Спина в вельветовом пиджаке все-таки настигла Сластенову и почти впечатала ее в тренера. Сластенова почувствовала, как тренер напряг все мышцы, принимая удар, - и тут сумка оказалась между ними. Забинтованная икона углом попала ей точно под ребро - удар, ослабленный сумкой, все же оказался достаточно силен, и она даже потеряла дыхание, но тут же встрепенулась и стала пробираться за тренером, которому, видно, тоже досталось от иконы - он попятился к выходу, прижимая ладонь к животу.
На остановке, за сломанной скамейкой, тренер принялся массировать ушиб ладонью:
- Надо было "тачку" взять…
- Ваш специалист… не из бывших… спортсменов? - Сластенова перевела дыхание, вслушиваясь, как поднывает ребро, поставила сумку на край скамьи и посмотрела вслед медленно удаляющемуся троллейбусу. Из неплотно прикрытой задней двери торчала нога в модной кроссовке, но вот нога дернулась, и створки, дрогнув, сомкнулись.
- По крайней мере, в общественном транспорте не ездит, - крепыш поправил мастерку.
- Ясно, - Сластенова опять посмотрела в сторону троллейбуса, но тот уже исчез за углом. - Слыхали, как я предупредила мужа насчет милиции? Так что без штучек…
- Я работаю с подростками десятый год, - тренер обошел скамью. А вы мне такое говорите.
- Да я это для профилактики, сами понимать должны. Вон у нас прошлым летом сберкассу среди бела дня ограбили…
- Ничего не бойтесь, - тренер машинально протянул руку к сумке. Я владею приемами каратэ…
Сластенова успела выхватить сумку из-под самых его пальцев. При этом движении ушибленное ребро заныло.
- Да и к человеку идем надежному, - крепыш посмотрел на свою руку, улыбнулся и начал старательно массировать живот. - К надежному…
- Так чего мы ждем?
Они перешли дорогу, спустились по выщербленным ступеням к магазину.
Сластенова поглядывала то на тренера, то на пыльную витрину, в которой мутно отражалась голова крепыша и его торс, обтянутый мастеркой. Ей начинало казаться, что ее сопровождают двое, - но вот витрина кончилась, и тренер забежал вперед на дорожку из бетонных плиток жухлая трава выпирала на стыках. Сластенова задела сумкой куст, перешагнула лежащий на бетоне помидор и следом за тренером вышла к киоску, заваленному сбоку пустыми ящиками. Прошли вдоль короткой очереди, обогнув детскую коляску с отброшенным верхом. Сластенова успела заметить спящего младенца. Попали в сквер. Там, возле клумбы, - еще один раздавленный помидор. Выпал из сетки, как птенец из гнезда. Миновали ряд пустых скамеек, черемуху с обломанными ветками, качели. Сластенова обернулась. Еще виден угол киоска и два крайних человека в очереди. Коляска спряталась за барьером кустов, но слышно, как ребенок проснулся, наверное, выронил соску, и пронзительно кричит. Сластенова перехватила сумку из одной руки в другую. Тренер по-прежнему впереди на пару шагов. Зачем-то подпрыгнул, сорвал тонкую ветку и сразу же выкинул.
Когда вошли в тихий подъезд, оба остановились возле почтовых ящиков. Крепыш начал отдирать с ладони смолу. Сластенова опустила сумку.
- Передохнули? - тренер положил руку на перила. - Нам шагать до пятого этажа.
- А вдруг его нет дома?
Он промолчал и стал медленно подыматься, но при этом все смотрел на сумку. Сластенова догнала его. Шли рядом. Неожиданно на третьем этаже ближняя к Сластеновой черная дверь беззвучно распахнулась. Из тусклой квартиры, пошатываясь, вышел мужчина в одних брюках - подтяжки врезались в голые опущенные плечи.
Сластенова прижала сумку к груди, отступила к тренеру.
- Курить, понимаете, вчерась бросил, - мужчина звонко щелкнул подтяжками. - Умираю, душа бесится, дайте папиросочку!
- Извините, мы не курящие, - тренер подтолкнул Сластенову к ступенькам, попятился сам. - Совсем не курящие…
- Так бы стразу и сказали, - мужчина оттянул подтяжки, задумался, потом осторожно спустил их на покрасневшие плечи и удалился.
На пятом этаже, когда тренер остановился перед дверью с каким-то хитроумным замком, выпирающим солидно наружу, Сластенова ткнула его сумкой в бедро и шепнула прямо в ухо:
- Вы специально подговорили этого типа? Чтобы запугать меня?
- Я десятый год работаю с подростками, - тренер нажал кнопку звонка.
- Слыхали…
В комнате Сластенова присела в ближнее к выходу кресло, поставила сумку к ногам на медвежью шкуру.
- Сто рублей, - человек в махровом халате у журнального столика поднял высокий запотевший бокал и принялся сосать через соломинку что-то золотистое, с пузырьками, бегущими к ободку.
Тренер заглянул в комнату и куда-то исчез.
- Сто рублей, и ни копейки больше, - надежный человек поставил бокал на фирменную салфетку.
- Но вы же еще не видали? - Сластенова нагнулась - ушибленное ребро напомнило о себе тихой болью - расстегнула сумку. - Она…
- Угощайтесь, - в комнату бочком вошел тренер, в обеих руках его пенилось по бокалу с ободком. Розовые соломинки подрагивали. - Суперкоктейль "Спринт"!
Сластенова поблагодарила кивком, пристроила бокал на ладонь и тронула соломинку губами.
- Вас удивляет, почему я даже не хочу взглянуть на вашу фанерку? - человек засунул руки глубже в карманы халата и начал ходить вокруг столика. Когда он ступал на медвежью шкуру, она потрескивала и шуршала, когда проходил мимо стеллажа с книгами, чисто вымытые стеклины вздрагивали, и так же вздрагивал пустой бокал на столике. - Просто в этом нет ни малейшей необходимости… Понимаете, я игрок, в высшем смысле этого затасканного слова, игрок с большой буквы… Меня влечет риск, как огонь влечет мотылька… Выиграю ли, проиграю ли - не все ли равно… Может, я сейчас предлагаю вам сто рублей за обыкновенную деревяшку, а может…
- Но если обыкновенная деревяшка стоит миллион рублей? - Сластенова поставила бокал на широкий подлокотник, вытерла платочком липкие губы. - Тогда как?
- У меня, к сожалению, на данный момент отсутствует в наличии вышеназванная сумма, - человек остановился за столиком.
- Да я не требую с вас миллиона. - Сластенова нагнулась к сумке и нащупала тугой сверток. - Мне нужна лишь ваша консультация как специалиста.
- Консультация - тоже сто рублей.
- А коктейль "Спринт" бесплатный? - Сластенова, так и не вынув сверток из сумки, опустила его на дно. - Или сто рублей порция?
- Вы слишком практичная женщина, и это вас погубит, - надежный человек шагнул к столику и, широко расставив руки, уперся ладонями в полированные края - ворот халата отпал и стала видна застиранная майка. - К сожалению, таких, как вы, нельзя переделать, вы напоминаете мне столбы на обочине… Но могу в порядке исключения дать один совет бесплатно, как и мой любимый коктейль…
- Послушаем, - Сластенова переставила бокал с розовой соломинкой на другой подлокотник и откинулась в кресло, как бы разглядывая тяжелую люстру под высоким потолком.
- Избавляйтесь быстрее от своей фанерки, - человек выпрямился. Можете продать, можете выкинуть, можете подарить, но если оставите у себя, то всякие мрачные, злые мысли разъедят вам душу…
- Если я от нее избавлюсь, то уж не за сто паршивых рублей, поверьте.
- Охотно верю…
- Иннокентий Иннокентьевич, милый, - тренер взмахнул розовой соломинкой, как дирижер. - Взгляни хоть краешком глаза, пожалуйста.
- Ну ладно, показывайте, - Иннокентий Иннокетьевич вышел из-за столика.
Сластанова, не вынимая икону из сумки, распаковала и только потом выставила себе на колени.
- Смотрите, не жалко.
- Так, так, - Иннокентий Иннокентьевич присел перед иконой, прищурил глаза. - Весьма плачевный вид… Согласились бы стразу на сто рублей - не прогадали бы…
- Я же русским языком сказала, - Сластенова убрала икону в сумку.
- Жаль, жаль, но понять вас можно, - Иннокентий Иннокентьевич поднялся, засунул руки в карманы халата, посмотрел в упор на тренера. - Мой друг вас проводит.
- Как-нибудь сама доберусь, не маленькая.
- Когда вы устанете от обладания фанеркой, то…
- Не устану! - Сластенова подхватила сумку, вырвалась из кресла и, качнувшись, сшибла бокал с подлокотника. Он мягко упал на медвежью шкуру, розовая соломинка отлетела к когтистой лапе, и на длинной упрямой шерсти заблестела вереница капель ароматного коктейля "Спринт".
- Желаю здравствовать, - надежный человек обошел тренера, который, ловко присев, подхватил бокал одной рукой и теперь стоял, прижимая к груди два пустых бокала с ободком.
Сластенова мялась у кресла, и когда человек, задев плечом тяжелую штору, открыл дверь в соседнюю комнату, вдруг шагнула за ним вдогонку.
Может, уступить за сто… Как-никак, деньги…
Штора дрогнула, и Сластенова оцепенела, заметив между плешью человека и половинкой двери стену, с пола до потолка увешанную иконами. В полумраке они казались дырами в серой стене.
- Вам не туда, - тренер с бокалами загородил от Сластеновой дверь.
- А вы, оказывается, большие шутники, - Сластенова с удовольствием наступила на розовую соломинку, которую не успел подобрать крепыш, в прихожей запнулась о лакированные ботинки, а на лестничной площадке плюнула на пол.
Вся стена в иконах, а сами голову морочат…
Сластенова вышла из подъезда и на ближней скамейке раскрыла сумку, посмотрела на икону и тщательно упаковала.
Зато моей там нет и не будет…
Тренер догнал Сластенову возле киоска. Очереди уже не было. Продавщица в расстегнутом халате стояла возле грузовика, в который двое парней швыряли пустые ящики. Тонкие доски трещали и лопались. Какая-то старушка с полной сеткой помидоров наблюдала за происходящим. Сластенова поравнялась со старушкой, и в этот момент из-за машины выскочил тренер; он одернул мастерку, заулыбался.
- Гниль одна, - старушка повернулась к Сластеновой. - Ели выбрала на засолку…
Сластенова смотрела на тренера, а тот хотя и улыбался, но ближе не подходил.
- Что, решили дать настоящую цену?
- Не обижайтесь… на Иннокентия Иннокентьевича… Душа человек, но со странностями…
- Сразу бы и объяснили, - Сластенова повернула к витрине. - Пока мы шли туда…
- Иннокентий Иннокентьевич однажды в трудный час здорово помог мне… Я тогда из-за нелепейшей травмы был вынужден оставить большой спорт… Жизнь есть жизнь, и никуда этого не деться…
Они уже почти прошли магазин, а позади все еще слышался треск падающих ящиков.
Тренер то забегал вперед, безуспешно пытаясь заглянуть в глаза Сластеновой, то шел сбоку, задевая кусты, выпирающие с газона на дорожку.
- Послушайте, а зачем Иннокентию Иннокентьевичу столько икон для спекуляции?
- Что вы… А насчет икон - так это у него главный смысл в жизни… Фанатик, одним словом, чистой воды фанатик… Когда вы пришли, он просто испугался, что ваша фанерка окажется лучше, чем есть у него в коллекции… К тому же мрачное настроение… Впрочем, когда вы ушли, он сказал, что ни капельки не жалеет, сказал, что если это истинная вещь, то ей место в музее - попробуй на глазок определи; к тому же и ошибка не исключается…
- Шутники…
Подошел троллейбус. Сластенова опередила всех и, даже не оглянувшись на тренера, втиснулась на заднюю площадку. Когда ее затолкали в угол, она увидела сквозь пыльное стекло тренера. Он по-прежнему стоял на краю тротуара.
Надо было заставить его проводить до самого дома…
Троллейбус дернулся. За стеклом качнулась толстая веревка. И сразу же Сластенова почувствовала, как на нее давят сплоченные пассажиры, - но водитель умело тормознул, салон утрамбовался, и у самого заднего окна образовался просвет. Сластенова успела спустить на пол сумку, прижать ее ногами к вибрирующей стенке и упереться руками в стекло. Уже не было видно ни тренера, ни остановки, лишь тянулись вереницей гладкие бетонные столбы и ржавый кустарник, похожий на мотки проволоки, разматывался по газонам.
- Предъявите билетик.
Сластенова машинально обернулась на вкрадчивый голос и увидела совсем близко потное лицо и надвинутую до бровей выгоревшую беретку.
- Ты что, ненормальная? - Сластенова уперлась плечом в стекло. Кто же в час пик билеты проверяет?
- Пожалуйста, предъявите билетик, - теперь беретка торчала под самым носом Сластеновой.
- Да в такой толкотне рукой не шевельнешь, а ты - билетик… Лучше бы работу транспорта наладили как следует…
Троллейбус остановился, и почти вся задняя площадка рванулась на выход. Контролершу на мгновение отбросило в сторону, но вот она резко шагнула к Сластеновой.
- Ваш билетик!
- Вот привязалась…
И вдруг контролерша вцепилась в Сластенову, отдернула ее от окна - сумка осталась на затоптанной резине - и обе они протанцевали до ступенек и, рассеяв входящих, очутились на остановке.
- Сумка! - Сластенова попятилась к троллейбусу. - Там же сумка!
Контролерша крепко держала ее за обе руки, не отпускала. Так они развернулись на месте, и тогда Сластенова увидела, что троллейбус отполз метров на десять.
- Штраф… три рубля… пожалуйста, - контролерша освободила руку, поправила съехавшую набок беретку.
- Что теперь будет? - Сластенова смотрела на удаляющийся троллейбус. - Что будет?
- Штраф…
- Да пойми же наконец, - Сластенова вдруг заплакала крупными, обильными слезами. - Там… сумка… моя сумка… осталась… а в ней… зарплата… вся до копейки…
- Так чего же мы ждем? - контролерша повернулась к дороге. - Сказали бы сразу, а теперь догонять машину придется… Вернем вам сумку, не беспокойтесь, только штраф заплатите, хорошо?
Полчаса они без толку махали руками по обеим сторонам дороги. Такси проскакивали мимо.
Троллейбус был уже далеко. А в невзрачной сумке - осиротевший сверток и мятый кошелок с последним рублем и проездными талонами.
Но вот напротив контролерши тормознул частник. Она заглянула в машину и замахала рукой. Сластенова перед урчащим грузовиком перебежала дорогу, рванула дверцу и бухнулась на сиденье.
- Гоните… гоните… пожалуйста… гоните!
- Будешь гнать лихо - понесут тихо! - частник улыбнулся, подмигнул, выразительно щелкнул пальцами.
- Нам нужен троллейбус номер сто двадцать, - контролерша щелкнула ремнем безопасности. - Номер сто двадцать…
Троллейбус они настигли, когда тот въезжал на конечную остановку. Частник остановился перед поворотом, и Сластенова, даже не сказав ему спасибо, выскочила из машины и побежала вдогонку за троллейбусом.
Неужели опоздали… Хотя кто на такую сумку позарится… Главное - перекрыть обе двери…
Увидев, что троллейбус затормозил и почти уперся в другой пустой троллейбус, Сластенова остановилась. Контролерша налетела на нее.
- Значит, так, - Сластенова первой успела поднять беретку. - Я к задним дверям, ты - к передним. Смотри в оба. Сумка хозяйственная, коричневая, одна ручка замотана синей изолентой, другая в трещинах, замок двойной…
- Найдем, - контролерша приняла от Сластеновой беретку, стряхнула пыль. - А вдруг у кого-нибудь похожая сумка?
- Извинишься, тебе не привыкать…
- Ладно, заодно и билеты проверю.
Навстречу им попалось несколько самых шустрых пассажиров, но ни у кого в руках не было ничего похожего - дипломаты да сетки, набитые яблоками и помидорами.
Сластенова заняла позицию чуть сбоку. Ей хорошо были видны выходящие и так же хорошо была видна контролерша, усердно исполняющая свои служебные обязанности. Лишь иногда чья-нибудь фигура на мгновение загораживала ее.
Нет, а рвения сколько… Так и про сумку забудет… Передовик… Ударник… Змея подколодная… Додуматься же - в час пик билеты проверять… Ну, если сумки не окажется в троллейбусе - я ей задам жару…
Сластенова, не дожидаясь, когда выйдут последние пассажиры, ворвалась в салон и победно взметнула над головой затоптанную сумку внутри кувыркалась икона. Потом присела на кособокое сиденье.
- Поздравляю, - контролерша села напротив. - А теперь заплатите, пожалуйста, три рубля.
- Хватит с тебя и этого, - Сластенова расстегнула сумку, достала из кармана пачечку талонов и торжественно пробила их компостером - все разом - на рифленый пол посыпались мелкие конфетти. - Я же наврала про зарплату…
Пара кружочков взметнулась на сквозняке.
В переднюю дверь заглянул частник.
- Девушки, а про меня забыли, - улыбнулся, подмигнул, щелкнул пальцами. - Хоть бы за бензинчик рассчитались…
Сластенова нашарила в кошельке рубль и сунула его в раскрытые ладони частника.
- Надеюсь, теперь зайцем ездить не будете, - контролерша отряхнула с юбки прилипшие конфетти, обернулась на звук мотора и, увидев очередной троллейбус, приткнувшийся к заднему окну, бросилась наружу.
Сластенова ощупала забинтованную икону со всех сторон, закрыла сумку и вышла.
Контролерша затерялась в толпе пассажиров.
Сластенова прошла вдоль пустых троллейбусов, а потом, не торопясь, - мимо детишек на велосипедах, мимо резвящихся собак с инкрустированными ошейниками и озабоченных старух с авоськами.
Подышу свежим воздухом… Без нервов, без толкучки… Каких-то шесть остановок, ерунда…
Закат уже отражался в окнах крупнопанельных домов. По дороге все чаще проскальзывали такси с зелеными огоньками и устало ползли троллейбусы - в салонах маячили редкие пассажиры.
Удивительно… Лет десять, если не больше, не ходила пешком по тротуару… Выскочишь из транспорта - и в магазин, из магазина - домой, из дома - в транспорт… А который час? Да меня же потеряют… Как бы в панику не ударились мужички…
- Что-то мать загуляла, - Кирилл привстал - кресло екнуло - взял двумя пальцами коня и, не задумываясь, подставил его под удар черного ферзя.
- Ты за мать не беспокойся, она человек самостоятельный, - Сластенов сгреб неосторожного коня, положил рядом с доской, а на его место поставил торжествующего ферзя. - Попался, который кусался!
- Жадность до добра не доводит, - Кирилл взялся за второго коня. - Шах! И можно прощаться с ферзем. Аплодисменты!
- Да, - Сластенов пригнулся к доске, задумался. Стукнул ногтем по вазе и принялся отрывать лепестки с побуревших астр. - Малость поторопился…
- Сливай воду, - Кирилл сдернул с доски ферзя, подкинул на ладони. - Может, новую?
- Нет, сначала заматуй.
- Воля ваша.
- Я в отпуске детектив начал читать английский, - Сластенов ушел королем в угол. - Так там…
- Чтение детективов - это жвачка. Сейчас я сделаю красивую жертву с матовым исходом…
- Ладно, давай по новой, - Сластенов смешал фигуры.
- И какой интерес читать детективы, когда для умного человека преступник ясен с первой главы, - Кирилл нагнулся за пешкой.
- По-моему, ты, братец, много на себя берешь, - Сластенов расставил свои фигуры, включил верхний свет, задернул шторы. - Докажи.
- Все закономерно, против жанра не попрешь… Опять королевский гамбит… Ну-ну… А в детективе, конечно, настоящем, классическом, убийца должен появиться в первой же главе и единственный из всех не должен вызывать подозрения…
- Можно переходить?
- Последний раз. Думать надо, - Кирилл ушел на кухню и вернулся с куском хлеба, густо намазанным маслом. - Мать все-таки загуляла… Ты как думаешь, она про милицию предупреждала всерьез?