Итак, как я уже сказал, мне 33 года. Для сравнения могу сообщить, что человеческая цивилизация насчитывает 5 тысяч лет, а биологический вид Homo Sapiens (так уж он и разумен?) появился 40 тысяч лет назад. Жизнь отдельно взятого индивидуума подобна искре, искре, заранее обреченной угаснуть. Но мы разумны, и в своей напыщенной самодовольной разумности вообразили себе, что каждый из нас имеет вес, какое-то значение в жизни ослепляющего великолепным бесконечием космоса. Земля, жалкий кусочек грязи, который смело можно считать математической точкой во вселенских масштабах, и то может похвастать пятью миллиардами годами, мы же… Впрочем, я отвлекся.
Мне 33 года, я не женат, и детей у меня нет. Но это не имеет для меня никакого значения, в моей жизни настал решительный момент, и я выбираю…
Я толкнул дверь, колокольчик глухо звякнул и подавился своим же собственным звоном. Продавец не слишком уж резво снял ноги с прилавка и приветливо оскалил почерневшие зубы. Я поежился, мне показалось, что в магазинчике гораздо холоднее, чем на улице, наверное, нервы все-таки давали о себе знать. Магнитофон на прилавке надрывно пел:
- Вставай и сражайся!
Живи, как велит тебе сердце,
Всегда есть одна попытка,
Я не боюсь умереть!
"Это точно", - подумал я. Продавец насторожено растянул в улыбке темные губы, странно, но я не мог определить его возраст. На макушке его самым невероятным образом держалась несуразная ковбойская шляпа, из-под которой виднелись жидкие пряди седых волос. В уголках его мутных глаз засохли желтоватые корочки гноя.
- Вам нравится металл? - спросил он, сдвинув шляпу на лоб.
- А песни про Тимоти Лири у вас нет?
- Мы увидимся снова, когда я умру! - выкрикнул магнитофон, но, наверное, продавцу надоела музыка, и он нажал на клавишу. Стало тихо. Тихо, как в гробу.
- К сожалению, я не продаю звукозаписей. Мой товар несколько иного рода.
Я усмехнулся.
- Я в курсе. Мне нужен револьвер.
- Револьвер? - он опять осклабился. Ужасное зрелище.
- Кольт, - уточнил я. - Кольт "Королевская кобра", 45 калибра. И коробка патронов.
- Меня зовут Лейз, - представился он. Тем не менее, я был благодарен ему, что он не заставил меня пожать ему руку.
- Тимоти Лири, - сказал я.
- Очень приятно. Итак, ваш выбор - "Королевская кобра". Элегантное оружие. Для настоящих мужчин.
Он выудил откуда-то предмет моих вожделений и взвесил его в своей руке.
- Когда нажимаешь на этот курок, - Лейз прицелился куда-то над моей головой, - чувствуешь себя властелином мира…
Дуло медленно опустилось и остановилось напротив моей переносицы.
- Я бы этого не делал, - осторожно произнес я. Неужели я очутился один на один с безумцем?
- Тимоти Лири, где ты будешь потом? - противно захихикал он, трясясь всем своим тщедушным телом. Шляпа ковбоя опять съехала на макушку.
- Далеко отсюда, - сказал я.
Он положил револьвер на прилавок.
- Кто знает, кто знает?.. А чем тебе не нравятся автоматические пистолеты, Тимоти Лири?
- Потому что я настоящий ковбой, - пошутил я. - У меня тоже есть такая шляпа.
- Почему же именно "Королевская кобра"?
- Это моя мечта, Лейз. И я могу ее себе позволить.
- А ты видел новую модель кольта?
- Нет, - мой голос дрогнул. Я понял, что Лейз может предложить мне нечто особенное.
- Кольт "Скайвей", - соблазнительно произнес он, и я был соблазнен.
- Подходящее название, - я сглотнул слюну. - Для меня.
- Подходящее название для тех, кто понимает в этом толк, Тимоти, - он кивнул. - В этой модели использован сверхновейший сплав, поэтому револьвер кажется совсем невесомым. Вместе с этим оригинальное техническое решение сводит отдачу на нет, в полтора раза увеличивая скорость вылета пули из ствола. А патроны! Каждый из них - произведение искусства… Впрочем, у тебя, наверное, на этот шедевр инженерной и научной мысли не хватит денег. Деньги, деньги, - он сделал вид, что хочет плюнуть на пол.
- И сколько же стоит "Скайвей"?
- Всего семь сотен, - он пытливо посмотрел мне прямо в глаза.
Не знаю, что я испытывал в этот момент: облегчение, радость или что-то другое… В моем бумажнике, если не считать мелочи, было именно семь сотенных бумажек.
- Покажите мне его, - потребовал я.
Лейз наклонился и извлек на свет божий этот новый револьвер. С легким стуком он лег передо мной, а когда я брал его в руки, сердце мое чуть не остановилось от дьявольского очарования. Я был покорен навеки. Это было мое Оружие.
- Длина ствола - три дюйма, - объяснял Лейз, - патроны - 45-"ультиматум". Система экстрагирования…
Но я его не слушал. Я был в полном восторге. Изгибы "Скайвея" были подобны изгибам женского тела…
Очнулся я от наваждения на улице перед перекрестком уже далеко от магазина этого уродца Лейза. Правая рука моя до сих пор сжимала револьвер в кармане плаща, второй карман оттягивала довольно-таки тяжелая коробка с патронами, из них шесть находились там, где им и следовало бы быть - в барабане.
Почти каждый человек рано или поздно задается вопросом, есть ли жизнь в его существовании, но не каждый имеет достаточно смелости ответить на него. Увы, я ответил на этот вопрос, получив для себя роковой ответ. Револьвер "Скайвей" предназначен для меня, вернее, он поможет мне разорвать мое материальное тело и идеальную сущность, положив конец моим вопросам, сомнениям и мучениям.
Одно время я пытался найти Смысл в работе или сделать так, чтобы работа не оставляла мне сил и желания искать этот смысл. Но к моему большому сожалению, я не смог устроиться на работу по своим склонностям, по душе. Еще в школе я поражал своих товарищей тем, что мгновенно переводил числа из десятичной в шестнадцатеричную системы счисления и наоборот. Потом я освоил ассемблер и мог в памяти составлять многокилобайтные программы прямо в машинном коде, а также дизассемблировать его. Мнемонические команды MOV, XOR, JMP и другие стали моей второй азбукой, моим вторым языком, на котором я с все большей легкостью мог общаться. Но на первом же месте, куда я попал, мне сказали: "Мальчик, все это, чем ты приводил в восторг своих приятелей - вчерашний день. Это уже никому не нужно. Ты будешь программировать базы данных". И так было везде. Я стиснул зубы и стал делать то, чего от меня хотели. Через силу, сминая свои убеждения, желания и стремления. Потому что кроме этого я ничего не мог делать, и ничем, кроме компьютеров, заниматься не хотел. Но теперь мне это все осточертело. Я выполню команду HLT в этой зациклившейся программе. Лучший в мире револьвер "Скайвей" 45-"ультиматум" разорвет этот бессмысленный круг.
А иного выхода у меня не было. У меня не было друзей, которые поддержали бы меня в трудную минуту (один - до сих пор пытается разобраться со своими женами, второй - спился и даже самого себя в зеркале не узнает, третий - разбогател и возгордился, четвертый - за что-то на меня смертельно зол и постоянно строит мне всякие пакости). Я не курю, чтобы успокоить нервы и расслабиться, когда это необходимо (хотя некоторые люди меня убеждали, что это помогает). Я не пью, чтобы в пьяном бреду забыться до такой степени, когда глупые вопросы о смысле, о сути просто не возникают на повестке дня. Я не употребляю наркотики, чтобы извратить и без того жутко извращенное восприятие мира и своего жалкого места в этом мире. И, наконец, я не верю ни в бога, ни в дьявола, ни в жизнь после смерти. А вера во что-либо всегда дает какой-то шанс смутной душе. Но я не оставляю себе этого шанса. В своей руке я сжимаю ответ на все свои вопросы. Ответ 45-го калибра.
- Майк! - окликнул кто-то меня по имени. (Надеюсь, вы не подумали, что меня действительно именуют Тимоти Лири?)
- Добрый вечер, Мэри! - несмотря на окончательно овладевшую моей душой депрессию, я очень обрадовался, увидев свою старую знакомую. Увы, только лишь знакомую. Мэри выскочила замуж сразу же после школы за парня, которого я даже понятия не имел, как его зовут. С тех пор я только здоровался с ней при наших редких случайных встречах. А Мэри была единственной, которая могла бы стать моей богиней, ибо я полюбил ее с того же мгновения, как увидел ее впервые… Но - не я ношу тебя на руках. Не я целую и ласкаю твое тело. Любовь - всего лишь романтическое название корыстных взаимоотношений. А женщины - только прекрасные вампиры и иуды во плоти.
- Как поживаешь, Майк? - спросила чужая жена.
- Лучше, чем обычно, - я улыбнулся, моя ладонь осязала ребристую рукоять "Скайвея". - Гораздо лучше.
Мэри тоже улыбнулась, но в ее улыбке было что-то жалкое. Раньше, когда она счастливо проходила мимо, бросая на меня равнодушный взгляд, я этого не замечал.
- Ты сейчас свободен? - спросила она.
Я внутренне расхохотался, но на лице изобразил смущение и извинение.
- Извини меня, пожалуйста, Мэри, но именно сегодня вечером у меня запланировано чрезвычайное мероприятие, и ничего нельзя с этим поделать.
- Что ж, еще увидимся, Майк. Желаю тебе, чтобы у тебя все получилось.
Что-то ты уж больно вежлива сегодня. А меня ждет успех и без твоих фальшивых пожеланий. "Скайвей" ведет меня.
Дома я закрыл дверь квартиры на все замки, снял плащ, причесался, поставил на проигрыватель Бетховена и опять начал любоваться револьвером. "Ты - совершенство, и мне приятно, что я буду иметь дело с совершенством. Старина Лейз знает свое дело".
Возможно, я это уже говорил, но все равно пора подвести итог: я решил покончить свою никчемную жизнь самоубийством, причем сделаю это с помощью самого лучшего в мире револьвера. Я шел к этому выводу очень долго. Я взвешивал все за и против, рассматривал различные варианты и способы. Может быть, вам будет интересно выслушать мои мысли по столь важной теме.
Глотание таблеток, главным образом снотворного, в смертельных дозах. Что ж, неплохо. Но не для меня. Это подходит скорее всего для тех дам-истеричек, которые сразу же после смерти начинают скандалить и вопить: "Что же я наделала! Я передумала! Я вовсе не это хотела сделать!"
Вскрытие вен различными режущими предметами - пусть так забавляются недоразвитые подростки, пытаясь таким образом решить свои ничтожные проблемы. Пора полового созревания, игра гормонов, "первая" "любовь"…
Повешенье - гнусный и отвратительный способ, предназначенный в основном для того, чтобы оскорбить мертвеца и осквернить его тело (если интересно, почитайте об этом дополнительную литературу). Именно поэтому предателей, пиратов и в основном простолюдинов вешали. Да и расходов меньше, ведь одну и ту же веревку можно использовать несколько раз.
Прыгать под быстро едущие самосвалы - весьма ненадежно, а вот искалечить себя так можно за милую душу.
Падение с небоскреба… Если честно признаться, тут я раздумывал больше всего. Несколько минут, то есть секунд свободного падения, я бы даже сказал - полета… Полета над этим серым мирком отупевших обывателей…
Но в конце концов я остановился на пуле. На пуле, выпущенной из самого лучшего в мире револьвера. Способ самоубийства, достойный настоящего мужчины. И вот револьвер в моей руке, его металлическое тело приятно холодит мою ладонь. Жалко, что только один патрон из барабана будет мне полезен, остальные - лишь запасные актеры, знающие, что никогда не выйдут на сцену. Конечно, можно было бы выйти на улицу со "Скайвеем" в руках и развлечения ради пострелять в прохожих… но я добр. Мне мучительно жаль этих заблуждающихся двуногих существ, вообразивших, что они мыслят, живут и ведают смысл этой жизни. Впрочем, я повторяюсь. Пора браться за дело.
Звуки "Реквиема" заполнили комнату.
Сердце отстукивало последние удары.
Я снял револьвер с предохранителя.
В самый последний момент я задумался, куда же стрелять: в рот, висок или под подбородок? Наиболее удобным мне представлялся первый вариант. Я положил дуло "Скайвея" в рот, обняв его губами, потом медленно сомкнул на нем зубы. Нужно еще придать траектории пули нужный угол наклона…
Всегда нужно уметь вовремя поставить последнюю точку. Я взвел курок большим пальцем, а указательный положил на спусковой крючок.
Спокойной ночи, Майк!
С сильным грохотом револьвер рвануло из моей руки, кровь и крошечные кусочки мозга брызнули на потолок и стены, но само выходное отверстие пули получилось весьма небольшим и, я бы даже сказал, аккуратным.
Мое тело завалилось набок. Тело, некогда бывшее пристанищем желаний, страстей, любви, ненависти. Ты так и не сделал ничего из того, о чем когда-то мечтал, разве что купил револьвер "Скайвей" за семь сотен…
Изо рта потекла тонкая струя крови.
Глаза покрылись смертельной пеленой.
Finita la commedia!
Майк умер…
Но Тимоти Лири жив!
Я поднялся с пола, отложив в сторону "Скайвей". Во рту немного саднило, всякая дрянь из черепа стекала в мою носоглотку. Голова немного кружилась.
- В чем дело, Майк? - забарабанил в дверь мой сосед. - Что случилось?
- Все в порядке, - ответил я. - Я чистил оружие, и оно вдруг выстрелило.
Сосед ушел. Я переместился в ванную и теперь внимательно изучал в зеркале и на ощупь последствия выстрела. Несмотря на то, что я совершил самоубийство впервые, у меня это получилось мастерски. Пуля прошла именно там, где и нужно было. Но нужно было привести себя в порядок. Лейкопластырем я заклеил дыру в черепе и замаскировал ее под волосами, благо волос-то у меня предостаточно. Потом я умылся, очистив свое лицо от крови, и прополоскал рот, выплевывая крупицы костей и мозгов. С отверстием в нёбе тоже нужно будет что-нибудь придумать.
Теперь, когда я стал мертвым, многое из того, что было для меня тайной, открылось мне, я понял очень многое, чего просто не может понять живой человек. Мертвые видят мир по-другому. (Я не имею в виду бездыханные тела, которые закапывают в землю.) Живые - жалкие слепые щенки. Этот мир испокон веков принадлежал нам, мертвым, а вы, живые, даже не в состоянии отличить нас от вас.
Мир, встречай Тимоти Лири! Тимоти Лири возьмет от тебя все то, о чем мечтал несчастный Майк, и много больше. Заодно надо заскочить к приятелю Лейзу и спросить, каков процент нас, мертвых, среди пяти миллиардов людей. Мне лично кажется, что нас не менее половины. А сейчас я выйду на улицу и все сам увижу своими глазами.
Удачи тебе, Тимоти Лири!
Я надел ковбойскую шляпу, взял в руки "Скайвей" и открыл дверь.
8.2.1999
Хронос
16 октября 2036 года, 8 часов 13 минут утра.
- Остановись, мгновенье! - издал я безумный вопль. Откинувшись на спинку стула, я с гордостью взирал на творение своего разума, заключенное пока в тонкой тетрадке, страницы которой были покрыты понятными только мне закорючками.
- Я победил тебя! - этими криками мне просто необходимо было выразить переполнявшую меня радость.
Я сделал это! Я - бог! Я первый совершил невозможное, и осталось воплотить мою идею в жизнь, и тогда вся Вселенная будет лежать у моих ног. Я встал, немного пошатываясь от нечеловеческой усталости. Двадцать шесть часов не смыкая глаз… Я устал, но эти двадцать шесть часов были самыми плодотворными за тридцать один год моей сумбурной, полной превратностей жизни. Шаркая по заваленному испорченными листами полу, я прошел в кухню, где царил не меньший беспорядок, и открыл дверцу холодильника. Взяв из морозильника одну из трех бутылок "колы", я отпраздновал таким образом свое открытие, после чего мой изможденный разум потребовал отдыха. Пальцы разжались, упустив бутылку на пол, глаза закрылись, и я крепко-накрепко заснул. Мне снились вереницы формул и Вселенная. Она жила, рождаясь и умирая, я протянул руку и сжал ее в кулаке.
* * *
17 октября, 9 часов 40 минут.
- Что? Что?! - светло-рыжие волосы Тамми стали дыбом.
- Машина времени, - со спокойной уверенностью произнес я.
- Пожалуйста, Кей, повтори, что ты сказал?
- Машина времени.
И тогда Тамми громко, оскорбительно расхохотался. Он смеялся очень долго, слезы выступили на его глазах, а от слез у него, как всегда, начался насморк. Он высморкался и, печально посмотрев на меня, участливо спросил:
- Неужели ты это серьезно? У тебя, наверное, в последнее время было сильное нервное напряжение.
- Но сегодня я отлично выспался, у меня ясная голова и превосходное настроение. И я полностью отвечаю за свои слова. Я изобрел машину времени. Путешествующую и в прошлое, и в будущее.
- У тебя руки в пепле, - мимоходом заметил он, видно, я его основательно сбил с толку.
- Сжигал старые бумаги, - сказал я. - Старые ошибки, заблуждения и черновики. А еще вчера я изобрел машину времени.
Он бросил на меня испуганный взгляд. Так смотрят на безумца, и мне это не понравилось.
- Но… Кей, ты же помнишь, когда мы рассуждали на эту, безусловно, фантастическую тему, мы оба пришли к единому и безоговорочному мнению: путешествия в прошлое принципиально невозможны!
- Одна оговорка все же есть - Вселенная пульсирует. Ты с этим согласен, Тамми?
- Э-э-э… - он открыл рот, подумал. - Возможно.
- А я убежден именно в этой, пульсирующей модели Универсума. Я нашел способ покорить время.
Тамми нервничал. Он не хотел никаких неприятностей и никаких неожиданностей, он был доволен своей сытой тупой жизнью. Я решил пуститься в объяснения.
- Путешествия в будущее возможны, да, Тамми?
Он вытер вспотевший лоб (по-моему, тем же платком, в который сморкался) и ответил:
- Ну, если откинуть некоторые аспекты… В общем, я не отрицаю этого.
- А теперь представь себе расширяющуюся и сжимающуюся, пульсирующую Вселенную… Представим, условно, конечно, что мы живем в Первом Цикле. Второй Цикл будет в точности подобен нашему, не так ли?
- Ну, э-э-э… Возможно.
- Предположим, опять же условно, что цикл пульсации равен ста миллиардам лет. Так вот, перенесись мысленно в будущее на сто миллиардов минус десять лет…
- Ты хочешь сказать, что таким образом мы переместимся на десять лет в прошлое? Цикл номер два, в точности похожий на первый, только год 2026-ой?
- Именно так, Тамми! Только в этом году будет уже два Кея Адамса. Возвратиться же в Первый Цикл, в полном соответствии с постулатами, будет невозможно.
- Слушай, Кей, а не подслушал ли ты эту идею у какого-нибудь школьника? Они сейчас такие головастые…
- Ты не веришь, что это возможно?
- Я верю во многое, но в это… В твою квазинаучную теорию, прости меня, конечно, но… На это потребуется невообразимое количество энергии!
- Я не пришел бы к тебе, если бы не знал, как осуществить прыжок во времени практически. Именно энергетический вопрос занимает шестнадцать страниц из восемнадцати в моей тетради. Вернее, решение этого вопроса.
- И как же ты решаешь его? - скептически усмехнулся он. Так усмехались инквизиторы, слушая доводы своих жертв.
- Я сжигаю Вселенную, - скромно ответил я.
- Сжигаешь что? - теперь к всколоченным дыбом волосам добавились выпученные, как у рыбы, глаза.