Эля снова открыла шкаф и начала рыться там, выискивая одежду, которая больше всего нравилась Алексею. Она выудила коротенький сарафанчик в синий крупный горошек. Алексей смеялся над ней, когда она его надевала, и говорил, что в нем Эля похожа на девчонку из его детства. Пусть даже и так. Сейчас нужно ему понравиться, и ради этого она готова надеть что угодно, даже собачий ошейник с шипами. Если Алексей не изменит своего решения, то пусть хотя бы испытает чувство сожаления.
Эля настойчиво нажала кнопку звонка. Делала она это в первый раз, ведь до последнего времени открывала калитку своим ключом. Даже не верилось, что совсем недавно она была полноправной хозяйкой этого особняка. Теперь она чувствовала себя униженной, и у нее в груди клокотало негодование. Женщина готова была вцепиться своими ухоженными ноготками в лицо Алексея и исцарапать его до крови. Впрочем, это был не самый лучший вариант, и Эля попыталась успокоиться. Каково же было ее удивление, когда из дома вышел не Алексей, а какая-то женщина. "Наверное, новая домработница, – подумала Эля. – Пупсик решил кардинально изменить свою жизнь".
– Добрый день, – сказала женщина, подходя к калитке. – Я вас слушаю.
– Вы новая прислуга? – пренебрежительно спросила Эля.
– Нет, – спокойно ответила женщина.
– Тогда новая подстилка Алексея? – с иронией поинтересовалась Эля, подумав о том, что никого толще и страшнее ее бывший муж найти себе не мог.
– Не угадали, – развела руками незнакомка. – Я его будущая жена.
– Ну, это мы еще посмотрим. Впрочем, мне все равно, кто ты.
– Мы уже перешли на "ты"?
– А я ко всем бухгалтершам, библиотекаршам и уборщицам обращаюсь на "ты".
– Это не делает вам чести.
– Не тебе об этом судить, – раздраженно бросила Эля. – Позови Алексея.
– Он на работе.
– Мне надо забрать свои тапочки, если, конечно, ты их еще не надевала.
– Идите, забирайте, я не переношу запаха чужого пота, – уколола ее Лиля и сама себе удивилась. Она ведь никогда не была стервой.
Эля, гордо подняв голову, прошествовала к дому.
– Быстро же ты запрыгнула в мою постель. Тепленькое было местечко? – съязвила она.
– Нет, не в вашу. Мы купили себе новую кровать. – Лиля не полезла за словом в карман. – А все остальное я тщательно продезинфицировала. И в доме не осталось никаких посторонних запахов.
Эля нашла свои любимые тапочки в пакете в углу коридора. Она достала их и придирчиво понюхала.
– Кажется, ты их не надевала, – сказала она и снова бросила тапки в пакет. – А еще я хочу забрать свою посуду. Надеюсь, она чистая?
– Без ведома хозяина дома я не могу вам ничего отдать, – спокойно ответила Лиля. – Этот вопрос решайте с ним.
– Ага! Спать с ним ты можешь, а вопросы решать нет? И где же он тебя такую нашел? Из какого колхоза притащил? От тебя же навозом прет!
Слова Эли больно задели Лилю. Почему она должна терпеть эти унижения?! Лиля вспыхнула и побежала на кухню. Там она схватила первую попавшуюся кастрюлю, затем – сковородку и вернулась со всем этим в прихожую.
– Тебе это надо?! – закричала она, размахивая сковородкой так, что Эля отступила. – Бери свою кастрюлю и чеши отсюда, чтобы я тебя больше не видела!
Эля выскочила за калитку так быстро, словно ее обдали кипятком. Лиля швырнула сковородку через забор.
– Мало? Сейчас еще принесу!
Раскрасневшаяся Лиля снова вбежала в дом. Она хватала все, что попадалось ей под руки. Затем выскочила с посудой во двор и начала перебрасывать ее через калитку. Дребезжали кастрюли и сковородки, жалобно звякали разбитые тарелки и чашки. Эля что-то возмущенно кричала, но Лиля ее не слушала. Она принесла очередную партию посуды и швырнула ее через забор.
– Тарелки тебе нужны?! Получай! Ложки? Лови! Ножи? Они твои навечно! – кричала Лиля, задыхаясь и забыв о приличиях. – Все что угодно, лишь бы не видеть тебя здесь!
Последним, что перелетело через забор, была новая микроволновка.
– Все! Я умываю руки! – сказала Лиля, вытерев пот со лба.
– Не забудь их хлоркой помыть, уборщица! – крикнула ей Эля.
– Этого я точно не забуду, – ответила Лиля и направилась к дому. – У тебя столько яда, что им можно тараканов травить! Кстати, хорошая идея, можешь неплохо на этом заработать. Попробуй!
– Я без твоих советов знаю, как зарабатывать! А вот ты что умеешь? Спать с чужими мужиками? И это все?
– Я сплю только со своим! – парировала Лиля.
Гордо вскинув голову, она вошла в дом и закрыла за собой дверь.
Алексей не видел, как красная от злости Эля собирала разбросанную посуду, как вызывала такси и ссорилась с водителем, запихивая в салон автомобиля кухонную утварь. Подъехав к дому, детектив заметил у забора гору разбитой посуды. Сначала он не понял, что здесь произошло, и поспешил в дом, волнуясь за Лилю.
– Что случилось? – спросил он.
– Бородинская битва, – сказала она и улыбнулась. – Не волнуйся. Приходила твоя бывшая жена – за посудой и любимыми тапочками.
– Да? И что?
– Тапочки она забрала сама, а посуду я ей вернула.
– Это я заметил.
Лиля рассказала о визите Эли и добавила:
– Сама не пойму, откуда у меня смелость взялась. Никогда ни с кем не ссорилась, не скандалила, ни на кого не повышала голос, а тут как с цепи сорвалась. Сейчас вспоминаю – и самой стыдно. Хорошо, что ты не видел этой сцены. Я играла в ней роль базарной бабы. Как ты думаешь, почему я вела себя так грубо?
– Во-первых, я бы никому не позволил тебя обидеть, – сказал Алексей, привлекая Лилю к себе. – А во-вторых, ты, оказывается, меня ревнуешь.
– Я? Тебя ревную? Не может быть. – Лиля улыбнулась.
– Да-да, именно так! – Алексей поцеловал ее в шею.
– Нет, я тебя не ревную, – сказала она, обвив руками его шею, – я тебя очень-очень люблю.
Глава 43
В палату постучали, и Надя увидела доктора.
– К вам пришли, – сказал он. – Пусть войдут?
– Хорошо, я готова, – ответила женщина, еле сдерживая волнение.
Доктор тихо удалился, и в палату вошел Руслан. Он почти не изменился: все та же фигура атлета, красивые глаза, хотя в них уже не блестел огонек, как когда-то. Было заметно, что тревога за здоровье дочери оставила отпечаток на его лице. А еще Надя заметила, что Руслан прихрамывает на левую ногу.
– Здравствуй, Надя, – сказал он тихо.
Голос тоже остался прежним. Давным-давно Надя любила вслушиваться в его звучание. Иногда она даже засыпала под его ровный низкий тембр, ей хотелось раствориться в нем и исчезнуть. Это было так давно, словно в прошлой жизни.
– Здравствуй, – ответила она сухо.
Руслан подошел ближе. Надя услышала запах его одеколона, и у нее закружилась голова.
– Надя, я прошу тебя меня выслушать, – сказал он.
– Зачем?
– Я хочу тебе все объяснить.
– За двадцать лет в свое оправдание можно было сочинить тысячу и одну сказку, но, увы, я ничего не хочу слушать, – ответила Надя, четко произнося каждое слово. – Если ты намерен утверждать, что искал меня, то не трудись – не поверю.
– Да, я действительно искал тебя все эти годы. Я ведь тогда даже не узнал твоей фамилии…
– Ты не знал моей фамилии? – настороженно спросила Надя.
– Просто я был молод. Моя фамилия была везде: в титрах фильмов, на афишах. Слава вскружила мне голову. К тому же я был уверен, что скоро мы будем вместе навсегда и ты станешь носить мою фамилию.
Надя саркастически улыбнулась.
– Как же! Красавец, бесстрашный гонщик, известный каскадер! Море поклонниц – и тут какая-то деревенщина с животом. Зачем ему такой груз? Да таких, как она, пруд пруди! Так ведь?
– Ты не права. Когда я приехал на съемную квартиру, тебя там не было. Никто не знал, куда ты уехала. А я мало того, что не знал твою фамилию, я даже не спросил, из какой ты деревни. Тогда для меня это было не важно…
– Я это заметила! – зло бросила Надя.
– Все это время я искал тебя, чтобы объяснить…
– Замолчи! – крикнула она. – Я не хочу тебя слушать! Ты для меня давно умер!
– Хорошо-хорошо, – сказал Руслан. – Я расскажу тебе об этом потом, когда-нибудь, и ты меня поймешь. Рано или поздно ты выслушаешь меня до конца.
– Я не хочу тебя слушать. Ты – мой вчерашний день, а я навсегда с ним рассталась. Я начала новую жизнь, а проклятое прошлое прицепилось и тянется следом за мной. Я не хочу этого! Не хо-чу! Ты меня слышишь?!
– Я понимаю. Но прошу тебя…
– Ничего не желаю слышать! Теперь это не имеет никакого значения!
– Представляю, что тебе пришлось пережить.
– Нет, ты даже представить себе этого не можешь. Тебе такое и в страшном сне не приснится, – сказала Надя с отчаянным блеском в глазах.
– Надя, успокойся, пожалуйста, – попросил Руслан тихо. – Давай пока закроем эту тему. Ответь мне только на один вопрос. Ты не имеешь права его проигнорировать.
– Не указывай, что мне делать. Мне уже не шестнадцать лет, – парировала Надя уже спокойнее.
– Кто у нас родился: сын или дочь?
Она горько улыбнулась.
– "Родила царица в ночь не то сына, не то дочь", – процитировала Надя. – Не обращай внимания, это я так, в голову взбрело.
– И все же?
– Родились две мертвые девочки, – сказала Надя, и ее глаза стали влажными.
– Господи! Как же ты все это пережила?
– Об этом ты никогда не узнаешь.
– А я хотел бы знать.
– Хотел бы знать?! – Надя снова разволновалась. – Ты хотел бы знать? Ах, какой же ты заботливый, какой добрый! От твоей доброты становится тошно! А девочек я родила, как бездомная дворняжка.
– Как это?
– Ночью, в лесу, в грязной луже – вот как! – выкрикнула Надя и не заметила, как по ее щеке пробежала слеза. – Врагу такого не пожелаю!
– Бедная, бедная девочка, – покачал головой Руслан. – Прости меня, хоть я в этом и не виноват.
– Только что ты готов был рассказать в свое оправдание душещипательную историю, а теперь говоришь, что твоей вины нет? Быстро же ты передумал! Нет, ты ни в чем не виноват. Ты белый и пушистый…
– Надя, зачем ты так? Я…
– Что ты?! Слава вскружила тебе голову? Известность, семья, а тут я с сюрпризом… Я не встречала людей более подлых и мерзких, чем ты!
– Дай мне сказать два слова.
– Нет! Нет! И еще раз нет! Я ждала твоих слов тогда, а сейчас они мне не нужны! Ясно?! – бросила она сердито.
– Хорошо, – тяжело вздохнул Руслан.
– Давай закроем эту неприятную тему и вернемся к настоящему. Ты пришел сюда не за тем, чтобы ворошить прошлое. Так ведь?
– Да.
– Тогда говори.
– Я пришел попросить тебя стать донором для моей дочери.
– Проси.
– Надя, я прошу тебя спасти мою дочь!
– Ты моих дочерей не спас, – сказала Надя, подойдя к окну.
– Позволь мне все объяснить.
– Нет! – оборвала его Надя резко. – Не стоит смотреть назад.
– Я понимаю, что ты на меня обижена…
– Обижена? – Надя снисходительно улыбнулась. – Я не только обижена. Я унижена. Ты хоть понимаешь, что сломал мне жизнь? Отдаешь себе в этом отчет?!
Если бы Руслан знал, сколько лет она ждала момента, когда он почувствует душераздирающую боль, которую ей пришлось вынести! В глубине души Надя мечтала о мести, и вот этот момент настал. Теперь она хозяйка положения и может диктовать свои условия. Она может его унизить. И никто, абсолютно никто не вправе ее осудить.
– Прости меня за все, но не дай умереть моей дочери! Я не переживу этого! – взволнованно проговорил Руслан.
– Переживешь. Я же пережила. Думала, что это выше моих сил, но оказалось…
– Надя, прошу тебя, умоляю, помоги спасти Яну! – воскликнул Руслан с таким отчаянием, что у нее мурашки пробежали по коже.
– А деньги у тебя есть? – спросила она.
– Их не хватает, но я обязательно раздобуду недостающую сумму. Я поеду к дальнему родственнику жены и займу у него.
– И я должна тебе верить?
– Я на коленях буду просить его мне помочь.
– Сейчас, проси меня сейчас, – выдавила она из себя.
– Я прошу тебя, Надя!
– Не так, – сказала она глухо.
– Не… так?
– Проси на коленях, – выдохнула она.
– Что? – Руслан не сразу понял смысл ее слов.
– Проси меня на коленях, иначе я не соглашусь.
Он не колеблясь упал на колени. Сколько лет она ждала этого момента! Надя думала, что, унизив Руслана, испытает невероятный восторг, но теперь ей было неприятно смотреть на унижение сильного мужчины.
– Умоляю тебя: помоги, – произнес он, сложив ладони как для молитвы, – спаси мою дочь!
– Я согласна. Но ты должен раздобыть деньги, иначе я передумаю.
– Я сделаю все возможное и даже невозможное, – сказал Руслан, не поднимаясь с колен.
– Если родственник не даст денег, продай квартиру, – произнесла Надя тихо.
– Я продам все, даже душу дьяволу.
– Ты уже давно это сделал, – бросила Надя и повернулась к нему спиной. – А сейчас уходи. Я не хочу тебя видеть. И запомни: я помогаю не тебе, ты этого не заслужил. Я соглашаюсь помочь Яне.
– Спасибо тебе!
– Иди!
Надя слышала, как Руслан осторожно прикрыл дверь и его шаги затерялись в длинном больничном коридоре. Женщина смахнула слезы и прилегла на койку. Она дождалась момента, о котором грезила столько лет. Странно, но Надя не чувствовала удовлетворения. Ей было стыдно за свой поступок. Она ненавидела себя. На душе у нее остался неприятный осадок. Надя читала о том, что месть – сладкое чувство, а она, кроме горечи, ничего не испытывала, разве что отвращение к себе.
– Я подлая, – сказала она вслух и испугалась собственного голоса.
Ее слова прозвучали эхом в больничной палате.
Глава 44
Вениамин сидел на террасе в своем любимом кресле-качалке. Вера присела на ступеньках. Они уже устали искать Надю и теряться в догадках. Вера несколько раз предлагала обратиться в милицию с заявлением, но Вениамин отказывался. Если уж Алексей не смог напасть на след Нади, то милиция и подавно ее не найдет. Вениамина мучили догадки. Одно он знал наверняка: если его жена что-то задумала, она доведет начатое до конца. Именно поэтому она и не выходила на связь. Вениамин уже не отвергал версию о том, что Надя встретила молодого человека и уехала с ним. Но к чему такая таинственность? Разве он не понял бы ее? Они ведь современные люди. Надя все время была для него женщиной-загадкой. Иное дело ее сестра Вера. Что ее тревожит, о том и говорит. Никаких тайн и недомолвок. С ней легко и просто. И почему у Нади нет этих качеств? Они с сестрой близнецы, но по характеру такие разные. Да, скорее всего, Надя просто бросила его ради другого. Может быть, именно поэтому Вениамин не желал обращаться в милицию.
За время отсутствия сестры Вера сблизилась с ее мужем. Она не понимала Надю. Чего ей не хватало? Вениамин – прекрасный человек, хороший семьянин, добрая душа. И дом у него замечательный. А прислуга? Милейшая женщина Ася – она была Вениамину почти как мать. Герасим тоже хороший человек. Чего еще надо? Живи и радуйся. Впрочем, Надя всегда была с причудами. Еще в детстве она отличалась упрямством, и из-за этого мать наказывала ее гораздо чаще, чем Веру. Надя разрешала сестре играть их единственной куклой, а сама мастерила игрушечную одежду. Она бережно складывала листики в картонную коробку, словно в шкаф, и на следующий день доставала их, "чтобы нарядить принцессу на бал". А еще через день листья засыхали, и Надя говорила, что "пора принцессе сменить одежду". Вера не понимала смысла этой игры. Надя жила в своем придуманном, сказочном мире. И самое странное, что она не впускала туда никого, даже ее, Веру.
– Пойду посмотрю, где Аленка, – сказала женщина Вениамину.
Вскоре она вернулась – одна.
– И где же эта юла? – спросил Вениамин.
– Герасим повел ее за мороженым.
– Не простудится Аленка от мороженого?
– Она у меня крепенькая, редко болеет.
– А я вот посидел под кондиционером и застудил шею.
Вера подошла к Вениамину и стала у него за спиной.
– Где болит? – спросила она.
– Вот здесь тянет.
Вера дотронулась до его обнаженной шеи и почувствовала, как ее пальцы словно ударило током. Она услышала запах его тела, аромат дорогого одеколона и испытала волнение. Вера начала делать Вениамину легкий массаж.
– Кто тебя этому научил? – спросил он.
– Жизнь. Работая на стройке, часто приходится находиться на сквозняках. Там простужаемся, там и массаж учимся делать.
– Глядя на твои руки, никогда не сказал бы, что ты работаешь на стройке.
– Они кажутся такими слабыми?
– Напротив. Руки у тебя сильные и в то же время нежные, – произнес Вениамин, блаженно закрыв глаза.
Вера умело разминала его мышцы. Она то поглаживала их, то энергично массировала. Вера немного наклонилась, чтобы снова вдохнуть его запах – запах мужского тела с нотками дорогого одеколона, мыла и сигаретного дыма. Этот аромат слегка пьянил ее и притягивал к себе с неимоверной силой. Она отодвинулась немного в сторону, но запах все равно был слышен. Вера уже забыла, когда последний раз была близка с мужчиной. Тайное желание заставило ее сердце учащенно забиться, и по телу разлился жар. Вера попыталась успокоиться, но у нее ничего не получилось. На шее у Вениамина, возле ворота рубашки, женщина заметила маленькую, аккуратную, четко очерченную родинку. Она манила к себе, и Вера осторожно ее погладила. На мгновение женщина закрыла глаза, и ей представилось, что Вениамин ее мужчина. Он был таким близким и желанным…
Вениамин испытывал истинное наслаждение. От Веры исходило такое душевное тепло, что он на миг представил, что массаж ему делает не Вера, а Надя. И почему его жена не могла доставить ему такое маленькое удовольствие? Сколько раз он мечтал, чтобы Надя хоть иногда проявляла инициативу. Но нет! Она была рядом с ним и в то же время где-то далеко. Да, так бывает: человек рядом, но его нет. Может быть, Надя его никогда не любила? Вениамин понимал это, но не хотел признаваться даже самому себе. Сейчас, когда она исчезла, он понял, что, скорее всего, так и есть, хочет он в это верить или нет. Вениамин следил за каждым движением Веры и в который раз думал о том, что именно такой, как она, он хотел бы видеть Надю. Надя, Надюшка. Где ты сейчас? С кем? На кого его променяла и почему даже не соизволила объясниться? В конце концов, он сделал для нее немало хорошего, никогда не обижал. Неужели она исчезла навсегда, даже не сказав банального "прости и прощай"? Ушла по-английски?
Вера не могла оторвать взгляд от темной родинки. Она сама не заметила, как наклонилась над Вениамином. Маленькая, но такая привлекательная родинка была очень близко… В голове у Веры зашумело, и она прикоснулась к родинке губами – сначала легонько, почти незаметно, потом более страстно. Вениамин почувствовал прикосновение ее губ и на миг потерял самообладание. Он не остановил Веру, а ждал следующего сладкого поцелуя. Вениамин привлек женщину к себе. Она не противилась. Тогда он резко встал и подхватил ее на руки.
– Надя… Вера, – прошептал он, неся женщину в дом.
Вере было все равно, что он назвал ее именем сестры. Вениамин не ее мужчина… Эту мысль погасила всепоглощающая страсть. "Будь что будет", – промелькнуло в голове у Веры, и женщину тут же подхватила теплая волна желанной близости…