- Знатная закуска, - сказал один из гостей, кивая на черный хлеб. - Давно не ел.
Золушкин покраснел.
- У тебя гитары нет? Сейчас попоем.
- Гитары - нет.
- Как нет? - вскричал Золушка.
- Ты же нам обещал, - зло пробормотал Игорек, обращаясь к моему однокласснику.
- Сука, - набычился второй и завертел стакан в руке. Стекло жалобно взвизгнуло.
- Давайте так попоем? - вяло предложил Золушка.
Я начинал закипать. Нос чесался. Щека у глаза стала подрагивать. Правый кулак сжался до боли в суставах.
- Нет. Петь вы не будете.
Игорьки хмуро посмотрели на меня. В их стеклянных глазах промелькнула какая-то мысль, но похожая на комету здравый смысл растворился сумрачной тупой безнадежности. Золушка притих, шкрябая щетину на шее.
- Почему? - В голосе слышалась прямая и явная угроза.
- Ответь! - потребовал другой студент.
- Поздно - соседей разбудите.
- Тогда сейчас допьём и пойдем на стройку, - предложил крайний Игорь. Вот она смерть. - Я видел там кран. Залезем на него, и будем смотреть на ночной город, - предложил он.
Золушкин нервно захихикал. Прослезился. Вытер глаза грязными пальцами с обгрызенными ногтями. Поёрзал на стуле.
- А, что? И пойдем. И залезем.
- Вот ведь классная идея! - воскликнул третий из них. - Наверное, там нет перил, и мы обмочимся от страха.
- Какие перила? - Вновь время остановилась, нагнетая тьму ужаса и поножовщины. - Зачем нам перила? Ночной город и мы. Мы, как птицы упадем на него. Мы - крылатые воины. Дети войны! И не будет пощады неграм. - Игорь задумался и закончил. - И белым.
- Давайте не будем сориться, а лучше выпьем. - Золушкин улыбался, протягивая стакан. Его руку оттолкнули.
- Прочь.
- Да, Сид. - "Сид" - это укороченное от английской Золушки - кто-то в школе придумал вскользь, и теперь парень мучался всю жизнь. - Халявы не будет. Доставай свою.
- Что? Думаете Сид жадный? Думаете, я забыл? А как же студенческое братство?
И на столе появилась третья башня.
- Ты должен с нами выпить, - взволновано прошептал Золушка. - Должен. Ты ведь, почти студент. Знаете, что парень неудачник? Он четыре раза поступал в нашу хабзайку. Четыре раза! Он наш! Наш парень, до мозга костей.
- Пей! - закричал Игорь, наливая мне пластиковый стакан до краев.
Второй хотел меня поцеловать, но я предпочел лучше выпить. Дешевая водка обожгла нутро. Через пару минут, мысль посетить кран не казалась мне абсурдной.
И мы всё-таки спели. Правда, без гитары. И только два куплета. Оказалось, что петь хором довольно таки сложно, когда четыре человека поют каждый свою песню.
Через полчаса свалился один Игорь и громко захрапел. Второй продолжал пить с Золушкиным и спорить ни о чем.
- Тебе весело? - спросил одноклассник, когда его собеседник примолк, решив поспать за столом. Золушкин заглядывал мне в глаза и игриво улыбался.
- Да. Очень.
- Мы те, кто дарит праздник. - Золушкин сам верил в то, во что говорил. - Как ты живешь, бродяга? Я думал, завод со всем тебя поглотил - не вынырнешь. А ты ничего. Держишься. Надо бы сбегать за бутылкой. У тебя деньги есть?
- Нет.
- Ты же с нами пил! Мне надо догнаться и упасть. Что же - это за праздник, когда доживаешь до торта и помнишь почти всё?
- Ухожу я с завода, - неожиданно сказал я, перебивая его.
- Опять будешь поступать?! - Мне показалось, что я слышу плохо скрытый ужас в голосе. Хороший парень, хоть и одноклассник - волнуется, сопереживает.
- Хватит. Руся зовет меня в бизнес. Откроем ларек. А там будет видно.
- Возьмет тебя к себе ночником? Ночью сидеть страшно. Много пьяных. Каждый второй - бандит.
- Нет. Сделает напарником.
- Мне тоже предлагали идти ночником. Не рискнул. У меня сессия скоро.
- Говорит, что прибыль пополам.
- Я бы на твоём месте не пошел в ларек ночником. Хиловат ты. Побьют. Отберут товар. Потом квартиру продашь. Не ходи.
- Не пойду.
- Правильно! Я и то не пошел. - Сид подпер голову рукой. Закрыл глаза. Игорек, тот, что спал за столом, встрепенулся и сказал:
- Когда будем взрывать завод? Мне понравился ваш план. - Через секунду он снова храпел.
- Не ходи ночником. - Сид усиленно тер лоб и виски. - Черт. Что за праздник? Даже не потерял сознание.
Я кивнул. Мне тоже хотелось потерять сознание.
Зазвонил будильник. Игорьки стали подниматься, заглядывать в разные углы, что-то ища.
- Что это? - Золушкин слушал противный звук, медленно поднимаясь. Пьяные глаза стекленели. - Что это?!
- Это? Будильник. - Я тоже поднялся.
- Уже утро? - удивился одноклассник. - Утро?
- Утро. И мне пора на работу.
Игорек остановился посередине кухни и хмуро посмотрел на нас.
- Где мои учебники? - спросил он.
Глава 2
Мне всегда снились про работу черно-белые сны. Кто-то скажет: ранимая психика, кто-то понимающе хмыкнет. Не было во снах леденящего кошмара, только просыпался я всегда после них в холодном поту. Ненавижу черно-белый кафель. Сразу вспоминаю крыс, рыбный фарш и старших мастеров (самая смешная должность на производстве).
Никто не заметил моего ухода. Бригадир, простая тетка, на замену отпусков ставшая мастером, взволнованным шепотом докладывала директору по производственной части, что люди почему-то не хотят работать и бегут, бегут при каждом удобном случае. На что он ей ответил, таким же таинственным шепотом, пускай убегают - биржа труда ломится от безработных, желающих поработать в таком престижном месте очень много. Свято место не бывает.
Жалко, что я это слышал, пробегая мимо, играя роль беспроводной рации между рабочими на первом этаже и четвертом.
Жалко, что я не смог ничего ответить члену совета директоров продвинутого акционерного общества.
Жалко тех лет, что я провел в этом черно-белом сне.
Хорошо, что отрицательные эмоции остались в прошлом, от которого не убежать можно было только по детской наивности. Рассчитали меня, как и положено, через две недели, а вот за расчетными деньгами я должен был начинать бегать через пару месяцев - не раньше - в порядке очереди. Я чувствовал в ситуации провокацию, но Руся сказал, чтобы я не забивал себе голову и начинал думать только о сникерсах.
И я думал.
Мы поднимались в крутую горку. Мотор "восьмерки" нещадно хрипел, готовый умереть или взорваться, крутя колеса, но мы медленно и верно обгоняли троллейбусы, спеша к конечной цели - предстояло заключить договор субаренды на торговый павильон. Просили за него среднею цену, Русе место понравилось, и мы взялись за дело. Первое в моей жизни.
Из динамиков автомобильной акустики доносились завывания Вити Цоя. Другой кассеты у Руси не было. Эту я подарил ему на день рождения в прошлом году.
- Слушай и молчи! - неожиданно громко сказал напарник, перекрикивая музыку и шум мотора. Я высунул голову из окна, потому что как раз рассматривал троллейбус, который мы обгоняли. Посмотрел на друга. Серьезный вид, подтянутые губы, холодный блеск глаз - воин перед битвой.
Сражения. Драконы, рыцари, колдуны и гоблины. Белая и черная магия. Красавицы и кровь. Я тоже частичка выдуманного мной мира. Дух сразу захватило. Какая романтика! Не уже ли я наконец-то нашел свой стиль жизни?
- Ладно, - сказал я и задрожал от неизвестности.
Машина преодолела горку. Мы удачно проскочили пару светофоров на желтый и въехали в переулок. Несколько фасадных домов, выходящих на центральную улицу и "восьмерка" припарковалась возле приземистого двухэтажного домика. Такие строили сразу после войны военнопленные немцы и в них до сих пор жили в коммуналках бывшие советские люди, не успевшие вовремя "перестроиться" или по не внимательности своей упустившее из вида происходящие в стране перемены, называемой "перестройкой". Потому что после неё очереди на квартиры исчезли вместе со многими работами.
Я покосился на туалетную будку. Грубые доски плохо покрашенные маслянистой белой краской зияли темными щелями.
- У них здесь офис?
Руся хмыкнул.
- Выходим.
Мне показалось, что на нас смотрят из окон второго этажа. Слеповатые глаза успели заметить рябь занавесок, чьи то лица, руки, блеск линз очков.
- Нас не надуют?
- Это фирмачи, - просто ответил Руся и весомо добавил, когда мы входили в обгаженный подъезд, - я проверил.
На втором этаже нас ждали. Директором фирмы оказалась бесформенная женщина лет пятидесяти. Осветленные соломенные волосы беспорядочно падали на борцовские плечи, делая её похожей на Страшилу из известной сказки о волшебнике из изумрудного города. Красная помада соответствовала моде и являлась образцовым "стоп-сигналом". При виде жирно обведенных черной тушью глаз, вспоминался анекдот: где твои деньги? - в мешках - а где мешки? - под глазами. Возле, постаревшей Марлен Монро, находилась небольшая свита. Всех приближенных можно было сравнить с собачками: болонками, дворнягами, пудельками. Среди своры выделялся молодой кобелек доберман, не то водила - охранник - сторож, не то любовник-курьер. Мы отказались от чая. Руся покрутил в руках договор, потом передал его мне и я принялся за чтения, иногда слушая обрывки монолога директора. Говорила она что-то типа:
- Молодые. Совсем юные. Страх есть? Мамаша вас прикроет. Дорогая аренда? А чего вы хотели! Я же сказала, что буду вас прикрывать. Сюда входит и плата "крыши". Думаете, я всегда здесь сидела? Я, между прочим, хорошо знала Капитана. И всё было со всем по-другому, пока его не убили. Плата вперед. Вопросы?
Я подумал, что это она меня спрашивает и, сильно волнуясь, спросил:
- Мне не понятно про аренду земли. - Я слышал, как сильно стучит сердце и дрожит голос, но ничего не мог поделать с собой.
- Кто это?
- Это со мной, - ответил на грозный окрик Руслан. - Что там про аренду земли? - Он сделал заинтересованное лицо и посмотрел в договор. - Заканчивается через два месяца. - Он посмотрел на женщину. Всё это время она сидела, возглавляя экзаменационную комиссию, а мы жались около двери. Я почувствовал, что меня снова принимают в комсомол. Сейчас выгонят. Нет. Ага. Вот сейчас точно. - А, если мы сработаемся, вы сможете продлить аренду земли?
- Конечно! - занервничала женщина. - Ты во мне сомневаешься?
- Нет.
- А тот, что с тобой?!
- Я тоже "нет".
- Отлично. Деньги и ключи?
Руся кивнул. Он шагнул вперед, вытаскивая на ходу толстую пачку денег, часть из которых были моими несуществующими расчетными и, после короткой церемонии, вернулся ко мне со связкой ключей.
- У меня в ларьке двенадцать ящиков водки. Продадите?
- Продадим, - согласился Руслан. Легко и непринужденно. Душевно улыбаясь.
- Верочка, выдай бумаги на товар.
Верочка играла роль бестолкового пуделя. Странно, но в конце её поисков бумаги нашлись. Даже кобелек доберман проснулся и удивленно щурился на то, как она бабахает печати на разноцветные листочки.
- Через три дня приедем - посмотрим, как устроились, - сказала директор, давая понять, кто тут главный и кто кого станет контролировать. Я вспомнил завод. Старших мастеров. И погрустнел.
Свежий воздух привел чувства в порядок. Перед тем как сесть в машину, я долгим взглядом посмотрел на окна офиса, потом почему-то сплюнул и, наконец, занял место штурмана.
- Они будут нас контролировать?
Руся улыбнулся, сдавая назад.
- Они думают, что будут нас контролировать. - Он закрутил баранку, выворачивая. - Суют нам водку по дикой цене на реализацию. Наивные. Посмотрим, кто из нас диктует условия, а кто их выполняет.
- Куда мы теперь?
- За товаром. Завтра я пробью точки, где можно взять товар на реализацию. Сегодня же купим кое-что за наличные. У меня кругом друзья. Не робей!
Я не робел. С чего он взял? У друзей мы купили пиво, сигареты и конфетки. При чем "друзья" при погрузке товара обсчитались в нашу пользу, и мы загрузили в багажник вместо трех ящиков пива пять. Я рассматривал бутылку с заграничной этикеткой и счастливо икал. Нет. Пиво я не пил. Меня поразило другое: мы ещё не начали работать, а уже появилась прибыль.
Доехали до ларька в сопровождении крана - Руся просто посигналил, проезжающей мимо машине и, переболтал с шофером, и в итоге мы развернули ларек к проходимой улице витринной, а не боком, как это было положено по договору, всего за две бутылки пива из дармового ящика.
Руся показал мне, как работать с кассой и мы открылись, заполняя полки скромным товаром. Выставляя навязанную арендодателем водку, Руся поморщился, рисуя ценник.
- Запомни! Всегда на весь товар делаем двадцать процентов. Больше можно - зависит от спроса. Меньше нельзя - пролетим. Усек?
Я мотал на ус, радуясь жизни. Вот она свобода!
- Вечером привезу паленку. Без паленки мы пропадем. Левая водка, - пояснил он, видя моё замешательство.
- И что? Её будут брать? - Я присел от неожиданности.
- Посмотришь!
Руся хмыкнул и с кем-то заговорил, потом щелкнул по кассе, положил первую денежку и выдал первую пачку "Бонда".
- Не забывай улыбаться и говорить "спасибо". Считай, всегда на калькуляторе. Дважды. Один раз в уме. Сверяйся по ценникам, пока не запомнишь. Всё. Я пошел.
- Куда? - удивленно спросил я.
- Договариваться о реализации и прочей ерунде. Или, может быть, ты этим займешься?
Я только, что расстался с заводом и вряд ли годился на такую важную роль.
- Не дрейф. Через два часа приеду и сменю тебя на обед. Идет?
- Идет, - сказал я, мрачнея. Не так я себе представлял бизнес. Я думал, что мы вместе будем сидеть в ларьке, травить анекдоты и продавать всякую чепуху, ездить за товаром и такое прочие. И ещё. А где драконы и пышные плюмажи шлемов? Какое-то расхождение в ожидание.
Я почесал ухо, отводя глаза. Впрочем, Руслан на меня и не смотрел Зря я боялся выдать своё разочарование.
- Время - деньги, Я побежал.
Я закрыл дверь за Русей на прочный засов и растерянно сел на поломанный стул напротив окна. Первый покупатель купил у меня сникерс.
К вечеру я почти их всех продал. Руся так и не приехал меня подменить на обед. Но когда стало смеркаться, он приехал груженный, полный товара. В сильной задумчивости я таскал ящики со спиртным и прочей ерундой. Я думал о коте, обеде, уютной квартире и о том, что данная работа мало, чем отличается от прежней эксплуатации. Руся внимательно выслушал меня, после расстановке товара на витрине и, заботливо поглаживая кассу, сказал:
- Продал все сникерсы? Чудесно. Видно рядом любители попить чайку и перекуров. Завтра купим две коробки. Обед? Видишь ли, надо сделать упор на шоколаде. А, что с сигаретами? Я тоже не был на обеде. Но это работа отличается от того, чем ты занимался. Я докажу тебе. - Руся посмотрел на часы и принялся картонками закрывать спиртное. - После двадцати торговля спиртным запрещена, знаешь?
- Слышал.
- Люблю это время. - Руся принялся выгребать из ячеек кассы деньги, считая их. Получалось ловко. - Не сбивал деньги в пачки? Надо сбивать, прессовать денежки и складывать их в укромное место. Также учись считать деньги. Возьми пачку мелких купюр и считай в свободное время. Чем быстрее будешь шевелить пальцами, тем лучше. Не плохо для первого дня. Устал?
- Нет. Не привычно. Людей боюсь. Многие лезут в форточку знакомиться.
- Могут пригодиться. А могут, и нет. - Руся пожал плечами. - Никогда не угадаешь. Не давай в долг. Не давай под залог документов. Нам нужны только одни бумажки. - Партнер показал на пачку денег. В форточку требовательно постучали. - Так. Пошел волшебный час торговли. - Друг детства отложил в сторону деньги и приветливо улыбнулся в узкий проем. Из форточки потянуло сквозняком и перегаром.
- Водка есть?
- Не положено. Приходите утром.
- Да вы будете у меня на перекрестке сосать!! Давай, что лучше! И быстрее мальчик. - Ну, Руся и дал, накручивая двойную цену. Излишек заботливо уложил в свободную ячейку, не забывая мне подмигивать и мурлыкать себе под нос старый шлягер. Вслед за первым клиентом, появилась ещё парочка. После них закрылись. Вышли на улицу, одели ставни. Постояли, любуясь свинцовыми тучами. Наступал полярный день - темнота появится не скоро. Через дорогу, напротив, на остановке ларек ещё работал. Руся вздохнул.
- Он должен стать нашим. Тогда мы сможем диктовать цены. Сейчас мы им не конкуренты. Пока.
Он улыбнулся и поманил меня в ларек. Там мы разделили излишек.
- Главное не наглеть. Менты не спят. Когда-нибудь попадемся. Увидишь. Не без этого. В принципе, зарплата нам не нужна. Вечерних денег всегда будет хватать на пропитание. Всё остальное в дело. Идет? И ревизии. Мы свои, поэтому будем делать раз в десять дней. Без ревизии пропадем.
Слово "ревизия" меня напугало и немного напрягло. Руся, видя моё замешательство, отвел глаза в сторону и кашлянул. - Ладно. На сегодня хватит. Пора по домам.
Я что-то так устал, что отказался от предложения подвезти меня домой. Решил прогуляться. На свалившиеся деньги, приобрел две бутылки шампанского (всегда пригодится, когда у тебя есть девушка). Руся сделал мне скидку и отпустил товар почти по закупочной цене. Здорово! Я заработал за день две бутылки шампанского. Раньше о таком даже не мечталось. Меня распирала гордость, когда я шагал по пустынной улице. Редкие прохожие не смотрели на меня и спешили домой. Я нет. Хотя Руся и обещал завтра заехать рано утром. Меня радовало мысль о наступающем лете и денежной работе. Дующий ветер не казался мне холодным, как прежде и запахи рыбной муки, приносимые из порта, не тревожили. Ветер гонял по асфальту мелкую пыль и один из таких порывов, заставил меня остановиться, снять очки и протирать глаза. Острые песчинки выбивали слезы. Со стороны казалось, что я плачу.
Именно об этом меня спросил Сима, высовываясь из окна новой белоснежной пятерки - машина резко притормозила и все, кто в ней был, смешно дернулись.
- Решил поплакать? - Друг беззаботно улыбался. Сегодня он вырядился в белоснежный плащ, (брат подарил, вернувшись из загранрейса) и смешную кепку, которая начинала входить в моду. Этот головной убор мне принципиально не нравился - в детстве я много времени провел на Украине, так вот там, в глухом селе, все ходили в кепках. Только старики называли их "картузами" и свойственно своему возрасту хвастались ими на посиделках у центрального магазина. Наверное, кепки ассоциировались у меня с глубокой старостью. Именно так я представлял себе старость: старая лавочка, жаркое солнце и разного цвета "картузы", которые вертятся перед носом глубоких стариков - друзей детства.
- Папина машина? - поинтересовался я, одевая очки.
- Ага.
- Он тебя убьёт.
- Так он же в отпуске!
- Так у тебя же прав нет!
- Так я и не за рулем! - И Сима развел руки в стороны, делая смешную гримасу. И в этом был весь он. - Поехали кататься?
- Не могу. Кот голодный.
- Выгони животное из дому. Оно тебе создает много проблем. Садись! - Семен вылез наполовину из окна и открыл передо мной заднею дверь. Господи. На меня смотрела дюжина испуганных глаз. На заднем сидении разместилось человек пять. Одна девушка лежала на коленях, другую вмяли в уголок. В шоке никто не мог вымолвить и слова. Сима проследил за моим взглядом и сказал, принимая верное для него решение:
- А ты ложись сверху неё!