Вадим выпил кофе, послушал новости, пересмотрел свои статьи, полистал Библию и, найдя слова Иисуса: "Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам; ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят", взял ручку и написал еще одно письмо в правительство.
"Уважаемая госпожа премьер-министр!
За последние несколько месяцев я неоднократно отправлял письма президенту с предложениями моей помощи в наведении порядка в стране, но к сожалению, до сих пор не получил ни одного знака того, что эти послания доходили до адресата. Я был активным борцом за победу демократии. Мои статьи печатались в городской газете, я выступал на митингах "оранжевых" в своем городе, ездил на Майдан, лишился работы на следующий день после третьего тура выборов на почве политических разногласий с хозяином фирмы. Даже предложил себя на пост главы областной администрации, представив собственную программу, которая впоследствии оказалась так схожей с программой Вашей. Мне очень жаль, что мои инициативы остаются без внимания.
Уважаемая госпожа Премьер-министр, я предлагаю свою кандидатуру на Ваше рассмотрение, потому что чувствую в себе достаточно знаний и огромное количество положительной трудовой энергии, которые в данный момент так необходимы новому правительству.
К письму я прилагаю свои статьи и некоторые письма в хронологическом порядке, чтобы Вам стала понятна моя мораль и политико-экономическая точка зрения. Мне тридцать пять лет и у меня еще впереди многие годы активной работы, которая, благодаря Вам, может быть направлена на улучшение жизни народа Украины".
Перечитав свое послание несколько раз, сделав некоторые исправления, Вадим поехал на почту, вложил все в конверт и отправил на почтовый адрес Кабинета Министров.
Глава 13
Александр Петрович - отец Вадима разговаривал с главой районной администрации Сергеем Шинкаревым, тем самым, который был на первом приеме нового губернатора, проведенном в бане у Вохи. Разговор только успел начаться, когда у того, словно целый оркестр, заиграл мобильный телефон. Нажав кнопку, Шинкарев услышал голос губернатора.
- Здравствуй, Валентин Михайлович, - поприветствовал он Денисова, - а что это ты на мобильный звонишь? Что-то срочное?
- Да не то что срочное, но тревожное. Как там у тебя дела?
- В порядке! - он поднял глаза на посетителя, прикрыл трубку рукой и попросил оставить его в кабинете одного.
Александров-старший вышел в приемную и присел на стул. Секретаря не было на месте, и он осмотрелся по сторонам, бросив взгляд на потолок, который не мешало бы уже побелить. В памяти его всплыл кабинет, в котором недавно работал его сын на фирме Корнеева. Разве можно было сравнить эти два помещения? Там в области весь офис был наполнен изысканностью. Подвесные потолки со встроенными светильниками, штукатурка на стенах специально словно состарена и не мажется - он пробовал, полы из какого-то нового материала, названия которого он никогда не слышал, но покрытие очень похоже было на добротный паркет. Все плинтусы, двери, мебель - все было подобрано в цвет, а формы сливались в гармоничную официальность, пропитанную теплом. В кабинете же председателя и тем более в приемной все оставалось таким же примитивным, как и десять лет назад, и даже раньше - еще при Союзе. "Все-таки, что значит не свое!" - подумал про себя бывший участковый инспектор.
- У меня все нормально, Валентин Михалыч! Осваиваюсь потихоньку. А что тревожного? - продолжил Шинкарев, когда посетитель закрыл дверь.
- У меня на прием записано несколько человек из твоего района, и все по факту коррупции в местной власти. Три жалобы на тебя и одна на преда поссовета. Кто там у вас в поссовете?
- Бывший начальник милиции. А кто на меня жалуется, фамилии записаны?
- Да я-то еще не принимал никого. Только рассматриваю списки на прием. Здесь Васильева Н.А., Цыба В.Н. и Горбыль В.В. Ну и фамилии! Знаешь таких?
- Та-а-ак! Васильева - это фермер. Она пайщиков потеряла - они к нам ушли со своими паями. Я этой суке объяснял, что это их личное дело, но она и слушать ничего не хочет, орет, мол, деньги заняла под будущий урожай, а теперь без земли осталась. Да сам пообщаешься с ней - все поймешь. Она считает, что я своей должностью их вынудил перейти.
- На твою фирму перешли?
- На мою, но я там официально не фигурирую. Она, вообще, на чужих людей записана.
- А много земли?
- Всего восемьсот гектаров. Говорить не о чем. Нет, тут я чист!
- А Цыба?
- Цыба - это алкаш местный. Он межу делит с соседом - таким же конченым, как и он. Этого сразу можешь гнать. А третий - председатель колхоза. Одного из двух, оставшихся в районе. У нас с ним чисто коммерческий спор: я ему давал топливо под будущий урожай, а когда пришло время расплачиваться, эта мразь решила цену поднять на подсолнечник. Ну, я ему популярно и объяснил, что так дела не делаются. Стукнул пару раз в пузо. Ничего криминального. Он тогда притих - это ж еще осенью было. Я просто коммерсантом был. А теперь, сволочь, видно, отомстить решил. Ну, послушай, что он тебе наплетет.
- Почем ты у него семечку забрал?
- Валентин Михалыч, я не помню. Да какая разница?
- Не мути! Почем?
- По пятьсот пятьдесят!
- А все почем сдавали?
- По девятьсот.
- Много семечки?
- Тысяча двести тонн!
- Это ж, наверное, весь его урожай?
- Ну, не весь. И, вообще, они в основном пшеницу сажали в том сезоне. Пшеницу я не трогал.
- Понятное дело! Еще бы ты и пшеницу трогал! Ты и так только на разнице заработал, - губернатор сделал паузу, чтобы посчитать на калькуляторе, - у меня получилось четыреста двадцать тысяч. Понятное дело, что он теперь тебя в коррупции обвинит!
- Михалыч, неблагодарное занятие считать чужие деньги!
- Ладно, успокойся! Кто такой Александров и почему он недоволен предом поссовета?
- А-а, так это Александров с жалобой к тебе! Бывший мент на бывшего мента жаловаться пришел. Он сейчас у меня в приемной сидит. Мы еще не успели поговорить - ты позвонил.
- Сергей Васильевич, попытайся с ним на месте решить, чтобы сор не выносить из избы. И, вообще, Сережа, прошу тебя, будь потише. Не в твоем положении сейчас воду мутить! Оставь на время бизнес. Позанимайся общественной работой.
- Валентин Михалыч, ты же видишь - ни одной жалобы по теме. Все - старое. Не переживай! Мы сейчас ДК начнем ремонтировать. Работа пойдет! Кстати, ваша тротуарная плитка понадобится! - попытался задобрить губернатора Шинкарев.
- Ладно, все! С плиткой решим. Удачи тебе! Пока!
Шинкарев положил трубку на стол, нервно прикусил нижнюю губу и сжал правый кулак так, что затрещали суставы.
- Суки, нашли коррупционера, б…! Я вам покажу, что такое коррупция! Александров, заходите! - крикнул он через закрытую дверь.
Накануне этой встречи отец позвонил Вадиму сильно возбужденный.
- Вадик, мне, наверное, понадобится твоя помощь - как начинающего журналиста!
- А что случилось?
- Нас лишили земельного участка!
- На даче? Как это?
- Нет, не на даче. Здесь, недалеко от нашего дома.
- А где у вас еще был земельный участок?
- Еще не было, но должен был сегодня появиться. Я давно присмотрел пустующую землю в самом центре. Договорился сначала с архитектором, написал заявление и договорился с председателем поссовета. Он мне пообещал, что на сессии решение примут в мою пользу, а сегодня постановили отдать этот участок жене начальника налоговой милиции, - отец говорил очень нервно и быстро, так что Вадим не успевал вставить слово. - Если бы этот мерзавец сказал мне накануне об этом, я бы так не дергался, но он же меня успокоил, что все в порядке. Мы с Олей себе места не находим. Решили, что понадобится твоя литераторская помощь. Я сейчас пишу заявление в прокуратуру. А когда приеду - все подробно тебе расскажу, сможешь написать статью о коррупции. Ты еще поддерживаешь связь с газетой?
- Нет. Зачем? Революция победила, теперь ни я им, ни они мне не нужны. А когда ты приедешь?
- Через неделю. У меня на шестнадцатое назначено собеседование в суде. Пытаюсь отсудить деньги за форму, которую я не получал три года перед пенсией.
- Хорошо, приезжай. Будем ждать.
- Вадик, у меня к тебе еще одна просьба будет. Вернее, сначала совет твой нужен, а потом просьба. Как ты считаешь, пойти мне с этим делом к губернатору?
- А кто у вас председатель поссовета?
- Авдеев. Бывший мой начальник.
- Тот, который дал тебе квартиру?
- Да!
- Так ты пишешь в прокуратуру на того начальника, который дал тебе квартиру?! - Вадим был сильно удивлен. Он даже не мог поверить, что речь идет именно об этом человеке. Ведь когда перед самым выходом на пенсию отец получил ключи от нового жилья - он считал это чудом. Отец был беспредельно благодарен новому начальнику милиции, который построил четыре квартиры, переоборудовав бывший детский садик, и так справедливо их разделил среди сотрудников, выделив Александрову трехкомнатную - самую большую.
- Вадик, эту квартиру я заслужил! Я бы не был так сейчас возмущен, если бы эта мразь поговорила со мной. Мы же с ним служили вместе! А он выстрелил мне в спину! - ответил на вопрос отец, догадавшись, что Вадим удивлен его агрессивностью против недавнего благодетеля.
- Может, тебе не торопиться пока с прокуратурой и губернатором? Ты же понимаешь, какое сейчас время! Они все сидят и ждут, кого бы разорвать и заработать очко у нового президента. Ты просто уничтожишь человека, который когда-то тебе помог!
Может, попытаться разобраться на месте? Сходи к главе районной администрации.
- Считаешь, что не надо спешить? Да, наверное, я схожу сначала к голове. Может, он что-нибудь дельное подскажет.
- Да и вообще - успокойся! Неужели этот участок стоит таких нервов! У вас ведь и под окнами сад и на даче земли достаточно. Зачем вы себе еще забот добавляете?
- Земля лишней не бывает. Тем более что на даче у нас постоянно поднимаются грунтовые воды. Когда люди уже заканчивают посадку - мы только начинаем. А здесь и сухо, и близко. Я бы построил баню и жил в свое удовольствие.
- А кому отдали этот участок?
- Очаковой - будущей родственнице Авдеева. Она жена начальника налоговой милиции, а ее сестра выходит замуж за сына Авдеева.
- Ладно! Приедешь, тогда подробнее расскажешь. Не торопись предпринимать крайние шаги.
- Хорошо! До встречи! Пока!
Вадим положил трубку и рассказал жене о проблемах отца. Он никак не мог понять этой агрессивности, появившейся из-за простого участка земли. То, что руководитель поссовета выделил его своим будущим родственникам, так это совершенно нормальное дело. Любой бы на его месте поступил так же. Вот чего Вадим совершенно не мог принять - как отец готов уничтожить человека, который несколько лет назад осчастливил его новым жильем, что в наше время действительно можно назвать чудом.
Конечно, Авдееву нужно было самому встретиться с отцом и объяснить ситуацию. Тогда такого обострения не произошло бы. Но и это не причина, чтобы писать заявление в прокуратуру и встречаться с губернатором. Злость отца, пропитавшая весь их короткий разговор - вот что пугало Вадима. Он сам не раз терял гораздо больше, чем кусок земли, но не затаил ненависти на своих обидчиков. И Сахно, и родную сестру он просто вычеркнул из своей жизни. Он знал, что многие люди на его месте попытались бы как-то мстить, но Вадим оставлял наказание виновных в руках Господа, хотя при этом считал себя атеистом. Он всегда, особенно в последние годы, старался пересилить гнев, который периодически вскипал в его душе. Старался научиться контролировать свои эмоции, потому что в злости видел слабость. Только добро, по его мнению, могло принести ощущение счастья. И, воспитывая себя, он старался помочь и близким, которые не в состоянии были справиться со своими чувствами, а зачастую просто и не замечали присутствия в них злого начала. Вадим был уверен, что, встретившись с отцом, он сможет подобрать такие слова, чтобы достучаться до его мудрости, затуманенной обидами.
Александров-старший вернулся в кабинет главы администрации, когда тот позвал его, крикнув через двери.
- Вы меня извините, - начал он разговор, - но я шел к прежнему руководителю, не знал, что он уже не работает. Поэтому не спросил ни у кого Вашего имени и не знаю, как обратиться.
- Ничего страшного, - успокоил его хозяин кабинета, - Сергей Васильевич.
Александров достал свое пенсионное удостоверение и показал Шинкареву по старой милицейской привычке предъявлять ксиву. Он рассказал, что несколько месяцев назад подал заявление на выделение земельного участка, и только вчера, на состоявшейся сессии поссовета его рассмотрели и приняли решение отказать в пользу другого заявителя.
Шинкарев внимательно выслушал все подробности дела, назначил Александрову встречу через неделю и, как только посетитель вышел из кабинета, набрал телефонный номер поселкового Совета. Трубку подняла секретарь Авдеева. Узнав голос руководителя администрации, она соединила его с председателем.
- Петр Андреевич, приветствую вас! Шинкарев.
- Здравствуй, Сергей Васильевич! Я узнал. Чем обязан?
- Александров у меня сейчас был. Что ж вы бывшего коллегу своего обидели? Он теперь в коррупции вас обвиняет, к губернатору собрался, в прокуратуру.
- А я-то тут причем? Решение принимали депутаты! Большинством голосов.
- Ладно, депутаты! Он же знает, что этот участок отошел вашим родственникам! Что ж вы не предупредили Александрова? Надо было с ним заранее поговорить. Объяснить ситуацию. Вы ж сослуживцы!
- Да в том-то и дело! Я ведь ему пять лет назад дал трехкомнатную квартиру! Никогда не думал, что он об этом забудет и теперь в такую бочку полезет! Вот все-таки люди неблагодарные!
- Какая там благодарность! На халяву все гребут, и меры не знают! Что ж теперь делать? Он ведь не остановится, пойдет и в прокуратуру, и в область. Он уже записался на прием к Денисову. Но это через десять дней. Я его через неделю пригласил - может, поостынет за это время. Попытаюсь еще раз поговорить. А если нет - тогда сами боритесь. Я больше ничем не помогу.
- Это он про Денисова сказал?
- Да нет, он промолчал. Это мне разведка доложила.
- Вот сволочь! Я его пожалел тогда. Думаю - мужику на пенсию идти, у него жена без работы и дочка маленькая. Взял и отдал трехкомнатную шикарную квартиру. Ну и падла! - председатель сделал небольшую паузу. - Сергей Васильевич, если он до губернатора дойдет, вы не замолвили бы за меня там словечко? У вас-то с Денисовым хорошие отношения!
- Я даже не знаю, - начал мяться Шинкарев, - там сейчас столько проблем! Захочет ли он заниматься этим делом? Этот ведь в прокуратуру пойдет, в суд! Тогда слишком сложное дело завяжется. Эх! Не так надо было вам действовать! Не то время! Ладно, посмотрим, как дальше все будет разворачиваться. Попытаюсь помочь, если что. Как там у жены дела? Заправочка работает?
- Да у нее все в порядке. Слава Богу! Заезжайте в гости!
- Попозже. Сейчас дел по горло! Удачи!
- До свидания, Сергей Васильевич. Всего доброго!
Авдеев положил трубку и сплюнул, ругнувшись матом. Он хорошо знал Александрова, который еще на службе отличался принципиальностью и дотошностью. Он понимал, что если тот захочет добиться своего, то пройдет все инстанции ради торжества справедливости. Хотя, какая тут справедливость! Из-за куска земли такая проблема возникла. Нет, в милиции было проще. Раз в неделю съездишь в область, выслушаешь лекцию от генерала, пропитанную матами и угрозами, и неделю живешь спокойно. А на новом посту постоянные конфликты. И уважения никакого! Даже этот Шинкарев - он ведь бандит самый настоящий. Прятался здесь в районе, пока в городе его дружков валили. Теперь, с подачи Бойченко - бывшего наперсточника, стал главой райадминистрации. И к нему же еще придется за помощью обращаться. Кому? Офицеру! Бывшему начальнику милиции! Председатель снова сплюнул и выругался.
Петрович - так называли Александрова бывшие коллеги, соседи, а иногда и сын, - как и собирался, приехал в область на слушанье по делу о невыданной милицейской форме. Повестка была выписана на два часа, и он с поезда отправился к Вадиму, чтобы поскорее поделиться во всех подробностях своими неожиданными проблемами. Конечно, он уже не был таким заведенным, как во время первого телефонного звонка, но из разговора Вадим понял, что отец не собирается отказываться от начатой борьбы. Александров во всех мельчайших подробностях и хронологии рассказал сыну всю историю от самого первого заявления и показал все письма, которые собрал на сегодняшний момент для суда или прокуратуры, или губернатора - он еще не определился. Вадим очень внимательно его выслушал, чтобы строить свой разговор, апеллируя изложенными деталями. Он по-прежнему очень хотел убедить отца не раздувать большого скандала, но понимал, что аргументов может и не хватить.
- Ты не представляешь, чего мне стоила эта ночь после отказа. Я и читал, и смотрел телевизор - заснуть не могу. Чувствую - начинаю задыхаться. Так я в полпятого утра сделал пробежку до трассы и обратно - это километров пять, и только тогда смог на часок вздремнуть. Думал, что не переживу этой ночи!
- Скажи мне, - не выдержал Вадим, - неужели этот кусок земли стоит твоей жизни? Ты же взрослый человек, опытный и неглупый. Что ж ты так себя изводишь пустыми переживаниями? Я понял бы, если б вас лишали квартиры, если, действительно, не дай Бог, случилось какое горе. Но по такому поводу! Я тебе честно скажу: если бы ты умер на этой почве - я бы не смог тебя понять!
- Вадик, послушай, умом-то я все понимал, а с чувствами справиться не мог!
- А должен был! Ты же не псих какой-нибудь! Тренер бывший! Знаешь и физиологию, и психологию. Что это за бесконтрольность такая!
- Да меня не сам участок так расстроил, как отношение моего бывшего сослуживца. Если бы он не пообещал мне накануне!
- Но он пообещал. Все! Уже пообещал! Теперь ты знаешь, что он стал другим. Ну так что, умереть от этого? Пусть это будет его проблемой. Проблемой его совести.
- Какая там совесть! Ее никогда не было и появиться неоткуда!
- А когда он тебе квартиру давал, тогда откуда она взялась?
- Эту квартиру я заработал за свою многолетнюю службу!
- Я-то знаю, что заработал, но он ведь мог на это не обратить внимания, а он обратил. И перед самой пенсией отблагодарил тебя за службу. Хотя в тот момент ты был уже бесперспективным работником, потому что через месяц увольнялся. И он об этом знал. Значит, просто пошел тебе навстречу, твою семью пожалел. А теперь помогает своей семье, своему сыну.
- Ну не ценой же моей жизни!
- Так это ты виноват, что не умеешь контролировать свои эмоции! - в этот миг Вадим вспомнил, как отец не раз произносил фразу "Ты сам виноват" по отношению к нему, и пожалел о своих вылетевших словах, намереваясь продолжать разговор осмотрительнее. - И вообще, если бы он знал, чем все это может обернуться, наверняка плюнул бы на этот участок. Ты теперь за эту ошибку готов его уничтожить и у губернатора, и в прокуратуре.
- Вадим, я тебе скажу, что это не тот человек, которого надо жалеть. Он себе недавно в квартире отремонтировал туалет с ванной за двадцать две тысячи. Так что он заслуживает прокуратуры.