- Конечно, пошутила… Но ты все же насчет убийцы в первой главе неправ. Понимаешь, в том английском детективе ошеломляющее начало. Сразу четыре трупа, и все из-за какой-то загадочной реликвии сэра Чарльза. Все о ней знают, но никто ее не видел. Так вот, после цепочки убийств исчезает ларец, в котором хранится реликвия… Сэра Чарльза обнаружил совершенно случайно молодой сержант полиции - ему показалось странным, что в такое позднее время наружная дверь старинного особняка приоткрыта… Бедный сэр Чарльз лежал у дверей с перерезанным горлом…
- Оригинальный ход, но мы не менее оригинально закроемся слоном, - Кирилл дожевал хлеб и принес чай. - А что из себя представляли остальные четыре трупа?
- Молодая жена сэра Чарльза, старый слуга с бакенбардами и личный секретарь.
- И ни один из них не покончил жизнь самоубийством? - Кирилл поставил чашку на стол. - Конек-то лезет в западню…
- Все убиты, и что самое интересное - четырьмя разными способами. жену, совершенно голую, утопили в ванне, секретаря задушили чулком этой жены, а слугу пронзили насквозь алебардой из коллекции сэра Чарльза…
- Кажется, мать пришла?
Сластенова босиком вошла в комнату и, не выпуская сумку из рук, села на тахту.
- Представляешь, не было обнаружено ни одной улики, - Сластенов наклонился к самой доске, описал рукой дугу, откинулся. - Значит, жертва качества?
- Сливай воду - ладья на связке, - Кирилл взял чашку со стола и пересел на тахту. - Что сказал специалист?
- Ну и намаялась я сегодня, - Сластенова достала икону из сумки, распеленала.
- Тебе не совестно выигрывать у отца на зевках? - Сластенов тоже подошел к тахте. - А если нет улик, значит, нет даже кандидата в убийцы…
- Ты это, Вань, о чем? - Сластенова унесла икону в спальню, спрятала под подушку, вернулась.
- Так что сказал специалист? - Кирилл заглянул в пустую чашку.
- Я теперь с ней из дому - ни на шаг… А тренера твоего в детстве наверняка чем-то тяжелым стукнули по голове…
- Давай еще одну, последнюю, для реванша?
- Расставляй, только серьезно последнюю.
- Вам еще не надоело? - Сластенова отобрала у сына чашку. - Нет, у всех мужья как мужья, а мой даже не поинтересуется, где меня черти носили.
- Должен же я хоть одну партию выиграть!.. А если ты убедилась, что икона - обыкновенная мазня, то нечего на нас срывать досаду…
- Я еще раз убедилась, что ты толстокожий и бессердечный… А вдруг бы меня ограбили, вдруг бы убили, вдруг бы икона потерялась?..
- Да идет она боком, твоя икона. Опять пешку зевнул!
- Братцы-кролики, берегите нервные клетки.
- Я когда-нибудь вышвырну шахматы с балкона! - Сластенова ушла на кухню и там, у холодильника, всплакнула, уткнувшись лицом в фартук, висевший на гвозде. Потом вымыла подарочную кружку, из которой пил тренер, и будничные чашки, поставила их на сушилку, съела последнюю конфету из коробки и начала чистить картошку.
Сластенов проснулся весь в поту, сбросил одеяло, посидел, встал, раскрыл шторы, зажмурился.
Молочка бы сейчас парного…
Сходил на кухню - включил кофейник, поставил разогревать вчерашнее пюре - заглянул в комнату сына - незастеленная кровать, раскрытый магнитофон, журнал, тот самый, с детективом, брошенный на пол, наушники прямо на подушке.
А говорил, что детективов не читает… Болтунишка…
Присев на кровать, Сластенов надел кое-как наушники - пластмассовая дуга скребанула по лысине - включил магнитофон.
Да… Музыка - голый ритм… И где он только берет такие записи… Впрочем, двадцать лет назад тоже был сплошной ритм… Влияние Африки…
Сластенов положил наушники на подушку.
В большой комнате улегся на тахту, прислушиваясь к монотонному фырканью кофейника на кухне.
Тоже ритм, только домашний… Кирилл, Кирилл - натворил делов, наплел всякой ерунды, сбаламутил человека… Но кто ожидал, что эта икона так на нее подействует… Ночью раз десять вскакивала икону проверять - мания, да и только…
Сластенов долго смотрел на хрустальную вазу - темная полоска воды под стеблями, увядшие астры, лепестки скрючились, порыжели. Выдернул цветы из вазы, отнес на кухню в мусорное ведро, сполоснул руки, помешал большой ложкой пюре.
Куда, интересно, теперь она запрятала икону…
Из кофейника бил тугой парок - на стеклине окна появилась испарина.
Сластенов налил кофе, положил сахар, бухнул прямо из банки сгущенное молоко.
Картошка начала пригорать.
Сдернул с гвоздя фартук жены, скомкал, подхватил кастрюлю.
В прихожей стукнула дверь - привычно щелкнул замок.
Сластенов, держа кастрюлю в руках, вышел полюбопытствовать - узкие лямки фартука волочились за ним.
- Ты что, до сих пор дрых? - Сластенова расстегнула кофту, шагнула к мужу, принюхалась и наконец увидела кастрюлю и скомканный фартук. - Сколько раз тебе говорила, что разогревать надо в сковородке…
- Ты на меня сердишься? За вчерашнее? Но я, честное слово, заигрался - обидно продуть десять партий…
- Перестань, давно забыла… Вот, с работы отпросилась… Сижу, понимаешь, как на иголках, всякая чушь в голову лезет…
- Кофе будешь? - муж шагнул чуть в сторону и наступил на лямку фартука - ткань затрещала.
- Ну что ты здесь торчишь с кастрюлей? - Сластенова открыла сервант, села на корточки, приподняла столку тщательно выглаженного белья - икона лежала на месте.
Надо будет завтра ее куда-нибудь перепрятать… Тренер-то видел, что ее выносили из спальни, значит, в шифоньере ненадежно… а сервант прямо на глазах, тоже опасно… Вот если в стиральную машину? Нельзя, отсыреет… Ничего - придумаем…
Муж вернулся с кухни, тоже присел на четвереньки перед открытой дверцей.
- Календарь-то будем перевешивать или соседу подарим?
- Нашел время, - Сластенова поправила стопку белья - икону стало совсем незаметно - закрыла сервант, перешла к тахте. - Ты у нас большой любитель детективов. Помоги разобраться.
- Ты думаешь, что эта раскрашенная деревяшка кому-то нужна?
- Нужна не нужна, а утром выхожу из подъезда - глядь, а прямо на газоне, в кустах, тренер замаскировался. Натянул на глаза кепчонку, но я-то его сразу по мастерке узнала…
- Сомнительно…
Муж не успел договорить, как у двери кто-то длинно и решительно позвонил…
- Это она, я уверена, это он! - Сластенова встала к серванту.
- Тем лучше, - муж заправил майку в трико и пошел открывать.
- Ваня, прошу тебя, осторожнее, он каратист…
Сластенов чуть приоткрыл дверь и глянул на площадку одним глазом. Что-то белело.
Тогда он увеличил щель для наблюдения, и тотчас же ему в нос ткнули огромным букетом астр.
- Здрасьте!
Сластенов узнал голос соседки из пятой квартиры.
- Вчера на дачу ездили…
- Манечка, это к тебе!
- Ах, Капитолина Федоровна, вы нас балуете, - жена приняла охапку цветов и сунула Сластенову.
- Мария Владимировна, милочка, вы знаете, иду я сейчас из молочного, а мне навстречу Зоя Сергеевна, поздоровалась, еле кивнув, - и вдруг заявляет, что, мол, у Сластеновых икона чудотворная завелась! И перекрестилась при этом, - соседка вошла, захлопнула дверь. - Вот уж от кого не ожидала. Интеллигентный вид, вдова майора - и на тебе, перекрестилась.
- Она-то, чертова кукла, откуда узнала?
- А ей ваш сыночек сообщил строго конфиденциально в благодарность за три рубля, которые она занимала ему на прошлой неделе на кассету…
- Конфиденциально… Три рубля… На кассету… Ты, Ваня, слышал? Я же ему червонец выделяла!
- Музыка нынче подорожала, - Сластенов отнес букет в комнату, вернулся, встал рядом с женой.
- А можно на нее хоть глазком взглянуть, на икону-то чудотворную, или врут опять…
- Только, Капитолина Федоровна, вы уж никому… - Сластенова перешла на шепот. - Прошу вас…
- Я-то с радостью, да шила в мешке не утаишь… Если Зоя Сергеевна узнала, значит, ждите визитов… Старухи со всего района сбегутся…
В дверь грубо и настойчиво застучали.
- Открывайте, милиция!
Соседка мимо Сластенова прорвалась в комнату, жена - за ней. Сластенов щелкнул замком.
- Перепугались, братцы-кролики? - Кирилл швырнул сумку под ноги Сластенову. - А я слышу - воркуют, ну и пошутил маленечко… Кстати, я проглядел твой английский детектив… Девяносто девять процентов, что убийца - сержант полиции…
Ночью Сластенова несколько раз просыпалась от ощущения, что кто-то ходит в большой комнате. Она вставала, накидывала на плечи халат и, проверив наличие иконы в серванте, возвращалась в спальню.
Проснувшись в очередной раз, Сластенова разбудила мужа. Раньше, лет десять назад, она будила его обычно поцелуем, а сейчас просто щелкнула по носу.
- Спать, не мешайте спать, - муж натянул одеяло на голову.
Она все же разбудила его с третьей попытки. Он сел, посмотрел на окно - в щель меж шторами уже проклюнулся бледный рассвет.
- Что, опять тренер?
- Вань, давай поговорим. Мы же с тобой так давно не разговаривали ночами… А помнишь, как только поженились, так до утра не умолкали помнишь?..
- Наверно, тогда было о чем разговаривать?
- Конечно, было.
- Нет, а ловка наше чадо пугануло вас с соседкой… "Откройте, милиция!" Я-то его противный голос признал, а вы обе струхнули…
- Тебе смешно, а я чувствую, что икона эта меня доконает. Устала я от нее. И чего ношусь, как угорелая? Может, из-за фильма того? Мне на работе замначальника давно говорил, что телевизор до добра не доведет… Ящик - он и есть ящик…
- Надо было, мать, нам второго ребенка завести. Тогда бы и про икону забыла, и про телевизор.
- А может, икону в музей отнести?
- Нужна она им, как собаке пятая нога.
- Ты бы попробовал, а? Не убьют же они тебя там… Если деньги предложат, не отказывайся… А носом закрутят - неси ее обратно домой, повесим спокойно на стену… Пусть соседки ходят смотреть.
- И откуда в тебе столько энергии оказалось?
- Ладно, спи… Схожу взгляну, на месте ли она…
Когда Сластенова закрывала сервант, ей показалось, что в комнате сына ходят. Она подошла на цыпочках к матовому стеклу двери, прислушалась - лишь тиканье часов. Успокоенная, вернулась в спальню. Муж похрапывал, закинув руки за голову.
Легла рядом. Виски ломило.
Муж повернулся набок, перестал храпеть и привычно обнял ее. Она осторожно поцеловала его в губы.
О ребенке втором вспомнил… А кто молчаливо согласился на аборт?.. Давно это было… Впрочем, если рискнуть, то и сейчас не поздно… Разбудить его, что ли?..
Сластенов опять проспал до двенадцати. Как и вчера, обошел все комнаты, поставил кофейник.
День выдался пасмурный, и было душно.
Открыв все форточки и балконную дверь, Сластенов прилег на тахту.
Может, я зря вчера про второго ребенка завел… Ей и так несладко, уже и не рада, что с иконой связалась… Интересно, сегодня усидит на работе до вечера или опять отпросится?.. У них начальник либерал, а коснись нашего - так и на похороны отпускает скрипя зубами…
Сластенов задремал, а когда поднял голову, сразу вспомнил о кофейнике, рванулся, не понимая тишины на кухне, но столкнулся с женой.
- Засоня, чуть кофейник не угробил, - она повесила сумку на ручку двери. - С утра думала, отпроситься - не отпроситься, а тут выясняется, что с обеда побелка, и нас - по домам…
- Дождя бы…
- Все небо затянуло, - жена присела у серванта. - Как вчера соседушка глаза таращила на наше сокровище?
С балкона ударил ветер, надул штору парусом. Астры на серванте и столе разом вздрогнули.
Сластенов утихомирил штору, закрыл дверь, обошел все форточки. На улице поднялась пылища. В комнате совсем стемнело.
- Ваня! Беда! Нас ограбили!
- Блажь, - Сластенов присел к серванту рядом с женой.
- Утром она еще была здесь, - жена отдернула руку, и аккуратно сложенные простыни накренились, и самая верхнюю соскользнула на палас.
- Может, ты сама ее перепрятала да забыла? - Сластенов сунул простыню обратно на полку. Напряги память.
- Но я же утром ее смотрела… Как раз Кирилл искал сумку… Ваня, это он…
- Кто - он?
- Наш сын… Его, наверное, тренер подговорил… Я чувствовала… Сначала занял три рубля у Зои Сергеевны, потом сообщил об иконе, а теперь - прямое воровство… Проглядели мы его, Ваня…
- А может, все-таки ты ее перепрятала?
У самого подъезда Кирилл запнулся, чуть не упал, схватившись рукой за металлическую решетку, а сумка сорвалась - и прямо в лужу. Войдя в подъезд, Кирилл отдышался, посмотрел на часы.
В запасе целых двадцать минут… Успел… Только бы мать, как вчера, не отпросилась с работы…
Кирилл встряхнул сумку - икона внутри подпрыгнула, гулко задела брезент. Держа сумку на вытянутых руках, поднялся бегом по лестнице. Положил сумку на коврик перед дверью, нашарил в кармане связку ключей.
Утер я сегодня Ирке нос… Впилась в икону, еле оторвал…
Кирилл почти бесшумно закрыл за собой дверь, прислушался.
Вроде тихо… Суну чудотворную на место - и полный ажур…
Переобулся, достал из сумки завернутую в полиэтилен икону, на всякий случай спрятал под рубаху. Прежде чем уйти, забросил сумку в ванную - в прихожей на полу остался мокрый след.
В комнате сразу остановился.
Мать с отцом сидели на тахте - плечо к плечу. Смотрели, молча ждали.
- Да я же взял ее только показать, - Кирилл вырвал из-под рубахи сверток. - Одна девочка знакомая попросила…
- Скажи лучше, что хотел продать, - мать оттолкнулась руками, поднялась с тахты, пересекла комнату, вырвала сверток. - Да не сумел…
- Продать? Вот умора! Ну кому она нужна? Чокнутых нет…
- Почему ты занял три рубля у соседки? - отец встал, скрестил руки на груди - педагог-любитель. - Мог бы и у матери попросить…
- У нее снега-то зимой не выпросишь… Вот подождите, выбьюсь в чемпионы… Это вам не икона дурацкая - это гарантия благ, да еще каких… Пошутил я насчет Андрея Рублева, пошутил, - а они поверили… Сдам на мастера - и считай, полдела… Потом залезу в какой-нибудь вшивенький институт и налягу на тренировки… В загранку буду ездить…
- С твоим тренером далеко не уедешь, - мать развернула икону, осмотрела, спрятала где-то в спальне, вернулась и встала рядом с отцом.
- Честное слово, стану чемпионом Союза - для начала, - Кирилл скрестил руки на груди, как отец.
- Для начала кончи школу…
- Школу-то он одолеет, а для чемпиона жидковат, да и характера маловато, - отец сел на тахту. - Давай лучше в шахматы сразимся.
- Ваня, ты же обещал поговорить с ним по-мужски!
- Он у нас теперь человек самостоятельный, вон какую жизненную программу развернул. Пусть дурачки бегают за рекордами, а наш сын рванет за благами…
- Ваня, ты же обещал…
- Ну, а если серьезно, то думаю, он давно все понял и деньги больше у кого попало занимать не будет, икону без спроса брать не будет и выигрывать у отца на зевках не будет…
- Игра есть игра!
- Я бы могла инфаркт схватить, хоть бы записочку оставил…
- Мать, да наплюй ты на нее. Давайте лучше овчарку шотландскую заведем, - Кирилл принес шахматы, высыпал фигуры на тахту, разместил поудобнее доску. - А Ирка, дура, от иконы пришла в восторг…
На этот раз Сластенов проснулся рано - то ли потому, что жена в эту ночь спала крепко и даже не бегала смотреть икону, то ли потому, что сам выспался досыта.
В спальню заглянул Кирилл, сообщил, что мать с получки обещала дать на кассеты, и убежал, хлопнув со всей силы входной дверью, назло соседкам.
Сластенов подошел к кону. На небе чистота. Лишь на асфальте, внизу - россыпь луж.
Денек будет прекрасный… А все-таки вчера я выиграл три партии подряд… Или Кирилл специально поддался - в благодарность за спасение от разноса… Надо бы принять душ - взбодриться малость…В пешечных окончаниях он слабоват…
Сластенов отыскал в шифоньере свежие трусы в синий горошек и пошел в ванную. Там разделся, бросил трусы и майку в пластмассовый таз.
Лучше бы не привозил икону… Обычно жена не любила накапливать белье, а сейчас ее как подменили… Да и на кухню теперь не загонишь…
Сластенов убрал из ванны сумку Кирилла, настроил воду попрохладней, закрыл глаза, подставляя то лоб, то затылок под урчащий душ.
Ничего, скоро успокоится… Остынет… В прошлом году так же с кактусами носилась - а через два месяца все раздарила…
Сластенов растерся полотенцем, обмотал им голову и пошел на кухню. Прочитал записку, прислоненную к кофейнику. Жена просила сдать бутылки и купить молока.
Сластенов достал из холодильника яйца, сообразил глазунью.
Может, действительно завести шотландскую овчарку?.. Гулять с ней по вечерам… Идешь с женой, а рядом этакий красавец, породистый, откормленный, довольный…
Когда Сластенов через полчаса вышел из подъезда, за кустами акации сразу заметил тренера. Тот стоял прямо на газоне, в мятой кепчонке и все в той же неизменной мастерке. Сластенов отвернулся, прибавил шагу - бутылки в сетке принялись названивать. Тренер настиг его за углом.
- Извините, - тренер убрал с рукава мастерки налипший листок. Прошу вас буквально на две минуточки… Очень важно…
- Насаждения ломаете, - Сластенов поставил сетку с бутылками на скамейку возле карусели. - Нехорошо!
- Скажите мне откровенно, - тренер сел на скамью и начал трогать пальцем горлышко каждой бутылки. - Вас не утомила еще возня с этой нелепой иконой?
- Лично меня - нет. Видите ли, чтобы нарушить мой жизненный уклад, одной иконы совершенно недостаточно…
- Вы человек серьезный, допустим, а как насчет жены?
Два пацана в одинаковых панамках раскручивали пустую карусель. Визжа и дребезжа, карусель переваливалась с боку на бок, чиркая низом о песок.
- Знаете, мне еще по магазинам надо пробежаться. Так не ходите зигзагами, а действуйте прямо. К чему финтить?
- У меня создалось такое впечатление, что у вашей жены от обладания чудотворной иконой вскружилась голова. Мы-то с вами, конечно, понимаем истинную ценность данной иконы и не впадаем в иллюзии, но вот попробуйте переубедить женщину, вбившую себе в голову, что она обладает шедевром, пробуйте доказать ей обратное…
- Что поделаешь, такой характер. Если что втемяшится, то прочно…
Пацаны бросили карусель и побежали к качелям. Вздрогнув, карусель накренилась и застыла.
- Вы сделаете доброе дело, если убедите дражайшую половину отнести икону в музей. Во-первых, там вашей жене раскроют глаза, во-вторых, если икона окажется действительно редким экземпляром, ей предложат определенную сумму и душевный покой… Искусство, тем более древнее, должно принадлежать народу.
- Самое забавное, что моя жена такого же мнения, только вот она сама никогда в музей не пойдет…
На облезлую дугу карусели сел воробей, покрутил клювом, спрыгнул в песок.
- Сходите вы, - тренер нагнулся, подобрал камушек и швырнул в наглого воробья. - Разрубите узел.
- Скажите, действительно Кирилл способен вытянуть на мастера? Сластенов поднял сетку - бутылки со звоном сгрудились.
- Потенциал есть, - тренер нагнулся за очередным камушком.
- Ну, мне пора, - Сластенов повернулся и, не оглядываясь, прошел мимо качелей. Пацаны в одинаковых панамках бежали ему навстречу.