купить только у спекулянтов с их непомерными ценами, а этого она не собиралась делать.
- Хорошо, что мы подстриглись, - произнесла Клэр, когда Мег с пятнистым лицом и красными глазами наконец вышла из ванной.
Клэр должны были снять шины в конце недели. Возможно, тогда она будет счастлива. Все встанет на свои места, как раньше, и снова не нужно будет постоянно выбирать между сестрами.
- По крайней мере, нам будет прохладно, несмотря на жару, - утешила она Мег. - А кому не будет - сама знаешь.
Мать продолжала висеть на телефоне в поисках кондиционера. Мег наклонилась к сестре. Она не хотела, чтобы Анни слышала. Ее долгом было раскрыть Клэр глаза, хотя лучше бы ее слова оказались ложью.
- Эльв не та, кем ты ее считаешь, - прошептала Мег. - Остерегайся ее.
В день, когда Клэр сняли шины, жара наконец спала. Как приятно и в то же время как странно снова обрести руки! У нее словно выросли паучьи лапы, отчего ей было не по себе. Даже самые простые вещи - налить апельсинового сока, почистить зубы - давались ей с трудом. Она обрезала волосы, и теперь Мег и Эльв не разговаривали. Сталкиваясь в коридоре, смотрели в разные стороны, словно при встрече с тенью, которую незачем узнавать.
Учеба скоро закончится. В следующем году будет легче. Они поедут в Париж, втроем, как и положено. Во всех сказках говорится о трех сестрах. Старшая сестра смелая, средняя надежная, а у младшей самое доброе сердце. Эльв повесила в шкафу карту Арнелля. Иногда Клэр сидела в шкафу с фонариком и пыталась запомнить карту. Розовые сады; терновые кусты; хижины из камня и соломы; тропинки, ведущие к замку; бездонное озеро; луг, по которому без седла и вожжей бродит спасенная ими лошадь.
В самом конце семестра Анни вызвали в кабинет директора школы. Эльв училась из рук вон плохо. Она спала на уроках латыни. Дерзила учителям. Сквозь стеклянную дверь Анни видела дочь в приемной. На прошлой неделе Эльв отказалась сдавать экзаменационные тесты. Она не собиралась в колледж. Она хотела чего-то другого. Возможно, она будет жить в Париже, работать на мадам Коэн, сидеть по вечерам в кафе и гулять по набережной.
Директор вызвал Эльв в кабинет после разговора с Анни.
- Хочешь что-нибудь сказать?
- Ni hamplig, suit ne henaj.
Эльв смотрела в пол. Она назвала директора свиньей и псом. На ее губах играла чуть заметная улыбка.
- Вот видите, о чем я, - обратился директор к Анни.
- Неужели так сложно уживаться с людьми и быть вежливой? - спросила Анни, когда они шли к машине.
- Ты этого хочешь? Чтобы я была вежливой?
Эльв распахнула дверь и плюхнулась на пассажирское сиденье. Она отогнула зеркальный солнцезащитный козырек и стала подводить глаза зеленым. В Арнелле у всех членов королевской семьи были зеленые глаза. Эльв не хватало смелости сказать Клэр, что она не принадлежит к высшим кругам, хотя Мег она бы просветила с удовольствием. Идеальную Мег, которая понятия не имеет о настоящей жизни.
- Тебя что-то расстроило? - попыталась догадаться Анни. - Поговори со мной. Раньше ты со мной разговаривала.
Эльв засмеялась.
- Это было сто лет назад.
В Арнелле сто лет пролетало как одно мгновение. Время было прозрачным. Сквозь него было видно. "Смотри через стекло, - велела королева. - Видишь, как легко вернуться в прошлое?"
Эльв наклонилась к зеркалу, получше разглядеть свое отражение. Тонкая ткань майки натянулась. Анни увидела одну из черных звезд.
- Что это? - спросила она.
Внутри нее все оборвалось. Анни была застенчива, как девочка, и приходила в ужас, если приходилось выступать на людях. Она ощутила прилив отчаяния.
Эльв глянула на свое плечо и натянула майку пониже.
- Она у меня уже давно, - холодно отрезала она. - Просто ты не замечала.
- Эльв. Прошу. Поговори со мной.
- Я не собираюсь быть вежливой, если ты об этом. Даже не мечтай.
У Эльв странно щекотало в горле. Надо быть поосторожнее, чтобы не сболтнуть лишнего. Она повернулась и выглянула в окно. Норт-Пойнт-Харбор превратился в сплошное зеленое марево. Как хорошо быть невидимой, помеченной звездами! Она не обязана слушать мать, даже если та будет умолять поговорить, даже если заплачет.
- Давай уже поедем, - сказала Эльв.
Мать завела мотор.
Мег нашла марихуану в шкафу. Трава лежала в обувной коробке вместе со спичками и бумагой для самокруток. Мег затащила Клэр в шкаф, и они уселись в темноте под зеленой картой Арнелля. Мег щелкнула фонариком. Клэр подросла и сравнялась с сестрами. Если бы не дурацкое несчастье с волосами, люди считали бы их тройняшками. Они бы здорово повеселились в школе, разыгрывая учителей и одноклассников.
- Это, наверное, Джастина Леви, - предположила Клэр. - Она с ним не разлей вода.
Мег поморщилась.
- Сомневаюсь. Джастин ей не друг. Скорее, раб. Все знают, что она его просто использует.
У Джастина была своя машина, и он везде возил Эльв. Она даже больше не ходила до школы пешком вместе с сестрами.
Клэр поднесла мешочек к носу.
- Пахнет грязными носками, - сообщила она.
- Вопрос в том… скажем ли мы маме?
- Нет, - отрезала Клэр. - Ни за что.
- Но надо же что-то сказать, - настаивала Мег.
- Почему?
- Тот, кто хранит чужой секрет, разделяет чужую вину. Становится сообщником.
Клэр вспотела. В шкафу действительно было нечем дышать.
- Ладно, - согласилась она. - Поговорим с Эльв сегодня вечером.
Эльв не вернулась домой к ужину. Анни, Клэр и Мег съели пиццу и салат. Сестры обменялись взглядами, когда Анни спросила, знают ли они, где Эльв. Они пожали плечами и ответили, что понятия не имеют.
- Джастин Леви - ее парень? - поинтересовалась Анни.
- Вряд ли, - ответила Мег. - Просто он без ума от нее.
- Мег! - воскликнула Клэр.
- Да ладно, все равно все в курсе. Он сам написал баллончиком на стене.
- На какой стене? - спросила Анни.
Он написал на стене старого городского Музея китобойного промысла: "Ради тебя я вырву сердце из груди". Все судачили об этом.
- Прекрасный салат, - похвалила Клэр.
- "Ради тебя я вырву сердце из груди", - процитировала Мег.
- Это об Эльв? - Анни видела это кривое желтое объяснение в любви.
- Ага, - подтвердила Мег.
- Но точно мы не знаем, - поправила Клэр. Она покосилась на Мег. - Джастин Леви такой впечатлительный мальчик!
- О да, - согласилась Мег.
- Не исключено, что граффити посвящено Мэри Фокс, - отважилась Клэр.
Все засмеялись.
- Ради тебя я вырву мозжечок из головы, - пошутила Мег.
- Я проспрягаю латинские глаголы, - подхватила Клэр.
- Я буду любить тебя до конца своих дней, - добавила Анни, радуясь, что Джастин Леви не ее сын.
Они сидели наверху и делали домашнее задание, когда наконец вернулась Эльв. От нее пахло жжеными листьями.
- Вкалываете? - спросила она.
Она взяла у Мег "Алую букву" и пролистала.
- Вот так имечко - Тестер!
Мег достала из-под кровати обувную коробку.
- Ну-ну, - фыркнула Эльв, увидев коробку, и отложила книгу. - Глядите, что нашел наш маленький детектив!
- Мы не хотим, чтобы у тебя были неприятности, - пояснила Клэр.
- Неприятности с большой буквы Н?
Эльв села на кровать Клэр. Она придавила сестре ноги, но та промолчала.
- Не смей рыться в моих вещах, - велела она Мег. - Все потому, что ты завидуешь.
- Завидую? - невесело засмеялась Мег.
- Это началось в Париже, помнишь? Тебя бесило, что у тебя кишка была тонка делать то же, что и я.
- В смысле, спать дни напролет? Или трахаться с кем попало?
Эльв влепила сестре пощечину.
- Ты завистливая сука, вот ты кто! - Мег схватилась за горящую щеку.
- Ты злишься на меня за волосы, но это было твое решение. Я не виновата, что ты стала уродиной.
- Прекратите! - завопила Клэр.
- Я же тебе говорила, - бросила Мег младшей сестре. - Погляди на ее истинное лицо!
Эльв подошла к открытому окну и выскользнула на улицу. Клэр встала, схватила коробку и убрала ее в шкаф.
- Мама не должна это найти.
- То есть ты на ее стороне? - уточнила Мег.
- Нет.
Клэр надела шлепанцы. Лучше бы Мег не рылась в шкафу. Лучше бы она ничего не трогала.
- Не верю. Ты всегда на ее стороне.
- Неправда.
- Ты ничем не лучше Джастина Леви. Жалкая рабыня!
- Ты ее совсем не знаешь, - холодно отрезала Клэр. - Тебе только кажется, что знаешь.
Клэр спустилась на первый этаж и вышла через заднюю дверь в огород. За спиной было тихо, только еле слышно бубнил телевизор - мать смотрела новости. Блеклый вечер, неподвижный воздух. Эльв сидела в беседке и курила. Белая майка прилипла к ее коже, босые пятки потемнели от земли, черные волосы свисали до талии. Она больше не была похожа на сестер. Она была похожа на королеву бесконечно далекой страны. Над огородом слепо порхали мотыльки. Свет в спальне не горел. Мег, наверное, легла в постель и, как обычно, тихонько плакала, чтобы никого не беспокоить.
- Не надо было ей грубить, - сказала Клэр.
- Это не грубость. Это честность. Она такая зараза!
- Она считает, что я как Джастин Леви.
- Еще чего! Джастин жалок, а ты отважна. Вы, скорее, противоположности. Мег ни черта не знает.
Эльв внезапно подняла руку.
- Стой!
Клэр застыла на месте. На дорожке перед ней сидел птенец. Сестры опустились на колени.
- Выпал из гнезда, бедняжка. - Эльв подняла птенца. - Это малиновка.
Клэр была поражена хрупкостью малыша. Сквозь кожу с парой ярких перышек было видно биение сердца.
Девочки поискали гнездо, но ничего не нашли в темноте. Вокруг висела мерзкая паутина. Клэр все время смахивала ее с лица, даже когда ничего не осталось. Стрекотали сверчки. Эльв опустилась на мокрую траву. Клэр мечтала походить на сестру, печальную и прекрасную.
- Все равно уже слишком поздно, - решила Эльв. - Даже если мы найдем гнездо, птенец не выживет. Хочешь подержать?
Королева Арнелля постановила, что так будет. "Вода, секс, смерть". Настала очередь смерти. Птенца не спасти.
Клэр села рядом, и Эльв накрыла ее руку своей. Она опустила птенца в ладонь сестры. Клэр чувствовала, как он дрожит. Его сердце трепетало, словно крылышки мотылька.
- Может быть, помолимся? - предложила она.
- Если хочешь, Gigi. У тебя хорошо получается.
Похвала приободрила Клэр.
- Твоя жизнь была коротка, - торжественно произнесла она, - но не менее важна, чем любая другая жизнь.
Клэр услышала всхлипывания.
- Не смотри на меня, - велела Эльв.
Она старалась думать о том, что можно повернуть время вспять и вновь очутиться с матерью в палатке на огороде. В одной из маминых сказок двенадцать принцесс танцевали всю ночь напролет. А двенадцать братьев превратились в белых лебедей.
- Ладно. - Удивленная Клэр опустила глаза.
- Дальше, - велела Эльв. - Заканчивай.
- Мы надеемся, что ты обретешь мир.
Клэр была в смятении от такого откровенного выражения чувств. Она поспешно дочитала молитву. Наверное, она все сделала неправильно. Она не настолько хороша, как думает Эльв.
- Мы надеемся, что ты благословен.
Сестры слышали дыхание друг друга и стрекотание сверчков. Невнятно бормотали машины на Мейн-стрит. Эхо гуляло между домами в ясную ночь.
- Закрой глаза, - попросила Эльв.
- Зачем?
Мир казался живым существом. Воздух кишел комарами, москитами и мотыльками.
- На минутку, - настаивала Эльв. - Не бойся.
Клэр закрыла глаза. Через некоторое время малиновка замерла.
- Все, - произнесла Эльв. - Можешь открывать.
Птенец словно стал еще меньше, одна кожа да кости. Эльв сходила в гараж за лопатой. Она встретилась лицом к лицу с третьим страхом из списка. Сегодня ночью можно разорвать открытку с зелеными чернилами. Она вернулась к Клэр и выкопала ямку под живой изгородью. Лицо Эльв было мокрым от слез. Она копала так быстро, что выглядела не расстроенной, а разозленной. Клэр благоговейно молчала и не предлагала помочь. Эльв закончила, оторвала низ своей любимой парижской майки и осторожно завернула малиновку. Клэр никогда и никого не любила так сильно, как Эльв в этот миг. У нее в горле стоял болезненный комок. Как хорошо, что она вышла на улицу, нашла в огороде сестру, осталась с ней в темноте!