Он не исключение. Макс сам влюбился в красивую куклу, и не понимал тогда, что лучше любить душу – она не предаст. Взять Варю – ведь еще на прошлой недели всерьез не думал, а сейчас сидел, смотрел на нее и понимал – пришел. Нашел свою женщин и другой ему не нужно, любой, хоть позолоченной, хоть брильянтовой.
Вопрос только кто он для Вари – все еще распашонка, одежка на вырост или уже свое, как часть стиля, часть себя? Как это понять ему, если она еще даже не задается подобным вопросом? И когда задастся, сколько ему ждать?
Для него все определенно. С сегодняшнего дня. А как сложится у нее?
Смелков закурил: ждать долго он не собирался. Варя все еще дитя, и ему, достаточно взрослому и опытному, все-таки проще направить ее в нужное русло и получить что хочет.
Но вот тут и возникало одно "но". Он не хотел просто привязанности с ее стороны, не хотел мимолетности или минутной слабости – хотел сильного чувства. И был уверен, кого там – точно знал – эта девочка способна любить всей душой, отдаваться без остатка. Вот только по неопытности ставку не на того сделала. Тогда.
Поверит ли ему, сейчас? Готова ли отпустить прошлое, потерять в новых отношениях – взрослых, серьезных?
Сейчас ставки изменились. Макс уже знал с кем имеет дело и отдавал себе отчет в том, что не отпустит ее. Слишком мало осталось таких женщин. И их как не топчи, как не гни, не ломай, как не смешивай с грязью – останутся чистыми и сильными даже в своих слабостях.
И не стоит торопиться с выводами, обижаться на выпады рано. Под оскорбительным с виду, может оказаться все что угодно. Варя уже показала, насколько глубока, поэтому ему не стоит судить поверхностно.
– Ответ будет?
– Что тебя озаботило? ― хлебнул кофе, скрывая отголосок обиды.
– Маша хорошая. Она умненькая, воспитанная. Смазливая. Но главное цельная и верная. Правильная.
Сватает, ― понял. Что ж, нормальный ход, умный. И выводы, в общем, верные. Если целует ее, то Лариса не больно ему нужна. Другое интересно – почему со своей подругой сводит?
– Я уже выбрал себе женщину.
– Ларису? Извини – мимо. Не твоя она, не для тебя.
– Это Варя говорит или Влад?
Девушка смутилась на миг, покрутила ложку по столу, совсем как Макс крутил нож в ресторане. И говорила тоже, как думал он. Удивительно, они схожи и в этом, ― по сердцу как елеем провели.
– Это неважно, ― пролепетала. ― Маша действительно…
– Идеал. Я понял. Не жалко подругу?
– Нет, почему должно быть жалко? Вряд ли ты способен пнуть в душу, остальное нормально – все мы люди, а не ангелы.
Смелков улыбался, слушая ее, и так и подмывало сказать: Варенька, девочка моя, ты в курсе, что люди иной ориентации, которую ты мне так усиленно в лицо тычешь, так запросто своих партнеров не отпускают? Что и зачем придумала на этот раз? Решила мне проверку устроить или отгородиться?
А если ни то, ни другое? Если боится обидеть послав в путь? Если он ей просто удобен? Если не хочет обострять, во избежание каких-либо неприятностей типа тех, что уже имела, и потому плавно уводит его в сторону от себя? Решила, что он такой же как Том?
Максу стало противно и обидно. Прищурил глаз, стараясь сдержать эмоции – понимал, что не она виновата.
– Ты обо мне или о подруге заботишься?
– О вас обеих.
– Угу? ― взял сигарету. ― А ничего, что мы с тобой целовались?
Варя замялась, и к удивлению мужчины, на щеках опять румянец появился.
– Ты и с Ларисой наверняка целовался. А может не только.
– Аа!.. Не выходит, ― прищурил глаз уже из – за дыма.
– Что "не выходит"? ― озадачилась.
– Я не целовался с Ларисой.
Варя растерялась, потом нахмурилась:
– В смысле? Это как? Она ведь твоя подруга, ― лжет – так не бывает.
– А Маша – твоя.
– И что?
– Вот именно – и что?
Девушка отвела взгляд, сообразив, что ни черта он ей не верит, не прошла ее выдумка с лесбийской наклонностью. И как бы Лариса не оказалась из той же серии, что Маша – ширмой, ответным ходом и только.
А он опасный тип, ― подумала.
– Любишь играть? ― почувствовала раздражение.
Макс смотрел серьезно и молчал.
– Людьми не играют – это больно и подло! ― выпалила, ощетинившись.
– Да? И не оскорбляют просто так, потому что это низко. Я ни с кем не играю, девочка. А если ты увидела себя – меня оскорблять не надо.
– Себя?! ― возмутилась и стихла – намек на Машу был слишком прозрачен и, снова Варя подумала, что Максим все понял, вычислил, расшифровал. Ее уловка провалилась.
– Маша под моей защитой.
– Она знает, кто ты? ― спросил в лоб.
Варя не смогла солгать и потому промолчала, взяла сигарету и закурила.
Макс прав, черт побери, я играю с Машей и это низко, ― скривилась.
Но где выход? Глупая влюбилась в несуществующего парня. Открыться – поставить себя под удар. После можно не появляться в технаре и помахать рукой диплому. И желание вернуть отца домой, успокоить и хоть в эту сторону не чувствовать себя виноватой и редкой сволочь, не сбудется. Придется начинать сначала, если не только с учебой, а и вовсе с местом жительства.
Попытки оттолкнуть Машу тоже ни к чему не привели. Остается лишь ждать пока перегорит, да присматривать, не давая ей пищи для развития страсти.
– Так знает?
– Да! ― выпалила и сжалась.
Макс кивнул: понятно.
– Хорошо.
Согласился легко, видя, как девушка напряглась, расстроилась. Затушил сигаретку и забрал окурок у нее, ткнул в пепельницу. И подхватил Варю на руки – мгновенно забыла все, о чем думала, уставилась на него во все глаза и замерла.
– Что? На руках не носили? ― бровь выгнул.
А ей не до смеха – сообразила, что он ее в спальню несет и испугалась не на шутку – взвилась, отталкивая руками и ногами дрыгая.
– Варя, успокойся!
Притихла чуть, а саму трясет и взгляд черный, паника в зрачках.
– Я похож на того, кто причинит тебе вред? ― спросил тихо, надеясь, что дойдет, что услышит. Услышала, притихла.
Уложил на постель и сел с края – отодвинулась к спинке у стены, уставилась исподлобья напугано, но уже и растеряно.
– Меня бояться не стоит. Тебе, ― протянул тихо. Осторожно обхватил за талию и к себе потянул – уперлась ему в грудь ладонями. Лицо растерянное, взгляд встревоженный, но уже без жуткой паники. ― Я скорее причиню вред себе, чем тебе. Все будет, как ты хочешь, Варя. Только так и не иначе. Наверное о многом попрошу, но… доверься мне, пожалуйста, ― прошептал ей в лицо, склоняясь к губам.
Дрогнула, но не отвернулась, не отодвинулась, только взгляд в сторону.
Максим накрыл ее губы осторожно, не проникая в рот ласкал их и все сильнее притягивал Варю к себе. И с трудом сдержал стон, когда ее грудка прижалась к его груди. Девушка впилась руками ему в плечи, и он чувствовал ее пальчики, принимал, как согласие. Раскрыл ей губы и проник в рот. Дрогнула, невольно выгнувшись в его руках. Прижал сильнее и буквально пил ее дыхание, оглаживая нежно ладонью по спине и талии.
Варя задыхалась, подрагивая в его объятьях. Ей было хорошо и тревожно одновременно, хотелось оттолкнуть и прижаться сильнее, и не понимала, чего больше, терялась, забывалась. Если бы он лез к груди или бедрам, если б мял или был настойчив, решение было бы однозначным, но он нежил, он, словно любовался, ласкал, как дышал, и она чувствовала, что действительно отпустит, стоит лишь намекнуть.
Чуть надавила на плечи и, действительно, перестал целовать. Придерживал за спину и гладил пальцами ей лицо, губы, смотрел, словно на Мадонну.
Тупик.
И оттолкнуть его сил нет и позволить больше – страшно.
Телефонная трель спасла. На этот раз звонили Максу, и он бы не подошел, но Варя вздрогнув от громкой мелодии, отодвинулась и нырнула под одела, словно черту провела.
Максим вздохнул и нехотя прошел на кухню, взял трубку. Косте приспичило по договорам в девять утра уточнить, будь он неладен.
Смелков составляя посуду в мойку, убирая со стола, терпеливо слушал жалобы друга, пояснял, что ему непонятно. А хотелось послать его и вернуться в спальню. Но когда смог – Варя уже спала или притворялась спящей. Макс не посмел ее тревожить, понимая, что ситуация довольно зыбкая, и один неверный шаг – можно все потерять.
Глава 25
Лаборантка пришла далеко после двенадцати и ушла ближе к часу. Мужчина закрыл за ней дверь и обернулся, почувствовав взгляд Варя.
Девушка стояла в проеме спальни и смотрела на него:
– Со мной все отлично. Чувствую себя прекрасно.
На что намек? ― подпер косяк плечом, склоняя голову на бок – девушка все запахивала халатик на груди, стараясь и горло прикрыть. Интересно, когда она уже будет с ним – после тоже будет упорно кутаться?
– Мне пора, Максим.
Мужчина подошел и встал рядом – Варя тут же потеряла уверенность и мало смолкла, взгляд опустила.
– Не думаю, ― огладил ворот халатика. ― Предлагаю для начала прогуляться до ближайшего пристойного общепита. Заодно завернуть в аптеку и выкупить тебе лекарства.
И приобнял девушку, обхватив ладонями за талию:
– Когда Чилигин скажет: добро: готова к труду и обороне – тогда домой. Только так, Варенька.
Девушка уперлась ладонями ему в грудь и у Максима пропала всякое желание, куда-то идти. Ладошки у нее теплые, талия тонкая и этот потупленный взор и приоткрытые губы…
– Не думаю, ― протянула в сомнениях.
Мужчина припал лбом к ее лбу:
– Варюш, дай отцу отдохнуть?
Может прав? ― повела плечами. Только ее отсутствие дома и присутствие здесь – не лучший вариант. Пропадает он с Максом, путается в его сетях. Что-то странное происходит с ней, когда он так близко. Волнение одолевает, теряется она, и желания возмутительные появляются – обнять, например, или провести по плечам, груди, чувствуя не ткань рубашки – кожу.
– Ты плохо на меня влияешь, ― призналась робко, шепотом, и неожиданно для себя.
– Дааа? ― прошептал в ответ, а у самого горло перехватило – принял ее слова за признание – тянет меня к тебе. ― Как?
– Не… неважно.
– Почему? Могу признаться – ты тоже очень плохо на меня влияешь: совсем не хочется работать, вообще думать ни о чем не хочется. Только бы обнимать тебя и целовать, ― прошептал с улыбкой, немного иронично, чтобы не вспугнуть ее, чтобы не загонялась мыслями о плохом.
Варя уловила интонацию, растерянно глянула на него:
– Шутишь?
– Нет, ― пятерней проник в волосы, накрыл затылок ей и припал к губам. И сразу в рот полез. Варя не ожидала, выдала свое смешное "уу", дрогнула, невольно сильнее к нему прижимаясь. Мужчина понял, что ей начинает нравится целоваться по – взрослому, по – настоящему, и это было здорово. Он бы целовал ее с утра до ночи, но не только в губы. Сладкая она, такая сладкая, что голову кружила. Только дальше к сожалению нельзя, осторожней нужно, во вкус девушку вводить постепенно, тогда все получится, тогда не будет страха и она поймет, что такое наслаждение, узнает, что принадлежать мужчине может быть очень приятно, а не больно и страшно. Не хорошо может быть только с ним. Остальных пусть боится – так лучше и для нее и для него.
А сам уже оглаживал ее по талии и бедрам, с трудом сдерживаясь, чтобы не стиснуть за ягодички.
– Ты с ума сводишь, ― признался, отрываясь от ее губ.
Варя не знала, как реагировать, не знала, что ответить, и это тоже безумно нравилось Максиму. Она не играла, просто потому что не умела и не думала играть, и все что чувствовала, мгновенно отражалось на ее лице, передавалось ему без слов. И это было настоящим, как она вся. С ним, здесь и сейчас. И кто бы мог подумать, что она все еще та Варя – наивная и робкая, трогательная, и у нее еще есть шанс спастись. Он сможет ей помочь. Да что греха таить – и себе тоже.
Если б она знала, как ему паршиво одному. Как и ей.
И подумалось вдруг – а ведь он любил за всю жизнь лишь одну женщину, как и его любила лишь одна – мама. И лишь в этой любви не было пошлых примесей удобства, необходимости, привычки, выгоды.
И был уверен – Варя умеет именно так любить – безоглядно, просто за то что есть, за то что дышишь рядом.
Как можно было растоптать ее за это? Как можно было предать?
Дурак ее Дима, редкий дурак…
– Пойдем обедать? ― спросил тихо, скользнув ладонями вверх и обняв ближе к груди – стройная и такая ладная, что диву даешься. ―Я дам тебе свой свитер или водолазку, чтобы рокерский наряд не напугал посетителей ресторана.
Варю забеспокоили его ладони, что плотно обняли в опасной близости от груди, и хотела оттолкнуть, но его слова смели желание – фыркнула, невольно улыбнувшись. И мужчина сам отпустил ее.
А может ничего из ряда вон не происходит? Может все так и должно быть? Разобраться – что она знает? Дима не в счет – губы слюнявил и обнимал – все. Наверняка сам ничего не умел, куда ее научить? Том…
Варя тряхнула волосами – белая скатерть, ничего. Не было его, не было! Этот урод растоптал ее тело, но не стоит давать топтать и будущее.
Максим потянул ее в комнату, распахнул "стенли". Взял из стопки светлую водолазку и протянул Варе:
– Завтра можно сходить в магазин и подобрать тебе женский наряд.
– Нет, ― отрезала поспешно. Макс не стал настаивать, понял, что к этому Варя еще не готова. Слишком радикально для сегодня.
Девушка забрала свои брюки и ушла в ванную. Мужчина наскоро переоделся и ждал ее в коридоре, трепал Макса по холке.
– Варя, у тебя все нормально? Помощь нужна? ― забеспокоился, что ее долго нет.
Девушка вышла и застыла у стены, словно была недовольна своим видом или считала его непристойным. Зато Максим посчитал наряд очень сексуальным, вернее девушку в нем.
Водолазка была большевата, но все равно обтягивала грудь. Высокие, ровные холмики идеального третьего размера проглядывали напряженными пуговками сосков и словно звали. Светлые волосы, аккуратно расчесанные, не торчали колючками ежа, а лежали пышной короной, обрамляли чуть заострившееся личико, делая его более открытым и женственным. Теперь ее никто бы не спутал с мальчиком.
– Лучше толстовку, ― бросила, глянув на Смелкова.
– Ну, нет, ― качнул головой. Прихватил грейдеры и присел перед ней, выставляя один. Варя нахмурилась, не понимая, что он хочет: обувь ей надеть, как маленькой?
– Я сама…
– Верю. Но мне приятно, ― улыбнулся, всовывая ей ногу в ботинок, застегнул, второй надел, поглядывая на девушку снизу вверх – если ей вернуть ее саму, вернуть женщину, то может быть очень много проблем. ― Ты очень красивая.
Я? ― глянула недоверчиво.
– Чучело, ― буркнула.
Максим встал почти прижав ее собой к стене, бросил глядя в глаза:
– Я тебе покажу чучел. Настоящих. Себя с ними не путай.
И не сдержался, припал опять к губам, обхватив ее за талию. Ему безумно нравились ее губы, ее реакция на поцелуй. Он желал ее до ломоты в паху, но пока мог позволить себе лишь одно проникновение. Поцеловал в щеку, лоб и шепнул:
– Ты себя серьезно недооцениваешь.
Или ты переоцениваешь, ― подумала, глядя на него во все глаза. Как у него получается так целовать? Губы не сухие и в тоже время, не слюнявые, поцелуй властный и нежный одновременно, и приятно до одури, до странных теплых волн по телу.
Как он это делает?
И чего привязался к ней? Шикарный мужик – умный, самодостаточный, лицо не смазливое, а именно красивое, красивое по – мужски – мужественностью, чертами особыми, не резкими, но твердыми. Глаза живые и выразительные, по ним как по книге кажется можно читать, но загляни и становится ясно, что скрывают больше, чем рассказывают.
Странный он. Или она странная?..
Они вышли на улицу и встали у парадного. Максим закурил, давая Варе возможность привыкнуть к свежему, морозному воздуху, и та чуть волосами тряхнула – обнесло голову в первый момент.
Мужчина обнял ее и повел к машине не спеша.
– Тяжело?
– Нет, ― солгала, а сама подумала, что он, наверное прав – рано ей шататься. Дома чувствовала себя прекрасно, а на улице что-то слабость одолевала.
– Далеко не поедем. Покушаем и обратно, ― распахнул перед ней дверцу. Помог сесть. ― Пока прогревается, я в "аптеку" зайду. Посидишь одна?
Варя кивнула, нахохлившись.
Макс вернулся быстро, сел за руль, кинув на заднее сиденье пакет с лекарствами.
– Все нормально? ― глянул на девушку.
– Похоже, что нет?
Улыбнулся и вырулил от бордюра из строя авто.
– И так – есть предложения, предпочтения?
– Кафе-хаус, ― кивнула на первую же вывеску.
– О, нет, ― отрезал. ― Забегаловка для студентов.
– "Шоколадница".
– Тот же сегмент. Мы с тобой собираемся пообедать, а не перекусить или потискаться за кружкой "капуччино" и куском чизкейка.
Варя невольно улыбнулась.
Ее немного напрягала его забота и этот не нужный тщательный выбор с ресторанчиками. Тома невольно напоминало – не лучшая параллель, учитывая, что общего меж ними было лишь одно – пол. Впрочем, еще достаток. Хотя тут Максим явно проигрывал, что радовало девушку. Лишнее сходство с тем упырем ее бы не хотелось видеть в Смелкове. Ей было интересно с ним и спокойно. На удивление, и понять это она не могла – загадка просто. Она представить не могла, что вообще сможет кому-то дать себя обнять, не то что – поцеловать. А тут даже хотелось, чтобы целовал. Он словно закрывал ее, обнимая, словно держал оборону кругом своих рук, от всего мира, забирая ее в свой, и в нем было очень приятно, комфортно. С ним она забывала все то, что и хотела забыть да не получалось. С ним она оставалась собой и чувствовала защищённой сильнее, чем чужой маской мальчишки отморозка.
Как ему это удавалось, что в нем настолько особенного? ― покосилась на мужчину. А тот вел машину легко, запросто обходя плетущихся, и вот свернул в переулок, притормозил у края тротуара, втиснувшись между блестящим "ягуаром" и замызганной "нивой".
– "Гранд", ― указал на вывеску. ― Неплохая кухня, большой выбор блюд. Идем?
И помог Варе вылезти из салона, не видя возражений.
Девушка чувствовала себя нелепо рядом с ним. Он аккуратный, одет со вкусом хоть и просто, а она – как придется. Да кого-то – черт в косухе! ― поняла по взгляду официантки. И выбрала столик подальше, в углу. Поспешила скинуть куртку и передернулась – дожила, стесняется своего наряда, который так тщательно подбирала, к которому столько привыкала. И вспомнилось, как Влада копировала, училась у него: ходить небрежно, смотреть свысока, холодно и твердо, в презрении кривить губы, курить.
Она выжила благодаря ему, а сейчас, выходит, предает?
И вытянула из пачки Смелкова сигарету, затянулась с отстраненным видом.
Макс настороженно глянул на нее – стесняется?
– Что-то не так?
– Что? ― очнулась не сразу. ― Нет. Все нормально.
Пара рубленных фраз опять превратили Варю в мальчишку и Максу это не понравилось. Она даже держала сигаретку сейчас, смотрела, сидела – как парень.
Раздвоение личности? ― нахмурился: не похожа она психически больную.
– Что будешь? ― придвинул ей меню. Пробежала взглядом вскользь и отодвинула резко.
– Пиво.